Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары: Мои университеты" ч1-13
Винные мемуары. Начало
Винные мемуары. Часть 2
Винные мемуары. Часть 3.
Винные мемуары. Часть 4.
Винные мемуары. Часть 5
Винные мемуары. Часть 6
Винные мемуары. Часть 7
Винные мемуары. Часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. Часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая: Проблемы пития в переходный период
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2. часть 3
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19 <
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2, часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Вы когда-нибудь бывали в провинциальных театрах? Не в зале, а за кулисами? Там кипят страсти намного более сильные и кровавые, чем на сцене. Мало хороших ролей, много желающих, а в примах ходят всегда одни и те же. Талантливому молодому человеку трудно пробиться на первые роли, а бесталанному тем более. Тем более, что последних всегда намного больше.
Мне очень «повезло», я столкнулся с театром с самого детства. В доме моих родителей жило много театральных работников. На втором этаже обитала спивающаяся оперная певица. Ее дочка была старше меня лет на пять и слыла девицей легкого поведения. Она регулярно водила домой мужиков и мы с пацанами часто залезали на дерево в надежде увидеть что-нибудь интересное. Но хозяйка была предусмотрительная и окна постоянно закрывала шторами. Так что нам оставалось наблюдать лишь за игрой теней и тренировать воображение. Опять-таки лазанье по деревьям было полезно в плане физкультуры и спорта.
На четвертом этаже жила симпатичная женщина с ребенком. Она была актрисой ТЮЗа с неустроенной личной жизнью. Мне всегда было ее немного жаль. ТЮЗовцы, если не ошибаюсь, всегда получали меньше других актеров и я сейчас представляю сколько ей требовалось сил для того чтобы со вкусом одеваться и воспитывать сына. Ее сын был младше нас года на три, для подростков это большой возрастной разрыв и мы редко брали его в свои игры. Наверное к счастью, поскольку единственный раз когда мы приняли его в игру едва не закончился трагедией.
Мы решили играть в индейцев. Из железной карусели получился форт. На роль обороняющегося мы избрали этого парня. Он должен был защищаться от нас камнями. Сами же вскочили на велосипеды как на лошадей и стали нарезать круги вокруг карусели, зловеще улюлюкая и временами кидая в «форт» копьями сделанными из стальных прутьев. Один из таких прутьев пропорол насквозь жестяную стенку карусели и вошел в глаз обороняющегося. Столько крови я не видел даже в фильмах Ардженто. Лишь чудом парень не потерял зрение. Не удивительно что после этого его не пускали в нашу компанию еще долгие годы.
Но вернемся к театру. На первый серьезный спектакль я попал благодаря матери этого пацана. В нашем ТЮЗе работал такой режиссер как Вячеслав Кокорин, ныне весьма модный, а тогда лишь подающий большие надежды. Он впервые в Союзе поставил на сцене «Малыша» братьев Стругацких. Я получил пропуск на генеральную репетицию.
Не скажу что тогдашнему мне спектакль понравился. Я в те времена знал этот роман чуть ли не наизусть и театральный вариант меня не впечатлил. Но зато я попал в театр.
Кстати о Кокорине. Уже многие годы спустя я как-то пересекся с его дочкой. Она была гламурной фифой и как-то раз Др. Макс завалился с ней ко мне домой с намереньем упромыслить ее в хорошей компании. С ними были еще какие-то две девицы. Помню было лето, моя жена с детьми жили на даче, а моя квартира медленно но верно превращалась в притон. Гости пришли навеселе, принесли бухла, у меня был пакет травы, поэтому мы устроили коктейли. Для уделанных гостей я организовал танцы. В качестве заставки был выбран кадр с Умой Турман лежащей в своей блевотине, а танцевать мы решили под саундтрек из «Прирожденных убийц». Было весело, Макс все время пытался увести кокоринскую дочку в другую комнату, но та вырывалась и требовала большего размаха веселья. Трава ее уже не цепляла и она потребовала, чтобы мы все поехали в «Фихтель» на модную тогда танцплощадку. Я там всех знал, наш магазин был спонсором тамошних ди-джеев, и для меня в этом заведении всегда было свободное местечко. К тому же все знали, что колесами затариться там проще простого. Было уже поздно когда мы приехали в «Фихтельберг».
Там уже царил разгул. Девица быстро раздобыла где-то экстэзи, плотно закинулась и оказалась совершенно бесполезной для целей Макса. Она ушла в толпу и позже мы увидели ее возле большой басовой колонки. Она там плясала и почти беспрерывно терлась лобком о динамик. Макс сдался: с динамиком конкурировать было невозможно.
Но я как и всегда отвлекся. На том же четвертом этаже жила еще супружеская пара работников местного театра Музкомедии. Он - один из ведущих актеров театра, она - на вторых ролях, но в должности серого кардинала. В начале карьеры мужа она своими женскими прелестями проложила ему дорогу на главные роли и позже добилась присвоения ему звания заслуженного. Как-то уже, когда я учился курсе на втором, он имел неосторожность пригласить меня на свой бенефис. Я решил пойти вместе с Олегом Ж и Евгением К. и это стало одним из самых неудачных решений в моей жизни.
Нам с Олегом достались места в первом ряду, Женя сел где в середине зала. Можно и не говорить, что перед началом спектакля мы весьма упорно посидели в буфете театра. Надо добавить, когда мы шли на спектакль, я не удосужился даже узнать, что именно нам будут демонстрировать. Уже в фойе мы обнаружили, что нас ждет водевиль на тему колхоза, жуткий коллаж по произведениям Шукшина.
Когда на сцене стало разворачиваться действие, мы были уже сильно подшофе. Происходящее на сцене могло бы ужаснуть и трезвого, а пьяного срубало начисто. Переодетые колхозниками актеры пели какие-то жуткие арии об урожае и ремонте трактора, а главный бенефициант пел и танцевал в раздолбанных валенках. Волна ужаса охватила нас. Пришедшие культурно отдохнуть люди пересаживались от нас на свободные места, так что вскоре вокруг нас образовалась мертвая зона. После каждой исполненной арии мы устраивали бешеные овации и безумными голосами кричали «Автора! Автора!». Пригласивший нас премьер бросал в нашу сторону яростные взгляды. Ближе к концу первого отделения нас окончательно развезло. Во время очередного выхода нашего знакомого, Олег попытался залезть на сцену и помочь ему в подтанцовках. Я немного протрезвел от ужаса и стянул его вниз. На ноги он уже не встал. Было ясно, что наступило время линять.
В целях конспирации мы решили передвигаться на четвереньках. Проход казался бесконечным. Где-то уже возле ряда двенадцатого мы вспомнили про Женю и стали его звать через весь зал. Женя откликнулся недовольным голосом: «Я с вами не пойду, я хочу досмотреть спектакль». После долгих споров решили встретиться в антракте в буфете, а сами поползли дальше к выходу. Без ложной скромности отмечу, что зрительское внимание в зале на тот момент принадлежало нам, а не актерам на сцене.
Странно, вахтерша на дверях нисколько не удивилась нашему необычному способу передвижения, но открывать дверь до звонка наотрез отказалась. Пришлось еще минут десять сидеть у нее в ногах. Надо ли говорить, что еще долгие годы артист отказывался даже здороваться со мной?
Раз уж заговорили про театральные буфеты, то осмелюсь предположить, что именно им провинциальный театр обязан своим существованием. Где еще в голодном Иркутске совкового и перестроечного периода нормальный человек мог выпить приличный коньяк и закусить его бутербродом с осетриной? Когда в Драмтеатре им. Охлопкова внезапно каким-то фантастическим образом в буфете появилось «Абрау Дюрсо», то посещаемость театра увеличилась процентов на 60. До этого данное шампанское было столь же легко отыскать в магазине как спринтера в Прибалтике. Люди приходили на спектакль, затаривались бутылками и благополучно уходили домой после третьего звонка. Сам я узнал о таком Клондайке от одного знакомца, актера данного театра.
Не помню каким образом мы с ним познакомились, но точно помню, что уже когда наш магазин находился в «1000 мелочах», жена этого человека сдавала нам на продажу свои поделки из теста. Надо сказать, что перестройка вызвала к жизни самые разнообразные народные промыслы. Самые предприимчивые лепили всяких забавных уродцев из пластика. Неискушенный народ скупал их десятками. Начало положила известная в городе супружеская чета Ганделей. Они организовали что-то вроде кооператива на базе молодежного клуба и поставили производство на поток. Гандели нанимали рабов, выдавали им пластик и принимали от них за гроши готовую продукцию. Чтобы заработать по настоящему приличные деньги нужно было лепить целыми днями без продыху. Женя К. и Олег Ж. втянулись в этот бизнес, но если для последнего он остался на уровне хобби, то Женя не просто хорошо заработал, но и смог вытеснить Ганделей с рынка услуг. Гандели случайные гости нашего повествования, поэтому просто скажу вкратце, что в процессе развития бизнеса глава семьи принялся за какие-то темные махинации с организацией выставок художников, после которых картины исчезали в неизвестном направлении, был неоднократно бит, а затем изгнан из обжитого уютного двухэтажного особнячка в центре города подросшей братвой в казачьих нарядах.
Изделия из теста, которые приносила нам жена упомянутого выше актера не могли соперничать по популярности с яркими поделками артели Ганделей, но при должном подходе их можно было всучить каким-нибудь колхозникам, случайным образом забредшим в наш магазин. Единственный недостаток товара была невозможность его длительного хранения. На это тесто как на мед со всей округи сбегались тараканы, главные ценители данной продукции и магазинная жизнь временами становилась совершенно невозможной. С другой стороны, многие невзыскательные приятели считали подобные залепушки неплохим заедаловом для пива и мне часто приходилось списывать погрызенные вещицы. Можно сказать между тараканами и моими знакомцами шла упорная борьба во вред торговли.
Как-то однажды этот человек съездил с театром на гастроли на Сахалин. Привез оттуда три трехлитровые банки красной икры и килограммов десять очень вкусных копченых щек палтуса. Через неделю после своего возвращения театр должен был уезжать на гастроли в Томск и мой приятель не нашел ничего лучшего, чем оставить мне все это богатство на хранение с правом умеренного пользования. Наивный человек…
Спустя пару дней, после того как эта новость распространилась, у меня обнаружилась сотня друзей, которым срочно понадобилось меня навестить. Каждый нес с собой спиртное, совершенно не беспокоясь о закуске. К концу недели я впервые потерял всякое желание пить, а на красную икру смотрел с большим отвращением, чем на кукумарию. Когда спустя еще неделю вернулся за своим товаром приятель, его поджидали лишь жалкие остатки былой роскоши - треть банки икры и штук шесть палтусовых щек. Он грустно посмотрел на продукты и сказал:
- «Я так и думал. Ничего страшного. Давайте сейчас сходим на трассу, возьмем бутылку и все это уговорим».
- «Извини» - ответили ему мы, - «давай ты сделаешь это в другом месте. У нас нет на это никакого желания»…
Винные мемуары. Начало
Винные мемуары. Часть 2
Винные мемуары. Часть 3.
Винные мемуары. Часть 4.
Винные мемуары. Часть 5
Винные мемуары. Часть 6
Винные мемуары. Часть 7
Винные мемуары. Часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. Часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая: Проблемы пития в переходный период
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2. часть 3
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19 <
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2, часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Вы когда-нибудь бывали в провинциальных театрах? Не в зале, а за кулисами? Там кипят страсти намного более сильные и кровавые, чем на сцене. Мало хороших ролей, много желающих, а в примах ходят всегда одни и те же. Талантливому молодому человеку трудно пробиться на первые роли, а бесталанному тем более. Тем более, что последних всегда намного больше.
Мне очень «повезло», я столкнулся с театром с самого детства. В доме моих родителей жило много театральных работников. На втором этаже обитала спивающаяся оперная певица. Ее дочка была старше меня лет на пять и слыла девицей легкого поведения. Она регулярно водила домой мужиков и мы с пацанами часто залезали на дерево в надежде увидеть что-нибудь интересное. Но хозяйка была предусмотрительная и окна постоянно закрывала шторами. Так что нам оставалось наблюдать лишь за игрой теней и тренировать воображение. Опять-таки лазанье по деревьям было полезно в плане физкультуры и спорта.
На четвертом этаже жила симпатичная женщина с ребенком. Она была актрисой ТЮЗа с неустроенной личной жизнью. Мне всегда было ее немного жаль. ТЮЗовцы, если не ошибаюсь, всегда получали меньше других актеров и я сейчас представляю сколько ей требовалось сил для того чтобы со вкусом одеваться и воспитывать сына. Ее сын был младше нас года на три, для подростков это большой возрастной разрыв и мы редко брали его в свои игры. Наверное к счастью, поскольку единственный раз когда мы приняли его в игру едва не закончился трагедией.
Мы решили играть в индейцев. Из железной карусели получился форт. На роль обороняющегося мы избрали этого парня. Он должен был защищаться от нас камнями. Сами же вскочили на велосипеды как на лошадей и стали нарезать круги вокруг карусели, зловеще улюлюкая и временами кидая в «форт» копьями сделанными из стальных прутьев. Один из таких прутьев пропорол насквозь жестяную стенку карусели и вошел в глаз обороняющегося. Столько крови я не видел даже в фильмах Ардженто. Лишь чудом парень не потерял зрение. Не удивительно что после этого его не пускали в нашу компанию еще долгие годы.
Но вернемся к театру. На первый серьезный спектакль я попал благодаря матери этого пацана. В нашем ТЮЗе работал такой режиссер как Вячеслав Кокорин, ныне весьма модный, а тогда лишь подающий большие надежды. Он впервые в Союзе поставил на сцене «Малыша» братьев Стругацких. Я получил пропуск на генеральную репетицию.
Не скажу что тогдашнему мне спектакль понравился. Я в те времена знал этот роман чуть ли не наизусть и театральный вариант меня не впечатлил. Но зато я попал в театр.
Кстати о Кокорине. Уже многие годы спустя я как-то пересекся с его дочкой. Она была гламурной фифой и как-то раз Др. Макс завалился с ней ко мне домой с намереньем упромыслить ее в хорошей компании. С ними были еще какие-то две девицы. Помню было лето, моя жена с детьми жили на даче, а моя квартира медленно но верно превращалась в притон. Гости пришли навеселе, принесли бухла, у меня был пакет травы, поэтому мы устроили коктейли. Для уделанных гостей я организовал танцы. В качестве заставки был выбран кадр с Умой Турман лежащей в своей блевотине, а танцевать мы решили под саундтрек из «Прирожденных убийц». Было весело, Макс все время пытался увести кокоринскую дочку в другую комнату, но та вырывалась и требовала большего размаха веселья. Трава ее уже не цепляла и она потребовала, чтобы мы все поехали в «Фихтель» на модную тогда танцплощадку. Я там всех знал, наш магазин был спонсором тамошних ди-джеев, и для меня в этом заведении всегда было свободное местечко. К тому же все знали, что колесами затариться там проще простого. Было уже поздно когда мы приехали в «Фихтельберг».
Там уже царил разгул. Девица быстро раздобыла где-то экстэзи, плотно закинулась и оказалась совершенно бесполезной для целей Макса. Она ушла в толпу и позже мы увидели ее возле большой басовой колонки. Она там плясала и почти беспрерывно терлась лобком о динамик. Макс сдался: с динамиком конкурировать было невозможно.
Но я как и всегда отвлекся. На том же четвертом этаже жила еще супружеская пара работников местного театра Музкомедии. Он - один из ведущих актеров театра, она - на вторых ролях, но в должности серого кардинала. В начале карьеры мужа она своими женскими прелестями проложила ему дорогу на главные роли и позже добилась присвоения ему звания заслуженного. Как-то уже, когда я учился курсе на втором, он имел неосторожность пригласить меня на свой бенефис. Я решил пойти вместе с Олегом Ж и Евгением К. и это стало одним из самых неудачных решений в моей жизни.
Нам с Олегом достались места в первом ряду, Женя сел где в середине зала. Можно и не говорить, что перед началом спектакля мы весьма упорно посидели в буфете театра. Надо добавить, когда мы шли на спектакль, я не удосужился даже узнать, что именно нам будут демонстрировать. Уже в фойе мы обнаружили, что нас ждет водевиль на тему колхоза, жуткий коллаж по произведениям Шукшина.
Когда на сцене стало разворачиваться действие, мы были уже сильно подшофе. Происходящее на сцене могло бы ужаснуть и трезвого, а пьяного срубало начисто. Переодетые колхозниками актеры пели какие-то жуткие арии об урожае и ремонте трактора, а главный бенефициант пел и танцевал в раздолбанных валенках. Волна ужаса охватила нас. Пришедшие культурно отдохнуть люди пересаживались от нас на свободные места, так что вскоре вокруг нас образовалась мертвая зона. После каждой исполненной арии мы устраивали бешеные овации и безумными голосами кричали «Автора! Автора!». Пригласивший нас премьер бросал в нашу сторону яростные взгляды. Ближе к концу первого отделения нас окончательно развезло. Во время очередного выхода нашего знакомого, Олег попытался залезть на сцену и помочь ему в подтанцовках. Я немного протрезвел от ужаса и стянул его вниз. На ноги он уже не встал. Было ясно, что наступило время линять.
В целях конспирации мы решили передвигаться на четвереньках. Проход казался бесконечным. Где-то уже возле ряда двенадцатого мы вспомнили про Женю и стали его звать через весь зал. Женя откликнулся недовольным голосом: «Я с вами не пойду, я хочу досмотреть спектакль». После долгих споров решили встретиться в антракте в буфете, а сами поползли дальше к выходу. Без ложной скромности отмечу, что зрительское внимание в зале на тот момент принадлежало нам, а не актерам на сцене.
Странно, вахтерша на дверях нисколько не удивилась нашему необычному способу передвижения, но открывать дверь до звонка наотрез отказалась. Пришлось еще минут десять сидеть у нее в ногах. Надо ли говорить, что еще долгие годы артист отказывался даже здороваться со мной?
Раз уж заговорили про театральные буфеты, то осмелюсь предположить, что именно им провинциальный театр обязан своим существованием. Где еще в голодном Иркутске совкового и перестроечного периода нормальный человек мог выпить приличный коньяк и закусить его бутербродом с осетриной? Когда в Драмтеатре им. Охлопкова внезапно каким-то фантастическим образом в буфете появилось «Абрау Дюрсо», то посещаемость театра увеличилась процентов на 60. До этого данное шампанское было столь же легко отыскать в магазине как спринтера в Прибалтике. Люди приходили на спектакль, затаривались бутылками и благополучно уходили домой после третьего звонка. Сам я узнал о таком Клондайке от одного знакомца, актера данного театра.
Не помню каким образом мы с ним познакомились, но точно помню, что уже когда наш магазин находился в «1000 мелочах», жена этого человека сдавала нам на продажу свои поделки из теста. Надо сказать, что перестройка вызвала к жизни самые разнообразные народные промыслы. Самые предприимчивые лепили всяких забавных уродцев из пластика. Неискушенный народ скупал их десятками. Начало положила известная в городе супружеская чета Ганделей. Они организовали что-то вроде кооператива на базе молодежного клуба и поставили производство на поток. Гандели нанимали рабов, выдавали им пластик и принимали от них за гроши готовую продукцию. Чтобы заработать по настоящему приличные деньги нужно было лепить целыми днями без продыху. Женя К. и Олег Ж. втянулись в этот бизнес, но если для последнего он остался на уровне хобби, то Женя не просто хорошо заработал, но и смог вытеснить Ганделей с рынка услуг. Гандели случайные гости нашего повествования, поэтому просто скажу вкратце, что в процессе развития бизнеса глава семьи принялся за какие-то темные махинации с организацией выставок художников, после которых картины исчезали в неизвестном направлении, был неоднократно бит, а затем изгнан из обжитого уютного двухэтажного особнячка в центре города подросшей братвой в казачьих нарядах.
Изделия из теста, которые приносила нам жена упомянутого выше актера не могли соперничать по популярности с яркими поделками артели Ганделей, но при должном подходе их можно было всучить каким-нибудь колхозникам, случайным образом забредшим в наш магазин. Единственный недостаток товара была невозможность его длительного хранения. На это тесто как на мед со всей округи сбегались тараканы, главные ценители данной продукции и магазинная жизнь временами становилась совершенно невозможной. С другой стороны, многие невзыскательные приятели считали подобные залепушки неплохим заедаловом для пива и мне часто приходилось списывать погрызенные вещицы. Можно сказать между тараканами и моими знакомцами шла упорная борьба во вред торговли.
Как-то однажды этот человек съездил с театром на гастроли на Сахалин. Привез оттуда три трехлитровые банки красной икры и килограммов десять очень вкусных копченых щек палтуса. Через неделю после своего возвращения театр должен был уезжать на гастроли в Томск и мой приятель не нашел ничего лучшего, чем оставить мне все это богатство на хранение с правом умеренного пользования. Наивный человек…
Спустя пару дней, после того как эта новость распространилась, у меня обнаружилась сотня друзей, которым срочно понадобилось меня навестить. Каждый нес с собой спиртное, совершенно не беспокоясь о закуске. К концу недели я впервые потерял всякое желание пить, а на красную икру смотрел с большим отвращением, чем на кукумарию. Когда спустя еще неделю вернулся за своим товаром приятель, его поджидали лишь жалкие остатки былой роскоши - треть банки икры и штук шесть палтусовых щек. Он грустно посмотрел на продукты и сказал:
- «Я так и думал. Ничего страшного. Давайте сейчас сходим на трассу, возьмем бутылку и все это уговорим».
- «Извини» - ответили ему мы, - «давай ты сделаешь это в другом месте. У нас нет на это никакого желания»…