Женщины-философы: Аспазия и Диотима
В "Диалогах" Платона фигурируют две философки - Аспазия в диалоге "Менексен" и Диотима в диалоге "Пир".
Аспазия Милетская
Аспазия (? - ок. 401 г. до н.э.) в первую очередь известна как жена Перикла. Впрочем, брак их не был законным, поскольку она не была афинянкой, и сын их, Перикл Младший, не имел права на афинское гражданство, а получил его в качестве исключения: после смерти его сыновей от первого брака Перикл попросил признать единственного оставшегося в живых отпрыска, и это было сделано в знак уважения к его заслугам.
Аспазия также была участницей философского кружка Перикла, в который входили софисты. Как известно, Сократ софистов не любил, так что диалог "Менексен" считается сатирическим.
В этом диалоге Аспазии приписывается авторство знаменитой "Надгробной речи" Перикла, сохранившейся у Фукидида:
"...не далее как вчера я слушал Аспазию, произносившую надгробную речь по этому самому поводу. Ведь она тоже слыхала о том, что ты мне сообщил, а именно что афиняне собираются назначить оратора. Поэтому она частью импровизировала передо мною то, что следует говорить, частью же обдумала это прежде - тогда, полагаю я, когда составляла надгробную речь, произнесенную Периклом, - и составила теперешнюю свою речь из отрывков той прежней."
Речь Аспазии, приведенная в "Менексене", действительно во многом похожа на "Надгробную речь" Перикла.
Между прочим, считалось, что Перикл не учился риторике, а обладал природным даром красноречия, речи же свои не готовил заранее, но импровизировал. Насколько серьезно утверждение Сократа о том, что Аспазия составила речь Перикла? Сказано ли это для того, чтобы высмеять Перикла, подчеркнув влияние на него женщины-чужеземки?.. Аспазию неоднократно обвиняли в том, что она влияет на политические решения Перикла.
Далее, Сократ говорит, что Аспазия учила риторике Перикла - и его самого:
"Но, Менексен, нет ничего удивительного, если бы я умел говорить: ведь моей учительницей была та, что совсем неплохо разбиралась в риторике и вдобавок обучила многих хороших ораторов, среди них - выдающегося оратора эллинов Перикла, сына Ксантиппа."
Однако, Сократ упоминает Аспазию как свою наставницу наряду с Конном, который якобы учил его музыке - а Конн считался плохим музыкантом, а также прямо говорит, что невысоко ставит риторику подобного рода:
"импровизация в этих случаях дело нетрудное. Если бы нужно было превознести афинян перед пелопоннесцами или же пелопоннесцев перед афинянами, требовался бы хороший оратор, умеющий убеждать и прославлять; когда же кто выступает перед теми самыми людьми, коим он воздает хвалу, недорого стоит складная речь."
Диалог "Менексен" и вправду содержит немалую долю иронии. Сам тот факт, что милетянка Аспазия с большим пафосом восхваляет Афины как лучший из полисов, уже намекает на неискренность. Сократ вкладывает в ее уста и явно абсурдные утверждения, например: "У нас ведь всегда есть басилевсы" - хотя басилевсов (царей) в Афинах не было уже давным-давно - может быть, чтобы подчеркнуть, что ораторы-софисты передергивают факты?.. Пересказ исторических событий в речи Аспазии в целом выглядит не то чтобы лживым, но, скажем так, изложенным в максимально благоприятной для афинян трактовке (и это вновь роднит ее с "Надгробной речью" Перикла).
Как пишет Мэри Эллен Уэйт, один из распространенных взглядов на диалог "Менексен" таков: "он [Платон] написал его, поскольку признавал репутацию Аспазии как философки/риторки, но не одобрял то влияние, которое подобные ей философы имели на Грецию. Кроме того, сам стиль и содержание диалога должны были, по его задумке, сделать это неодобрение явным."
В конце главы Уэйт подытоживает:
"Какие выводы мы можем сделать об Аспазии? Она была определенно влиятельной интеллектуалкой, прекрасно осознававшей политический потенциал публичной риторики. Она была активна во внутренних кругах древней политической и интеллектуальной жизни. Эсхин и Платон воспринимали ее как угрозу, не в личном смысле, а в политическом и интеллектуальном. По крайней мере, Платон, видимо, считал, что она олицетворяет злоупотребления философией: использование мудрости и истины в форме ее риторического мастерства, чтобы контролировать и обманывать публику по поводу истории Греции. И в этом смысле она учила риторике его и Сократа. Публичный суд на ней по обвинению в нечестии показывает, что и другие также воспринимали ее как угрозу."
Диотима Мантинейская
В диалоге "Пир" Сократ говорит, что Диотима, жрица из Мантинеи, "просветила его в том, что касается любви" и передает содержание своего разговора с ней.
Мэри Эллен Уэйт подробно разбирает аргументы за и против того, что Диотима была реальной исторической фигурой. Надо сказать, что такой вопрос долгое время вообще не ставился: никто не высказывал сомнений в том, что Диотима действительно существовала, покуда в XV веке некий Марсилио Фичино не заявил весьма безапелляционно, что не мог сам Сократ учиться у женщины, так что никакой Диотимы не было, и с тех пор это стало некой догмой. Уэйт приходит к выводу, что, хотя у нас и нет бесспорных подтверждений существования Диотимы, сомнения в ее историчности также не имеют под собой веских оснований.
Уэйт рассматривает отличия философских воззрений Диотимы от взглядов Сократа и Платона:
"Ее понятие о благе, по-видимому, не функционирует как платоновская Идея. Более того, ее понимание блага - это эгоистическое благо: благо для человека определяется как достижение бессмертия путем воспроизведения себя через идею Прекрасного. Но даже эта идея Прекрасного - не платоническая Идея; это идея на уровне проявлений, а не на уровне платоновских Форм.
Диотимовское понимание бессмертия существенно отличается от предлагаемого Платоном через Сократа. Душа, или психе, не бессмертна сама по себе, однако индивидуум может достичь наибольшего приближения к подлинному типу бессмертия, описанному в диалогах "Менон", "Федр", Федон", "Тимей" (и в других местах), создав потомство души. Эта позиция приводит Диотиму к совершенно не-платоновскому пониманию личной идентичности. В то время как в "Федоне", "Теэтете" и "Алкивиаде I" развивается платоновская теория о том, что есть некое сущностное "я", большее, чем сумма всех моих качеств и свойств, теория Диотимы о личной идентичности в некоторой степени напоминает разработанную в последние десятилетия Дереком Парфитом. Для Диотимы личность не более, чем его или ее качества. Таким образом, я могу быть бессмертным и продолжать "существовать", покуда мои качества продолжают жить. А мои качества продолжают жить, только если я произведу потомство моей психе. Поскольку диотимовская душа не бессмертна, ее убеждения не согласуются с убеждениями Платона касательно припоминания и переселения душ. Это делает ее концепцию души более феминистической: душа уникальна для каждого любящего, следовательно душа женщины не может пониматься в платоновском смысле как переселившаяся душа недостаточно добродетельного мужчины, на полпути к превращению в душу зверя.
Эрос Диотимы также отличается от Эроса Платона по части его соотношения с разумом. Диотима подчиняет разум инстинкту Эроса: Эрос не нуждается в разуме ни для того, чтобы определить или выбрать свою цель, ни ради разума как такового. Диотима отличается от Платона во многих ключевых понятиях и доктринах: понятии блага, понятии бессмертия, теории личной идентичноти, доктрине об идеях, доктрине о переселении душ и роли разума."
Предыдущие посты:
Ранние пифагорейки: Фемистоклея, Феано, Аригнота, Мийя и Дамо
Поздние пифагорейки: Эсара, Финтис, Периктиона I, Периктиона II, Феано II