Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары: Мои университеты" ч1-13
Винные мемуары. Начало
Винные мемуары. Часть 2
Винные мемуары. Часть 3.
Винные мемуары. Часть 4.
Винные мемуары. Часть 5
Винные мемуары. Часть 6
Винные мемуары. Часть 7
Винные мемуары. Часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. Часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая: Проблемы пития в переходный период
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2. часть 3
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Завтра Новый Год и я решил в этой главе рассказать о некоторых празднованиях Нового Года в разные отрезки моей жизни.
Надо отметить, что НГ я предпочитаю справлять в кругу семьи, а вот догоняться уже обычно стараюсь в гостях. Вся проблема в том, что Новый Год и мой День Рождения по стечению обстоятельств совпадают и главная моя проблема в том, чтобы придти на финишную прямую (то есть, за семейный стол) в более-менее адекватном состоянии.
1983 г. Родители уехали к родственникам, разрешив мне впервые встретить у нас на квартире праздник с друзьями.
Празднование протекало без особых происшествий до половины двенадцатого ночи, когда гости преподнесли мне неожиданный подарок - корабельный сигнальный снаряд. Здоровенная такая чушка. Мы вывались во двор уже довольно под градусом, и стали думать, как лучше всего его использовать. Не смотря на алкоголь. Все понимали, что это не хлопушка и в руках ее при запуске держать не стоит. Наконец, решили привязать ее к качели и сделать шнур из родительского пояса для халата. В 12.00 мы весьма опасливо подожгли импровизированный шнур и укрылись за мусоркой. Эффект превзошел все наши ожидания. Раздался страшный грохот, полыхнуло адским пламенем, качели вырвались на свободу и устремились в свободный полет, стекла в округе забились в предсмертной дрожи. В небе стало светло как днем. Из подъездов стали выбегать люди, и мы посчитали благоразумным незамедлительно слинять. Остальное уже не интересно - все по скучному нажрались и разбрелись под утро.
1990. 31 декабря. Примерно 10 утра. Звонок. Валера Рожков на линии: «Меня сегодня в нашей части назначили Дедом Морозом. Хочешь быть моей Снегурочкой?» Надо сказать, Валера в те времена работал на закрытом предприятии под названием «Каскад» с головной конторой в Новосибирске. Дело было завязано на радиолокационных установках, и Валера постоянно разъезжал по разным городкам в командировки. Пользуясь хорошим расположением начальства, Валера раз за разом добивался командировок в Иркутск, чтобы работать неподалеку от дома. Так вот, значит, я принял предложение, и мы решили встретиться в городе. Стоял страшный холод. Валера ждал меня на остановке вместе с Эльдаром (наш приятель, впоследствии безвременно ушедший из жизни). «Что-то волнуюсь» - признался Валера, - давайте сперва пива попьем». Пить пиво на морозе под сорок градусов, дело где-то сродни подвигу, но все согласились и пошли к ларьку. Взяли пакетик и поняли, что в такой мороз даже наши крепкие организмы от процесса пития получают не удовольствие, а лишь усталость как от долгой работы. Лично мне хотелось чего-нибудь горяченького и я предложил отправиться в ближайший ресторан «Сибирь», съесть супчика перед нашим «ледяным походом» с поздравлениями.
Ребята согласились, и мы тронулись в путь. По дороге встретили дворника, упорно разгребающего снег лопатой. На лицо дворник выглядел Один-В-Один как Карл Маркс. Я указал на этот факт приятелям. «Этого к «Авроре» не подпускать» - сказал довольно громко Валера. «Чего дразнишься, чего дразнишься» - внезапно злобно обернулся к нему дворник. Я понял, что не мы первые обратили внимание на подобное поразительное сходство.
В ресторане было тепло и шумно. Мы сели за столик, попытались заказать супчик, но узнали, что сегодня в меню его нет. Тогда я предложил выпить коньячку, но из всего многообразия коньячных напитков в ассортименте был лишь польская перепечатка «Наполеона», которую в народе прозвали «Пан Пилсудский». Вообще потребление польских горячительных напитков дает понимание к многовековым междусобойчикам шляхты и ее медленным вырождением. «Пан Пилсудский» и «Туземный» ром при употреблении вселяли в душу желанию устроить какую-нибудь бузу или скандал. К тому же низкого качества спирт крепко бил по мозгам.
К третьей бутылке нам стало настолько хорошо, что мы слегка забыли о предстоящем путешествии. Мы шумно общались, пока кто-то из нас пьяно не рыгнул. «Бурятское спасибо» - произнес Валера, и разговор двинулся дальше. Но нас неожиданно прервали.
Возле нашего столика образовался крепенький бурят тоже под обаянием «Пана Пилсудского».
- «Вы что-то тут сказали про «бурятское спасибо»? - спросил он.
Валера благодушно выпил еще рюмку и ответил - «Это такое традиционное выражение. Ну, как «цыганский подарок», к примеру».
Человек набычился, а я краем глаза уловил некое движение за соседним столиком. Я оглянулся и увидел еще четыре бурятские плечистые фигуры, готовые уже вот-вот подняться. Быть бы драке, да положение исправил Эльдар.
- «Братан», - сказал он, - «Еще говорят «татарское спасибо». Я вот татарин, а мне ни сколько не обидно. Так что ты тут свои обидки нам не строй».
Чел вернулся к своему столику, они что-то между собой перетерли и по всей видимости решили замять тему. Мы допили и пошли в фойе. Меня уже основательно вело. Возле раздевалки обнаружилось, что я потерял номерок. В бешеных поисках номерка я стал выворачивать карманы. Номерка не было. Затем я вспомнил про авоську, которую зачем-то крепко держал в руках и высыпал ее содержимое на пол. Из нее стали вываливаться пачки денег и злосчастный номерок. Тут я вспомнил, что у меня с собой вчерашняя выручка магазина, но на радостях, что потеря обнаружена, я, оставив деньги на полу, побежал забирать пальто. Валера, как самый разумный из нас троих, начал лихорадочно собирать деньги, приговаривая: «От бурят отделались, так сейчас за эти бабки с какими-нибудь шакалами разбираться придется». Но все обошлось.
Мы вышли на морозную улицу. Состояние было сонное, и я подумал, что дети, должно быть, удивятся, увидев таких Снегурочек. Мы присели на парапет у входа, а Валера побрел ловить машину. Минут через десять Валера остановил какой-то микроавтобус, махнул рукой, сел и уехал. Я в полном недоумении сказал Эльдару: «по моему, он нас кинул». Эльдар, не поверив в предательство товарища, стал горячо уверять меня, что Валера просто разворачивается и вскоре к нам подъедет. Я к тому времени сильно замерз, и меня вело на сон, я понял, что нужно срочно куда-нибудь ехать, чтобы покемарить часок-другой. Эльдар отказался ехать со мною, решив дожидаться Валеру у ресторана. Я поехал домой, но проснулся спустя часов пять почему-то у родителей. Звонил телефон. Пьяный Валерин голос сообщил, что он уже у моей подруги, и они все удивлены, что меня до сих пор нет дома. Я побрел домой. Валера был абсолютно пьян, совершенно бодр и готов к продолжению банкета. Мы посидели, выпили за мой день рождения, и Валера укатил в Усолье продолжать праздновать уже у себя. Несчастный Эльдар, прождав безрезультатно Валеру еще час отправился домой туда же в Усолье на электричке, заснул в пути, проехал свою остановку и очнулся уже на конечной. Когда он добрался домой, уже вечерело…
1993 год. 29 декабря. Москва. Аэропорт «Домодедово». Старый, еще до реконструкции, тесный, неудобный зал ожидания. Над городом стоит туман, все аэропорты закрыты, с каждым часом количество народа становится все больше, а места соответственно все меньше.
Я возвращаюсь домой, стремясь поспеть к Новому году. Денег на кармане осталось максимум двадцать баксов, а ждать разрешения на вылет в ближайшее время надежды нет. Требовалось включить режим экономии и запастись терпением. Я нашел одно незанятое место и приготовился к длительному ожиданию. Внезапно меня окликнул знакомый голос.
Я огляделся и увидел Манагера. «Какими судьбами?» - спросил я. - «Думал, что вы уже давно улетели».
Где-то с неделю назад в Москве состоялся концерт Манагера в клубе на Новых Черемушках (про то как-нибудь будет любопытная история), да и сама «Оборона» по-моему, должна была давать концерты. Надо будет уточнить, возможно, данный эпизод был сразу же после знаменитого разгона омоновцами концерта в одном из московских ДК. В свое время Валера умудрился записать сцены погрома на камеру и у меня где-то до сих пор валяется эта запись, ожидая своего часа оцифровки.
- «Нет», - ответил он, - «мы все здесь. Давай, присоединяйся к нам».
Ребята только что подъехали и не успели выбрать себе место. По радио объявили очередную пятичасовую задержку, и стало ясно, что устраиваться надо основательно.
Я как человек бывалый предложил устроиться где-нибудь рядом с буфетом, все согласились и мы отправились на второй этаж. К счастью там еще было свободное место, и мы заняли, как я и хотел, пространство у буфетной стойки. Манагер, как человек запасливый и хозяйственный, достал у себя из закромов какую-то веревочку, быстренько натянул ее вдоль нашей захваченной территории и для большей наглядности развесил на ней свои носки.
Чуть позже, когда очередной поток вынес к нам новую порцию пассажиров, мы оценили свою удачу. Помещение было уже практически переполнено и менты дубинками изгоняли обратно неудачников. Люди заполонили все лестничные пролеты, любое плоское место, где можно было бы присесть, становилось объектом поиска и борьбы. Но нас все это уже не касалось.
Мы решили объединить наши финансы. У ребят с деньгами было не густо, а у Егора практически совсем ничего не оставалось. Но мы уверенно взяли пару бутылок «Сланчев бряга», фаршированные икрой яйца, колбасу и сыр. Манагер взялся за приготовление стола и вскоре мы уже приятно проводили время, не обращая внимания на шум и толчею вокруг.
За разговорами незаметно улетели в болгарский рай две бутылки, мы приподнялись за третьей (весьма удобно, замечу я вам, выпивать возле буфета - очереди и толчея не для попавших в первые ряды). Снова объявили пятичасовую задержку, мы допили третью и решили вздремнуть.
В аэропорту ночь и день теряют свое различие, да и само время превращается во всего лишь зеленые цифры на табло. Проснувшись спустя какое-то время, умывшись и совершив прочие необходимые действия, мы прикупили еще «Бряга» и слегка перекусили. Экономный Манагер разделил всю жратву на равные части. Голодно, но еще полдня мы должны были продержаться. Вряд ли, как мы считали, задержка продлится больше суток.
Денег оставалось совсем мало, все вывернули карманы, даже Кузя отдал свою последнюю заначку в общую казну. Мы купили еще и за разговорами доели все харчи, так тщательно выверенные Манагером.
Был уже вечер, вылет опять отменили, деньги кончились окончательно. Все впали в эмоциональный ступор: казалось, что мы родились в этом аэропорту, выросли здесь и в какое-то сравнительно недалеко время тут же и опочим. Народу стало еще больше, хотя казалось и имеющихся было больше чем достаточно.
Егор, сраженный последней бутылкой брэнди, тихо спал под стойкой. Деньги кончились совсем. Всеми овладела апатия. Очень хотелось есть, да и желание выпить, почему-то не угасало. Нужно было что-нибудь срочно предпринимать.
В очередной поход в туалет, я обратил внимание на кучку юнцов в косухах и с характерными нашивками на рукавах. У меня созрел план. Я небрежно двинулся в их сторону.
- «Здорово, чуваки. Тоже приезжали на концерт? Неплохо отожгли парни в этот раз»
Ну, слово за слово, я веду разговор в нужном мне направлении, показываю лохам, что я человек не последний в музыкальной тусовке, сыплю историями и как бы невзначай намекаю, что неплохо бы чего-нибудь принять. Они развязали свои сидоры, достали початую бутылку водки, мы выпили, покурили, и тут я стал их подводить к основной своей идее.
- «Вы Летова», - говорю, - «вблизи когда-нибудь видели?»
- «Нет», - отвечают.
- «Хотите сфотографироваться вместе с ним?»
- «Да, конечно. А он разве здесь?»
- «Разумеется. Мы тут уже вторые сутки сидим. Поиздержались чуток. Подкинете немножко деньжат, получите фотки»
Я назвал, не помню уже, какую сумму, они скинулись, я предупредил их, чтобы они из уважения к музыкантам не говорили про деньги, и повел их к телу.
Егор спал крепким сном младенца. Чуваки впали в экстаз, я сделал их мыльницей фотографии, парни немного потрепались с бодрствующими членами группы и счастливые свалили. Я показал деньги, таинственно упомянул о встреченных знакомых, мы накупили жратвы и еще две бутылки. Проснувшийся Егор присоединился к трапезе. По радио объявили задержку еще на пять часов. В два часа ночи сдался Кузя. Он позвонил своей подруге, она приехала и забрала его от нас. Наступило 31 декабря.
К утру деньги кончились окончательно. Аркаша Кузнецов пошел к знакомым вертолетчикам, взял у них вареных яиц, хлеба и немного спирта. К празднованию Нового Года мы были готовы. Но тут начали объявлять рейсы. Лед тронулся. Первый объявили егоровский рейс, он пошел на регистрацию и тут обнаружилось, что он заныкал 50 баксов.
Поднялась волна народного гнева, Егор по быстрому попрощался и слинял. Как потом он рассказывал, его в самолете узнали пилоты, забрали в кабину и напоили до потери сознания, что с учетом трех дней, было довольно простым делом.
Затем объявили и мой рейс. Манагер и Аркадий остались дожидаться своего самолета.
Я добрался до дома где-то к восьми часам вечера, чудом успев к праздничному столу.
1994. 31 декабря. Празднуем день рождения и Новый год у меня на работе. Магазин уже почти закрылся, у нас ящик шампанского и много водки. Мы уже ходим по прилавкам, кто-то играет на гитаре в углу, все курят, свет наполовину выключен. Входит запоздалый клиент. Все глаза устремляются на него. Он, словно не видя десяти пьяных рож, спокойно выбираем магнитолу. В это время из туалета вываливается еще один гость, с уже раскуренным косяком. Аромат на всю комнату. Покупатель, как ни в чем не бывало, спрашивает о гарантии. Продавщица заплетающимся языком что-то ему втолковывает. Тут с места срывается один из гостей, шатающейся походкой подходит к прилавку и говорит: «Мужик, ты посмотри на нас - какая еще тебе гарантия нужна?». Покупатель рассчитывается и уходит. За его спиной начинают разбиваться бутылки из-под шампанского…
1995. 31 декабря. Мы, уже отметившие ДР, после работы заваливаемся на рынок и в невменяемом состоянии начинаем реквизировать фрукты у торговцев при этом говоря, что был «ново-ленинской бригады». На удивление, мы сумели наколдовать две сумки апельсин и мандаринов. Потом, я пришел в сознание на кухне какого-то приятеля, где кидался апельсинами в местных обитателей. Снова затмение и вот я уже дома сплю нас ворохе фруктов, меня будят и говорят, что через 15 минут Новый Год. Я сажусь за стол, а пить то мне уже и не хочется.
Винные мемуары. Начало
Винные мемуары. Часть 2
Винные мемуары. Часть 3.
Винные мемуары. Часть 4.
Винные мемуары. Часть 5
Винные мемуары. Часть 6
Винные мемуары. Часть 7
Винные мемуары. Часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. Часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая: Проблемы пития в переходный период
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2. часть 3
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Завтра Новый Год и я решил в этой главе рассказать о некоторых празднованиях Нового Года в разные отрезки моей жизни.
Надо отметить, что НГ я предпочитаю справлять в кругу семьи, а вот догоняться уже обычно стараюсь в гостях. Вся проблема в том, что Новый Год и мой День Рождения по стечению обстоятельств совпадают и главная моя проблема в том, чтобы придти на финишную прямую (то есть, за семейный стол) в более-менее адекватном состоянии.
1983 г. Родители уехали к родственникам, разрешив мне впервые встретить у нас на квартире праздник с друзьями.
Празднование протекало без особых происшествий до половины двенадцатого ночи, когда гости преподнесли мне неожиданный подарок - корабельный сигнальный снаряд. Здоровенная такая чушка. Мы вывались во двор уже довольно под градусом, и стали думать, как лучше всего его использовать. Не смотря на алкоголь. Все понимали, что это не хлопушка и в руках ее при запуске держать не стоит. Наконец, решили привязать ее к качели и сделать шнур из родительского пояса для халата. В 12.00 мы весьма опасливо подожгли импровизированный шнур и укрылись за мусоркой. Эффект превзошел все наши ожидания. Раздался страшный грохот, полыхнуло адским пламенем, качели вырвались на свободу и устремились в свободный полет, стекла в округе забились в предсмертной дрожи. В небе стало светло как днем. Из подъездов стали выбегать люди, и мы посчитали благоразумным незамедлительно слинять. Остальное уже не интересно - все по скучному нажрались и разбрелись под утро.
1990. 31 декабря. Примерно 10 утра. Звонок. Валера Рожков на линии: «Меня сегодня в нашей части назначили Дедом Морозом. Хочешь быть моей Снегурочкой?» Надо сказать, Валера в те времена работал на закрытом предприятии под названием «Каскад» с головной конторой в Новосибирске. Дело было завязано на радиолокационных установках, и Валера постоянно разъезжал по разным городкам в командировки. Пользуясь хорошим расположением начальства, Валера раз за разом добивался командировок в Иркутск, чтобы работать неподалеку от дома. Так вот, значит, я принял предложение, и мы решили встретиться в городе. Стоял страшный холод. Валера ждал меня на остановке вместе с Эльдаром (наш приятель, впоследствии безвременно ушедший из жизни). «Что-то волнуюсь» - признался Валера, - давайте сперва пива попьем». Пить пиво на морозе под сорок градусов, дело где-то сродни подвигу, но все согласились и пошли к ларьку. Взяли пакетик и поняли, что в такой мороз даже наши крепкие организмы от процесса пития получают не удовольствие, а лишь усталость как от долгой работы. Лично мне хотелось чего-нибудь горяченького и я предложил отправиться в ближайший ресторан «Сибирь», съесть супчика перед нашим «ледяным походом» с поздравлениями.
Ребята согласились, и мы тронулись в путь. По дороге встретили дворника, упорно разгребающего снег лопатой. На лицо дворник выглядел Один-В-Один как Карл Маркс. Я указал на этот факт приятелям. «Этого к «Авроре» не подпускать» - сказал довольно громко Валера. «Чего дразнишься, чего дразнишься» - внезапно злобно обернулся к нему дворник. Я понял, что не мы первые обратили внимание на подобное поразительное сходство.
В ресторане было тепло и шумно. Мы сели за столик, попытались заказать супчик, но узнали, что сегодня в меню его нет. Тогда я предложил выпить коньячку, но из всего многообразия коньячных напитков в ассортименте был лишь польская перепечатка «Наполеона», которую в народе прозвали «Пан Пилсудский». Вообще потребление польских горячительных напитков дает понимание к многовековым междусобойчикам шляхты и ее медленным вырождением. «Пан Пилсудский» и «Туземный» ром при употреблении вселяли в душу желанию устроить какую-нибудь бузу или скандал. К тому же низкого качества спирт крепко бил по мозгам.
К третьей бутылке нам стало настолько хорошо, что мы слегка забыли о предстоящем путешествии. Мы шумно общались, пока кто-то из нас пьяно не рыгнул. «Бурятское спасибо» - произнес Валера, и разговор двинулся дальше. Но нас неожиданно прервали.
Возле нашего столика образовался крепенький бурят тоже под обаянием «Пана Пилсудского».
- «Вы что-то тут сказали про «бурятское спасибо»? - спросил он.
Валера благодушно выпил еще рюмку и ответил - «Это такое традиционное выражение. Ну, как «цыганский подарок», к примеру».
Человек набычился, а я краем глаза уловил некое движение за соседним столиком. Я оглянулся и увидел еще четыре бурятские плечистые фигуры, готовые уже вот-вот подняться. Быть бы драке, да положение исправил Эльдар.
- «Братан», - сказал он, - «Еще говорят «татарское спасибо». Я вот татарин, а мне ни сколько не обидно. Так что ты тут свои обидки нам не строй».
Чел вернулся к своему столику, они что-то между собой перетерли и по всей видимости решили замять тему. Мы допили и пошли в фойе. Меня уже основательно вело. Возле раздевалки обнаружилось, что я потерял номерок. В бешеных поисках номерка я стал выворачивать карманы. Номерка не было. Затем я вспомнил про авоську, которую зачем-то крепко держал в руках и высыпал ее содержимое на пол. Из нее стали вываливаться пачки денег и злосчастный номерок. Тут я вспомнил, что у меня с собой вчерашняя выручка магазина, но на радостях, что потеря обнаружена, я, оставив деньги на полу, побежал забирать пальто. Валера, как самый разумный из нас троих, начал лихорадочно собирать деньги, приговаривая: «От бурят отделались, так сейчас за эти бабки с какими-нибудь шакалами разбираться придется». Но все обошлось.
Мы вышли на морозную улицу. Состояние было сонное, и я подумал, что дети, должно быть, удивятся, увидев таких Снегурочек. Мы присели на парапет у входа, а Валера побрел ловить машину. Минут через десять Валера остановил какой-то микроавтобус, махнул рукой, сел и уехал. Я в полном недоумении сказал Эльдару: «по моему, он нас кинул». Эльдар, не поверив в предательство товарища, стал горячо уверять меня, что Валера просто разворачивается и вскоре к нам подъедет. Я к тому времени сильно замерз, и меня вело на сон, я понял, что нужно срочно куда-нибудь ехать, чтобы покемарить часок-другой. Эльдар отказался ехать со мною, решив дожидаться Валеру у ресторана. Я поехал домой, но проснулся спустя часов пять почему-то у родителей. Звонил телефон. Пьяный Валерин голос сообщил, что он уже у моей подруги, и они все удивлены, что меня до сих пор нет дома. Я побрел домой. Валера был абсолютно пьян, совершенно бодр и готов к продолжению банкета. Мы посидели, выпили за мой день рождения, и Валера укатил в Усолье продолжать праздновать уже у себя. Несчастный Эльдар, прождав безрезультатно Валеру еще час отправился домой туда же в Усолье на электричке, заснул в пути, проехал свою остановку и очнулся уже на конечной. Когда он добрался домой, уже вечерело…
1993 год. 29 декабря. Москва. Аэропорт «Домодедово». Старый, еще до реконструкции, тесный, неудобный зал ожидания. Над городом стоит туман, все аэропорты закрыты, с каждым часом количество народа становится все больше, а места соответственно все меньше.
Я возвращаюсь домой, стремясь поспеть к Новому году. Денег на кармане осталось максимум двадцать баксов, а ждать разрешения на вылет в ближайшее время надежды нет. Требовалось включить режим экономии и запастись терпением. Я нашел одно незанятое место и приготовился к длительному ожиданию. Внезапно меня окликнул знакомый голос.
Я огляделся и увидел Манагера. «Какими судьбами?» - спросил я. - «Думал, что вы уже давно улетели».
Где-то с неделю назад в Москве состоялся концерт Манагера в клубе на Новых Черемушках (про то как-нибудь будет любопытная история), да и сама «Оборона» по-моему, должна была давать концерты. Надо будет уточнить, возможно, данный эпизод был сразу же после знаменитого разгона омоновцами концерта в одном из московских ДК. В свое время Валера умудрился записать сцены погрома на камеру и у меня где-то до сих пор валяется эта запись, ожидая своего часа оцифровки.
- «Нет», - ответил он, - «мы все здесь. Давай, присоединяйся к нам».
Ребята только что подъехали и не успели выбрать себе место. По радио объявили очередную пятичасовую задержку, и стало ясно, что устраиваться надо основательно.
Я как человек бывалый предложил устроиться где-нибудь рядом с буфетом, все согласились и мы отправились на второй этаж. К счастью там еще было свободное место, и мы заняли, как я и хотел, пространство у буфетной стойки. Манагер, как человек запасливый и хозяйственный, достал у себя из закромов какую-то веревочку, быстренько натянул ее вдоль нашей захваченной территории и для большей наглядности развесил на ней свои носки.
Чуть позже, когда очередной поток вынес к нам новую порцию пассажиров, мы оценили свою удачу. Помещение было уже практически переполнено и менты дубинками изгоняли обратно неудачников. Люди заполонили все лестничные пролеты, любое плоское место, где можно было бы присесть, становилось объектом поиска и борьбы. Но нас все это уже не касалось.
Мы решили объединить наши финансы. У ребят с деньгами было не густо, а у Егора практически совсем ничего не оставалось. Но мы уверенно взяли пару бутылок «Сланчев бряга», фаршированные икрой яйца, колбасу и сыр. Манагер взялся за приготовление стола и вскоре мы уже приятно проводили время, не обращая внимания на шум и толчею вокруг.
За разговорами незаметно улетели в болгарский рай две бутылки, мы приподнялись за третьей (весьма удобно, замечу я вам, выпивать возле буфета - очереди и толчея не для попавших в первые ряды). Снова объявили пятичасовую задержку, мы допили третью и решили вздремнуть.
В аэропорту ночь и день теряют свое различие, да и само время превращается во всего лишь зеленые цифры на табло. Проснувшись спустя какое-то время, умывшись и совершив прочие необходимые действия, мы прикупили еще «Бряга» и слегка перекусили. Экономный Манагер разделил всю жратву на равные части. Голодно, но еще полдня мы должны были продержаться. Вряд ли, как мы считали, задержка продлится больше суток.
Денег оставалось совсем мало, все вывернули карманы, даже Кузя отдал свою последнюю заначку в общую казну. Мы купили еще и за разговорами доели все харчи, так тщательно выверенные Манагером.
Был уже вечер, вылет опять отменили, деньги кончились окончательно. Все впали в эмоциональный ступор: казалось, что мы родились в этом аэропорту, выросли здесь и в какое-то сравнительно недалеко время тут же и опочим. Народу стало еще больше, хотя казалось и имеющихся было больше чем достаточно.
Егор, сраженный последней бутылкой брэнди, тихо спал под стойкой. Деньги кончились совсем. Всеми овладела апатия. Очень хотелось есть, да и желание выпить, почему-то не угасало. Нужно было что-нибудь срочно предпринимать.
В очередной поход в туалет, я обратил внимание на кучку юнцов в косухах и с характерными нашивками на рукавах. У меня созрел план. Я небрежно двинулся в их сторону.
- «Здорово, чуваки. Тоже приезжали на концерт? Неплохо отожгли парни в этот раз»
Ну, слово за слово, я веду разговор в нужном мне направлении, показываю лохам, что я человек не последний в музыкальной тусовке, сыплю историями и как бы невзначай намекаю, что неплохо бы чего-нибудь принять. Они развязали свои сидоры, достали початую бутылку водки, мы выпили, покурили, и тут я стал их подводить к основной своей идее.
- «Вы Летова», - говорю, - «вблизи когда-нибудь видели?»
- «Нет», - отвечают.
- «Хотите сфотографироваться вместе с ним?»
- «Да, конечно. А он разве здесь?»
- «Разумеется. Мы тут уже вторые сутки сидим. Поиздержались чуток. Подкинете немножко деньжат, получите фотки»
Я назвал, не помню уже, какую сумму, они скинулись, я предупредил их, чтобы они из уважения к музыкантам не говорили про деньги, и повел их к телу.
Егор спал крепким сном младенца. Чуваки впали в экстаз, я сделал их мыльницей фотографии, парни немного потрепались с бодрствующими членами группы и счастливые свалили. Я показал деньги, таинственно упомянул о встреченных знакомых, мы накупили жратвы и еще две бутылки. Проснувшийся Егор присоединился к трапезе. По радио объявили задержку еще на пять часов. В два часа ночи сдался Кузя. Он позвонил своей подруге, она приехала и забрала его от нас. Наступило 31 декабря.
К утру деньги кончились окончательно. Аркаша Кузнецов пошел к знакомым вертолетчикам, взял у них вареных яиц, хлеба и немного спирта. К празднованию Нового Года мы были готовы. Но тут начали объявлять рейсы. Лед тронулся. Первый объявили егоровский рейс, он пошел на регистрацию и тут обнаружилось, что он заныкал 50 баксов.
Поднялась волна народного гнева, Егор по быстрому попрощался и слинял. Как потом он рассказывал, его в самолете узнали пилоты, забрали в кабину и напоили до потери сознания, что с учетом трех дней, было довольно простым делом.
Затем объявили и мой рейс. Манагер и Аркадий остались дожидаться своего самолета.
Я добрался до дома где-то к восьми часам вечера, чудом успев к праздничному столу.
1994. 31 декабря. Празднуем день рождения и Новый год у меня на работе. Магазин уже почти закрылся, у нас ящик шампанского и много водки. Мы уже ходим по прилавкам, кто-то играет на гитаре в углу, все курят, свет наполовину выключен. Входит запоздалый клиент. Все глаза устремляются на него. Он, словно не видя десяти пьяных рож, спокойно выбираем магнитолу. В это время из туалета вываливается еще один гость, с уже раскуренным косяком. Аромат на всю комнату. Покупатель, как ни в чем не бывало, спрашивает о гарантии. Продавщица заплетающимся языком что-то ему втолковывает. Тут с места срывается один из гостей, шатающейся походкой подходит к прилавку и говорит: «Мужик, ты посмотри на нас - какая еще тебе гарантия нужна?». Покупатель рассчитывается и уходит. За его спиной начинают разбиваться бутылки из-под шампанского…
1995. 31 декабря. Мы, уже отметившие ДР, после работы заваливаемся на рынок и в невменяемом состоянии начинаем реквизировать фрукты у торговцев при этом говоря, что был «ново-ленинской бригады». На удивление, мы сумели наколдовать две сумки апельсин и мандаринов. Потом, я пришел в сознание на кухне какого-то приятеля, где кидался апельсинами в местных обитателей. Снова затмение и вот я уже дома сплю нас ворохе фруктов, меня будят и говорят, что через 15 минут Новый Год. Я сажусь за стол, а пить то мне уже и не хочется.