Староверы Ульяновы. Заговор купцов Татьяна Алексеевна Щербакова 32.
1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31.
10
Если против Михаила Воронцова выступила жена, то против Пушкина - чуть позже, уже в Михайловском, сразу после приезда, - собственный отец. Это видно из письма поэта Жуковскому: "Милый, прибегаю к тебе. Посуди о моем положении. Приехав сюда, был я всеми встречен как нельзя лучше, но скоро все переменилось. Отец, испуганный моей ссылкою, беспрестанно твердил, что и его ожидает та же участь: Пещуров, назначенный за мною смотреть, имел бесстыдство предложить Отцу моему должность распечатывать мою переписку, короче, быть моим шпионом; вспыльчивость и раздражительная чувствительность Отца не позволяли мне с ним объясниться; я решился молчать. Отец начал упрекать брата в том, что я преподаю ему безбожие. Я все молчал. Получают бумагу, до меня касающуюся. Наконец, желая вывести себя из тягостного положения, прихожу к Отцу, прошу его позволения объясниться откровенно... Отец осердился. Я поклонился, сел верьхом и уехал. Отец призывает брата, и повелевает ему не знаться a vec ce monstre, ce fils d;natur;... {с этим чудовищем, с этим сыном-выродком... (фр.) } (Жуковский, думай о моем положении и суди). Голова моя закипела. Иду к отцу, нахожу его с матерью и высказываю все, что имел на сердце целых 3 месяца. Кончаю тем, что говорю ему в последний раз. Отец мой, воспользуясь отсутствием свидетелей, выбегает и всему дому объявляет, что я его бил, хотел бить, замахнулся, мог прибить. - Перед тобою не оправдываюсь. Но чего же он хочет для меня с уголовным своим обвинением? рудников Сибирских и лишения чести? Спаси меня хоть крепостию, хоть Соловецким монастырем. - Не говорю тебе о том, что терпят за меня Брат и Сестра - еще раз спаси меня».
Растоптав честь боевого генерала всего лишь гениальной эпиграммой уже признанного главным поэтическим талантом России, кумиром отечественных либералов, готовящих антимонархический бунт, - Александром Пушкиным - Александр Первый отрезал Воронцову путь к вершинам власти. А руками Воронцова сослал Пушкина, главного «идеолога» бунтовщиков, бросив на землю и это «знамя» грядущей революции, действительно в ссылку в Михайловское. И именно благодаря обиженному Воронцову к поэту приклеился веский повод для виселицы - опасное звание атеиста, ( а отсюда и подозрение в «написании» безбожной поэмы «Гавриилиада», по которой в 1828 году шло следствие и Пушкину снова грозила каторга или даже смертная казнь). Вот такую «дуэль» между двумя либералами и патриотами мог придумать Александр Первый.
Но как же эта ситуация напоминает ту расправу, которая произошла в СССР с Маршалом Советского Союза Г.К.Жуковым, героем Великой Отечественной войны. В июне 1945 года 1-й Белорусский фронт был переименован в Группу советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ), главнокомандующим которой становится возглавлявший войска фронта маршал Жуков. Также он возглавил организованную в том же месяце Советскую военную администрацию в Германии (СВАГ) (вспомним, что Михаил Воронцов, герой войны с Наполеоном, впавший в немилость у императора Александра Первого, возглавлял русские оккупационные войска в Париже). И также, как и Воронцов, впал в немилость у Сталина и у Хрущева, которые опасались его авторитета в армии. При Сталине Жукова опозорили мародерством в Германии, завели на него дело, а Хрущев, которого Маршал привел к власти, опираясь на свой авторитет в армии, « в благодарность», отстранил его от дел и держал в опале. Какая удивительно похожая ситуация на ту, что разыграл с Воронцовым Александр Первый! Случайно ли?
Закономерно задать вопрос: а почему в СССР так любили в учебниках истории и литературы цитировать эпиграмму А.С. Пушкина на М.С. Воронцова? Подчеркивая, что это был вот такой плохой человек, и даже в героях войны с Наполеоном он не числился при Советах. Не говоря уже о его революционных реформах в русской армии и огромных заслугах по обустройству Новороссийского края и Крыма. Сколько поколений наших людей выросли с трагическим заблуждением о Михаиле Семеновиче Воронцове! Почему так произошло?
А не потому ли, что лидеры коммунистов в Советском Союзе знали, кто такой на самом деле Михаил Воронцов и что он был сподвижником Николая Первого в подготовке технической революции в России, начавшейся в 1839 году? Которая, в результате, привела к Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года. Но если бы они разрешили историкам, экономистам и политикам рассказывать правду о том, кто стал двигателем технического прогресса в 19 веке в Российской Империи, то должны были бы сказать - это были старообрядцы и английские предприниматели и банкиры, управляемые Людвигом Кнопом, имя которого и истинная его роль тщательно скрывались в СССР. Но в этой стране староверы снова были под запретом, как и при российских императорах до Николая Первого. Хотя руководили новой страной именно они, поэтому мы не имеем ни одной правдивой биографии коммунистических лидеров вплоть до сегодняшнего дня. Все они вступили во власть с вымышленными именами и фамилиями, вымышленными биографиями, измененными датами рождения, национальностью, образованием, вероисповеданием.
Происхождение технической революции в России и история ее развития были тщательно затоптаны советской властью и старательно утрамбованы. Этой истории мы не знаем. А в ней огромную роль играли не только новые предприниматели - купцы из старообрядцев и их коллеги из Англии, сформировавшие класс буржуа в крестьянской стране, выдвинувшие своих лидеров- новых промышленных и финансовых магнатов, но и те, кого Николай Первый привлек к формированию нового общественного сознания - самые талантливые писатели и поэты России. В первую очередь, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский. Есть веские основания думать, что их лучшие произведения отечественной литературы, ставшие мировой классикой, были заказом Николая Первого, отлично подготовившего идеологическую базу для победы прогресса ( и технического, и общественного) над отставшими от европейской жизни отечественными чиновниками, аристократами и помещиками. И на примере гоголевского «Ревизора» один из подобных литературных заказов императора доказан реальными документами. А вот о тайном заказе эпиграмм Пушкину, если такой был, пока что ничего не известно, но есть кое-какие ниточки, которые тянутся к этой версии.
11
Мы все помним этот исторический факт, важнейший в биографии А.С. Пушкина - его освобождение из ссылки в Михайловском и встреча с взошедшим на престол после декабрьского восстания 1825 года Николаем Первым в Москве. Зачем же понадобился царю автор «Руслана и Людмилы», «Кавказского пленника» и многочисленных протестных либеральных стихотворений и ужасных эпиграмм, в том числе, и на его покойного брата, императора Александра Первого? Да уж не в первую ли очередь, именно - как автор этих острословных пасквилей? Что ни говорите, а литература, тем более, сатирическая, это серьезный стратегический арсенал в руках любой власти. И она держит ее наготове и пестует, приберегая на «черный день» в виде смертельной пули для кого-то. Если понимать и это обстоятельство государственного управления, то вполне можно предположить, что в определенное время в тайном отделении полиции не только «коллекционировали» сатирической творчество Пушкина, но по мере необходимости именно отсюда могли и распространять по стране те или иные творения поэта, бившие наповал прообразы эпиграмм. А разве не то же самое произошло с эпиграммой на Воронцова в СССР, где она куда только не «приклеивалась» - и в школьные учебники литературы, и в учебники по истории и политике. Думаю, что и в средних в высших партийных школах ее «изучали». Интересно все же, какие счеты с Михаилом Воронцовым сводила и советская власть? Почему-то никто из советских и современных историков об этом не задумывался. Может, напрасно?
И наконец, мы должны понимать, что Николай Первый смог встречаться с освобожденным (здесь очень уместно было бы применить современную формулировку- условно-досрочным освобождением) Пушкиным и как с выпускником Царскосельского лицея, уже проявившем себя на дипломатическо-агентурном поприще во время службы в Кишиневе и в Одессе. Но никто и никогда не говорил о такой возможности этой необычной аудиенции. А почему? А потому, что все мы были уверены, питаясь информацией из школьных учебников, что Царскосельский лицей - это заведение по обучению поэтов! Даже не предполагая, что это - серьезнейшая государственная школа дипломатии, разведки и шпионажа. Причем, нового, более высокого, уровня.
Думаю, Пушкин попал туда не только благодаря дружескому покровительству Александра Тургенева, одного из главных масонов страны и тайного и изощренного агента России в Европе, но и с учетом его совершенно особенной родословной, тесно связанной с Петром Первым и со старообрядческим движением (напомню: собираясь осуществить техническую революцию в России, Николай Первый предполагал сделать ставку на старообрядцев). А, как известно, помимо темнокожего Абрама Ганнибала, крестника Петра, предком Александра Пушкина был Федор Матвеевич Пушкин, «прославившийся» как несостоявшийся цареубийца Петра Первого.
Он происходил из старомосковского дворянского рода. Его отец - дипломат и воевода - сделал блестящую карьеру при царе Алексее Михайловиче и в регентство царевны Софьи. При Петре I Пушкины были отодвинуты на второй план более энергичными «птенцами гнезда Петрова».
Погубила Федора Матвеевича, как и его знаменитого потомка, спустя 160 лет, женитьба. В 1697 году он женился на дочери окольничего А.П. Соковнина и вскоре был вовлечен тестем в заговор против царя. Целью этого заговора являлось убийство Петра I и возведение на престол царевны Софьи Романовой - Милославской.
А кто такой Алексей Прокофьевич Соковнин? Представитель дворянского рода Соковниных. Второй сын окольничего и воеводы Прокофия Фёдоровича Соковнина и Анисьи Никитичны Наумовой. Брат боярина Фёдора Соковнина и раскольниц Феодосии Морозовой и Евдокии Урусовой. Начал придворную службу в 1648 году. После свадьбы царя Алексея Михайловича на Марии Ильиничне Милославской был пожалован в стольники царицы.
В 1697 году окольничий Алексей Петрович Соковнин вместе со стрелецким полковником Иваном Циклером и стольником Фёдором Пушкиным (зятем Соковнина) организовал заговор против царя Петра I. 23 февраля заговор был раскрыт. Два стрельца известили царя о намерении заговорщиков зажечь дом, в котором находился царь, и во время пожара убить его. Пётр явился на место собрания заговорщиков, лично арестовал их и организовал над ними суд. На пытках Циклер назвал главным организатором заговора Соковнина, который будто бы неоднократно говорил ему, что так как царь везде ездит один, то его легко можно убить, особенно во время какого-нибудь пожара. В случае успеха стрельцы планировали возвести на царский престол царевну Софью Алексеевну, старшую сестру Петра. Так как Циклер сомневался в желании стрельцов «взять» царевну, то Соковнин будто бы сказал ему: «мы и тебя выберем на царство». Соковнин на пытке сообщил, что вслед за Циклером к нему приезжал зять, Фёдор Пушкин, и тоже говорил об убийстве царя Петра. Алексей Соковнин не выдержал пыток и признался во всем, в чём его обвиняли.
4 марта 1697 года заговорщики А. П. Соковнин, И. Е. Циклер и Ф. М. Пушкин были четвертованы в Москве на Болотной площади. По преданию, родственникам удалось отыскать только его голову, и она была захоронена у алтаря церкви Николы «Красный звон» в Китай-городе, приходской церкви Соковниных, двор которых располагался на месте здания Шуйского подворья (на месте дома №6 Никольского переулка в Тверском районе Центрального административного округа Москвы, историческом районе Китай-город).
Через четыре года после знаменитой аудиенции Николай Первый именно потомку несостоявшегося цареубийцы и близкого родственника руководителей Раскола предлагает написать историю Петра Первого. Почему? Трудно сказать, здесь проглядывается, конечно, «иезуитская школа русской разведки», о которой писал еще Фридрих Энгельс, объясняя успехи правления Романовых. Но, может быть, это было какое-то особое задание, как задание Александра Первого (если такое было) с написанием эпиграммы на Михаила Воронцова и его дискредитацией перед всем российским обществом на века? Может быть, Николай Первый хотел руками Пушкина, которому верила Россия, потому что любила его как поэта, представить обществу какие-то особые факты о Петре и старообрядцах, которые бы помогли ему осуществить свой проект технической революции в России? Возможно, Николай Первый хотел заново переписать историю России с учетом в ней места и роли старообрядцев и реформ Петра Первого? В пользу этой версии говорит тот факт, что с позволения Николая Пушкин получил доступ к многочисленным секретным документам, к которым ранее доступа никому из писателей не было.
Старообрядцы и реформы Петра - темы абсолютно несовместимые. Первые считали царя-реформатора антихристом. А Николай Первый поднимал знамя своего предка-реформатора, вкладывая его в руки этих самых старообрядцев! Не в руки приближенных аристократов, чьи роды веками служили Романовым, а оппозиции, загнанной в глухие места страны и истерзанной! Вот на такой исторической странности императора строил свой будущий проект и идеологом его, кажется, хотел сделать А.С. Пушкина. Если бы он не погиб, вполне возможно, мы сегодня имели бы ответ на вопрос: почему так спланировал грядущие перемены в стране государь. Но Пушкин умер, и нам никто никогда этого не объяснит. А жаль.
Работу над «Историей Петра I» А. С. Пушкин начал в конце 1834 года, продолжая вместе с тем «Историю Пугачёва» и «Капитанскую дочку». В феврале 1833 года во время бала состоялся разговор Николая I с ним по поводу его труда, во время которого Пушкин просил разрешения привлечь к работе историка М. П. Погодина, так как работа будет не скоро окончена.
А в начале апреля 1834 года из Петербурга Пушкин писал Погодину о том, что к написанию текста приступает со страхом и трепетом. Что же вызвало в нем этот страх и даже трепет?
Свою работу Пушкин строил на изучении многотомного свода исторических материалов И.И. Голикова под названием «Деяния Петра Великого», изданного в конце XVIII века. Как оказалось, они были собраны из достоверных, неопубликованных и запретных источников.
23 февраля 1835 года об этом в московскую прессу от Погодина просочилась информация. А осенью 1835 года в заочном состязании за написание «Истории Петра I» решил принять участие Н. А. Полевой. В своём письме он сообщал, что ничего не знает о работе Пушкина над «Историей Петра I». Но едва ли это было правдой.
А вот какие документы вызвали в нем страх и трепет, мы так никогда и не узнаем - все, что касается именно этого, было старательно уничтожено или нивелировано под «историю» Карамзина после смерти поэта и в советское время, когда «учителем» российской истории петровских времен стал поддельный граф Алексей Толстой с его насквозь лживым заказным романом «Петр Первый» и еще более лживым советским фильмом «Петр Первый», поставленным по нему режиссером Владимиром Петровым.
26 октября 1835 года в Москву прибыл Николай I вместе с А. Х. Бенкендорфом. Это был завершающий этап инспекционной поездки императора по стране, а также по Европе. Почему и Москва вызвала в нем интерес в это время? Да еще понадобился рядом Бенкендорф, курировавший работу Пушкина над «Историей Петра Первого» и изучение им секретных материалов, которые «уводили» писателя в Москву семнадцатого века, к событиям Стрелецкого бунта и страшной казни предка поэта Федора Пушкина, несостоявшегося убийцы Петра, мужа племянницы главной раскольницы страны боярыни Морозовой?
Не приходится сомневаться в том, что каждый шаг в изучении секретных документов отслеживался Бенкендорфом, а сведения от него поступали к Николаю Первому. Не потому ли он, не утвердив проект по «Истории Петра Первого», все-таки разрешил Пушкину и далее исследовать материалы о времени его правления и до времени правления его внука Петра Третьего, что хотел пройти по «следам» потомка несостоявшегося убийцы императора и понять, чего же он на самом деле хочет? А в Москве жили и работали те, кто был привержен раскольничьей оппозиции - старообрядческой идеологии «старого» пути развития страны, а не европейского, петровского. Это был поистине иезуитский прием опытного разведчика - понять, с кем ему предстоит иметь дело, вовлекая противников реформатора Петра Первого в свои колоссальные реформы.
Профессор Московского университета, историк Михаил Погодин, которого Пушкин выбрал себе в напарники в работе над «Историей Петра Первого», был глашатаем «триединой формулы»: «православие, самодержавие, народность». По его убеждениям, Москва была избрана свыше и чудесным образом хранима «Русским богом». Она - колыбель русского государства, самодержавия, на котором держится вся отечественная история. «Москва была зерном, из коего произошло великое древо Российской империи… В Москве утвердилась независимость государства на двух краеугольных камнях, единодержавии и самодержавии», - писал Погодин. После основания Петербурга, Москва осталась «средоточием русской национальности», считал он.
Что же могло тут смутить Николая Первого и заставить посетить Москву и, скорее всего, тайно встретиться с теми, мнение которых было ему особенно важно и которых он хотел использовать в своих далеко идущих целях?
А цели эти были самые революционные, о которых никто пока что не мог даже подозревать. В том числе, и Пушкин, который, после изучения документов о Петре Великом, сравнивал его с революционером Робеспьером и политическим преобразователем Франции и завоевателем Европы Наполеоном Первым. Мог ли он представить, что Николай Первый не только не отличался от них, но и собирается именно в это время пойти гораздо дальше, но бескровным путем! То есть, таким, где крови будет пролито немного, и вся она будет принадлежать гениальным поэтам России! - Пушкину, Лермонтову и Гоголю! Никто не мог предположить, что, может быть, именно в этом, 1835 году, когда император объездил с инспекцией весь Запад и Юг России, а также с долгим визитом посетил Европу, он подготовил свой тайный сговор с королевой Викторией о технической революции в России, которую планировал начать в унисон с английской промышленной революцией. «Гнездо» же этой революции предполагалось вить именно в Москве руками ее главной «национальной принадлежности» и оппозиции - русских раскольников.
Многие современники задаются вопросом: зачем отец Петра Первого, царь Алексей Михайлович, так рисковал, создавая сначала церковный, а затем и гражданский раскол в России? И вот только в действиях Николая Первого обнаруживается цель этого «долгосрочного проекта»: движение патриархальной, неграмотной, лапотной рабовладельческой России к европейскому прогрессу. Если бы она оставалась монолитной в своей экономике и идеологии, ее бы ни один властитель не сдвинул с места. Возможно, поэтому Алексей Тишайший и принял решение расколоть страну, зародить в ней оппозицию, на которую в определенное время можно было бы опереться его потомкам на престоле?
Расколу не дали погибнуть, в определенных местах его даже оберегали и помогали ему процветать и сотрудничать с государством (к примеру, Рогожинская и Выговская общины старообрядцев).
Но личная ли затея царя Алексея Михайлович был этот раскол, или существовал «долгосрочный проект» еще до него, а он был всего лишь исполнителем чьего-то экономического, политического и религиозного завещания двигаться к строительству совершенно нового государства, новой цивилизации, в чем и было предназначение России, о котором так много всегда говорилось, но никто не понимал, в чем же это великое предназначение, а строились лишь версии разными философами и писателями?
Вот это было тайной, в которую не позволено было проникать никому из непосвященных. А если Пушкин вплотную к ней приблизился? Да еще в то время, когда Николай Первый должен был исполнить великую миссию, подобную той, которую исполнил его предок - Петр Великий? Тогда можно себе представить, в какой смертельной опасности находился поэт все то время, пока изучал секретные документы, к которым никому до него не было доступа, и его «охватывали страх и трепет»…
Продолжение следует
Староверы Ульяновы. Заговор купцов (Татьяна Алексеевна Щербакова) / Стихи.ру
Портал предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной поэзии.
stihi.ru