Винные мемуары-2 часть 34
Винные мемуары
Винные мемуары ч.2
Винные мемуары-3
Винные мемуары-4
Винные мемуары-5
Винные мемуары. часть 6
Винные мемуары. часть 7
Винные мемуары. часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2 часть 3.
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2 часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары-2, часть 25
Винные мемуары-2 часть 26
Винные мемуары-2 часть 27
Винные мемуары-2 часть 28
Винные мемуары-2, часть 29. Внеочередная
Винные мемуары-2 часть 30
Винные мемуары-2 часть 31
Винные мемуары-2 часть 32
Винные мемуары-2 часть 33
После небольшого вынужденного перерыва продолжаю свой рассказ. Простите, что в этот раз коротко, но маловато времени. В прошлой главе я описал вам мытарства новосибирских гастролей, но вот, наконец, они прошли, и нам нужно было готовиться к новому приезду Янки. Я уже говорил, что Янка неохотно дала свое согласие, да и я считал, что концерты стоит отложить до весны, но мой компаньон Кирилл Орехов настаивал на том, что нужно закрыть год хорошим кассовым концертом, поэтому и было решено устроить гастроли в начале ноября. Мы легко договорились с Ангарском. ТОМа уже не существовало, но у Татьяны Блажко остались прекрасные связи, и она договорилась с администрацией ДК «Современник». В Иркутске мы собирались снова привлечь ДК «Профсоюзов», где выступал Летов, но там еще помнили прошлый погром и отказали наотрез. Сроки поджимали, и я как запасной вариант держал в уме библиотеку имени Ленина, в которой уже проводились, как вы помните, подобные концерты. Да, кстати. В погоне за известными именами забыл упомянуть о выступлении новосибирского рок-барда Кости Заречнева. Он выступил у нас в декабре 1989 года.
Я познакомился с ним в Новосибирске, у Валеры Рожкова в общаге. Он жил со своей женой этажом выше и понравился мне своим спокойным характером. С ним было приятно поговорить и выпить, а главное никогда не надо было искать тему для беседы. Он работал в банке, разрабатывая для своего руководства астрологические программы, согласно которым оно вело свою финансовую политику. Судя по тому, что за все это время банк не разорился, Костя умел доверительно общаться со звездами. Я к нему заходил в гости в каждый свой приезд. Помню, как-то однажды мы с Валерой возвращались в Иркутск из Москвы на поезде, и наш состав сделал часовую остановку в Новосибирске. Мы стремглав купили бутылку водки и на частнике кинулись в общежитие. Пока мы, проклиная неработающий лифт, галопом взбегали на этаж, Валера в темноте пропорол гвоздем руку и к Заречневым мы пришли все в крови и водке. Костя как всегда невозмутимо нас встретил, не очень удивившись столь неожиданному визиту. Он забинтовал руку, разлил водку по стаканам, а его жена быстро выставила на стол нехитрую закусь. Мы распили пузырь, попрощались и в нужное время уже были в своем купе.
Каким был Заречнев, такими были и его песни. Надо сказать, что бардов я не терплю, но у Кости песни были совсем не о тайге и не о палатках. Поэтому неудивительно, что когда он взял у Янки одно ее стихотворение, то ему удалось создать песню, которая удовлетворила не только его тщеславие, но и понравилась как публике, так и автору. Янка сказала, что хотела было сама переложить эти стихи на песню, но теперь нужда в этом отпала. Это была песня о Мишутке и когда я окончательно разгребу свои архивы, то выложу видеозапись с исполнением этой песни Костей. Она того стоит.
И вот Валера предложил ему съездить к нам в Иркутск за дорогу, благо у Кости здесь жила какая-то родственница. Я бы и не вспомнил, в какой из декабрьских дней произошел концерт, если бы в этот день не объявили о смерти Сахарова. Мы перед концертом изрядно перебрали, и когда я решил вдруг перед началом выступления объявить минуту молчания, то меня качало так, что мне, для того чтобы не упасть пришлось вцепиться руками в стол. Некоторые присутствующие на концерте потом говорили, что были удивлены, насколько эмоционально я воспринял известие о смерти академика.
В остальном концерт прошел спокойно и мило. Но я отвлекся в очередной раз.
Янка приехала опять вместе с Нюрычем и Рожковым. Нюрыч в этот раз изображала крутого босса и постоянно ныла на тему, как хорошо было бы получить деньги вперед. Янка была мрачная и в плохом настроении. Она и Нюрыч всю поездку перемещались по оси Иркутск-Ангарск-Усолье. Постоянно пили, но настоящего веселья не было. Наконец наступило время ангарского концерта. Народу пришло много. В зале было очень душно, Янка уже на третьей песни сняла свитер. На сцене Янка преобразилась, казалось что ее обычное смурное состояние отступило едва она взяла гитару в руки. Она яростно била по струнам и наконец одна из них не выдержала и лопнула. Олег «Сур» Сурусин на этом концерте служил ей пажом - менял струны, уносил со сцены свитер и следил за шнурами и микрофоном. Янке стало неудобно играть сидя на стуле, она подошла к краю сцены, упала на колени и в таком положении доиграла концерт. Публика ее отлично приняла, хотя по сравнению с прошлым годом ее программа осталась без изменений. Меня это обеспокоило, поскольку иркутская публика была намного требовательней и могла не принять то, что новья в этом концерте не будет.
На обратном пути я поговорил на эту тему с Янкой. Она сказала, что у нее есть несколько новых песен, но она пока не хочет их играть. «Нет настроения», - сказала она, - «а без него песни не звучат». Как не стыдно признаваться, я продолжал настаивать и она неохотно, но согласилась.
Тем временем, Орехов договаривался с новой площадкой, на этот раз жертвой рок-музыки должен был стать актовый зал Политехнического Института. Администрация зала нехорошо мудрила, постоянно с их стороны возникали новые требования по финансовым и организационным вопросам, а время уже поджимало. Нюрыч спрашивала «сколько еще мы должны пить в этом Иркутске», да и Янка говорила, что у нее поджимают сроки, поскольку она должна была выступать с «Великими Октябрями» то ли в Тюмени, то ли в Барнауле, сейчас уже не помню. Поэтому в качестве компенсации я предложил ей сделать дополнительный концерт в уже знакомой ей библиотеке. Янка согласилась и мы дали объявление о концерте для своих. Своих набралось примерно с сотню. У Нюрыча в тот момент произошел обостренный приступ жадности и она постоянно стояла в дверях, контролируя продажу билетов, поскольку с каждой трешки Янке и Нюрычу полагалось два рубля.
Этот концерт прошел ни шатко ни валко. Янка была не в настроении, играла вяло и только новые вещи смогли расшевелить зал. К концу концерта подошел Орехов и сказал, что окончательно договорился с Политехом. Мы сделали объявление, группа поддержки отправилась изготовлять афиши, а я решил на следующий день отвезти всех на Байкал, чтобы поднять гостям настроение. Послеконцертная пьянка прошла довольно интенсивно, хотя и мрачно, а рано утром мы отправились на Байкал.
В этот раз мы решили не бродить до автостанции, а сесть на проходящий автобус напротив библиотеки, доехать до м\р Солнечный и уже там сесть на загородный рейс. Похмельный Сур уже в автобусе как-то неожиданно обиделся на весь белый свет разом, на ходу выпрыгнул из машины и исчез на время из нашего повествования. Мы же отправились дальше уже вчетвером.
На Байкале всегда плохое настроение срывается первым же ветерком и уносится прочь, поэтому по приезду мрачное состояние Янки постепенно уступило место обычному, веселому. Мы спустились на байкальский лед и тут же почувствовали, что температура данного района совершенно не соответствует ноябрьским температурам нашей области. Было тепло как весной и постепенно мы разоблачились до маек. Рожков вообще ходил полуголым. Я понимаю, что мы выглядели довольно странно, особенно в глазах тех многочисленных иностранцев, которые стояли на берегу в шубах и шапках и внимательно нас разглядывали, но нам было все равно. Мы открыли бутылку водки и поудобней устроившись на льду, достали рыбные консервы на закусь. Насколько помню, то был толстолобик, поскольку Янку название рыбы окончательно развеселило. Мы чудесно провели время за выпивкой и разговорами, а затем не одеваясь пошли по набережной в сторону местной столовой. По дороге Валера прикупил еще немного спиртного и мы его умяли со столовскими котлетами, которые нам выдала подозрительно косящаяся на наши одеяния буфетчица. Янка сидела у окна и что-то писала в свою знаменитую тетрадку.
Потом мы пошли на самый край Листвянки, где человеческие жилища окончательно уступают место живой природе, забрались на самый высокий утес и разведя там костер сидели до вечера пока не стемнело. Вернулись мы в город умиротворенными уже поздно вечером.
На следующий день состоялся тот самый знаменитый концерт в Политехе, который получил хождение на пленке. Я перед самым началом поехал на машине в магазин забирать остатки билетов, чтобы сразу же снять деньги в кассе Политеха, поэтому Янку вышел объявлять известный уже вам Спартак. Янке Байкал явно пошел на пользу, она была в отличном настроении и просто сочилась энергией которую и выплеснула на зрителей. Зал был полон и очень благожелательно настроен. Янка спела часть своей программы и предложила писать ей записки с вопросами, если таковые у зрителей имеются. Надо отметить, что это редкий случай, когда Янка подобным образом общалась с залом и хочется еще раз выразить большую благодарность нашему звукооператору Андрею Савчуку за то, что он записал концерт целиком без купюр. Новые песни были восприняты на ура и многие мои знакомые выражали уверенность, что новый альбом не за горами.
Обратно Янка ехала совершенно измотанной и какой-то погасшей, словно в ней перегорела лампочка. Она не захотела участвовать в запланированном банкете и сразу же пошла спать в квартиру моей подруги. Нюрыч пошла за ней присматривать, а мы поехали в общагу к Рите отмечать завершение гастролей.
Было много спиртного, по-моему даже чересчур и в тот вечер я впервые словил мини-белочку. Где-то часа в три ночи я валялся на полу риткиной комнаты с трудом прислушиваясь к гулу разговоров за столом. Внезапно я увидел как из-под одной из кроватей четким солдатским шагом вышел зеленый попугайчик и бодро замаршировал к противоположной стене. Добравшись до нее он сделал молодцеватый разворот и пошагал в обратном направлении. Я заорал страшным голосом:
- «Рита, зачем ты выпустила своего попугая из клетки!!! Он мне сейчас снесет крышу!!!»
Но получил в ответ лишь настороженное молчание. Попугайчик добрался до кровати, промаршировал в глубину и там затаился. Меня тем временем окружили настороженные люди. Они почему-то переспрашивали про попугая, интересовались не перепутал ли я его с белочкой и как-то неприлично громко смеялись. Но мне было уже все равно, я наконец то отключился и забылся сном. Надо ли упоминать, что у Риты никогда не было попугаев и в помине.
Янка уехала по-моему через день. Мы предварительно договорились, что в мае она приедет уже с «Великими Октябрями». Янка сказала, что сейчас она хочет больше времени уделять именно группе, а не сольным выступлениям и я сказал, что в мае вполне возможно будет принять ее с группой, ибо подобный вариант будет очень выигрышным. На том мы и расстались, а я окунулся в новую авантюру, которая даст мне направление на последующие многие годы.
Винные мемуары ч.2
Винные мемуары-3
Винные мемуары-4
Винные мемуары-5
Винные мемуары. часть 6
Винные мемуары. часть 7
Винные мемуары. часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2 часть 3.
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2 часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары-2, часть 25
Винные мемуары-2 часть 26
Винные мемуары-2 часть 27
Винные мемуары-2 часть 28
Винные мемуары-2, часть 29. Внеочередная
Винные мемуары-2 часть 30
Винные мемуары-2 часть 31
Винные мемуары-2 часть 32
Винные мемуары-2 часть 33
После небольшого вынужденного перерыва продолжаю свой рассказ. Простите, что в этот раз коротко, но маловато времени. В прошлой главе я описал вам мытарства новосибирских гастролей, но вот, наконец, они прошли, и нам нужно было готовиться к новому приезду Янки. Я уже говорил, что Янка неохотно дала свое согласие, да и я считал, что концерты стоит отложить до весны, но мой компаньон Кирилл Орехов настаивал на том, что нужно закрыть год хорошим кассовым концертом, поэтому и было решено устроить гастроли в начале ноября. Мы легко договорились с Ангарском. ТОМа уже не существовало, но у Татьяны Блажко остались прекрасные связи, и она договорилась с администрацией ДК «Современник». В Иркутске мы собирались снова привлечь ДК «Профсоюзов», где выступал Летов, но там еще помнили прошлый погром и отказали наотрез. Сроки поджимали, и я как запасной вариант держал в уме библиотеку имени Ленина, в которой уже проводились, как вы помните, подобные концерты. Да, кстати. В погоне за известными именами забыл упомянуть о выступлении новосибирского рок-барда Кости Заречнева. Он выступил у нас в декабре 1989 года.
Я познакомился с ним в Новосибирске, у Валеры Рожкова в общаге. Он жил со своей женой этажом выше и понравился мне своим спокойным характером. С ним было приятно поговорить и выпить, а главное никогда не надо было искать тему для беседы. Он работал в банке, разрабатывая для своего руководства астрологические программы, согласно которым оно вело свою финансовую политику. Судя по тому, что за все это время банк не разорился, Костя умел доверительно общаться со звездами. Я к нему заходил в гости в каждый свой приезд. Помню, как-то однажды мы с Валерой возвращались в Иркутск из Москвы на поезде, и наш состав сделал часовую остановку в Новосибирске. Мы стремглав купили бутылку водки и на частнике кинулись в общежитие. Пока мы, проклиная неработающий лифт, галопом взбегали на этаж, Валера в темноте пропорол гвоздем руку и к Заречневым мы пришли все в крови и водке. Костя как всегда невозмутимо нас встретил, не очень удивившись столь неожиданному визиту. Он забинтовал руку, разлил водку по стаканам, а его жена быстро выставила на стол нехитрую закусь. Мы распили пузырь, попрощались и в нужное время уже были в своем купе.
Каким был Заречнев, такими были и его песни. Надо сказать, что бардов я не терплю, но у Кости песни были совсем не о тайге и не о палатках. Поэтому неудивительно, что когда он взял у Янки одно ее стихотворение, то ему удалось создать песню, которая удовлетворила не только его тщеславие, но и понравилась как публике, так и автору. Янка сказала, что хотела было сама переложить эти стихи на песню, но теперь нужда в этом отпала. Это была песня о Мишутке и когда я окончательно разгребу свои архивы, то выложу видеозапись с исполнением этой песни Костей. Она того стоит.
И вот Валера предложил ему съездить к нам в Иркутск за дорогу, благо у Кости здесь жила какая-то родственница. Я бы и не вспомнил, в какой из декабрьских дней произошел концерт, если бы в этот день не объявили о смерти Сахарова. Мы перед концертом изрядно перебрали, и когда я решил вдруг перед началом выступления объявить минуту молчания, то меня качало так, что мне, для того чтобы не упасть пришлось вцепиться руками в стол. Некоторые присутствующие на концерте потом говорили, что были удивлены, насколько эмоционально я воспринял известие о смерти академика.
В остальном концерт прошел спокойно и мило. Но я отвлекся в очередной раз.
Янка приехала опять вместе с Нюрычем и Рожковым. Нюрыч в этот раз изображала крутого босса и постоянно ныла на тему, как хорошо было бы получить деньги вперед. Янка была мрачная и в плохом настроении. Она и Нюрыч всю поездку перемещались по оси Иркутск-Ангарск-Усолье. Постоянно пили, но настоящего веселья не было. Наконец наступило время ангарского концерта. Народу пришло много. В зале было очень душно, Янка уже на третьей песни сняла свитер. На сцене Янка преобразилась, казалось что ее обычное смурное состояние отступило едва она взяла гитару в руки. Она яростно била по струнам и наконец одна из них не выдержала и лопнула. Олег «Сур» Сурусин на этом концерте служил ей пажом - менял струны, уносил со сцены свитер и следил за шнурами и микрофоном. Янке стало неудобно играть сидя на стуле, она подошла к краю сцены, упала на колени и в таком положении доиграла концерт. Публика ее отлично приняла, хотя по сравнению с прошлым годом ее программа осталась без изменений. Меня это обеспокоило, поскольку иркутская публика была намного требовательней и могла не принять то, что новья в этом концерте не будет.
На обратном пути я поговорил на эту тему с Янкой. Она сказала, что у нее есть несколько новых песен, но она пока не хочет их играть. «Нет настроения», - сказала она, - «а без него песни не звучат». Как не стыдно признаваться, я продолжал настаивать и она неохотно, но согласилась.
Тем временем, Орехов договаривался с новой площадкой, на этот раз жертвой рок-музыки должен был стать актовый зал Политехнического Института. Администрация зала нехорошо мудрила, постоянно с их стороны возникали новые требования по финансовым и организационным вопросам, а время уже поджимало. Нюрыч спрашивала «сколько еще мы должны пить в этом Иркутске», да и Янка говорила, что у нее поджимают сроки, поскольку она должна была выступать с «Великими Октябрями» то ли в Тюмени, то ли в Барнауле, сейчас уже не помню. Поэтому в качестве компенсации я предложил ей сделать дополнительный концерт в уже знакомой ей библиотеке. Янка согласилась и мы дали объявление о концерте для своих. Своих набралось примерно с сотню. У Нюрыча в тот момент произошел обостренный приступ жадности и она постоянно стояла в дверях, контролируя продажу билетов, поскольку с каждой трешки Янке и Нюрычу полагалось два рубля.
Этот концерт прошел ни шатко ни валко. Янка была не в настроении, играла вяло и только новые вещи смогли расшевелить зал. К концу концерта подошел Орехов и сказал, что окончательно договорился с Политехом. Мы сделали объявление, группа поддержки отправилась изготовлять афиши, а я решил на следующий день отвезти всех на Байкал, чтобы поднять гостям настроение. Послеконцертная пьянка прошла довольно интенсивно, хотя и мрачно, а рано утром мы отправились на Байкал.
В этот раз мы решили не бродить до автостанции, а сесть на проходящий автобус напротив библиотеки, доехать до м\р Солнечный и уже там сесть на загородный рейс. Похмельный Сур уже в автобусе как-то неожиданно обиделся на весь белый свет разом, на ходу выпрыгнул из машины и исчез на время из нашего повествования. Мы же отправились дальше уже вчетвером.
На Байкале всегда плохое настроение срывается первым же ветерком и уносится прочь, поэтому по приезду мрачное состояние Янки постепенно уступило место обычному, веселому. Мы спустились на байкальский лед и тут же почувствовали, что температура данного района совершенно не соответствует ноябрьским температурам нашей области. Было тепло как весной и постепенно мы разоблачились до маек. Рожков вообще ходил полуголым. Я понимаю, что мы выглядели довольно странно, особенно в глазах тех многочисленных иностранцев, которые стояли на берегу в шубах и шапках и внимательно нас разглядывали, но нам было все равно. Мы открыли бутылку водки и поудобней устроившись на льду, достали рыбные консервы на закусь. Насколько помню, то был толстолобик, поскольку Янку название рыбы окончательно развеселило. Мы чудесно провели время за выпивкой и разговорами, а затем не одеваясь пошли по набережной в сторону местной столовой. По дороге Валера прикупил еще немного спиртного и мы его умяли со столовскими котлетами, которые нам выдала подозрительно косящаяся на наши одеяния буфетчица. Янка сидела у окна и что-то писала в свою знаменитую тетрадку.
Потом мы пошли на самый край Листвянки, где человеческие жилища окончательно уступают место живой природе, забрались на самый высокий утес и разведя там костер сидели до вечера пока не стемнело. Вернулись мы в город умиротворенными уже поздно вечером.
На следующий день состоялся тот самый знаменитый концерт в Политехе, который получил хождение на пленке. Я перед самым началом поехал на машине в магазин забирать остатки билетов, чтобы сразу же снять деньги в кассе Политеха, поэтому Янку вышел объявлять известный уже вам Спартак. Янке Байкал явно пошел на пользу, она была в отличном настроении и просто сочилась энергией которую и выплеснула на зрителей. Зал был полон и очень благожелательно настроен. Янка спела часть своей программы и предложила писать ей записки с вопросами, если таковые у зрителей имеются. Надо отметить, что это редкий случай, когда Янка подобным образом общалась с залом и хочется еще раз выразить большую благодарность нашему звукооператору Андрею Савчуку за то, что он записал концерт целиком без купюр. Новые песни были восприняты на ура и многие мои знакомые выражали уверенность, что новый альбом не за горами.
Обратно Янка ехала совершенно измотанной и какой-то погасшей, словно в ней перегорела лампочка. Она не захотела участвовать в запланированном банкете и сразу же пошла спать в квартиру моей подруги. Нюрыч пошла за ней присматривать, а мы поехали в общагу к Рите отмечать завершение гастролей.
Было много спиртного, по-моему даже чересчур и в тот вечер я впервые словил мини-белочку. Где-то часа в три ночи я валялся на полу риткиной комнаты с трудом прислушиваясь к гулу разговоров за столом. Внезапно я увидел как из-под одной из кроватей четким солдатским шагом вышел зеленый попугайчик и бодро замаршировал к противоположной стене. Добравшись до нее он сделал молодцеватый разворот и пошагал в обратном направлении. Я заорал страшным голосом:
- «Рита, зачем ты выпустила своего попугая из клетки!!! Он мне сейчас снесет крышу!!!»
Но получил в ответ лишь настороженное молчание. Попугайчик добрался до кровати, промаршировал в глубину и там затаился. Меня тем временем окружили настороженные люди. Они почему-то переспрашивали про попугая, интересовались не перепутал ли я его с белочкой и как-то неприлично громко смеялись. Но мне было уже все равно, я наконец то отключился и забылся сном. Надо ли упоминать, что у Риты никогда не было попугаев и в помине.
Янка уехала по-моему через день. Мы предварительно договорились, что в мае она приедет уже с «Великими Октябрями». Янка сказала, что сейчас она хочет больше времени уделять именно группе, а не сольным выступлениям и я сказал, что в мае вполне возможно будет принять ее с группой, ибо подобный вариант будет очень выигрышным. На том мы и расстались, а я окунулся в новую авантюру, которая даст мне направление на последующие многие годы.