Женщины-философы: Шарлотта Перкинс Гилман
Статью о Шарлотте Перкинс Гилман для сборника "A History of Women Philosophers: Contemporary Women Philosophers, 1900 - Today" написала Джульен Мерфи.
Мерфи пишет: "В течение 50 лет своей писательской и лекторской карьеры Шарлотта Перкинс Гилман подвергла острой критике ключевые институты современного ей общества: дом, материнство, семью, работу и религию. Своим трудом она надеялась развернуть мир в сторону не "культуры, созданной мужчинами", но культуры свободных человеческих существ, наделенных смыслом жизни, и этики, направленной на прогресс человечества."
Шарлотту Перкинс Гилман вдохновляли примеры ее родственниц из семьи Бичер. Отец Шарлотты, Фредерик Бичер Перкинс, был внуком Лаймана Бичера, и ее двоюродными бабками были аболиционистка и суфражистка Изабелла Бичер Хукер, философка Кэтрин Бичер и знаменитая писательница-аболиционистка Гарриет Бичер Стоу, написавшая "Хижину дяди Тома". Особенно Бичер Стоу служила Шарлотте ролевой моделью - в качестве пример того, как литература может влиять на политику.
Однако, отец мало дал Шарлотте, кроме повода гордиться выдающимися родственницами... Он оставил семью, когда ей было семь лет, алименты платил ничтожные, с дочерью лишь изредка переписывался. Шарлотта и ее брат росли в большой бедности. Мать, Мэри Уэсткотт, зарабатывала копейки, работая учительницей; она была талантливой музыканткой и много лет посвятила музыкальному образованию, но пианино пришлось продать, чтобы оплатить счет мяснику, и с тех пор у нее никогда не было собственного инструмента.
В детстве Шарлотта ходила в школу лишь четыре года, но зато усердно занималась самообразованием. Она читала книги по биологии, антропологии, этнологии, социологии, и особенно - по истории и теории эволюции. Ее брата отец отправил в учиться Массачусетский технологический институт, Шарлотта же закончила только двухгодичный курс рисования в Род-Айлендской Школе дизайна.
Шарлотта Перкинс Гилман была замужем два раза. В 1884 году она вышла замуж за художника Чарльза Уолтера Стетсона, от которого родила дочь Кэтрин - своего единственного ребенка. Нервный срыв, случившийся у нее после родов, описан в рассказе "Желтые обои" ("The Yellow Wallpaper"), 1892. В 1894 году она развелась со Стетсоном. Развод вызвал скандал, а еще более скандальным было то, что Шарлотта поддерживала дружбу с бывшим мужем и его второй женой, Грэйс Ченнинг, и оставила дочь с отцом и мачехой. Второй раз она вышла замуж в 1900 году за юриста Хоутона Гилмана. Этот брак был спокойным и счастливым; кстати, Гилман почти не упоминает второго мужа в своей автобиографии :)
Ее политический активизм начался в возрасте 21 года, когда она основала в Провиденсе первый женский спортзал (радикально по тем временам). Также она присоединилась к американскому "Движению националистов" - не путать с правыми националистами; американские "националисты" были социалистами-утопистами, которые вдохновлялись романом Эдварда Беллами "Взгляд назад"; они выступали за исчезновение социальных классов и коллективную собственность на землю и промышленность. Гилман была влиятельной лекторкой и поэтессой этого движения на протяжении многих лет. Также она входила в Фабианское общество английских социалистов. В Социалистическую партию она вступать не хотела, поскольку отвергала марксистские политические методы и марксистские концепции экономического детерминизма и классовой борьбы. Гилман поддерживала профсоюзное движение и борьбу за сокращение рабочих часов, повышение заработной платы и улучшение условий труда.
Как феминистка Шарлотта Перкинс Гилман была радикальна. Она поддерживала суфражизм, но считала, что экономическая независимость столь же необходима, как право голоса: "Женщины, чье производственное положение - домашняя прислуга, или вообще не работающие, те, кого мужчины кормят, одевают и выдают карманные деньги, не достигнут свободы и равенства при помощи бюллетеня."
Несмотря на радикальность в женском вопросе, в сексуальном вопросе она была консервативна и состояла в движении за социальную чистоту ("социальная" чистота была эвфемизмом для "сексуальной", а подразумевалось под этим отсутствие секса, по крайней мере, вне брака).
Шарлотта Перкинс Гилман написала шесть философских трудов: "Женщины и экономика" ("Women and Economics"), "Человеческий труд" ("Human Work"), "Дом" ("The Home"), "О детях" ("Concerning Children"), "Его религия и ее религия" ("His Religion and Hers"), "Мир, созданный мужчиной" ("The Man-Made World") и "Наша андроцентрическая культура" ("Our Androcentric Culture"). Кроме того, она написала более 400 стихотворений, множество рассказов и статей для газет и журналов, пять романов, в том числе феминистскую утопию "Herland", неопубликованный детектив, автобиографию "The Living of Charlotte Perkins Gilman" и исследование по этике, также оставшееся неопубликованным. Редактировала два журнала - "IMPRESS: (1893-1895) и свой собственный журнал "Forerunner" (1909-1916).
Книги Шарлотты Перкинс Гилман продавались и переводились на многие языки, но доход, который она с них получала, был ничтожным. Она никогда не занимала академических должностей. Академический журнал, который охотнее всего принимал ее публикации, был не философским, а социологическим - "The American Journal of Sociology", так что ее чаще считают социологиней, а не философкой. Зарабатывала она, продавая свои статьи и стихотворения в различные журналы и проповедуя в церквях и среди различных социальных групп. Всю свою жизнь прожила на грани бедности.
Периоды активного писательства и высокой продуктивности чередовались у нее с периодами апатии и депрессии. Здоровье у нее было слабовато, но она много путешествовала по США и заграницей. Посещала различные социалистические и феминистские конгрессы в Европе, читала лекции в Англии, Нидерландах, Германии, Австрии и Венгрии. Навещала Халл-хаус по приглашению Джейн Аддамс. Среди ее подруг были суфражистки Элизабет Кэди Стэнтон, Сьюзен Б. Энтони, Люси Стоун, первая американская женщина-врач Элизабет Блэкуэлл и первая американская священница Антуанетта Браун Блэкуэлл.
Шарлотта Перкинс Гилман покончила с собой в 1935 году, в возрасте 75 лет, после 3,5 лет борьбы с раком груди, вдохнув хлороформ. В своей предсмертной записке она написала: "Я предпочла хлороформ раку."
Джульен Мерфи пишет о Шарлотте Перкинс Гилман: "Она критиковала мужские предубеждения в философии и религии и развивала теорию социальной эволюции, объединявшую ее феминистские и социалистические политические взгляды. Ее главным вкладом в социалистическую феминистскую теорию и социальную философию была ее критика домашней индустрии. "Женщины и экономика", ее самая знаменитая работа, положила начало ее карьере как философки и была переведена на французский, нидерландский, итальянский, венгерский и японский, вскоре после публикации в 1898 году. Однако больше всего она гордилась следующей книгой, "Человеческий труд", опубликовать которую было сложнее." "Главный тезис социальной философии Гилман: мы должны направить человечество к переходу из текущей эго-андроцентрической системы с ее сексуально-экономическими отношениями к социо-гиноцентрической системе с продвинутыми экономическими отношениями, так же как "в астрономии нам пришлось перейти от геоцентрической к гелиоцентрической теории нашей планетной системы". Она развивает эту философию в своем критическом обсуждении андроцентрической философии и религии, социальной эволюции, свободного труда, социальной этики, суицида и эвтаназии."
Критика андроцентрической философии
Гилман критиковала андроцентризм в философии, начиная от древних греков и до своих современников.
Мерфи пишет: "Андроцентрическая философия, основанная на половых различиях и мужском доминировании, достигает апогея, с точки зрения Гилман, во фрейдизме с его "запоздалым возрождением фаллического культа". Гилман считала "извращенную половую философию" Фрейда "последней попыткой со стороны мужчины сохранить злоупотребления по отношению к женскому полу". Гилман предпочитала человеческую философию андроцентрической философии. Человеческая философия и соответствующее ей свободное и здоровое общество могут существовать только в будущем, когда женщины-философы получат полное признание."
С точки зрения Гилман, новую человеческую философию будут формировать в основном женщины, женская же философия должна отличаться от мужской, ввиду различия между маскулинными и фемининными установками. Женщины создадут философию, направленную на социальную эволюцию, развитие общественного сознания, служение обществу и то, что она называла "социальным материнством" - расширение материнской роли с собственной семьи на весь социум.
Критика андроцентрической религии
Гилман была деисткой и считала Бога гендерно-нейтральной силой. Она не питала надежд на личное бессмертие и не боялась смерти. Скорее, она рассматривала себя как часть коллективного сознания, которое бессмертно.
Мерфи пишет: "Андроцентрическая религия, в отличие от религиозных взглядов Гилман, отдает предпочтение индивидууму над группой, посмертной жизни над социальной жизнью, полна "безосновательных догм" и нездорового беспокойства по поводу веры в личное бессмертие. Андроцентрическая религия не способствовала человеческому счастью в обществе. Более того, из-за свойственных ей маскулистских предрассудков она чрезмерно занята страхом смерти, рассматривая жизнь как охоту, человека как охотника и бойца, а смерть - как последний кризис. Кроме того, андроцентрическая религия не послужила прогрессу человечества, рассматривая женщин как "частную прислугу", а не как полноправных матерей рода человеческого. Насколько иной была бы религия, если бы ее создавали женщины, по мнению Гилман, ибо женщины не охотники и не бойцы, и не питают извращенного интереса к смерти. Долг и ответственность женщин - возглавить религию, расширив материнство до служения обществу. Социальное материнство могло бы сохранить и улучшить человечество."
Философия социальной эволюции
Своей теорией социальной эволюции Гилман, по ее собственному признанию, во многом обязана социологу Лестеру Уорду, выдвинувшему свою гиноцентрическую теорию в статье "Наши лучшие половины" ("Our Better Halves), 1888.
Гилман считала, что угнетение женщин мужчинами имело свою историческую цель, но теперь является препятствием к прогрессу общества.
Брак в современной ей форме Гилман считала позорным для женщин, формой нищенства: женщина должна исполнять обязанности жены и матери в обмен на пропитание. Мерфи пишет: "Гилман считала, что для человечества вредоносно продолжать ограничивать женщин домашними и бытовыми обязанностями. Одним из признаков устарелости брака как института мужского господства над женщинами было появление женского движения, которое, с точки зрения Гилман, также возникло под влиянием сил социальной эволюции."
Шарлотта Перкинс Гилман писала о браке так: "Девушка должна выйти замуж: иначе как прожить? Будущий муж предпочитает, чтобы девушка не знала ничего. Он - рынок, он - спрос. Она - предложение. И с наилучшими намерениями мать старается для экономической выгоды своего ребенка, подготавливая ее к рынку. Это прекрасный пример. Это обычное дело. Это величайшее зло."
Впрочем, Гилман не возражала против брака как моногамного союза. С ее точки зрения, моногамные отношения - самая продвинутая форма. Но она считала, что брак не должен быть непременно связан с домом и хозяйством; многие задачи необходимо делегировать профессионалам; особенно же требует переосмысления материнство.
Мерфи пишет: "Согласно Гилман, целью материнства должен быть прогресс цивилизации. Однако, она находила, что практика материнство была тщательно "одомашнена". "Одомашнивание" матерей, заявляла она, устарело и неэффективно. Мать стала в основном домашней служанкой, готовя, убирая, обучая детей. Однако, оставлять эти обязанности в руках отдельных матерей неэффективно для общества, поскольку матери необучены, замкнуты в частном производстве, и общество лишено их талантов к служению обществу. Гилман приводила три причины, почему матери не подходят для того, чтобы заботиться о детях: не каждая женщина имеет особые таланты к воспитанию детей; ни одна женщина не получает никакого профессионального обучения в воспитании детей; и каждая мать, если она заботится только о своих собственных детях, неопытна. Дети, которые являются важным ресурсом для передачи социальных достижений, "проходят через благонамеренные эксперименты бесконечных поколений любителей". Дом мог бы быть местом для развития человеческих отношений между членами семьи, при условии что готовка, уборка и образование детей были бы специализированными задачами для профессионалов." "Предназначением дома должно быть не ведение домашнего хозяйства, а отдых. Она предлагала изъять кухню из дома, освободив место для других занятий. Дом "стоит в три раза больше, чем необходимо, чтобы удовлетворить те же нужды. Он приводит к дальнейшей растрате примерно половины мирового труда. Он не выполняет своих функций c максимальной пользой, таким образом грабя нас снова"."
О взглядах Гилман на труд Мерфи пишет: "Она считала, что труд как таковой эволюционирует поэтапно: первая - женский труд; вторая - рабский труд; третья - труд за деньги; четвертым этапом должен быть свободный труд. Труд, с точки зрения Гилман, должен быть делом социальной кооперации, а не конкуренции и эксплуатации. Она переопределила частную собственность, считая, что то, в чем нуждается индивидуум, на то он или она должна иметь право. Каждый человек должен иметь право на всю одежду, еду, образование, инструменты, которые он или она может потребить. Продукты труда принадлежат потребителям, а не производителям, и должны распространяться настолько широко, быстро и свободно, насколько возможно, таким образом преумножая социальное благо. Ошибкой было закреплять право владения за производителем. Гилман отставивала экономическую систему кооперативного обмена, в которой работники "владели" бы средствами производства, но не продуктами, которые они производят, например, ткачиха владела бы своим станком, но тканью владела бы та, кто ее носит."
Все, кто работают, должны получать полноценное питание, хорошее образование, и выполнять ту работу, которую предпочитают. Труд должен быть радостью, источником силы для индивидуума и для общества, а не выкачкой сил. Труд должен быть служением обществу, и мужчины и женщины должны делить труд на равных.
Гилман и евгеника
Мерфи пишет: "Гилмановская философия социальной эволюции предполагала основной стандарт прогресса, который не был свободен от расизма и этноцентризма. Как и другие дарвинисты, она верила, что цивилизации можно ранжировать от высшего до низшего уровня развития. Негласно предполагалось, что белые евроамериканские культуры были "наиболее развитыми", что незападные культуры были "дикарскими" и "низшими". Однако, поскольку социальные эволюционисты считали, что поведение может быть улучшено через передачу развитых черт из поколения в поколоения", "низшие" также могут быть усовершенствованы при помощи образования и социализации."
"С одной стороны, "развитие" с ее точки зрения означало черты, предпочтительные для большинства либеральных реформаторов: больше образования, хорошее здоровье, свободный труд, избавление от ненужных страданий. Однако, Гилман на практике была ксенофобна, в чем пересекалась с задачами Евгенического движения. Американское общество евгеники, основанное в 1926 году, предлагало конкретные стратегии для достижения целей дарвинистов, а именно стерилизацию "низших" и ограничение иммиграции. Хотя Гилман не состояла в Обществе евгеники, она была предубеждена против иммигрантов, особенно небелых, и благосклонно рассматривала евгенику в своих произведениях. Ее расизм очевиден в статье "Предложение по негритянской проблеме" ("A Suggestion on the Negro Problem"), в которой она, хоть и признавала эксплуатацию чернокожих в постаболиционистской Америки, тем не менее, рассматривала чернокожих как "чужаков", а черную расу как "низшую" или "отсталую". Она считала, что чернокожим необходимо "подняться" на уровень цивилизации белой культуры."Далее Мерфи пишет: "Хотя она последовательно ставила группу выше, чем индивидуума, только предпочтение индивидуальности и разнообразия перед группой сделало возможной толерантность к различиям внутри культуры и между культурами. Социальная философия Гилман, ксенофобная или расистская, не смогла преодолеть конфликт между уважением к разнообразию и приматом социальной группы."
Критика андроцентрической этики
Гилман считала, что человечество сможет развиваться, только если женщины будут освобождены и если мы перейдем от примата индивидуального сознания к коллективному сознанию.
Мерфи пишет: "Женщины должны сыграть активную роль в развитии общественного сознания, формируя социальную этику в соответствии с фемининными установками. Маскулинный мир, утверждала она, ценил патриотизм как общую концепцию этического поведения, которая опять-таки делала упор на сражение и смерть. Но она настаивает, что человечеству нужны новые ценности. Женщины, считает она, не испытывают ни "радости битвы", ни "стремления бить друг дружку, не получая ни гордости, ни удовольствия от насилия". Напротив, женщины, как представительницы высшего пола - миротворицы человеческого вида. Женская природа "более человеческая", чем мужская. Борьба, война, агрессия, разрушение - свойства лишь мужского пола, а не людей в целом."
"С точки зрения Гилман, самое важное достоинство, которое женщины должны уважать в себе, это храбрость. Женщин социализуют так, чтобы они не были храбрыми. "От женщин ожидается, что они будут кроткими, скромными и покорными ... Женщинам не стыдно быть трусихами. Они признаются в этом не краснея, даже, на самом деле, с некоторой гордостью." Однако, храбрость является ключевой, если женщины должны быть активными в сохранении и улучшении человечества. Этическая теория Гилман была утилитаристской: правильное поведение - такое, которое направлено на наибольшее развитие человечества, неправильное поведение причиняет вред человеческому развитию. Степень правильности или неправильности поступка определяется степенью блага или зла, которое оно приносит обществу."
Суицид и эвтаназия
Гилман была сторонницей эвтаназии, что доказала и своей собственной смертью. Задолго до того, когда ее отца поместили в санаторий в связи с развивающейся деменцией, она сказала: "Неправильно, что блестящему интеллекту позволяют погрязнуть в идиотизме и умереть медленно, отвратительно. Однажды, когда мы будем более цивилизованы, мы не будем поддерживать такой кошмар." Она считала, что суицид - достойный уважения выбор в ситуации терминальной болезни, для предотвращения ненужных страданий. Чтобы подчеркнуть ценность добровольного ухода из жизни, она указывала на то, что суицид - чисто человеческое явление. Кроме того, Гилман приводила и такой аргумент: это снизит нагрузку на систему здравоохранения (снова попахивает евгеникой...)
Узнав о том, что у нее рак груди, Гилман спросила врача: "Сколько я еще смогу печатать на машинке? Я должна закончить свою "Этику." Врач дал ей шесть месяцев. Она смогла проработать еще три с половиной года.
Ее предсмертная записка:
"Человеческая жизнь заключается во взаимном служении. Никакое горе, боль, несчастье или "разбитое сердце" не служат оправданием для прерывания своей жизни, пока остаются силы для служения. Но когда полезность приходит к концу, когда человек уверен в неизбежной и неминуемой смерти, элементарнейшее из человеческих прав - выбрать быструю и легкую смерь вместо медленной и ужасной. Общественное мнение по этому поводу меняется. Приближается время, когда мы будем считать несовместимым с нашей цивилизацией позволять человеческому существу умирать в длительной агонии, которую мы бы милосердно прекратили у любого другого создания. Веря, что этот открытый выбор послужит обществу, содействуя распространению более мудрого взгляда на данный вопрос, я предпочла хлороформ раку."
По словам Мерфи, предсмертная записка Шарлотты Перкинс Гилман была ее последним философским трудом.
Предыдущий пост о Шарлотте Перкинс Гилман
---
Женщины-философы:
Том IV. XX век
Виктория Уэлби
Констанс Джонс
Том III. Новое время
Из предисловия
Маргарет Кавендиш
Кристина Ваза, королева Швеции
Энн Конвей
Хуана Инес де ла Крус
Дамарис Кедворт Машем
Мэри Эстелл
Кэтрин Троттер Коберн
Эмили дю Шатле
Мэри Уолстонкрафт
Кларисса Куанье
Антуанетта Браун Блэкуэлл
Жюли Вельтен Фавр
Анна Мария ван Схурман
Батсуа Мэкин
Елизавета Богемская
Елена Лукреция Корнаро Пископия
Лаура Басси
Кэтрин Маколей
"София, Достойная Личность"
Олимпия де Гуж
Мэри Фэрфакс Сомервилль
Анна Дойл Уилер
Кэтрин Бичер
Гарриет Мартино
Гарриет Тейлор Милль
Женни д'Эрикур
Джордж Элиот (Мэри Энн Эванс)
Клеманс Руайе
Жюльетта Ламбер ла Мессин Адам
Кристин Лэдд Франклин
Гортензия Алларт де Меритенс
Том II. Средневековье и Ренессанс:
Мурасаки Сикибу
Хильдегарда Бингенская
Элоиза
Геррада Гогенбургская (Ландсбергская)
Беатриса Назаретская и Хадевейх Антверпенская
Мехтильда Магдебургская
Бригитта Шведская
Юлиана Нориджская
Екатерина Сиенская
Олива Сабуко де Нантес Баррера
Мари ле Жарс де Гурне
Хросвита Гандерсхаймская
Кристина Пизанская
Маргарет Ропер Мор
Тереза Авильская
Том I. Античность:
Ранние пифагорейки: Фемистоклея, Феано, Аригнота, Мийя и Дамо
Поздние пифагорейки: Эсара, Финтис, Периктиона I, Периктиона II, Феано II
Аспазия и Диотима
Юлия Домна, Макрина, Гипатия и другие