Винные мемуары-3, часть 3
Винные мемуары
Винные мемуары ч.2
Винные мемуары-3
Винные мемуары-4
Винные мемуары-5
Винные мемуары. часть 6
Винные мемуары. часть 7
Винные мемуары. часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2 часть 3.
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2 часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары-2, часть 25
Винные мемуары-2 часть 26
Винные мемуары-2 часть 27
Винные мемуары-2 часть 28
Винные мемуары-2, часть 29. Внеочередная
Винные мемуары-2 часть 30
Винные мемуары-2 часть 31
Винные мемуары-2 часть 32
Винные мемуары-2 часть 33
Винные мемуары-2 часть 34
Винные мемуары-2, часть 35
Винные мемуары-2: часть 36
Винные мемуары-2. часть 37
Винные мемуары-2, часть 38
Часть третья
Винные мемуары-3 часть 1.
Винные мемуары-3, глава 2
Дополнения
Техническое сообщение к "Винным мемуарам"
Видеоприложение к "Винным мемуарам": Киев, 1994
Видеоприложение к "Винным мемуарам"
Фотоприложение к "Винным мемуарам" 2
Фотоприложение к "Винным мемуарам"-3
Фотоприложение к Винным мемуарам-4
Если кого-нибудь спросить, чем выгодней всего торговать в книжном бизнесе, то наверняка получишь ответ «торговать выгодней всего бестселлерами, дамскими романами, фантастикой или детективами». Из всего перечисленного фантастику можно вычеркнуть в первую очередь. Она хороша как сопутствующий товар, но основная прибыль идет не от нее. Вы не поверите, но всякая мелочевка приносит прибыли больше, чем произведения не к ночи будь упомянутого Лукьяненко. И сейчас это так, а в описываемые мною времена было вдвойне верно. В то время народ дорвавшись, наконец, до книг (у нас в Иркутске за весь период поздней советской власти нужные книги можно было купить или по блату или на книжном рынке. То, что продавалось в магазинах, годилось лишь на сдачу в приемные пункты вторсырья. Поэтому когда хлынул поток всевозможных изданий, люди от неожиданности стали скупать все подряд. И для книжных точек наступили счастливые дни.
Гороскопы, кулинарные рецепты, советы по ремонту, указания о том, как кормить аквариумных рыбок, разводить кроликов и воспитать бабу-ягу в своем коллективе пользовались бешеным успехом и скупались на ура. Сколько можно было поднять на фантастике или на детективах? Сто, двести процентов? Прибыль на мелочевке достигала пятисот. Не нужно было ездить в Москву, достаточно было поехать в Новосибирск, в те времена ставший Меккой для покупок подобной книжной продукции. Брошюры стоили копеек тридцать-пятьдесят, а у себя в магазине их можно было продавать рубля за три. Приезжая за покупками можно тратить на всяческие развлечения больше половины от привезенных денег, а на остальное накупить товар и все равно остаться в прибыли. Не спиться в подобных условиях было настоящим духовным подвигом. Я в Новосибирск летал тогда чуть ли не три раза в месяц, с каждым раз оставляя там все большие и большие куски своего здоровья. Как-то зимой 1991 года я собрался сделать предновогоднюю глобальную закупку, поэтому решил взять с собой в дорогу двух носильщиков. При этом нужно было принимать во внимание психологическую совместимость, ибо пить несколько дней подряд с неинтересными собеседниками тяжело почти физически. Поэтому скрасить пребывание в столице Сибири я предложил Олегу Ж., который тогда работал у меня одним из продавцов. Вторым попутчиком стал человек случайный, знакомый моих знакомых, очень любопытная личность. Остановлюсь на нем чуть подробней.
Звали его Толик К. Биолог. Подобная личность могла существовать, лишь пока существовал Совок, а когда Совок дал дуба, то закончилась и налаженная жизнь Толика. У него была интересная и хорошо оплачиваемая работа: девять месяцев из двенадцати он жил на самой дальней точке Советского Союза на острове Врангеля. Ему оставляли годовой запас продовольствия, приборы и все нужное для работы и он жил там в одиночестве, если не считать проходящих чукчей. Он проводил время за подсчетом полярных медведей, учетом моржей и тюленей. Иногда медведи заходили к нему на огонек и запах еды, такие дни выделялись по впечатлениям из череды остальных. Для обеспечения других потребностей Толик подженился к одной чукче из стойбища неподалеку и жизнь текла вполне уютно. Когда приходило время возвращаться на Большую Землю, наступал период шикарной жизни. Иркутск после Чукотки был для Толика тем же, чем являлось черноморское побережье для москвичей. Выношенная за девять месяцев зарплата позволяла ему кутить, тратить заработанное на любую фантастику, до которой он мог дотянуться, помогать безденежным друзьям и вести жизнь беззаботного курортника.
Этот круговорот Толика в природе тянулся из года в год, пока его жизненный цикл не был разрушен перестройкой. Развал Союза оказался просто последним гвоздем в гроб. Работа у него осталась прежней, новая власть тоже была заинтересована в учете полярных зверушек и даже была готова завалить его рабочее место годовым запасом тушенки, но вот стремительно обесценивающийся рубль превратил некогда солидную зарплату в ничего незначащую кучку разноцветных бумажек. Приехав в очередной раз в отпуск, он обнаружил, что его годовая зарплата позволяет ему погулять лишь неделю, а в остальное время он должен будет осваивать неведомые доселе правила экономии средств. Немного финансово помогли сувениры, привезенные им с мест своего зимнего обитания. Такой специфический товар как хрен моржовый принес какие-то дополнительные средства к существованию, но кардинально решить проблему безбедного существования не мог. Тут ему кто-то из приятелей подсказал способ заработать деньги и не простые, а зеленые.
Толик помимо своих прямых обязанностей, а так же развлечения с ручной чукчей еще занимался художественной фотографией и привез на материк большое количество образцов своего творчества. Фотографии надо признать были хорошего качества, и с подачи друзей он решил заработать, пристроив их в западные журналы. Ему было сказано, что за подобные снимки можно получить по пятьдесят баксов за штуку и продав оптом всю подборку неплохо поднять бабла. Толик решил ехать в Москву и искать выходы на западные журналы там, предварительно попытавшись продать дубли журналу «Вокруг Света». Поэтому мое предложение на халяву съездить в Новосибирск и тем самым сэкономить на половине пути он с удовольствием принял и в должное время мы все трое вылетели на самолете в Н-ск.
Жить мы должны были в «каскадовской» общаге в рожковской комнате. Соседом Валеры был Игорь Краснов, уже известный вам по ужасным новосибирским гастролям «Доктора Макса». Тогда он сев за операторское кресло угробил звук так, как бы ни смог сделать даже я, начисто лишенный музыкального слуха. Я, разумеется, не забывал его этим при встречах корить. Краснов легко и быстро напивался, с каждым стаканом врожденное заикание принимало все более запущенную форму, пока речь окончательно не превращалась в невнятную череду отдельно шипящих звуков. Заикание и рост чуть выше нормального гномьего выработало в нем комплекс агрессивной неполноценности. Когда в «каскаде» началась перестроечная лихорадка и пропали зарплаты, то Краснов первым из многих сел на мель. Мы друг друга взаимно терпеть не могли, но ему приходилось хуже, ибо со мной он ничего не мог поделать, поскольку Валера всегда подселял меня в их комнату официально, драться Краснов не умел, а на любое его прерывистое шипение у меня был заранее заготовлен чрезмерный ответ. Поэтому, когда Валера ему сообщил, что я с еще двумя приятелями дня три-четыре зависну в общаге, эта новость не привела его в благодушное состояние. Тем более сам Валера во время моего пребывания в городе должен был быть в командировке лишая тем самым Краснова последнего защитного барьера.
Мы прилетели в аэропорт Толмачево поздно вечером, а в общежитие добрались уже за полночь. Краснов странным образом забыв о намечавшемся нашем визите пригласил в гости даму. С дамами ему везло редко, поэтому к этой свиданке он отнесся со всем возможным вниманием и даже купил торт. Мы ввалились в комнату уже поддатые и с парой бутылок в руках. Краснов при виде нас опал лицом. Мы же вошли, как ни в чем не бывало, и принялись устраиваться на новом месте. Разложили вещи, достали закуску и взяли с полки стаканы. Вежливо поздоровались с девушкой, подчеркнуто не обращая внимания на Краснова. Девушка выпить не отказалась, а Краснову мы и не предложили. Я с приятелями чудесно провел за столом время, поел торт, девица тоже слегка развеселилась от рассказов Толика про полярную жизнь. Наконец было решено идти спать, мы легли, но не заснули. Истосковавшийся по соитию Краснов начал заваливать подругу в кровать, но не тут то было, поскольку такое представление ни я, ни мои спутники пропустить не имели права.
Едва пылкий любовник начинал свои коварные поползновения, один из нас начинал хрипло кашлять во весь голос. Девица тут же стремалась и Краснову приходилось приступать к действиям с самого начала. Но тут в игру вступал новый кашель, к нему присоединялся кашель остальных, но при этом мы делали вид, что продолжаем спать. После пятого или шестого приступа кашля девица не выдержала, надавала по щекам Краснову и ушла в ночь. Краснов, весь трясясь от злобы, метался по комнате. Мы все еще создавали видимость сна, а Толик и на самом деле заснул. Тут Краснову в голову пришла идея. Он снял алюминиевую крышку с кастрюли с супом и стал ее с грохотом ронять на пол. Я с Олегом наблюдал за этой жалкой попыткой сделать нам гадость с легким чувством сострадания. Поскольку результата не наблюдалось, Краснов приступил к более интенсивным действиям. Он сел и стал бить крышкой об пол. Нас он не разбудил, а вот соседи снизу начали стучать в двери комнаты спустя непродолжительное время и говорить хозяину всякие нехорошие слова. Краснов в очередной раз сменил тактику и врубил на всю громкость Pink Floyd на своем магнитофоне. Под эту музыку мы, наконец, и заснули.
Проснувшись свежими и готовыми к дальнейшим похождениям, мы застали Краснова за утренним потреблением чая. Как ни в чем не было поинтересовались, чем закончилась его свиданка, чем вызвали серию тяжелых взглядов и угрюмое молчание. Толик как человек донельзя общительный завел с ним какую-то совершенно постороннюю беседу и не отпускал, пока мы не собрались идти в город.
Мы занимались своими делами, а вечером решили сходить в кино. Тогда в клубе «Красный факел» ( в народе просто «Красный фак») показывали «Сладкий фильм» Душана Макавеева. Мы решили насладиться разрешенной ныне лентой. Картина начиналась часов в восемь и перед началом мы плотно посидели в новосибирском центральном кабаке на площади Ленина. К фильму мы добрались уже будучи изрядно подшофе. По дороге я купил зачем-то коричневый «More» который тогда как раз появился в продаже. Мы сели ряду на втором, меня в тепле развезло в тесто и макавеевский фильм я досмотрел примерно до пятнадцатой минуты. Когда в кадре появился паровоз я решил закурить, полез за пачкой, но сделал это так неловко, что с меня слетели очки и упали куда-то за два ряда от того места где мы сидели. Я полез на задние ряды в поисках своих окуляров. В темноте под ногами у недовольных зрителей на карачках я искал свое сокровище. От такой позы мне стало окончательно плохо и потоки съеденного и выпитого стали активно изливаться на ноги сидящих. Началась заваруха перешедшая в драку. Втроем мы как-то урегулировали эту проблему, снова сели смотреть кино, я закурил и незаметно заснул. Проснулся уже оттого, что Олег Ж. толкнул меня в бок. Мы двинулись к выходу, я снова закурил и тут нас окликнули.
У входа мы встретили трех симпатичных пьяненьких молодых девушек. Мы поздоровались и они сказали, что видели нас веселившихся во время просмотра. Одна из них посмотрела на коричневую сигарету «More» и сказала:
- У вас хорошая трава. Красиво упакована. Она наверное не наша?
Я ей гордо: - Привозная. Из Голландии. Угощайтесь.
Девицы взяли по сигаретке и даже судя по изменившемуся поведению смогли получить какой-то кайф.
- А пойдемте к нам, посидим-выпьем. У нашей соседки тоже трава есть.
У моих спутников заблестели глазки. Они сразу сказали, что да, пойдем-пойдем только купим пару бутылок для поддержания хорошего настроения. Я как представил, что сейчас нужно будет переться из центра на другую сторону реки к общагам НЭТИ, то сразу же потерял всякий интерес к данному мероприятию и потихоньку слинял домой. Пришел к себе в общагу, выпил чайник чая, достал еще раз для порядка Краснова и благополучно вырубился. Проснулся уже часа в четыре утра от яростных ударов сапогов по кровати.
Я понял голову и увидел двух своих приятелей и заспанного Краснова. Приятели пылали справедливым гневом. Девицы привели их к дверям общаги, ушли вовнутрь договариваться с вахтером и исчезли навсегда. Парни полчаса прождали подруг и поняли что их кинули. Нужно было идти обратно, но куда - в городе они лишь сутки, транспорт уже не ходит, а путь домой лежит во мраке ночи и неизвестности. Здесь пригодилось незаурядное умение Олега Ж. ориентироваться на местности, ну и Толик наверное сверял путь по звездам. В итоге они шли часа три и все-таки вышли к нужной общаге. Настроение у них было так себе, а меня они считали виновным, поскольку пока они все страдали, я отсыпался в мягкой постели. Но все устаканилось. Они вспомнили о купленном, но не потраченном алкоголе, мы разлили и выпили, а Краснов злобный лег зубами к стенке.
И на третий день мы устроили хорошие посиделки. У меня было много приятелей на этаже и мы неплохо провели время. Мы уехали на следующее утро подарив Краснову на память раскирдаш в комнате. Толик со свойственной ему простотой оставил на столе среди объедков и мусора большую фотографию чукотского моржа с трогательной надписью «Игорю от Толика». С этого дня за ним и закрепилось прозвище «Морж».
Мы попрощались на вокзале: Толик уехал покорять Москву, а я с Олегом вернулся в Иркутск.
На следующий год Рожков и я отвезли Краснова в Иркутск, где и продали в рабство, но это уже другая история.
Винные мемуары ч.2
Винные мемуары-3
Винные мемуары-4
Винные мемуары-5
Винные мемуары. часть 6
Винные мемуары. часть 7
Винные мемуары. часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2 часть 3.
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2 часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары-2, часть 25
Винные мемуары-2 часть 26
Винные мемуары-2 часть 27
Винные мемуары-2 часть 28
Винные мемуары-2, часть 29. Внеочередная
Винные мемуары-2 часть 30
Винные мемуары-2 часть 31
Винные мемуары-2 часть 32
Винные мемуары-2 часть 33
Винные мемуары-2 часть 34
Винные мемуары-2, часть 35
Винные мемуары-2: часть 36
Винные мемуары-2. часть 37
Винные мемуары-2, часть 38
Часть третья
Винные мемуары-3 часть 1.
Винные мемуары-3, глава 2
Дополнения
Техническое сообщение к "Винным мемуарам"
Видеоприложение к "Винным мемуарам": Киев, 1994
Видеоприложение к "Винным мемуарам"
Фотоприложение к "Винным мемуарам" 2
Фотоприложение к "Винным мемуарам"-3
Фотоприложение к Винным мемуарам-4
Если кого-нибудь спросить, чем выгодней всего торговать в книжном бизнесе, то наверняка получишь ответ «торговать выгодней всего бестселлерами, дамскими романами, фантастикой или детективами». Из всего перечисленного фантастику можно вычеркнуть в первую очередь. Она хороша как сопутствующий товар, но основная прибыль идет не от нее. Вы не поверите, но всякая мелочевка приносит прибыли больше, чем произведения не к ночи будь упомянутого Лукьяненко. И сейчас это так, а в описываемые мною времена было вдвойне верно. В то время народ дорвавшись, наконец, до книг (у нас в Иркутске за весь период поздней советской власти нужные книги можно было купить или по блату или на книжном рынке. То, что продавалось в магазинах, годилось лишь на сдачу в приемные пункты вторсырья. Поэтому когда хлынул поток всевозможных изданий, люди от неожиданности стали скупать все подряд. И для книжных точек наступили счастливые дни.
Гороскопы, кулинарные рецепты, советы по ремонту, указания о том, как кормить аквариумных рыбок, разводить кроликов и воспитать бабу-ягу в своем коллективе пользовались бешеным успехом и скупались на ура. Сколько можно было поднять на фантастике или на детективах? Сто, двести процентов? Прибыль на мелочевке достигала пятисот. Не нужно было ездить в Москву, достаточно было поехать в Новосибирск, в те времена ставший Меккой для покупок подобной книжной продукции. Брошюры стоили копеек тридцать-пятьдесят, а у себя в магазине их можно было продавать рубля за три. Приезжая за покупками можно тратить на всяческие развлечения больше половины от привезенных денег, а на остальное накупить товар и все равно остаться в прибыли. Не спиться в подобных условиях было настоящим духовным подвигом. Я в Новосибирск летал тогда чуть ли не три раза в месяц, с каждым раз оставляя там все большие и большие куски своего здоровья. Как-то зимой 1991 года я собрался сделать предновогоднюю глобальную закупку, поэтому решил взять с собой в дорогу двух носильщиков. При этом нужно было принимать во внимание психологическую совместимость, ибо пить несколько дней подряд с неинтересными собеседниками тяжело почти физически. Поэтому скрасить пребывание в столице Сибири я предложил Олегу Ж., который тогда работал у меня одним из продавцов. Вторым попутчиком стал человек случайный, знакомый моих знакомых, очень любопытная личность. Остановлюсь на нем чуть подробней.
Звали его Толик К. Биолог. Подобная личность могла существовать, лишь пока существовал Совок, а когда Совок дал дуба, то закончилась и налаженная жизнь Толика. У него была интересная и хорошо оплачиваемая работа: девять месяцев из двенадцати он жил на самой дальней точке Советского Союза на острове Врангеля. Ему оставляли годовой запас продовольствия, приборы и все нужное для работы и он жил там в одиночестве, если не считать проходящих чукчей. Он проводил время за подсчетом полярных медведей, учетом моржей и тюленей. Иногда медведи заходили к нему на огонек и запах еды, такие дни выделялись по впечатлениям из череды остальных. Для обеспечения других потребностей Толик подженился к одной чукче из стойбища неподалеку и жизнь текла вполне уютно. Когда приходило время возвращаться на Большую Землю, наступал период шикарной жизни. Иркутск после Чукотки был для Толика тем же, чем являлось черноморское побережье для москвичей. Выношенная за девять месяцев зарплата позволяла ему кутить, тратить заработанное на любую фантастику, до которой он мог дотянуться, помогать безденежным друзьям и вести жизнь беззаботного курортника.
Этот круговорот Толика в природе тянулся из года в год, пока его жизненный цикл не был разрушен перестройкой. Развал Союза оказался просто последним гвоздем в гроб. Работа у него осталась прежней, новая власть тоже была заинтересована в учете полярных зверушек и даже была готова завалить его рабочее место годовым запасом тушенки, но вот стремительно обесценивающийся рубль превратил некогда солидную зарплату в ничего незначащую кучку разноцветных бумажек. Приехав в очередной раз в отпуск, он обнаружил, что его годовая зарплата позволяет ему погулять лишь неделю, а в остальное время он должен будет осваивать неведомые доселе правила экономии средств. Немного финансово помогли сувениры, привезенные им с мест своего зимнего обитания. Такой специфический товар как хрен моржовый принес какие-то дополнительные средства к существованию, но кардинально решить проблему безбедного существования не мог. Тут ему кто-то из приятелей подсказал способ заработать деньги и не простые, а зеленые.
Толик помимо своих прямых обязанностей, а так же развлечения с ручной чукчей еще занимался художественной фотографией и привез на материк большое количество образцов своего творчества. Фотографии надо признать были хорошего качества, и с подачи друзей он решил заработать, пристроив их в западные журналы. Ему было сказано, что за подобные снимки можно получить по пятьдесят баксов за штуку и продав оптом всю подборку неплохо поднять бабла. Толик решил ехать в Москву и искать выходы на западные журналы там, предварительно попытавшись продать дубли журналу «Вокруг Света». Поэтому мое предложение на халяву съездить в Новосибирск и тем самым сэкономить на половине пути он с удовольствием принял и в должное время мы все трое вылетели на самолете в Н-ск.
Жить мы должны были в «каскадовской» общаге в рожковской комнате. Соседом Валеры был Игорь Краснов, уже известный вам по ужасным новосибирским гастролям «Доктора Макса». Тогда он сев за операторское кресло угробил звук так, как бы ни смог сделать даже я, начисто лишенный музыкального слуха. Я, разумеется, не забывал его этим при встречах корить. Краснов легко и быстро напивался, с каждым стаканом врожденное заикание принимало все более запущенную форму, пока речь окончательно не превращалась в невнятную череду отдельно шипящих звуков. Заикание и рост чуть выше нормального гномьего выработало в нем комплекс агрессивной неполноценности. Когда в «каскаде» началась перестроечная лихорадка и пропали зарплаты, то Краснов первым из многих сел на мель. Мы друг друга взаимно терпеть не могли, но ему приходилось хуже, ибо со мной он ничего не мог поделать, поскольку Валера всегда подселял меня в их комнату официально, драться Краснов не умел, а на любое его прерывистое шипение у меня был заранее заготовлен чрезмерный ответ. Поэтому, когда Валера ему сообщил, что я с еще двумя приятелями дня три-четыре зависну в общаге, эта новость не привела его в благодушное состояние. Тем более сам Валера во время моего пребывания в городе должен был быть в командировке лишая тем самым Краснова последнего защитного барьера.
Мы прилетели в аэропорт Толмачево поздно вечером, а в общежитие добрались уже за полночь. Краснов странным образом забыв о намечавшемся нашем визите пригласил в гости даму. С дамами ему везло редко, поэтому к этой свиданке он отнесся со всем возможным вниманием и даже купил торт. Мы ввалились в комнату уже поддатые и с парой бутылок в руках. Краснов при виде нас опал лицом. Мы же вошли, как ни в чем не бывало, и принялись устраиваться на новом месте. Разложили вещи, достали закуску и взяли с полки стаканы. Вежливо поздоровались с девушкой, подчеркнуто не обращая внимания на Краснова. Девушка выпить не отказалась, а Краснову мы и не предложили. Я с приятелями чудесно провел за столом время, поел торт, девица тоже слегка развеселилась от рассказов Толика про полярную жизнь. Наконец было решено идти спать, мы легли, но не заснули. Истосковавшийся по соитию Краснов начал заваливать подругу в кровать, но не тут то было, поскольку такое представление ни я, ни мои спутники пропустить не имели права.
Едва пылкий любовник начинал свои коварные поползновения, один из нас начинал хрипло кашлять во весь голос. Девица тут же стремалась и Краснову приходилось приступать к действиям с самого начала. Но тут в игру вступал новый кашель, к нему присоединялся кашель остальных, но при этом мы делали вид, что продолжаем спать. После пятого или шестого приступа кашля девица не выдержала, надавала по щекам Краснову и ушла в ночь. Краснов, весь трясясь от злобы, метался по комнате. Мы все еще создавали видимость сна, а Толик и на самом деле заснул. Тут Краснову в голову пришла идея. Он снял алюминиевую крышку с кастрюли с супом и стал ее с грохотом ронять на пол. Я с Олегом наблюдал за этой жалкой попыткой сделать нам гадость с легким чувством сострадания. Поскольку результата не наблюдалось, Краснов приступил к более интенсивным действиям. Он сел и стал бить крышкой об пол. Нас он не разбудил, а вот соседи снизу начали стучать в двери комнаты спустя непродолжительное время и говорить хозяину всякие нехорошие слова. Краснов в очередной раз сменил тактику и врубил на всю громкость Pink Floyd на своем магнитофоне. Под эту музыку мы, наконец, и заснули.
Проснувшись свежими и готовыми к дальнейшим похождениям, мы застали Краснова за утренним потреблением чая. Как ни в чем не было поинтересовались, чем закончилась его свиданка, чем вызвали серию тяжелых взглядов и угрюмое молчание. Толик как человек донельзя общительный завел с ним какую-то совершенно постороннюю беседу и не отпускал, пока мы не собрались идти в город.
Мы занимались своими делами, а вечером решили сходить в кино. Тогда в клубе «Красный факел» ( в народе просто «Красный фак») показывали «Сладкий фильм» Душана Макавеева. Мы решили насладиться разрешенной ныне лентой. Картина начиналась часов в восемь и перед началом мы плотно посидели в новосибирском центральном кабаке на площади Ленина. К фильму мы добрались уже будучи изрядно подшофе. По дороге я купил зачем-то коричневый «More» который тогда как раз появился в продаже. Мы сели ряду на втором, меня в тепле развезло в тесто и макавеевский фильм я досмотрел примерно до пятнадцатой минуты. Когда в кадре появился паровоз я решил закурить, полез за пачкой, но сделал это так неловко, что с меня слетели очки и упали куда-то за два ряда от того места где мы сидели. Я полез на задние ряды в поисках своих окуляров. В темноте под ногами у недовольных зрителей на карачках я искал свое сокровище. От такой позы мне стало окончательно плохо и потоки съеденного и выпитого стали активно изливаться на ноги сидящих. Началась заваруха перешедшая в драку. Втроем мы как-то урегулировали эту проблему, снова сели смотреть кино, я закурил и незаметно заснул. Проснулся уже оттого, что Олег Ж. толкнул меня в бок. Мы двинулись к выходу, я снова закурил и тут нас окликнули.
У входа мы встретили трех симпатичных пьяненьких молодых девушек. Мы поздоровались и они сказали, что видели нас веселившихся во время просмотра. Одна из них посмотрела на коричневую сигарету «More» и сказала:
- У вас хорошая трава. Красиво упакована. Она наверное не наша?
Я ей гордо: - Привозная. Из Голландии. Угощайтесь.
Девицы взяли по сигаретке и даже судя по изменившемуся поведению смогли получить какой-то кайф.
- А пойдемте к нам, посидим-выпьем. У нашей соседки тоже трава есть.
У моих спутников заблестели глазки. Они сразу сказали, что да, пойдем-пойдем только купим пару бутылок для поддержания хорошего настроения. Я как представил, что сейчас нужно будет переться из центра на другую сторону реки к общагам НЭТИ, то сразу же потерял всякий интерес к данному мероприятию и потихоньку слинял домой. Пришел к себе в общагу, выпил чайник чая, достал еще раз для порядка Краснова и благополучно вырубился. Проснулся уже часа в четыре утра от яростных ударов сапогов по кровати.
Я понял голову и увидел двух своих приятелей и заспанного Краснова. Приятели пылали справедливым гневом. Девицы привели их к дверям общаги, ушли вовнутрь договариваться с вахтером и исчезли навсегда. Парни полчаса прождали подруг и поняли что их кинули. Нужно было идти обратно, но куда - в городе они лишь сутки, транспорт уже не ходит, а путь домой лежит во мраке ночи и неизвестности. Здесь пригодилось незаурядное умение Олега Ж. ориентироваться на местности, ну и Толик наверное сверял путь по звездам. В итоге они шли часа три и все-таки вышли к нужной общаге. Настроение у них было так себе, а меня они считали виновным, поскольку пока они все страдали, я отсыпался в мягкой постели. Но все устаканилось. Они вспомнили о купленном, но не потраченном алкоголе, мы разлили и выпили, а Краснов злобный лег зубами к стенке.
И на третий день мы устроили хорошие посиделки. У меня было много приятелей на этаже и мы неплохо провели время. Мы уехали на следующее утро подарив Краснову на память раскирдаш в комнате. Толик со свойственной ему простотой оставил на столе среди объедков и мусора большую фотографию чукотского моржа с трогательной надписью «Игорю от Толика». С этого дня за ним и закрепилось прозвище «Морж».
Мы попрощались на вокзале: Толик уехал покорять Москву, а я с Олегом вернулся в Иркутск.
На следующий год Рожков и я отвезли Краснова в Иркутск, где и продали в рабство, но это уже другая история.