Моя философия. Синопсис. - 29
Моя философия. Синопсис. - ( 1), ( 2), ( 3), ( 4), ( 5), ( 6), ( 7), ( 8), ( 9), ( 10), ( 11), ( 12), ( 13), ( 14), ( 15), ( 16), ( 17), ( 18), ( 19), ( 20), ( 21), ( 22), ( 23), ( 24), ( 25), ( 26), ( 27), ( 28).
Таким образом, Дэвид Юм в своей теории познания совершил все возможные ошибки, которые только можно совершить, но при этом он создал очень благоприятную почву для дальнейшего развития англичанами своей философии солипсизма. Я не думаю, что англичане к тому времени в полной мере осознали всю «перспективность» солипсизма в качестве инструмента «сведения с ума» всей европейской философии - тогда это казалось слишком дерзким замыслом, так как солипсизм в то время еще считался в Европе настоящим безумием и «скандальной философией» - это произошло чуть позже, уже при Беркли (при этом и Беркли продвигал солипсизм не в открытой форме, а оставив «Бога» в качестве причины наших восприятий). Полагаю, в этот момент англичанам было важно разработать такие основания философии (вполне рациональные и достаточно убедительные), которые позволили бы оставить им хорошую «лазейку» для оккультизма - что для них было чрезвычайно важно для дальнейшего успешного продвижения в Европе своей системы масонства. И Юм прекрасно справился не только с этой задачей, но и создал прекрасные предпосылки для последующего развития философии солипсизма. Я не сомневаюсь, что Юм, как и Беркли, был связан с британскими спецслужбами - достаточно сказать, что когда у Руссо начались во Франции проблемы, английский король Георг Третий пригласил его пожить в Англии, и обустройством Руссо в Англии занимался именно Юм (правда, потом он с Руссо поссорился).
Кант позднее устранил некоторые наиболее грубые ошибки философии Юма - в частности, показал, откуда возникает необходимость в нашем разуме (логическая необходимость), почему возможно синтетическое знание в математике, и почему мы можем применять эти математические знания к нашему опыт. Но не все ошибки - Кант и сам допустил несколько ошибок. Полное устранение этих ошибок дает только Философская Истина - то есть моя философия. И далее я покажу, как устраняются эти ошибки.
Хорошее высказывание, которое прекрасно демонстрирует, насколько важна философия и все то, что содержится в нашей голове.
Прежде всего, Философская Истина исходит из философского реализма - то есть из признания, что за нашими восприятиями («впечатлениями») и эмпирическим опытом стоит объективная реальность (и эта объективная реальность не есть «Бог» Беркли). И при этом философский реализм (в отличие от агностицизма Канта) исходит из того, что эта объективная реальность имеет свою онтологическую структуру. А следовательно, в нашем опыте (в «природе», в окружающей нас действительности) - вопреки утверждениям Юма - присутствует объективная необходимость, проистекающая из этой онтологической структуры вещей и мира в целом.
Конечно, что есть эта объективная необходимость - мы сказать не можем. Точнее сказать, можем, но не сразу. Действительно, связь между какими-то явлениями нашего опыта мы проводим чаще всего на том основании, что эти два явления связаны во времени, при этом одно явление предшествует по времени второму, из чего мы делаем вывод, что первое явление есть причина второго. В этом Юм прав. Прав он также и в том, что последовательность двух событий и явлений во времени еще вовсе не означает, что между ними есть какая-то причинно-следственная связь (то есть что между ними существует объективная необходимость). Прав он также и в том, что мы устанавливаем такую связь из повторяющихся событий или явлений в опыте - можно это назвать «привычкой», хотя правильней говорить об «обобщении опыта».
Так, если из года в год мы видим, что весна, лето, осень и зима сменяют друг друга - мы можем сделать вывод, что в этом есть некая объективная закономерность. Мы можем даже попытаться как-то объяснить эту закономерность. Например, что это боги сменяют друг друга, или же какой-то один бог меняет свое обличье. Но такое объяснение основано на вере, а не на знании. А вот когда мы объясняем сезонную смену погоды тем, что шарообразная Земля вращается вокруг Солнца, и при этом ось вращения Земли имеет наклон по отношению к орбите - это уже знание. Основанное на наших математических и логико-рациональных представлениях. И нам крайне важно понять, каким образом эти математические и логико-рациональные представления нашего разума, основанные на логической необходимости нашего же разума, дают нам знание об объективном мире - то есть об объективной необходимости, проистекающей из онтологической структуры объективного мира. Юм ответить на этот вопрос не смог. Кант тоже не смог. А Философская Истина должна ответить на этот вопрос предельно ясно.
Так вот, важно понимать, что «привычка» (то есть обобщение опыта) еще не может дать нам знание. Обобщение опыта лишь позволяет нам связать некоторые явления, так что при возникновении какого-либо одного явления мы можем утверждать, что за ним последует какое-то другое явление. Если мы разводим огонь в камине, мы ожидаем, что это будет сопровождаться выделением дыма, и поэтому люди вместе с камином строят дымоход. Но эти наблюдения еще ничего не говорят нам ни о природе огня, ни о природе дыма, ни о том, как они связаны между собой, какая объективная необходимость (причинно-следственная связь) существует между огнем и дымом.
И очень долгое время знания людей ограничивались простыми наблюдениями и обобщением опыта - в астрономии, земледелии, мореплавании, в строительстве и других ремеслах. Предпосылки для появления знания впервые были заложены Аристотелем, который, помимо обобщения опыта, целенаправленно исследовал наш разум и разработал логику и систему наших категорий. Даже еще Галилей, в сущности, занимался только обобщением опытом, и его «закон свободного падения» был результатом обобщения опыта (эксперимента) - то есть, как бы мы сейчас сказали, был эмпирическим законом. Эмпирические законы уже могут включать в себя не только обобщение некоего опыта, но и какие-то измерения - как закон свободного падения Галилея включает в себя утверждение, выведенное из его экспериментов, что все тела, независимо от их массы, падают с высоты с одним ускорением. Эмпирические законы играют важную роль в развитии науки, но назвать их знанием и «законами природы» мы все же еще не можем - так как они не дают понимания причины наблюдаемых явлений, то есть понимания объективной необходимости, вытекающей из природы вещей и их объективной онтологической структуры.
«Закон природы», помимо обобщения какого-либо опыта или наблюдений, и помимо привлечения уже и каких-то измерений (то есть нашего логико-математического аппарата), должен также уже иметь всеобщий необходимый характер и должен указать на причину наблюдаемых явлений. И «закон тяготения Ньютона» уже и есть такой «закон природы», так как он: 1). Основан на обобщении эмпирического опыта и наблюдений. 2). Имеет форму математической формулы, в которой все величины могут быть измерены или вычислены косвенным образом. 3). Имеет универсальный и всеобщий характер (все тела, обладающие массой, подвержены силе гравитации). 4). Указывает на причину всех этих явлений - от падения тел с высоты до движения планет и звезд: сила гравитации.
Но откуда взялся этот закон тяготения? ИЗ НАШЕГО РАЗУМА. Никакой опыт не позволяет нам утверждать об универсальной необходимости наблюдаемых явлений. Окончательный «приговор» может вынести только наш разум, который утверждает, что в основе наблюдаемых явлений лежит обязательный и необходимый для всей Вселенной «закон природы». А следовательно, это утверждение «закона природы», как показал Кант, возможно только в силу природы самого нашего разума - то есть в силу той логической необходимости, которая лежит в основе деятельности нашего разума.
Почему же мы можем соотнести эту логическую необходимость нашего разума с той объективной необходимостью, которая вытекает из объективной природы вещей и мира в целом? Почему долженствование, которое выносит наш разум из принципов своей собственной деятельности - как «закон природы» - может иметь значение именно «закона природы», а не закона деятельности нашего разума? Иначе говоря, почему логическая (логико-рациональная и математическая) структура нашего разума может быть соотнесена с онтологической структурой вещей и мира в целом?
Ответ на этот вопрос я дал в своей метафизике. Гносеология дать ответ на этот вопрос не может, так как этот ответ выходит за пределы области исследования гносеологии. Наш разум, как показал Кант, основан на единстве нашего «Я», и вся деятельность нашего разума (как и всего нашего сознания в целом) заключается в том, чтобы все подвести под свое единство: все наши восприятия подводятся под единство восприятия в пространстве и времени, затем предметы опыта и их свойства подводятся под наши понятия (включая математические и геометрические), потом все наши понятия подводятся под категории нашего разума (включая категорию «причинности»), и в результате все должно быть подведено под единство нашего разума - в основе деятельности которого лежит единство нашего «Я». Наше сознание и наш разум в своей деятельности движутся от многообразия опыта - к единству. К единству нашего разума и нашего «Я». И именно это единство разума и есть источник той «логической необходимости», которой руководствуется наш разум в своей деятельности.
А следовательно, соотнесение между логической структурой нашего разума и онтологической структурой объективного мира возможно только потому, что и всякая вещь есть «единство многого», и весь объективный мир также есть «единство многого». Иначе говоря, наш разум - стремясь в своей деятельности к своему собственному единству - тем самым «воспроизводит», «реконструирует» объективное единство вещей и объективное единство мира в целом. Уже в своих собственных - логико-математических - формах. И когда мы с помощью разума устанавливаем логическую связь между отдельными явлениями и вещами - мы воспроизводим в нашем разуме их объективное единство, и это логическое единство, логическая связанность явлений и вещей в нашем опыте, оказывается «реконструкцией» того объективного единства вещей и мира в целом, которое лежит в основе объективной онтологической структуры вещей и мира в целом.
Вот и все. Вот почему мы можем применять наш разум к познанию объективного мира. Вот почему возможно рациональное познание. Мир Един. Объективно Един. И это его Единство есть Единство Многого, Единство многообразия. И именно отысканием этого Единства во многом - в многообразии вещей и их связей между собой - мы и занимаемся в нашем рациональном познании, с помощью нашего разума. Связывая многообразие опыта в единство, наш разум - уже в своих собственных, логико-математических формах, и следуя своему стремлению к собственному единству - «реконструирует» объективное Единство объективного мира. И такое познание возможно потому, что и наш разум - един, и его стремление к сохранению и утверждению собственного единства и составляет всю цель его деятельности, составляет суть его ratio. Это единство нашего разума и есть его ratio, та необходимость, которая лежит в основе всей деятельности нашего разума и нашего мышления. Но поскольку и все вещи, со всеми их свойствами, объективно есть единство многого, и они необходимо принадлежат Единому миру (и в этом состоит их бытие), то наша логическая необходимость воспроизводит объективную необходимость онтологической структуры вещей и мира в целом.