А.Авдеенко. Пехотинцы
А.Авдеенко || « Красная звезда» №239, 7 октября 1944 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. - Оперативная сводка за 6 октября (1 стр.). Указы Президиума Верховного Совета СССР (1 стр.). Майор К.Токарев. - Окружение немецких гарнизонов в Югославии (1 стр.). Подполковник И.Агибалов. - Наступление в Венгрии (2 стр.). Майор Б.Глебов. - Маневр самоходной артиллерии (2 стр.). Майор В.Терновой. - Бой за переправы (2 стр.). Полковник В.Лобанов. - Политическое обеспечение боевого взаимодействия (3 стр.). А.Авдеенко. - Пехотинцы (3 стр.). Майор С.Рыбаков. - На воздушных трассах (3 стр.). Высадка десантных войск союзников в Греции (4 стр.). Вторая предвыборная речь Рузвельта (4 стр.). Декларация болгарского правительства (4 стр.).
# Все статьи за 7 октября 1944 года.
(От специального корреспондента «Красной звезды»)
На берегу ручья, в старинном парке, в тени ореховых деревьев, где проходили наши передовые позиции, среди группы бойцов сидел Герой Советского Союза старший сержант Хоменко. Это человек лет тридцати, небольшого роста, кряжистый, с загорелым энергичным лицом, с искрящимися лукавыми глазами. Мурлыча себе под нос песенку, он снял сапоги с протертыми насквозь подошвами и поднял их над головой.
- Прощайте, родимые! - сказал он с искренней печалью в голосе. - Верой и правдой служили вы мне, голубчики, никогда не натирали мозолей, от камней и грязи берегли мои ноженьки, скороходность мне придавали. Спасибо! Премного благодарствую, сапожки, за службу долгую...
Хоменко при общем одобрительном смехе товарищей бросил свои сапоги в кучу старья на дно окопа. Получил новые.
Боец в новеньком, не тронутом ни солнцем, ни дождями, ни временем обмундировании, не мигая, смотрел на Хоменко, вслушивался в его шутки, в каждое его слово. Это был новичок Федоров из недавно прибывшего пополнения.
- Какую пару сапог износили за войну, товарищ старший сержант? - спросил он, подсаживаясь поближе.
- Какую? - Хоменко прищурился и задумался. - За всю войну не помню, а сколько за наступление сапог износил, помню, очень хорошо помню.
И он начал считать: от партизанского края до Днепра одну пару, от Днепра до Ровно - другую... Выходило порядочно.
- Вот пришлось государство еще на одну пару наказать. Здорово мы шагаем, пехотинцы... А эти чоботы добрые. В них можно и до Берлина дойти.
Хоменко смазал сапоги и выставил их на солнце. Пока они сушились, впитывая в себя сало, он опустил припухшие, натруженные ноги в прозрачную воду ручья, пробегающего в тени деревьев, и сказал с усмешкой:
- Сапоги - диво не большое. Ты лучше спроси, сколько с меня шкур сошло, пока я вот сюда за Вислу притопал. Три года тому назад я из гражданской рубахи выпрыгнул и со всеми своими родимыми пятнами разлучился. Стал, вот как ты, солдатом-пехотинцем. А потом на Украине начал партизанить и новую шкуру на себя надел. Была она будто шапка-невидимка. Искал-искал меня немец, так и не нашел. А помнишь пятое августа 1943 года - день первого салюта? Так в этот самый день я, брат, в третью шкуру влез. Огнем наступления прожгло ее, днепровской водой промочило, на украинском солнышке высушило, солдатским потом просолило. Ни сырости болотной она не боится, ни морозов, ни вьюги, ни огня, ни дыма, ни пули немецкой. Видишь, куда в ней дошел - за Вислу! Как на крыльях долетел!
Старший сержант с лукавой улыбкой обернулся к новичку:
- Потрогай вот шкуру солдатскую, какова она! И себе такую закажи.
Федоров, тоже с улыбкой, говорившей о том, что он понимает добрую дружескую шутку и ценит ее, протянул руку под всеобщий смех бойцов и похлопал ладонью по смуглой спине сержанта.
Потом Хоменко начал обуваться, и Федоров спросил его, скоро ли будет наступление.
- Не терпится? Наверно, скоро будет. Счастливый ты! Солдатскую жизнь начинаешь наступлением, да еще за Вислой! И вокруг тебя всё бывалые ребята. Эх, милый, а мы-то как начинали! И обстановка другая была, и примера не с кого брать - все новички. А тебе и бояться нечего. Тебя среди бывалых бойцов никакая пуля не найдет.
Федоров недоверчиво усмехнулся, покачал головой:
- Пуля, она дура, не разбирается.
Из танка, который был замаскирован в гуще деревьев, вылез танкист с котелком в руках. Набрав в ручье воды, он снова исчез в танке.
Федоров, глаз не отрывавший от танкиста, пока тот не скрылся, вздохнул и сказал:
- Вот бы где повоевать! В танке!
Старший сержант Хоменко с удивлением и обидой сказал:
- Милый, а ты понимаешь, что такое пехотинец? Смотри, какая в нем сила. Вот автомат. Триста штук патронов! Значит, триста смертей для немцев. Одна граната, другая, третья, четвертая. Если хорошо бросить, - понимаешь, что получиться может? Да еще кинжал, да ноги-скороходы, без всяких запасных частей, без всякого износа. А в бою у хорошего пехотинца ноги такие послушные, как ни одна машина. Он там пройдет, где и блоха не проскочит, а не то что танк. Да еще руки ловкие, беспощадные! Да сердце пехотинское, - оно и в огонь бросает и через всякие заграждения переносит. Пускай нам завидуют люди, а не мы им.
Федоров внимательно и строго слушал сержанта. А тот не умолкал, заражая новичка верой и силой своего пехотинского сердца, щедро и бескорыстно делясь с ним всем, что накопил за три года войны.
Перед заходом солнца, после короткой артиллерийской подготовки, в небе над парком вспыхнули две красных ракеты и одна зеленая. Хоменко быстро поднялся во весь рост и на миг обернулся к своему отделению.
- За мной, братцы! - тихо, но властно приказал он.
Раздирая кустарник, пехотинцы выскочили на мшистый, сочащийся водой луг. С гребня высоты уцелевшие немцы открыли ружейный и пулеметный огонь. Хрипло, с натугой работали немецкие пулеметы, вспыхивали желтые огоньки винтовочных выстрелов. С нашей стороны певучей скороговоркой строчили «максимы», продолжали бить орудия. Пули и с фронта и с тыла пролетали над головой Федорова. Он одинаково боялся и своих, и чужих, часто припадал к земле. Казалось, что все пули, сколько их ни было, искали одного его.
- За мной, за мной! - прозвучал родной голос старшего сержанта. - Пропадешь один, вставай поскорей!
Федоров вскочил и побежал вслед за другими. Всё отделение, стреляя на ходу, мчалось к высоте так, что только летели брызги воды из-под ног. Никто не был ни убит, ни даже ранен. Охваченный страхом, что останется один, Федоров догнал отделение у подошвы высоты. Разгорячившись непостижимо для себя, увлеченный наступлением, хлебнувший глоток того солдатского азарта, без которого немыслима никакая атака, он не заметил, как вырвался вперед. Теперь он один бежал к немцам, не чувствуя крутизны ската, а все остальные залегли.
- Берегись, Федоров, мины! Ложись, ложись!
Федоров упал на землю в то же мгновение, когда до него долетел голос старшего сержанта. В двух шагах от себя он увидел признаки минного поля. Через минуту к нему подполз Хоменко. Дуло его автомата дымилось, глаза разгорелись, по смуглому лицу катился густой, темный пот.
- Ползи, браток, в обход, да аккуратнее скулами землю брей. Ползи! Без этого и летать не сможешь.
Передохнув, Хоменко двинулся дальше, прокладывая себе путь в обход минного поля, по скату высоты, заросшему кустарником. Пули ссекали верхушки дубняка, но ни одна не тронула его. Федоров полз по его счастливому следу, останавливаясь тогда, когда останавливался Хоменко, стреляя вместе с ним и в одном направлении. Позади кто-то вскрикнул и тут же застонал. Федоров не обернулся. Сейчас ему не было страшно. Он только боялся отстать от старшего сержанта, потеряться в море огня, сделать не то, что следует. Было боязно смотреть на бой собственными глазами.
Посреди ската высоты, когда уже был виден ее гребень, ползущих пехотинцев догнал густой черный дым, занесенный снизу ветром. Это саперы, поддерживая атакующую пехоту, подожгли у подошвы высоты дымовые шашки. Непроглядное пепельно-черное облако окутало бойцов. Под прикрытием завесы они поднялись во весь рост и побежали к вершине. Сквозь дым Федоров увидел забор в несколько рядов колючей проволоки. Что теперь делать? Даже птица не пролетит между проволокой, а человеку и подавно не пробраться. Немецкие мины небольшого калибра, словно пузырьки воздуха на воде, взрывали землю вдоль всего заграждения. Беспрестанно жужжали осколки.
К счастью, чуть прояснилось, и боец увидел, как Хоменко, прикрываясь горбиком земли, сильно размахнулся и бросил гранату вперед, на непроходимый забор. Она разорвалась в самой гуще проволочного заграждения. Федоров сейчас же бросил туда свою гранату, а за ней полетел десяток других.
- За мной, братцы!
Маленькая фигура Хоменко мелькнула среди развороченного заграждения и пропала - будто сквозь землю провалилась. Федоров тоже рванулся в проделанный проход и вскочил в оказавшийся на дороге немецкий окоп, где уже сидел на корточках, отирая рукавом лицо, старший сержант.
- Ну, Федоров, теперь наша взяла! Малость поднакопимся и рванем дальше.
...Через некоторое время внизу, на лугах и в парке, послышался рокот моторов. Танки один за другим выходили из укрытий и направлялись к высоте на поддержку пехоте. Голова лейтенанта-танкиста показалась в открытом люке проходившей мимо Хоменко машины.
- Спасибо за прорыв, матушка-пехота! - закричал танкист, улыбаясь и махая кожаной перчаткой.
- Счастливого раздолья!
Хоменко снова отер рукавом пот с лица и подмигнул сидящему рядом Федорову.
- Слыхал?.. Матушка-пехота! Вот как!.. Патроны-то еще остались у тебя, милок?
Федоров только молча кивнул головой. После всего, что произошло, он лишен был дара речи и разговорчивость старшего сержанта его поражала.
Когда наша пехота поднакопилась на высоте и сюда вышли танки, опять взвилась ракета.
- Ура-а-а! - загремело где-то высоко над дымом, вознеслось к небу и снова вернулось на землю.
Федоров вскочил и с криком «ура», ничего не видя, но чувствуя впереди себя Хоменко, побежал к вершине. Много до этого дня, до вот этой минуты атаки он слышал и читал о Героях Советского Союза, об их подвигах, но никогда так ясно не представлял себе героя в бою, и никогда не понимал так ясно, при каких условиях можно стать героем.
Ветер развеял дым, замолкло «ура», солнце исчезло за высотой. В свете догорающей вечерней зари хорошо были видны бегущие по голой вершине рассредоточенные цепи бойцов. Два облака, густо освещенные светом еще не ушедшего солнца и гонимые крепким ветром, как два больших крыла, алели над советской пехотой. // А.Авдеенко. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
***********************************************************************************************
ЧЕРЕЗ СПЛОШНОЕ МИННОЕ ПОЛЕ
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Группа минеров под командованием гвардии старшего сержанта Щипцова вместе со стрелковыми подразделениями переправилась на западный берег реки с задачей разведки и разграждения маршрутов движения наших наступающих частей.
У самого берега минеры натолкнулись на сплошное противотанковое и противопехотное минное поле противника. Несмотря на сильный огонь, обстрел и бомбежку, отважные минеры быстро проделали проходы в минном поле и пропустили через них войска с техникой и артиллерией.
В течение нескольких часов группа минеров гвардии старшего сержанта Щипцова обезвредила около 1.500 различных мин противника. Особенно отличились гвардии сержант Василец, обезвредивший более 250 мин и гвардии рядовые Бурьянов и Мягких, обезвредившие по 150 мин каждый.
★
ОПЕРАЦИЯ В МЕДСАНВЗВОДЕ
1-й УКРАИНСКИЙ ФРОНТ, 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). В одном из боев был тяжело ранен механик-водитель танка гвардии старший сержант Круглецов. В ягодичной мышце у него застряла болванка бронебойного снаряда. Она ухудшала состояние раненого. Между тем эвакуировать в госпиталь его нельзя было, ибо транспортировка могла привести к смерти.
Военный врач гвардии капитан медицинской службы С.Фельдман решил оперировать раненого в медсанвзводе, рядом с передовыми позициями.
Операция производилась под наркозом. Врач сделал разрез и извлек болванку. Оказалось, что кость не задета. Извлеченная болванка бронебойного снаряда имела 20 сантиметров в длину и весила 5.700 граммов.
***********************************************************************************************
1-й БЕЛОРУССКИЙ ФРОНТ. На полевом истребительном аэродроме.
Снимок А.Капустянского.
☆ ☆ ☆
07.10.44: Бессмертный подвиг гвардейца Юрия Смирнова || «Красная звезда» №239, 7 октября 1944 года
06.10.44: И.Эренбург: Десять миллионов || «Красная звезда» №238, 6 октября 1944 года
06.10.44: В.Антонов: Встречи в Польше || «Известия» №238, 6 октября 1944 года
05.10.44: К.Симонов: В югославских селах ("Красная звезда", СССР)
05.10.44: Г.Иващенко: Встреча на фронтовой дороге ("Красная звезда", СССР)
04.10.44: Прорыв || «Красная звезда» №236, 4 октября 1944 года
03.10.44: И.Эренбург: Осень Германии** ("Красная звезда", СССР)
03.10.44: В.Земляной: Действия авиации на разрушение ("Красная звезда", СССР)
02.10.44: И.Эренбург: Цепь зла || «Правда» №237, 2 октября 1944 года
02.10.44: М.Львов: Книга любви и ненависти ("Правда", СССР)
01.10.44: П.Никитин: Возмездие ("Известия", СССР)
Сентябрь 1944 года:
30.09.44: Чему учит боевой опыт Александра Покрышкина ("Красная звезда", СССР)
30.09.44: О.Войтинская: Книга о мужестве и ненависти* ("Известия", СССР)
30.09.44: А.Софронов: Дороги ведут к Риге ("Известия", СССР)
29.09.44: М.Леснов: Молчальник и ораторы ("Красная звезда", СССР)
29.09.44: В.Земляной: Аэродромный маневр ("Красная звезда", СССР)
28.09.44: А.Чаковский: К Рижскому заливу ("Известия", СССР)
27.09.44: И.Эренбург: Тому порукой наш народ ("Красная звезда", СССР)
27.09.44: А.Покрышкин: Крылья истребителя. 6. Главная цель ("Красная звезда", СССР)
27.09.44: А.Софронов: Три командира || «Известия» №230, 27 сентября 1944 года
26.09.44: А.Софронов: Воля к победе || «Известия» №229, 26 сентября 1944 года
26.09.44: Забота об инвалидах Отечественной войны ("Известия", СССР)
25.09.44: Обращение немецких генералов и полковников к немецкому народу в армии и на родине ("Правда", СССР)
24.09.44: И.Осипов: Таллин, 23 сентября ("Известия", СССР)
23.09.44: К.Симонов: Большое сердце ("Красная звезда", СССР)
23.09.44: А.Покрышкин: Крылья истребителя. 5. Свободная охота истребителя ("Красная звезда", СССР)
22.09.44: А.Чаковский: По следам врага ("Известия", СССР)
21.09.44: Перемирие с Финляндией ("Известия", СССР)
20.09.44: А.Софронов: На Ригу! ("Известия", СССР)
20.09.44: Е.Браганцева: Памятник мужества ("Известия", СССР)
19.09.44: Советская гвардия || «Красная звезда» №223, 19 сентября 1944 года
19.09.44: А.Покрышкин: Крылья истребителя. 4. Воспитание стиля*** ("Красная звезда", СССР)
19.09.44: А.Трайнин: Некоторые уроки Версаля ("Красная звезда", СССР)
18.09.44: Я.Викторов: Автонекролог Геббельса ("Правда", СССР)
18.09.44: С.Михалков: Про победу || «Правда» №225, 18 сентября 1944 года
17.09.44: Н.Пронин: Всевобуч в Отечественной войне ("Правда", СССР)
16.09.44: Майданек || «Правда» №223, 16 сентября 1944 года
16.09.44: Помни Майданек, воин Красной Армии! ("Красная звезда", СССР)
16.09.44: Кровь 1.500.000 убитых на Майданеке вопиет о мщении! ("Известия", СССР)
16.09.44: А.Покрышкин: Крылья истребителя. 3. Формула воздушного боя** ("Красная звезда", СССР)
16.09.44: И.Эренбург: Судьба колосьев || «Правда» №223, 16 сентября 1944 года
14.09.44: К.Лаврентьев: Взаимодействие зенитной артиллерии с авиацией на поле боя ("Красная звезда", СССР)
13.09.44: И.Эренбург: «Путь к Германии» ("Красная звезда", СССР)
13.09.44: П.Белявский: Вторая встреча ("Известия", СССР)
12.09.44: А.Покрышкин: Крылья истребителя. 2. Боевая вертикаль* ("Красная звезда", СССР)
10.09.44: А.Покрышкин: Крылья истребителя. 1. Перед войной ("Красная звезда", СССР)
10.09.44: В.Лебедев-Кумач: Не забудем, не простим! ("Известия", СССР)
09.09.44: Ю.Яновский: Мы слышим вас! ("Известия", СССР)
09.09.44: А.Софронов: Один день капитана Леонтьева ("Известия", СССР)
08.09.44: Возрождение Донбасса || «Известия» №214, 8 сентября 1944 года
08.09.44: А.Булгаков, B.Полторацкий: За колючей проволокой ("Известия", СССР)
07.09.44: В.Величко: У порога «Страны мрака» ("Правда", СССР)
06.09.44: И.Эренбург: Сестра Словакия ("Красная звезда", СССР)
06.09.44: А.Софронов: Две атаки || «Известия» №212, 6 сентября 1944 года
06.09.44: В.Кожевников, И.Золин: На румынском берегу ("Правда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №239 (5919), 7 октября 1944 года