Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм. - 41
Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм: (1), (2), (3), (4), (5), (6), (7), (8), (9), (10), (11), (12), (13), (14), (15), (16), (17), (18), (19), (20), (21), (22), (23), (24), (25), (26), (27), (28), (29), (30), (31), (32), (33), (34), (35), (36), (37), (38), (39).
Уточнение метафизики из современной физики: (40),
Таким образом, проблема актуального и потенциального бытия, которая является одной из центральной в философии Аристотеля, из чисто философской проблемы, каковой она была в метафизике Аристотеля, вновь «всплыла» в современной физике, и уже как проблема оснований всего физического и материального мира. Оказалось, что описать актуальные состояния физических систем мы (то есть физики) можем только через представления о потенциальном бытии и возможных состояниях этих физических систем - возможных состояний в пространстве-времени или в терминах «потенциальной энергии».
А с открытием физических полей эта проблема стала еще более запутанной, так как что есть эти физические поля и как они существуют, было не очень понятно. Обнаружить существование физического поля (электромагнитного, гравитационного или какого-то другого) мы можем только по тому, как это поле воздействует на «пробное тело». И при этом «пробное тело», конечно, оказывает свое воздействие на источник поля: обнаружить электрическое или магнитное поле электрона мы можем только с помощью другой заряженной частицы или с помощью фотонов, но при этом эта пробная заряженная частица или фотон оказывают встречное воздействие на электрон, меняя его состояние и его поле. А измерить гравитационное поле мы можем только с помощью тела с массой, и при этом это тело, находясь в гравитационном поле, уже находится в области искривленного пространства-времени, а в случае большой массы, оказывает свое воздействие на гравитирующее тело.
Поэтому в физике физические поля часто описываются через представление о потенциальной энергии поля (и связанных с ней величин) - то есть так, как будто это поле существует только потенциально, и «актуализируется» только в тот момент, когда мы его обнаруживаем и измеряем. Тем не менее, физики, конечно, рассматривают поля как актуальную физическую реальность. Ведь, согласно представлениям современной физики, микрочастицы не существуют без своих полей. Хуже того, частицы и их поля есть некий более сложный физический объект, имеющий дуалистическую, корпускулярно-волновую, природу, так что этот физический объект иногда проявляет себя как дискретная частица, которая может быть достаточно точно локализована в пространстве, а иногда - как волна, существующая как нечто непрерывное в пространстве-времени.
Хуже того, в какой-то момент в квантовой механике стало ясно, что и определить состояние физической квантовой системы однозначно в любой момент времени, как мы это делаем в макромире, мы уже не можем - мы можем делать это только через представление о вероятности. То есть мы, например, не можем точно сказать, в какой точке пространства в данный момент находится электрон в атоме - мы можем описать это состояние только через функцию вероятности. Сначала физики полагали, что это связано с особенностями нашего познания (опыта и мышления), но потом, немного подумав, они пришли к выводу, что это особенность именно квантовых физических систем: то есть электрон и «объективно» не находится в какой-либо определенной точке пространства, а как бы «размыт» вокруг ядра согласно функции вероятности.
И вот это уже было что-то совсем странное. И здесь уже физика вплотную столкнулась с проблемами скорее чисто философскими: что означает существование электрона? И что значит существовать в пространстве-времени? И почему существование электрона в атоме мы можем описать только через категорию «вероятности»? И чем дальше - тем больше появлялось таких «странностей» в квантовой механике, и эти «странности», конечно, требуют философского осмысления.
Прежде всего, нам нужно уточнить смысл категории «вероятности» - которая играет важнейшую роль в квантовой механике при описании состояний квантовых систем и их поведения. Категория «вероятности» является некоей «промежуточной» категорией между категориями «возможности» и «необходимости», и при этом она может быть определена численно, математически. О категориях «возможности» и «необходимости» я уже писал ниже, и показывал, что они, во-первых, являются очень особенными - модальными категориями, через которые мы определяем что-либо в его отношении к действительности, и которые поэтому составляют «тройку» модальных категорий: возможность-действительность (существование-несуществование)-необходимость. А во-вторых, я показывал, что за этой «тройкой» модальных категорий стоит объективная метафизическая структура нашего мира как материи-действительности-бытия. При этом категории «необходимости» и «возможности» мы можем относить, - в зависимости от того, как мы смотрим на актуальный мир, - как к материи, так и к бытию: материя (и материальное) может мыслиться и как возможное, и как необходимое, и бытие в его отношении к действительному миру может мыслиться и как возможное, и как необходимое. Это базовые категории нашего разума, через которые мы определяем онтологическую структуру действительности и всего нашего мира.
«Вероятность» является более сложной категорией, но она, конечно, также имеет модальный характер и соотнесена с категориями «возможности» и «необходимости». Вероятность есть «возможность», которая может быть определена количественно от степени «невозможности» до степени «необходимости». Категории «возможности» и «необходимости» такой «количественной градации» не имеют. Если что-то «возможно» - то оно «возможно», а если что-то «невозможно» - то «невозможно». Конечно, мы можем попытаться это выразить численно, например, обозначив «возможность» за «1», а «невозможность» за «0», но это нам ничего не даст, так как через категории «возможности» и «невозможности» никаких «промежуточных значений» «возможности» мы определить не можем. И примерно то же самое можно сказать о «необходимости» - эта категория не подразумевает каких-то «промежуточных значений».
Например, люди не могут летать, это для них невозможно. И вы можете сколько угодно подпрыгивать на месте и размахивать руками, но взлететь, как птица, вы не сможете. Это есть необходимое ограничение, вытекающее из нашей природы (и определяющее ее). И никаких «промежуточных значений» здесь быть не может. Однако мы можем на плоскости двигаться в любую сторону. И если обозначить эту возможность движения за «1», а возможность движение в каком-либо направлении по одному из 360 градусов за 1/360, то мы уже получим численное выражение этой возможности движения. И поэтому, например, если мы наблюдаем за каким-то стоящим на месте человеком со стороны, и мы не знаем, куда и зачем он может пойти, то мы можем сказать, что вероятность его движения в любом направлении из 360 градусов равна 1/360. А если мы знаем, что он по каким-то причинам не намерен двигаться в определенных направлениях, то вероятность его движения в оставшихся направлениях возрастет.
Таким образом, категория «вероятности» придает категории «возможности» «промежуточные значения», «численную градацию». И если мы теперь обозначим полную возможность за «1», а полную невозможность за «0», то все промежуточные значения будут определяться через категорию «вероятности». При этом полную возможность - как единственную возможность - мы можем определить и как «необходимость». Скажем, если вы забрались на шкаф и намерены с него спрыгнуть, то вероятность, что вы полетите вниз, а не вверх (и с вполне определенным ускорением) равна «1» - никаких других возможностей здесь у вас нет. И эту единственную возможность мы вполне можем также определить как «необходимость». Если же путинские жиды и гебисты заперли вас в камеру, то вероятность вашего выхода сквозь стены из этой камеры равна «0», это невозможно. И эту полную «невозможность» мы также можем определить через категорию «необходимости». Категории «возможности» и «необходимости» дополнительны другу к другу, и определяются друг через друга. А вот категория «вероятности» имеет промежуточные значения, и поэтому она есть промежуточная категория между «возможностью» и «необходимостью», так что в своих «крайних значениях» она превращается в полную «возможность» или полную «невозможность», то есть в «необходимость».
Очень часто категорию «необходимости» определяет через пару с категорией «случайность». В частности, Кант поставил «случайность» в пару к категории «необходимость». И здесь, надо признать, Кант тоже ошибся. Парной категорией для «случайности» является не «необходимость», а «закономерность». Безусловно, в основании самой категории «закономерности» лежит категория «необходимости», но «необходимость» - это категория гораздо более фундаментальная, и категория модальная. «Случайным» же мы называем не то, что противоположно «необходимому», а то, что не является «закономерным» и не вытекает прямым и явным образом из каких-либо закономерностей.
Например, если на небе появились тучи, а потом пошел дождь, мы не определяем это как «необходимое», а определяем как «закономерное», когда мы связываем в одно разные события или явления через категорию «причинности». А если вы вдруг нашли на улице кошелек с деньгами, то это событие уже определяется через категорию «случайность», так как вы не видите в этом никаких «закономерностей», поскольку люди обычно не разбрасываются кошельками с деньгами, и улицы не усыпаны кошельками. То есть в категории «случайность» уже мыслится категория «причинности» (точнее сказать, ее отсутствие), в то время, как категории «необходимости» и «возможности» никак прямо не соотнесены с категорией «причинности» - ни по-отдельности, ни в своем отношении друг к другу.
Но с категорией «случайности» связана еще одна сложность, которая нередко приводит к путанице. Дело в том, что через категорию «случайности» или «случайного» мы чаще всего определяем поступки людей или события в их жизни (отдельных людей или группы людей или общества). То есть определяем то, что произошло ненамеренно, случайно, в результате поступка отдельного человека или их отдельных разрозненных действий. Скажем, пример с найденным кошельком выше - именно такой случай: какой-то человек «случайно», то есть непреднамеренно, обронил кошелек в определенном месте, другие люди, проходившие мимо, его не заметили или не стали подбирать, и вот вы, весь такой счастливый, двигаясь по своим делам через это место, обнаружили этот кошелек. То есть это событие стало результатом отдельных непреднамеренных и не связанных между собой (через категорию «причинности») поступков и действий.
Или, например, вы пришли в какое-то место, и в это же место и в это же время пришел ваш знакомый. Ни вы, ни ваш знакомый не пришли в это место для того, чтобы встретиться, вы эту встречу не планировали и с ним не обсуждали. И поэтому эта встреча - как событие в вашей жизни и в жизни вашего знакомого - является «случайной». И таких примеров из жизни людей, общества или истории можно привести множество - от автомобильной аварии (которую, конечно, люди не планируют) до значимых исторических событий, которые также стали результатом «стечения обстоятельств», то есть произошли «случайно». И для историков эта проблема представляет большую сложность, так как что в каких-либо событиях или процессах истории является «случайным», а что преднамеренным, спланированным и потому «закономерным», и как связаны между собой различные события - порой понять не так просто.
Однако когда мы говорим о природе и материи - тем более, неживой материи - категория «случайности» вроде бы становится проблематичной, то есть не очень понятно, что мы можем под этим понимать. И поэтому и в науке, и в западной философии долгое время считалось, что ничего «случайного» в природе и материи быть не может, и что в ней все происходит согласно каким-то «законам» или «закономерностям», то есть носит необходимый (детерминированный) характер. У материи ведь нет разума и воли, как у людей, и если в отношении людей или общества под «случайным» мы понимаем «непреднамеренное», то что под этим понимать в природе? Только то, что является результатом множества, прямо не связанных между собой, закономерностей. Например, подул ветер, он «выдул» кусочек цемента на крыше дома, в результате кирпич немного сдвинулся и, потеряв равновесие, упал с крыши, и при этом упал на крышу стоявшего внизу автомобиля. Все это не противоречит закономерностям природы, но результат этих закономерностей - разбитую крышу автомобиля - можно назвать «случайностью», так как здесь природные явления (погода и ветер) повлияли на поведения кирпича, который упал с крыши в соответствии с закономерностями силы тяжести и который прогнул крышу стоявшего внизу автомобиля согласно закономерностям механики.
И, собственно, по этой причине кретин Эйнштейн не хотел принимать квантовую механику с ее вероятностными законами, и писал Бору, что «Бог (то есть природа) не играет в кости». Этот кретин рассматривал «вероятность» именно как «случайность», а «случайность» - как нарушение детерминированных законов природы или как результат несвязанных между собой закономерностей. Когда кирпич падает с крыши дома - это еще можно считать «случайностью природы», но когда вообще вся квантовая механика - описывающая состояния и поведение фундаментальных форм материи - строится на «вероятности» (то есть, по мнению кретина Эйнштейна, на «случайности»), это кретину Эйнштейну показалось чем-то совершенно неприемлемым.
Однако Эйнштейн был жутким кретином, а в философии он был и вовсе полным тупицей. И категория «случайности» через категорию «вероятности» - и через математическую «теорию вероятности», основанную на этой категории - приобретает вполне понятный смысл, который нисколько не противоречит представлению о «закономерности», а просто его дополняет. Каким образом?
Возьмем игральный кубик (игральную кость), на каждой из шести грани которого изображены числа от 1 до 6. Как бы мы ни кидали кубик, он выпадет на одну из этих граней, то есть примет значение от 1 до 6. Это необходимость, иначе быть не может, и эта же необходимость есть «полная возможность» этого кубика, описывающая все возможные его состояния. Примем эту величину за 1. И тогда, поскольку все грани кубика одинаковы, мы можем сказать, что все грани (числа от 1 до 6) могут выпасть с равной вероятностью. То есть выпадение на любую из шести граней - как событие - имеет вероятность 1/6. А полная вероятность тогда есть просто математическое сложение всех этих вероятностей выпадения на одну из граней, и равна 1.
Таким образом, выпадение на какую-либо одну из граней есть «случайность» - так как кубик может выпасть на любую грань. И выпадать эти грани могут совершенно по-разному, «случайным образом». Например, вы можете 10 раз кинуть кубик, и из этих 10 раз может ни разу не выпасть число 6, но зато при этом число 3 выпадет несколько раз.
Однако чем большее количество раз вы будете кидать кубик, тем ближе значение выпавших чисел будет к значению математической вероятности - то есть значения от 1 до 6 суммарно выпадут примерно одинаковое количество раз. И, скажем, если вы бросите кубик не 10 раз, а 100, то из этих ста раз значения от 1 до 6 уже выпадут примерно одинаковое количество раз - то есть значение «1» выпадет 16-17 раз, значение «2» выпадет 16-17 раз, и все остальные близко к этому (100 делим на 6 - получаем 16, 666). А если вы бросите кубик не 100, а 1000 раз, то эти значения будут к математической вероятности еще ближе - то есть каждое значение выпадет примерно 166-167 раз (1000 делим на 6 - получаем 166, 66).
Иначе говоря, «вероятность» из «случайности» превращается в «закономерность» и «необходимость» при большом количестве бросков кубика - то есть носит характер «статистического закона», «закона больших чисел». Поэтому здесь уже нет противоречия между «случайностью» и «закономерностью», это дополнительные категории. Каждый отдельный случай - например, выпадение какой-либо грани игрального кубика - можно рассматривать как «случайность», в том смысле, что вы не можете предсказать, какая именно грань выпадет в этот или следующий раз или в какой последовательности они будут выпадать. Однако чем большее количество раз вы бросите кубик - тем явнее будет просматриваться закономерность, что все грани одинаковы и «равноправны», то есть что у всех у них одинаковая вероятность выпадения.
Но можно не кидать один кубик 100 или 1000 раз. Можно взять 100 или 1000 кубиков, положить их в одну большую коробку, потом хорошенько ее взболтать, а затем высыпать все кубики разом на пол. И после этого уже подсчитать, какое количество раз (у какого количества кубиков) выпали различные грани, от 1 до 6. Результат будет тем же - то есть при 1000 кубиках примерно по 166-167 из них выпадут на одну какую-либо грань со значением от 1 до 6. И это все тот же «закон вероятности», то есть «закон статистики», «закон больших чисел», через который выявляется «природа кубика», а именно: что он симметричная фигура с шестью гранями, и лежать горизонтально на поверхности он может только на одной из шести своих граней, и при этом все грани у него одинаковые и «равноправные».