Лукавые законы Венеции или кровавая цена одной клятвы | «Венецианский купец» в МХТ им. Чехова: pamsik

pamsik

Лукавые законы Венеции или кровавая цена одной клятвы | «Венецианский купец» в МХТ им. Чехова

Jun 18, 2019 21:00

Пытаться проанализировать цельный гармоничный спектакль, а именно таким вышел премьерный «Венецианский купец» в МХТ им. Чехова, как если пытаться отделить голову от туловища или любовь от ненависти. Эта пьеса Шекспира была вторым по счёту спектаклем новорождённого МХТ в позапрошлом веке, где купца Шейлока играл Михаил Дарский, принца Арагонского Всеволод Мейерхольд, Порцию - Мария Андреева, её служанку Нериссу - Ольга Книппер, а режиссёром выступил сам Константин Станиславский. С перерывом ни много ни мало почти в 120 лет «Купец» вернулся на сцену Московского Художественного театра в форме спектакля-актуализации, созданный в тандеме молодого режиссёра Екатерины Половцевой (ученицы Сергея Женовача), маститого сценографа Эмиля Капелюша и художника по костюмам Юрия Сучкова.

Была проделана большая работа для того, чтобы приблизить текст 16 века к современному зрителю и сделать его максимально узнаваемым и доступным для понимания. Три существующих перевода на русский язык Осии Сороки, Исая Мандельштама, Татьяны Щепкиной-Куперник скомпилировали в один сценарий, избавившись, таким образом, от малопонятных или малозначащих для сегодняшнего человека архаизмов. При этом шекспировская пьеса достаточно провокативно адаптирована к новому времени и оставляет интересное визуальное впечатление. Спектакль максимально насыщен броскими инклюзами в виде костюмов стиля ugly fashion, оскалов скелетов, чёрных пуантов, разнузданных вакханалий kinky party с соответствующим кроссдрессингом. В сценографии проглядывают стимпанковские идеи. Горизонтали высоко подвешенных мостиков, уходы актеров «под землю», огромная видеопроекция падающей воды размером в задник максимально задействуют весь пространственный объём сцены. В отдельных мизансценах театральный свет уплощает героев, превращая действие в изящный театр теней.

Вся классическая литература мощно отмечена тавром Времени, означающим, что осмысление проблемы по сей день актуально и не утратило остроты в обществе. Морально-нравственные законы бытия будь они записаны на каменных скрижалях, или в Библии, или на стенах древних храмов не меняются, проходя и через тысячи циклов человеческих жизней, а религиозные аспекты всё ещё острее острого, и христиане продолжают учиться «относиться к иудейству по-христиански». Масштабные вопросы, затронутые гением Шекспира в пьесе «Венецианский купец», являют собой свежие, до сих пор не залеченные раны.

«Венецианский купец» - многосмысловая пьеса, к которой очень сложно подступиться режиссёрски - непонятно с какой стороны, на чём именно сделать акцент, а что приглушить, и зрительски - как воспринимать? Не все зрители догадываются, что придя на спектакль и ожидая увидеть комедию, что её-то как раз в этой непростой истории будет совсем немного. Драматическая линия в спектакле перегружена сложными человеческими эмоциями, имеет множество оттенков, усиливающих зрительское напряжение. Спектакль глубокий и философичный. И если в образ принципиального богатого ростовщика Шейлока, брошенном любимой дочерью отце, неудачливом кредиторе, презираемом обществом иудее, не желающим быть объектом для насмешек и травли и чтящим букву закона, Шекспир заложил возможную антисемитскую неприязнь, то создатели спектакля развеивают этот морок.

Бесподобен в роли Шейлока Сергей Сосновский, он - центровая ось всего спектакля. Горький монолог купца «Разве еврей не человек?», произнесённый проникновенным с хрипотцой голосом, одна из самых сильных сцен в спектакле, перечёркивает всю надуманную отрицательность героя, пробуждает сочувствие к нему. На пресс-показе актёр отметил, что был счастлив, когда Екатерина Половцева утвердила его на роль Шейлока. Он не испытывал страха, хотя это великая роль и её играли великие артисты. Во время репетиционного процесса в труппе чётко и подробно обговорили все детали. Актёр назвал эту роль мечтой, потому что она представляет собой «простор и объём», в ней можно показать «всё, что умеешь, накопил, хотел рассказать».
Антонио сыграл темпераментный Артём Быстров, в роли Порции очень красивая актриса Юлия Ковалева.

Екатерина Половцева: «В текстах Шекспира заложены невероятная поэзия, метафорические и философские смыслы. Работаешь с шекспировским текстом, читаешь, ощущение такое, что разговариваешь через Время с ним, с Вселенной, с Космосом, иногда даже с Богом. Нам хотелось поймать ощущение поэзии, воздуха, метафизики, создать атмосферу венецианских ночей, какой-то мороси в воздухе, влажности, духоты. Мы работали с потрясающим художником Эмилем Капелюшем, он умеет создавать особенные истории. Например, железные крылья Джессики, которая хочет улететь от отца, потом разбивается о собственную ошибку, понимает, что предала отца, бросила его. В спектакле есть тема кораблей: в первой части шпангоуты, в финале ржавый корабельный остов, которая даёт ощущение, что всё происходит на костях.
Шекспира трудно переводить, воспроизвести ритмически, фонетически. Мы много работали с переводами. Прочёркивали каждый персонаж, пытаясь понять какой у него мотив, что с ним произошло, чтобы он так подумал, сказал, поступил. Хотели, чтобы мотивация была сегодняшней, понятной, чтобы актер, как человек, мог себе это присвоить, понимал, о чем говорит.

ТЕАТР, *Культурная жизнь Москвы, МОСКВА, я/Кино-Театр/Цирк-Концерт