ПОСЛЕ КВЕНТИНА МЕЙЯСУ (часть 6)
6.
ЗВЁЗДАМ НЕ НУЖНЫ ИЗМЕРЕНИЯ
Когда-то «копернико-гегелианская революция» переформатировала птолемеевскую модель вселенной. Она сместила представления человека о себе, как о центре мироздания. И едва помыслив вселенную, где человек занимает периферийное и незначительное по своим масштабам место, мы ужаснулись своему весьма вероятному отсутствию в ней, несмотря на то, что мы есть в этой самой вселенной. Этот рубеж для Квентина Мейясу отделяет современность от архаики:
«Перед людьми модерна предстаёт ледяной мир, в котором нет ни верха, ни низа, ни центра, ни периферии - ничего, что делало бы из него мир, предназначенный для человека».
Мы пережили утробный страх смертного существа, воодушевленного своей самоубийственной смелостью подумать, что наше существование ни только не обязательно, но его вообще могло бы не быть и это ничего не меняет:
«…математизированный мир нёс в себе то, что Паскаль, от имени либертена, диагностировал как вечную и ужасающую тишину бесконечных пространств, то есть открытие, что в мире есть силы, обеспечивающие его устойчивость и долговечность, на которые никак не влияет наше существование или несуществование».
С перепугу человеку модерна стал казаться не предназначенным для него мир, где он живёт и успешно развивается как вид, только потому, что здесь далеко не всё устроено так, как того хочется человеку. Он не распоряжается здесь всем по своему произволу. Его стремление к максимальному контролю влечет за собой максимальную потерю контроля. Его манипулятивность всегда ограничена процессуальностью реальности. И его зацикленность на этой ограниченности обрекает человека на ещё большую ограниченность самими собой, а вовсе не корреляционизм.
Открывшаяся нам «вечная и ужасающая тишина бесконечных пространств» заставила нас забыть, что те самые силы, на которые «никак не влияет наше существование или несуществование», обеспечили устойчивость и долговечность нашего вида. Мы не способны влиять на эти силы, подчинить их себе, но это не значит, что они безразличны по отношению к нам. Это они обеспечили наше возникновение и продолжают обеспечивать наше существования. Без их благоприятствования оно немедленно бы прекратилось.
Абсолютизация математизированного мира - это прямое продолжение пережитого нами ужаса перед «вечной и ужасающей тишиной бесконечных пространств». И теперь доверие у нас вызывают только отчужденные от человека средства измерения, которые мы связываем с мировыми силами, «обеспечивающими устойчивость и долговечность»:
«Децентрализация, совершённая копернико-гегелианской революцией, происходит через картезианский тезис, а именно - то, что математически мыслимо, абсолютно возможно».
Картезианский тезис выставляется здесь прежде всего как недостаточный. Оказывается, чтобы существовать, уже недостаточно просто мыслить. Надо мыслить математически.
Математика помогла человеку определить объём своего физического присутствия в масштабах вселенной. Но этого совершенно недостаточно для её абсолютизации. Она не годится на все случаи жизни. Если с её помощью мы сумели уточнить одни параметры своего существования, это ещё не значит, что она же способна помочь нам определить все прочие.
Ведь это едва ли ни религиозная вера, что стоит только что-то математически обосновать, как оно становится «абсолютно возможным». Контингентность превращается в фактичность, даже не становясь ею. Когда способность обосновать отменяет необходимость осуществить обосновываемое, а единственным условием подчинения реальности становится минимизация участия самого человека:
«Копернико-гегелианскую научную децентрализацию можно высказать так: то, что математизируемо, несводимо к корреляту мышления».
Расстояние между звёздами не зависит от того, кто его измеряет или когда-либо будет измерять. Странно было бы предположить, что кому-то под силу самому задавать это расстояние, не ссылаясь на что-либо отвлеченное, будь то прикидка «на глазок» или измерение с помощью высокоточных приборов. Любое математизируемое, даже будучи строго выраженным, всё равно никогда не релевантно его математизации. Потому что любое математически выраженное расстояние - это не само расстояние, а самому расстоянию не требуется никакой математической выраженности.
Она требуется только человеку. Кому же ещё нужна абсолютизация «несводимости к корреляту» - безразличная звездам и не только обязанная человеку, но и обязывающая человека. Обязывающая принимать её, даже несмотря на то, что в существующем своём виде она так или иначе будет впоследствии опровергнута.
Математизация - это производное от человека. Чем бы ни измерял человек и что бы он ни математизировал, это действия человека. Звезды ничего не измеряют, ничего не измеряет радиоактивный распад или скорость света. Только человек способен производить математические манипуляции, только человек может описывать что-либо с их помощью.
Никакие монументальные явления, вырываемые человеком из контекста прочих явлений, не представляют собой те самые «обеспечивающие устойчивость и долговечность» мировые силы - ни радиоактивный распад, ни скорость света. Это только грандиозные по своей масштабам и распространённости феномены, которые сами по себе не имеют прямого отношения ни к возникновению человека, ни к необязательности его возникновения, а так же возможности или невозможности его существования.
Ошибочное уподобление «обеспечивающих устойчивость и долговечность» мировых сил «вечной и ужасающей тишине бесконечных пространств» породило тот вселенских холод, который охватил сумевшего заглянуть за пределы своего существования человека. Практически религиозная вера в математизацию - это абсолютизация этого холода. Её инструменты только поддерживают иллюзию отдельности человека, символизируя своей неодушевленностью отсутствие корреляции с человеком:
«…эта абсолютность отсылает к следующему: есть смысл думать (в гипотетическом ключе), что всё данное, которое может быть описано математически, может продолжать существовать независимо от того, существуем ли мы, чтобы превращать его в данное-для, явленное-для».
Данное не зависит от того, будет ли оно или не будет математизировано, разве что такое данное, которое поддерживается существованием человека. И то, далеко не всё в существовании самого человека зависит от математизации. А сама математизация - это и есть деятельное присутствие человека, это и есть «данное-для», «явленное-для».
Для кого же ещё нужна производимая человеком математизация, неужели для камней, льда, пламени, плазмы, газообразных веществ, радиоактивного распада, света звёзд, вращения и взаимодействия небесных тел и микромира - для всего, кроме самого человека. Но она не нужна ничему из этого. Она нужна только человеку. А её абсолютизация, её распространение на самого человека - это уже насильственное зловредное распространение, ничем не уступающее фанатичному догматизму.
Математика разработана человеком для человека, и если изъять человека, то к кому же ещё она может быть обращена: математически выраженное расстояние между звёздами, сформулированные нами закономерности вселенной не требуется звёздам. Но о каком преодолении корреляционизма в таком случае может идти речь, если в центре всего продолжает оставаться отчаявшийся получить абсолютный контроль хоть над чем-то человек:
«Опустошение, заброшенность, внесённые современной наукой в представление человека о себе и о космосе, имеют следующую фундаментальную причину: мышление было осмысленно как контингентное внутри мира, стало возможно мышление о мире, который может обойтись без мышления, мире, сущностно независимом от факта его осмысления или неосмысления».
Мир, «который может обойтись без мышления», это мир, который может обойтись, в том числе, и без математизации. Потому что математизация - это частный случай мышления. Проблема совсем не в адекватном языке описания, который можно заявить в качестве абсолютного и объективного, с помощью которого можно «обойтись без мышления». Проблема в том, что реальность - это не описание, и абсолютной идентичности описания и описываемого просто не может существовать.
Сам по себе инструмент измерения безразличен к измеряемому, как и измеряемое безразлично к инструменту измерения. Это имело место задолго до Галилея и Коперника. Одна и та же гиря взвешивала золото или градиент лекарственного зелья. Само по себе это ничего не гарантирует. Если никто не измеряет, то нет и измерения. А если есть измеряющий, нет никакой гарантии полной независимости измерения от измеряющего. В математизации нет ничего абсолютного кроме того, что она абсолютно относительна.
Математизация сама по себе - это то, что не существует без человека. Изымите человека, исчезнет математизация: расстояния между звёздами останутся неизмеренными, а события, случившиеся до человека, перестанут быть событиями случившимися «до», потому что «до» и «после» упразднятся.
Математизация не является «мышлением без человека». Математизация - это и есть мышление человека в его чистом виде, без какой-либо обязательного приложения к реальности. Длинный ряд формул, где ни один знак не коррелирует с реальностью, это чисто человеческое схоластическое мышление ради мышления. Когда Квентин Мейясу заявляет, что «копернико-гегелианская революция» дала нам шанс избавиться от диктата антропоцентризма, и при этом помещает в центр внимания математизацию, он делает прямо противоположное тому, что заявляет, - помещает человека в центр внимания.
От адептов доведённой до абсурда версии корреляционизма его отличает только то, что, настаивая на децентрализации человеческого, в центр нашего внимания он ставит не человеческое вообще, а математизированное человеком в частности. Что и говорить, что таким образом далеко от корреляционизма не уйдешь.
С помощью математизации Квентин Мейясу не производит никакой децентрализации. Вместо всевозможных стилей человеческого мышления он ставит в центр внимания только один стиль - математический. Но математизация - это всего лишь один из стилей мышления, не свободный от человеческого, а наиболее человеческий из всех, которые только могут быть.
Кажущаяся независимость от человека математических формул и измерений - это всего лишь воображаемая человеком «бесчеловечность». Она вполне пригодна как отвлеченное знание. Но нам доступны и другие стили бесчеловечного: тоталитарный, нацистский, ксенофобский, мобилизационный, культуртрегерский, догматический, демагогический и т.д.
Злостный корреляционист не способен воспринимать мир вне человеческого точно так же, как и спекулятивный материалист. Разве что корреляционист только менее строг в дозволенных им стилях мышления.
Выход за пределы человеческого состоит в самой феноменальности мышления. Она изначально не ограничена собственно человеческим или, тем более, собственно субъективным. С помощью современных технологизированных аналогов древних гирь и весов мы способны достаточно эффективно ограничить свою субъективность, быть достаточно объективными в приложимой к какому-то локализованному объекту оценочности.
Но это всегда локализованная, т.е. утилитарная, суженная, схематизированная объективность. Она ограничена исключительно рамками произведённых нами манипуляций. Такая объективность исчерпывается самой собой, и потому математизация - это наиболее совершенная форма её реализации.
Локализованное или утилитарное ограничивает не только человеческий интерпретационный произвол. Оно локализует и самого человека, ограничивая его только математически описанным, которое требует редукции человека до осуществлённых им математических описаний, игнорируя всё то, что осталось за пределами этих описаний, как вне человека, так и в нём самом.
И если человек до какой-то степени ещё способен игнорировать неизвестное в том, что не является человеком, то игнорировать неизвестное в себе самом он просто не в состоянии. Оно реализует себя в человеке, не спрашивая у него разрешения, не ставя его в известность, не считаясь ни с какой математизацией, ни с какой схематизацией человека.
(продолжение следует)
часть 1: https://markshat.livejournal.com/339249.html
часть 2: https://markshat.livejournal.com/339663.html
часть 3: https://markshat.livejournal.com/339963.html
часть 4: https://markshat.livejournal.com/340046.html
часть 5: https://markshat.livejournal.com/340291.html
часть 7: https://markshat.livejournal.com/340918.html
часть 8: https://markshat.livejournal.com/341444.html
часть 9: https://markshat.livejournal.com/341699.html
часть 10: https://markshat.livejournal.com/342000.html
часть 11: https://markshat.livejournal.com/342192.html
часть 12: https://markshat.livejournal.com/342422.html
часть 13: https://markshat.livejournal.com/342533.html
часть 14: https://markshat.livejournal.com/385198.html
ЗВЁЗДАМ НЕ НУЖНЫ ИЗМЕРЕНИЯ
Когда-то «копернико-гегелианская революция» переформатировала птолемеевскую модель вселенной. Она сместила представления человека о себе, как о центре мироздания. И едва помыслив вселенную, где человек занимает периферийное и незначительное по своим масштабам место, мы ужаснулись своему весьма вероятному отсутствию в ней, несмотря на то, что мы есть в этой самой вселенной. Этот рубеж для Квентина Мейясу отделяет современность от архаики:
«Перед людьми модерна предстаёт ледяной мир, в котором нет ни верха, ни низа, ни центра, ни периферии - ничего, что делало бы из него мир, предназначенный для человека».
Мы пережили утробный страх смертного существа, воодушевленного своей самоубийственной смелостью подумать, что наше существование ни только не обязательно, но его вообще могло бы не быть и это ничего не меняет:
«…математизированный мир нёс в себе то, что Паскаль, от имени либертена, диагностировал как вечную и ужасающую тишину бесконечных пространств, то есть открытие, что в мире есть силы, обеспечивающие его устойчивость и долговечность, на которые никак не влияет наше существование или несуществование».
С перепугу человеку модерна стал казаться не предназначенным для него мир, где он живёт и успешно развивается как вид, только потому, что здесь далеко не всё устроено так, как того хочется человеку. Он не распоряжается здесь всем по своему произволу. Его стремление к максимальному контролю влечет за собой максимальную потерю контроля. Его манипулятивность всегда ограничена процессуальностью реальности. И его зацикленность на этой ограниченности обрекает человека на ещё большую ограниченность самими собой, а вовсе не корреляционизм.
Открывшаяся нам «вечная и ужасающая тишина бесконечных пространств» заставила нас забыть, что те самые силы, на которые «никак не влияет наше существование или несуществование», обеспечили устойчивость и долговечность нашего вида. Мы не способны влиять на эти силы, подчинить их себе, но это не значит, что они безразличны по отношению к нам. Это они обеспечили наше возникновение и продолжают обеспечивать наше существования. Без их благоприятствования оно немедленно бы прекратилось.
Абсолютизация математизированного мира - это прямое продолжение пережитого нами ужаса перед «вечной и ужасающей тишиной бесконечных пространств». И теперь доверие у нас вызывают только отчужденные от человека средства измерения, которые мы связываем с мировыми силами, «обеспечивающими устойчивость и долговечность»:
«Децентрализация, совершённая копернико-гегелианской революцией, происходит через картезианский тезис, а именно - то, что математически мыслимо, абсолютно возможно».
Картезианский тезис выставляется здесь прежде всего как недостаточный. Оказывается, чтобы существовать, уже недостаточно просто мыслить. Надо мыслить математически.
Математика помогла человеку определить объём своего физического присутствия в масштабах вселенной. Но этого совершенно недостаточно для её абсолютизации. Она не годится на все случаи жизни. Если с её помощью мы сумели уточнить одни параметры своего существования, это ещё не значит, что она же способна помочь нам определить все прочие.
Ведь это едва ли ни религиозная вера, что стоит только что-то математически обосновать, как оно становится «абсолютно возможным». Контингентность превращается в фактичность, даже не становясь ею. Когда способность обосновать отменяет необходимость осуществить обосновываемое, а единственным условием подчинения реальности становится минимизация участия самого человека:
«Копернико-гегелианскую научную децентрализацию можно высказать так: то, что математизируемо, несводимо к корреляту мышления».
Расстояние между звёздами не зависит от того, кто его измеряет или когда-либо будет измерять. Странно было бы предположить, что кому-то под силу самому задавать это расстояние, не ссылаясь на что-либо отвлеченное, будь то прикидка «на глазок» или измерение с помощью высокоточных приборов. Любое математизируемое, даже будучи строго выраженным, всё равно никогда не релевантно его математизации. Потому что любое математически выраженное расстояние - это не само расстояние, а самому расстоянию не требуется никакой математической выраженности.
Она требуется только человеку. Кому же ещё нужна абсолютизация «несводимости к корреляту» - безразличная звездам и не только обязанная человеку, но и обязывающая человека. Обязывающая принимать её, даже несмотря на то, что в существующем своём виде она так или иначе будет впоследствии опровергнута.
Математизация - это производное от человека. Чем бы ни измерял человек и что бы он ни математизировал, это действия человека. Звезды ничего не измеряют, ничего не измеряет радиоактивный распад или скорость света. Только человек способен производить математические манипуляции, только человек может описывать что-либо с их помощью.
Никакие монументальные явления, вырываемые человеком из контекста прочих явлений, не представляют собой те самые «обеспечивающие устойчивость и долговечность» мировые силы - ни радиоактивный распад, ни скорость света. Это только грандиозные по своей масштабам и распространённости феномены, которые сами по себе не имеют прямого отношения ни к возникновению человека, ни к необязательности его возникновения, а так же возможности или невозможности его существования.
Ошибочное уподобление «обеспечивающих устойчивость и долговечность» мировых сил «вечной и ужасающей тишине бесконечных пространств» породило тот вселенских холод, который охватил сумевшего заглянуть за пределы своего существования человека. Практически религиозная вера в математизацию - это абсолютизация этого холода. Её инструменты только поддерживают иллюзию отдельности человека, символизируя своей неодушевленностью отсутствие корреляции с человеком:
«…эта абсолютность отсылает к следующему: есть смысл думать (в гипотетическом ключе), что всё данное, которое может быть описано математически, может продолжать существовать независимо от того, существуем ли мы, чтобы превращать его в данное-для, явленное-для».
Данное не зависит от того, будет ли оно или не будет математизировано, разве что такое данное, которое поддерживается существованием человека. И то, далеко не всё в существовании самого человека зависит от математизации. А сама математизация - это и есть деятельное присутствие человека, это и есть «данное-для», «явленное-для».
Для кого же ещё нужна производимая человеком математизация, неужели для камней, льда, пламени, плазмы, газообразных веществ, радиоактивного распада, света звёзд, вращения и взаимодействия небесных тел и микромира - для всего, кроме самого человека. Но она не нужна ничему из этого. Она нужна только человеку. А её абсолютизация, её распространение на самого человека - это уже насильственное зловредное распространение, ничем не уступающее фанатичному догматизму.
Математика разработана человеком для человека, и если изъять человека, то к кому же ещё она может быть обращена: математически выраженное расстояние между звёздами, сформулированные нами закономерности вселенной не требуется звёздам. Но о каком преодолении корреляционизма в таком случае может идти речь, если в центре всего продолжает оставаться отчаявшийся получить абсолютный контроль хоть над чем-то человек:
«Опустошение, заброшенность, внесённые современной наукой в представление человека о себе и о космосе, имеют следующую фундаментальную причину: мышление было осмысленно как контингентное внутри мира, стало возможно мышление о мире, который может обойтись без мышления, мире, сущностно независимом от факта его осмысления или неосмысления».
Мир, «который может обойтись без мышления», это мир, который может обойтись, в том числе, и без математизации. Потому что математизация - это частный случай мышления. Проблема совсем не в адекватном языке описания, который можно заявить в качестве абсолютного и объективного, с помощью которого можно «обойтись без мышления». Проблема в том, что реальность - это не описание, и абсолютной идентичности описания и описываемого просто не может существовать.
Сам по себе инструмент измерения безразличен к измеряемому, как и измеряемое безразлично к инструменту измерения. Это имело место задолго до Галилея и Коперника. Одна и та же гиря взвешивала золото или градиент лекарственного зелья. Само по себе это ничего не гарантирует. Если никто не измеряет, то нет и измерения. А если есть измеряющий, нет никакой гарантии полной независимости измерения от измеряющего. В математизации нет ничего абсолютного кроме того, что она абсолютно относительна.
Математизация сама по себе - это то, что не существует без человека. Изымите человека, исчезнет математизация: расстояния между звёздами останутся неизмеренными, а события, случившиеся до человека, перестанут быть событиями случившимися «до», потому что «до» и «после» упразднятся.
Математизация не является «мышлением без человека». Математизация - это и есть мышление человека в его чистом виде, без какой-либо обязательного приложения к реальности. Длинный ряд формул, где ни один знак не коррелирует с реальностью, это чисто человеческое схоластическое мышление ради мышления. Когда Квентин Мейясу заявляет, что «копернико-гегелианская революция» дала нам шанс избавиться от диктата антропоцентризма, и при этом помещает в центр внимания математизацию, он делает прямо противоположное тому, что заявляет, - помещает человека в центр внимания.
От адептов доведённой до абсурда версии корреляционизма его отличает только то, что, настаивая на децентрализации человеческого, в центр нашего внимания он ставит не человеческое вообще, а математизированное человеком в частности. Что и говорить, что таким образом далеко от корреляционизма не уйдешь.
С помощью математизации Квентин Мейясу не производит никакой децентрализации. Вместо всевозможных стилей человеческого мышления он ставит в центр внимания только один стиль - математический. Но математизация - это всего лишь один из стилей мышления, не свободный от человеческого, а наиболее человеческий из всех, которые только могут быть.
Кажущаяся независимость от человека математических формул и измерений - это всего лишь воображаемая человеком «бесчеловечность». Она вполне пригодна как отвлеченное знание. Но нам доступны и другие стили бесчеловечного: тоталитарный, нацистский, ксенофобский, мобилизационный, культуртрегерский, догматический, демагогический и т.д.
Злостный корреляционист не способен воспринимать мир вне человеческого точно так же, как и спекулятивный материалист. Разве что корреляционист только менее строг в дозволенных им стилях мышления.
Выход за пределы человеческого состоит в самой феноменальности мышления. Она изначально не ограничена собственно человеческим или, тем более, собственно субъективным. С помощью современных технологизированных аналогов древних гирь и весов мы способны достаточно эффективно ограничить свою субъективность, быть достаточно объективными в приложимой к какому-то локализованному объекту оценочности.
Но это всегда локализованная, т.е. утилитарная, суженная, схематизированная объективность. Она ограничена исключительно рамками произведённых нами манипуляций. Такая объективность исчерпывается самой собой, и потому математизация - это наиболее совершенная форма её реализации.
Локализованное или утилитарное ограничивает не только человеческий интерпретационный произвол. Оно локализует и самого человека, ограничивая его только математически описанным, которое требует редукции человека до осуществлённых им математических описаний, игнорируя всё то, что осталось за пределами этих описаний, как вне человека, так и в нём самом.
И если человек до какой-то степени ещё способен игнорировать неизвестное в том, что не является человеком, то игнорировать неизвестное в себе самом он просто не в состоянии. Оно реализует себя в человеке, не спрашивая у него разрешения, не ставя его в известность, не считаясь ни с какой математизацией, ни с какой схематизацией человека.
(продолжение следует)
часть 1: https://markshat.livejournal.com/339249.html
часть 2: https://markshat.livejournal.com/339663.html
часть 3: https://markshat.livejournal.com/339963.html
часть 4: https://markshat.livejournal.com/340046.html
часть 5: https://markshat.livejournal.com/340291.html
часть 7: https://markshat.livejournal.com/340918.html
часть 8: https://markshat.livejournal.com/341444.html
часть 9: https://markshat.livejournal.com/341699.html
часть 10: https://markshat.livejournal.com/342000.html
часть 11: https://markshat.livejournal.com/342192.html
часть 12: https://markshat.livejournal.com/342422.html
часть 13: https://markshat.livejournal.com/342533.html
часть 14: https://markshat.livejournal.com/385198.html