Фан Фан: уханьские летописи
В Хэнаньских сараях понастроили много новых домов. Прежние хибары с деревянными перегородками, словно тощие девчонки в лохмотьях, «маленькие невестки», попавшие в новую семью, скромно стояли рядом с новыми домами - нарядными девушками-невестами. Поговаривали, что скоро построят новый вокзал в конце Строительного проспекта, а похожий на христианский собор вокзал Ханькоу перестанут использовать. Железные дороги, идущие через весь город, уступят место современным шоссе. Халупы рядом с шоссе снесут, а на их месте построят высотки.
Соседи были вне себя от радости, целыми днями обсуждали, почём государство компенсирует снос дома, как выбить из чиновников побольше, выторговать компенсацию повыше, а то пусть дадут не одну квартиру - а несколько. Только отец хмуро отмалчивался. «Без поезда не засну, - бурчал он, - Если жить в высотном доме, то будет не хватать энергии земли, если далеко от неё, долго не протянешь. А с Восьмым как быть?»
В общем-то, в Ухань никто и ехать не хотел. Отец У Фан, инженер-гидравлик, всю жизнь прожил в Нанкине и горячо любил родной город. Но партия сказала «надо, товарищ», и инженер Фан с женой и двухлетней дочерью переехал работать в Ухань и до конца жизни там мучился, понося последними словами грязный промышленный город, грубость и неотёсанность уханьцев, их режущий ухо диалект... После смерти отца девятнадцатилетняя У Фан пошла работать грузчицей на пристань - найти другую работу мешало социальное происхождение. Сама писательница утверждала: если бы не набор рабочих в университеты, объявленный в 1978 году, она так бы и доработала портовой грузчицей до пенсии. А тут неожиданная возможность выбрать учёбу по душе, покинуть постылый Ухань наконец-то. Подумала-подумала абитуриентка, да и подала документы на филфак Уханьского университета. Её отношение к нелюбимому городу уже начинало меняться.
В 1982 году У Фан, выпускницу, распределили на городское радио, на редакторскую должность, и тогда же вышел первый сборник её рассказов под псевдонимом Фан Фан. «Путешествие в крытой повозке» встретило благосклонное внимание некоторых критиков, но среди широкой публики прошло малозамеченным, как и подборка рассказов и повестей «Марш восемнадцатилетних» (1986). Зато первый роман Фан Фан «Пейзаж» (1987) прославился по всему Китаю и был переведён на несколько языков, включая русский [Восточная литература, 2017]. «Пейзаж» отвечает всем принципам китайского неореализма, переосмысливающего традиции реализма социалистического: вместо героев и врагов народа - обычные городские обыватели с их семейными неурядицами и скромными стремлениями, вместо подвигов и преступлений - тривиальное, обиходное, привычное, вместо идеологии - бытописательство. Среди невесёлого пейзажа уханьских трущоб, известных под названием Хэнаньские сараи, разворачивается история многодетной семьи пьяницы-грузчика, его разбитной жены, двух дочерей и семи сыновей. Рассказывает Восьмой сын, младенец, давно уже лежащий под домом в маленькой могилке. Так что отстранённость рассказчика, характерная для китайского неореализма, здесь получает сверхъестественное (и в то же время очень естественное) объяснение. При всей неприглядности фабулы «Пейзаж» - чтение удивительно воодушевляющее, бодрое.
Фан Фан никогда не чуралась острых и тяжёлых тем, описания семейного разлада, нищеты и социальных катаклизмов. Последний её роман, «Похороненные без гроба», по слухам, даже запретить собирались, - за нелицеприятное изображение аграрной реформы шестидесятых. А в этом году, когда в Ухане разразилась пандемия нового, неизвестного заболевания, Фан Фан вела сетевой дневник карантина, который сейчас собираются издавать на немецком и английском языках. Откровенное повествование о судьбах, разрушенных эпидемией, вызвало гнев в высших кругах. Писательницу обвиняют в дискредитации родины и правительства, в индивидуализме и чуть ли не в государственной измене, травят, оскорбляют её мать, шельмуют её защитников, публикуют вот такие карикатуры в прессе:
И. Кукулин в Фейсбуке приводит перевод подписи к этой, с позволения сказать, сатире, словно всплывшей из времён культурной революции: «Долой империалистическую продажную шавку Фан Фан». Ожидания тревожны.
Соседи были вне себя от радости, целыми днями обсуждали, почём государство компенсирует снос дома, как выбить из чиновников побольше, выторговать компенсацию повыше, а то пусть дадут не одну квартиру - а несколько. Только отец хмуро отмалчивался. «Без поезда не засну, - бурчал он, - Если жить в высотном доме, то будет не хватать энергии земли, если далеко от неё, долго не протянешь. А с Восьмым как быть?»
В общем-то, в Ухань никто и ехать не хотел. Отец У Фан, инженер-гидравлик, всю жизнь прожил в Нанкине и горячо любил родной город. Но партия сказала «надо, товарищ», и инженер Фан с женой и двухлетней дочерью переехал работать в Ухань и до конца жизни там мучился, понося последними словами грязный промышленный город, грубость и неотёсанность уханьцев, их режущий ухо диалект... После смерти отца девятнадцатилетняя У Фан пошла работать грузчицей на пристань - найти другую работу мешало социальное происхождение. Сама писательница утверждала: если бы не набор рабочих в университеты, объявленный в 1978 году, она так бы и доработала портовой грузчицей до пенсии. А тут неожиданная возможность выбрать учёбу по душе, покинуть постылый Ухань наконец-то. Подумала-подумала абитуриентка, да и подала документы на филфак Уханьского университета. Её отношение к нелюбимому городу уже начинало меняться.
В 1982 году У Фан, выпускницу, распределили на городское радио, на редакторскую должность, и тогда же вышел первый сборник её рассказов под псевдонимом Фан Фан. «Путешествие в крытой повозке» встретило благосклонное внимание некоторых критиков, но среди широкой публики прошло малозамеченным, как и подборка рассказов и повестей «Марш восемнадцатилетних» (1986). Зато первый роман Фан Фан «Пейзаж» (1987) прославился по всему Китаю и был переведён на несколько языков, включая русский [Восточная литература, 2017]. «Пейзаж» отвечает всем принципам китайского неореализма, переосмысливающего традиции реализма социалистического: вместо героев и врагов народа - обычные городские обыватели с их семейными неурядицами и скромными стремлениями, вместо подвигов и преступлений - тривиальное, обиходное, привычное, вместо идеологии - бытописательство. Среди невесёлого пейзажа уханьских трущоб, известных под названием Хэнаньские сараи, разворачивается история многодетной семьи пьяницы-грузчика, его разбитной жены, двух дочерей и семи сыновей. Рассказывает Восьмой сын, младенец, давно уже лежащий под домом в маленькой могилке. Так что отстранённость рассказчика, характерная для китайского неореализма, здесь получает сверхъестественное (и в то же время очень естественное) объяснение. При всей неприглядности фабулы «Пейзаж» - чтение удивительно воодушевляющее, бодрое.
Фан Фан никогда не чуралась острых и тяжёлых тем, описания семейного разлада, нищеты и социальных катаклизмов. Последний её роман, «Похороненные без гроба», по слухам, даже запретить собирались, - за нелицеприятное изображение аграрной реформы шестидесятых. А в этом году, когда в Ухане разразилась пандемия нового, неизвестного заболевания, Фан Фан вела сетевой дневник карантина, который сейчас собираются издавать на немецком и английском языках. Откровенное повествование о судьбах, разрушенных эпидемией, вызвало гнев в высших кругах. Писательницу обвиняют в дискредитации родины и правительства, в индивидуализме и чуть ли не в государственной измене, травят, оскорбляют её мать, шельмуют её защитников, публикуют вот такие карикатуры в прессе:
И. Кукулин в Фейсбуке приводит перевод подписи к этой, с позволения сказать, сатире, словно всплывшей из времён культурной революции: «Долой империалистическую продажную шавку Фан Фан». Ожидания тревожны.