А.Сурков. Тет-де-пон
А.Сурков || « Красная звезда» №286, 4 декабря 1943 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. - Оперативная сводка за 3 декабря (1 стр.). Встреча Рузвельта, Сталина и Черчилля в Тегеране (1 стр.). Майор П.Трояновский. - Северо-западнее Гомеля (1 стр.). В.Жданов. - Связь подвижного соединения в наступлении (2 стр.). Гвардии майор Е.Погребной. - Взаимодействие в сложных видах боя (2 стр.). Майор В.Земляной. - Атаки штурмовиков (2 стр.). Ал.Сурков. - Тет-де-пон. - Рассказ (3-4 стр.). Подполковник И.Березин. - Командир и политическое воспитание бойцов (3 стр.). Майор П.Арапов. - Кто виноват в беспорядках на узле связи (3 стр.). Е.Габрилович. - Екатерина Степановна (4 стр.). Закрытие сессии совета ЮНРРА (4 стр.). Налет английской авиации на Берлин (4 стр.). Военные действия в Италии (4 стр.).
# Все статьи за 4 декабря 1943 года.
Командир роты лейтенант Гладышев вернулся с командного пункта полка к вечеру. С ним пришел артиллерийский офицер с двумя телефонистами. Связной красноармеец Саша Кириков уже по походке и особенной, торжественной молчаливости командира сделал безоговорочное заключение:
- Ну, быть сегодня ночью грому!
Вестовой Гладышева, неразговорчивый Тюнькин, сплюнул окурок и, затаптывая его каблуком, пробурчал:
- Понимаешь ты много... балаболка...
Кириков уже открыл рот, чтобы убить скептика вестового острым словечком, но окрик лейтенанта потушил в зародыше огонек готовой было вспыхнуть нехитрой солдатской дискуссии.
- Товарищ Кириков! Вызвать ко мне командиров взводов. Немедленно.
Кириков, смерив Тюнькина уничтожающим, насмешливым взглядом, поспешно бросился исполнять приказание.
Когда собрались командиры взводов, лейтенант вместе с ними уполз к самому берегу реки. Кириков видел, как они, скрытые от немцев прибережным кустарником, колдовали над картой, что-то записывали в книжки, всё время вглядываясь в тот участок русла, где серая рябь обозначала мель переката. Кириков затеял было разговор с артиллерийскими телефонистами. Те оказались наредкость неразговорчивыми, и связной опять навалился на своего дружка Тюнькина.
- Слышишь, Тюня! Доведется нам с тобой сегодня гузку помочить, пузырики пустить. Как пить дать!
- Ну, и что же? Пустим... - ворчал Тюнькин, бережно прикрывая газетой и плащ-палаткой котелки с остывающим командирским обедом...
- Пу-у-стим... - передразнил Кириков. - А, как ты думаешь, на сорочьем хвосте мы будем на тот берег перемахивать?.. Это тебе не какая-нибудь Ольховка. Это тебе Днепр! Понимаешь ты, - Днепр! Против него только одна Волга и есть. А другие реки так себе, мелочь.
Тюнькин, видя, что ему не отвязаться от болтливого приятеля, решил попытаться убить его с ходу.
- К чему сорочий хвост? Из твоего языка три моста выйдет. Хоть однажды от него какая-то польза будет...
Ошеломленный неожиданной контратакой, Кириков судорожно придумывал подходящие слова для уязвления новоявленного остряка, но возвращение комроты помешало ему расправиться с Тюнькиным.
- Ладно, считай за мной, - сказал он вестовому под насмешливое фырканье телефонистов.
Лейтенант Гладышев, отдав командирам взводов последние приказания, отпустил их в подразделения и торопливо принялся за остывший обед. Артиллерист в соседней ячейке окопа что-то докладывал в аппарат на командный пункт артиллерии. Тюнькин с сокрушением глядел на холодные ломтики жареного картофеля. Кириков, делая вид, что его ничто не интересует, протирал масляной тряпкой ствол автомата.
Лейтенант доел суп, и взгляд его остановился на связном. За многие месяцы сближающей людей совместной походной жизни он до косточки изучил и полюбил этого никогда не унывающего солдата. В этом легком на язык и на ногу человеке сочеталось шумное, горячее жизнелюбие с холодным солдатским бесстрашием, умением сохранить невозмутимое душевное равновесие в самые тяжелые минуты боевой жизни. Рядом с любовью к нарядному и острому словечку жила в Кирикове неиссякаемая русская солдатская смекалка. За это прощал ему лейтенант и любопытство, и склонность к непомерному балагурству. В тяжелые дни кочевой солдатской жизни лейтенанту было как-то спокойнее от соседства этого неугомонного говоруна, никогда не теряющего юмористического взгляда на вещи. Оттого он и сделал Кирикова своим связным. Как бы ни был жесток огонь на поле боя, лейтенант был уверен, что приказание или донесение, посланное с Кириковым, дойдет по назначению. И знал он, что один вид связного, беззаботно шныряющего из окопа к окопу, от воронки к воронке, порождает новый прилив спокойствия в сердцах зарывшихся в землю или бегущих на сближение с противником красноармейцев.
Лейтенант взглянул на связного и сразу разгадал неумело скрываемое любопытство. Улыбнувшись глазами, Гладышев подозвал Кирикова.
- Ну, великий стратег! Что сегодня ночью будем делать?
- Пузыри будем пускать, товарищ лейтенант, - не задумываясь, ответил связной, плутовато поблескивая серыми глазами.
- И то дело. Сначала пузыри пустим, а потом пустим по ветру немецкую душу.
- Это верно, товарищ лейтенант. Только вот я в толк не возьму, как мы на тот берег попадем. Ни моста, ни лодок. Ведь это же Днепр.
- По мосту и дурак перейдет, особенно, если немцев попросить не смотреть на реку и не стрелять. В том вся и загвоздка, чтобы неожиданно перебраться. Как снег на голову. На то мы и гвардейцы. Ну, вот, давай покумекаем. Я командир полка, а ты, к примеру, командир роты. Я даю приказ: форсировать Днепр, и всё. Что бы ты стал делать?
- Я бы по деревням пошукал - лодки собрал, какие есть.
- Собраны лодки. Нехватает!
- Я бы взял немецкие бензиновые бочки, порожние, что на опушке леса свалены. Связал бы их, доски сверху - плоты получились.
- Предусмотрено. На всех нехватает.
- Я бы хаты разобрал. Плоты сделал из бревен.
- Хаты здесь мазанки. Много разбирать надо. Времени нет.
Кириков задумался. Потер переносицу. Сплюнул. Еще раз потер переносицу.
- А вот что, товарищ лейтенант. Здесь заборы и клуни разные из сухого хвороста сделаны. Если этот хворост разобрать, упеленать его плащ-палатками, да сверху...
- Стоп... - оживился лейтенант, как бы найдя, наконец, ответ на мучивший его неразрешимый вопрос... - Стоп! Живо ко мне командиров взводов...
Пока немного опешивший от такого оборота разговора Кириков бегал по ходам сообщения, разыскивая командиров взводов, Гладышев возбужденно шагал по окопу.
- Вот это башка! Это золотая голова. До чертиков просто... Ведь сухой хворост это же как пробковые поплавки... Каков, а?
...Остаток вечера и первая половина ночи прошли в лихорадочной подготовке к ночной операции, хотя наружно всё было тихо, спокойно. Немцы изредка пускали с высоток правого берега желтые осветительные ракеты. Изредка раздавались на том берегу короткие автоматные очереди, и небо прорезывали рубиновые и изумрудные нитки пулевых трасс. Около полуночи с нижнего течения реки, где была в мирное время паромная переправа, стала доноситься всё нарастающая артиллерийская пальба.
- Началась демонстрация, - сказал лейтенант Гладышев офицеру-артиллеристу. Тот утвердительно кивнул головой и глянул на фосфоресцирующий циферблат ручных часов.
Гладышев в сопровождении Кирикова обошел взводы. Его люди под покровом темноты подтащили к перекату старые латанные лодки, импровизированные плоты из бочек и хворостяного фашинника и залегли вдоль прибережного кустарника. Они были молчаливы, сосредоточены на своих мыслях, всегда возникающих в солдатской голове перед большим и опасным делом. Гладышев был спокоен за них. Ведь с этими людьми он за последние два месяца наступления форсировал около десяти больших и малых рек и речушек. Правда, сегодня предстояло форсировать Днепр, реку, одно название которой наполняло всё существо лейтенанта каким-то особым трепетом. Шагая по канаве, идущей вдоль берега реки, среди высокой нескошенной травы и кустов, Гладышев шопотом говорил Кирикову:
- А здорово у Гоголя написано: «Чуден Днепр при тихой погоде»...
- Это точно, товарищ лейтенант, здорово. Только перехватил Гоголь чуточку, загнул, будто птица до середины не долетит, и всё такое...
- Это, Кириков, не от перехвата, а от великой любви. Я, ведь с Волги, но Гоголя я понимаю. Когда что любишь, тому и края не видишь.
- И то верно, товарищ лейтенант. Я так полагаю, если мы на ту сторону тронемся, а немец всполошится, тогда этот Днепр другому шире Великого или Тихого океана покажется.
Кириков с минуту помолчал. Потом, не в силах преодолеть свою неистощимую пытливость, заговорил.
- Интересно, товарищ лейтенант, как у нас сегодня ночью дела пойдут?
- Известно, как. Будем форсировать Днепр.
- А как этот самый Днепр форсируем?
- Драться будем вон за те высотки, что справа стоят.
- Ну, подеремся. Немца выгоним. А дальше?
- А дальше, Кириков, будет тет-де-пон.
- Как вы сказали, товарищ лейтенант? - переспросил Кириков, пораженный незнакомым, в первый раз услышанным словом.
- Тет-де-пон, говорю...
- Да я это слышал, товарищ лейтенант. Мне бы как-нибудь попроще, по-нашему, по-русски.
Гладышев, чувствуя, как разбирает Кирикова любопытство, засмеялся:
- Хитрая это вещь, товарищ Кириков. Это так, словами не об’яснишь. Вот как возьмем высотки, я к утречку и расскажу.
- Есть дожидаться утра... - отчеканил обескураженный связист.
...Ровно в назначенное боевым приказом время плоты и лодки первой стрелковой роты с приданными подразделениями минометчиков, пулеметчиков и бронебойщиков отвалили от левого пологого берега и бесшумно тронулись вперед, пересекая русло реки на мелком перекате. Командир роты вместе с Тюнькиным и Кириковым поместился в одной из головных лодок. Внизу, у паромной переправы, не умолкая ни на минуту, гремела орудийная канонада. А здесь было тихо. Только нет-нет, раскатится на немецкой стороне короткая сухая очередь автомата.
Гребцы и шестовые, из местных рыбаков, знающие все омуты и мели, погружали шесты и весла в воду без всплесков. Темная беззвездная ночь скрывала от глаз противника бесшумно скользящие суденышки. Люди напряженно молчали, вглядывались в едва приметные очертанья приближающихся высот правого берега. Только руки, судорожно сжимающие автоматы и винтовки, да почти слышное частое сердцебиение выдавали волненье, каждосекундное ожиданье того, что должно, не может не начаться. Осторожное шуршанье лодочных днищ по прибережному песку пронеслось, как вздох облегченья... Лодка, другая, плот, еще плот... Едва ступив па землю, люди исчезали в темноте неширокой береговой низменности, поросшей кустарником. Лодки и плоты бесшумно отчаливали и отправлялись в обратный путь. Уже последние стрелки второго взвода и пулеметчики с двумя «максимами» пересекли песчаный «бичевник», когда началось.
На участке переправы соседней роты несколько человек выдали себя шумом. И сразу же с берега ударила длинная очередь станкового пулемета, и над руслом реки повисла осветительная ракета.
Одна. Другая. Третья... Уже несколько десятков ракет, излучающих мертвый, пронизывающий холодом свет, висят вдоль берега. И исступленно бьют пулеметы, и уже мины одна за другой с воем несутся сквозь темноту и взрываются меж лодок и плотов, поднимая белые столбы воды. Загремела артиллерия. Снаряды начали рваться вдоль береговой полосы, взвивая желтые смерчи сырого песка.
- Держись, Тюня! - орал озорно и звонко Кириков, поспевая за командиром роты, догоняющим скрывшийся в кустах головной взвод. - Держись! Это, брат, тебе не какой-нибудь Псёл. Это, брат, Днепр!
- Перестань ты, балалайка бесструнная... Без тебя знаю... - огрызнулся невозмутимый Тюнькин.
С небольшими потерями бойцы высадились на берег, и Гладышев, собрав всю роту в кулак и нащупав фланги соседей, повел своих бойцов на освещенные светом ракет зеленые высоты правого берега. За два года фронтовой жизни Кириков привык ко всякому. Но такой ночи еще не было в его жизни. Немцы яростно сопротивлялись, стараясь сбросить в реку первые горстки пехотинцев, упрямо лезущих на прибережные высоты. И вода, и песок кипели от бесчисленных взрывов.
Наскоро перевязав раненого в руку лейтенанта, Кириков метался от взвода к взводу и на командный пункт комбата, передавая приказания, пересказывая слово в слово то, что говорил ему командир роты. Он ползал и прыгал в раскаленном взрывными волнами ночном воздухе, скорее чутьем, чем зреньем, угадывая нужное направление. Все чувства и думы как будто застыли, окаменели, спрессованные гремящим беспорядком ночного боя. Как в тумане, возникали перед глазами человеческие фигуры, очертанья немецких окопов; расплывались в рвущем барабанные перепонки громе слабые людские голоса - вопли страданья и ненависти. Хотелось, не останавливаясь, двигаться, скорее во что бы то ни стало двигаться.
Только разыскав в месиве схватки своего лейтенанта с неизменным Тюнькиным, Кириков обретал обычное равновесие души. Его лейтенант ходит, кричит, распоряжается, значит, всё в порядке, значит, так и должно быть. Перед рассветом, когда рота, захватив участок первой линии немецких окопов, отбивала четвертую контратаку, перед ячейкой, где примостился лейтенант Гладышев со связным и вестовым, выросла из ночи грузная фигура немецкого солдата. Кириков сразил его короткой очередью своего ППШ. Но немец, падая, успел бросить гранату.
...Когда черная вода отхлынула от глаз, Кириков увидел над собой синее осеннее небо и солнце в позолоченных белых облачках. Слух уловил отдаленные звуки боя, резкие выстрелы зениток и густое, тяжелое гуденье немецких самолетов. Кириков пошевельнулся - укололо в плечо и бедро. Он вспомнил - ранили. Осторожно повернул голову. Рядом с ним, в воронке, под кустом, лежал на плащ-палатке, запекшейся кровью, командир роты лейтенант Гладышев. Лицо лейтенанта, прокопченное степным загаром, стало серым и запушилось отросшим за ночь золотистым пушком бороды. Глаза синие, глубокие, смотрели вверх, на небо. На лбу бинт с красным кровяным пятном справа, поближе к виску.
Кириков собрал силы и тихо окликнул:
- Товарищ лейтенант!
Гладышев, как будто пробуждаясь, не поворачивая головы, перевел глаза с неба на Кирикова. Вглядывался и улыбался одними глазами.
- Жив, стратег! То-то... - и на миг смежил ресницы.
От звука знакомого голоса, от тепла этих углубленных страданьем глаз Кирикову вдруг стало хорошо. И непрошенно выскочило из памяти мудреное словечко - «тет-де-пон». Пересиливая боль, Кириков повернулся к лейтенанту и совсем как вчера, как будто ничего не было ночью, зашептал:
- Товарищ лейтенант, вы мне обещали утречком насчет этого, как его, тет-де-пона растолковать... По солнышку сейчас самое время...
Гладышев, огорошенный этим неожиданным, совсем не ко времени и не к месту вопросом, взглянул в серые глаза связного. И было в них то ребячье, озорное, мальчишеское, отчего бледные губы лейтенанта расплылись в широкую улыбку.
- Чудак ты, Кириков... И как у тебя всякая блажь в голове крепко держится. Вот тебя немец в отбивную превратил, а ты с тет-де-поном. Ну, что с тобой сделаешь... Придется об’яснять. Тет-де-пон - это понятие французское. По-русски это будет - предмостное укрепление.
- Это мне, товарищ лейтенант, и раньше было известно. Только вот я чего в толк не возьму - при чем тут предмостное укрепление, если моста и в помине нет, а мы сюда карабкались на каких-то хворостинах...
- Отстал ты от жизни, Кириков. Не такие мы люди, чтоб слова на ветер бросать. Пока мы с тобой ночью «тет» разводили, и «пон» появился, ты на реку взгляни.
Кириков перевел взгляд на реку.
Через взлохмаченное снарядами дальнобойной немецкой артиллерии русло реки плыли пузатые надувные лодки с людьми и пушками. А на перекате, где ночью скользили фашинные плоты, мостовики, звено за звеном, расставляли черные смоляные понтоны, накрывая их крепким шпальником. И уже с того, левого берега доносилось вырывающееся из хаоса звуков нетерпеливое рычанье танковых моторов.
Не отрывая взгляда от реки, от строящегося моста, от взвинчивающей береговой суматохи, Кириков глубоко вздохнул и произнес, вкладывая в слова все переживания этой жестокой ночи:
- Понятно, товарищ лейтенант. Очень даже понятно. Сильная это штука - тет-де-пон… // Алексей Сурков.
***********************************************************************************************
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. Орудие большой мощности старшего сержанта Н.Хоружий ведет ночной бой.
Снимок нашего спец. фотокорр. капитана Ф.Левшина.
☆ ☆ ☆
04.12.43: В.Земляной: Атаки штурмовиков ("Красная звезда", СССР)
04.12.43: Е.Габрилович: Екатерина Степановна || «Красная звезда» №286, 4 декабря 1943 года
03.12.43: С.Маршак: На штыке || «Красная звезда» №285, 3 декабря 1943 года
02.12.43: И.Эренбург: Зверинец горит ("Правда", СССР)
02.12.43: В.Катаев: Труба зовет ("Красная звезда", СССР)
02.12.43: Н.Денисов: Авиационное преследование ("Красная звезда", СССР)
02.12.43: Рассказ белорусской девушки ("Красная звезда", СССР)
01.12.43: К.Тараданкин: Ночные охотники ("Известия", СССР)
Ноябрь 1943:
30.11.43: Н.Тихонов: Ленинград в ноябре ("Красная звезда", СССР)
30.11.43: И.Эренбург: «Николай Владимирович - 1 года» ("Красная звезда", СССР)
29.11.43: А.Сарксян: Армения в дни отечественной войны ("Правда", СССР)
29.11.43: 29 ноября 1943 года || «Вечерняя Москва» №281, 29 ноября 1943 года
28.11.43: Борьба за освобождение Белоруссии ("Красная звезда", СССР)
28.11.43: В.Ильенков: Воля || «Красная звезда» №281, 28 ноября 1943 года
28.11.43: С.Алешин: Зверства белофиннов в захваченных районах Карелии ("Красная звезда", СССР)
28.11.43: Л.Коробов: Гитлеровский разбой в Гомеле || «Правда» №293, 28 ноября 1943 года
28.11.43: А.Софронов: На казачьих землях || «Известия» №281, 28 ноября 1943 года
27.11.43: И.Эренбург: Гомель ("Красная звезда", СССР)
27.11.43: Я.Милецкий: Гомель, 26 ноября* ("Красная звезда", СССР)
26.11.43: И.Эренбург: Земля Пирятина ("Красная звезда", СССР)
26.11.43: Б.Азбукин: Конец немецкого помещика ("Красная звезда", СССР)
26.11.43: Н.Тихонов: Коммунисты полка || «Красная звезда» №279, 26 ноября 1943 года
26.11.43: Совершенствовать оперативно-тактические приемы борьбы в воздухе ("Красная звезда", СССР)
25.11.43: Братья Тур: Истерзанная земля || «Известия» №278, 25 ноября 1943 года
24.11.43: В.Ильенков: Волк || «Красная звезда» №277, 24 ноября 1943 года
24.11.43: И.Эренбург: В фашистском зверинце. Застенчивый лакей ("Правда", СССР)
23.11.43: А.Авдеенко: Мщение и смерть немецким палачам! ("Красная звезда", СССР)
23.11.43: Р.Моран: "Тайные" страхи Геббельса ("Красная звезда", СССР)
23.11.43: И.Жданов: О потерях немецкой авиации ("Красная звезда", СССР)
23.11.43: 3.Златопольский: Письма, взывающие к мести ("Известия", СССР)
22.11.43: Славная армия советских железнодорожников ("Правда", СССР)
21.11.43: Танки в наступлении ("Красная звезда", СССР)
21.11.43: А.Толстой: Крушение немецких иллюзий** ("Красная звезда", СССР)
20.11.43: А.Авдеенко, П.Олендер: Бабий Яр** ("Красная звезда", СССР)
20.11.43: В.Соколов: Военный журналист - Герой Советского Союза ("Красная звезда", СССР)
20.11.43: П.Никитин: «Самолёт не вернулся на базу» || «Известия» №274, 20 ноября 1943 года
19.11.43: Е.Кригер: Символ мужества ("Известия", СССР)
18.11.43: Слава и доблесть артиллеристов Красной Армии ("Красная звезда", СССР)
18.11.43: И.Эренбург: Его кровью! || «Красная звезда» №272, 18 ноября 1943 года
18.11.43: А.Леонтьев: «Тотальная» мобилизация в Германии и ее результаты ("Красная звезда", СССР)
17.11.43: А.Л.: Воровские заботы || «Правда» №283, 17 ноября 1943 года
16.11.43: Неустанно совершенствовать боевое мастерство ("Красная звезда", СССР)
14.11.43: А.Авдеенко: Флаг над Киевом* ("Красная звезда", СССР)
14.11.43: И.Ермашев: На северном фланге «европейской крепости» ("Красная звезда", СССР)
14.11.43: Л.Огнев: Житомир || «Правда» №281, 14 ноября 1943 года
13.11.43: И.Эренбург: В фашистском зверинце. «Великая Румыния» ("Правда", СССР)
13.11.43: Мщение и смерть немецко-фашистским захватчикам! ("Красная звезда", СССР)
12.11.43: С.Васильев. Киев || «Красная звезда» №267, 12 ноября 1943 года
12.11.43: М.Рузов: Юные подпольщики Добруша ("Известия", СССР)
11.11.43: И.Эренбург: Душа России** ("Красная звезда", СССР)
11.11.43: Н.Тихонов: Сталин ведет нас к победе ("Красная звезда", СССР)*
11.11.43: П.Олендер: В эти дни в Киеве ("Красная звезда", СССР)
11.11.43: П.Донской: Подробности боев за Киев ("Красная звезда", СССР)
10.11.43: Великий год || «Красная звезда» №265, 10 ноября 1943 года
10.11.43: П.Олендер: Слава нашему вождю и полководцу! ("Красная звезда", СССР)
09.11.43: Год великих побед || «Правда» №277, 9 ноября 1943 года
09.11.43: М.Брагин: Советские танкисты в битве за Киев ("Правда", СССР)
08.11.43: Л.Огнев: Битва за Киев ("Правда", СССР)
08.11.43: Л.Леонов: Размышления у Киева ("Правда", СССР)
08.11.43: Я.Макаренко: В столице Украины || «Правда» №276, 8 ноября 1943 года
07.11.43: К.Буковский: Киев 6 ноября ("Красная звезда", СССР)
07.11.43: Я.Макаренко: B Киеве || «Правда» №275, 7 ноября 1943 года
06.11.43: Н.Ковшова-Араловец: « Я обращаюсь к вам от советских матерей» ("Красная звезда", СССР)
06.11.43: П.Олендер: В районе Киева || «Красная звезда» №263, 6 ноября 1943 года
05.11.43: Итоги летней кампании Красной Армии (с 5 июля по 5 ноября 1943 года)
05.11.43: Обострение внутриполитического кризиса в Германии ("Красная звезда", СССР)
04.11.43: Громить ненавистного врага! ("Красная звезда", СССР)
04.11.43: Е.Габрилович: От Днепра к Кривому Рогу ("Красная звезда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №286 (5657), 4 декабря 1943 года