Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм. - 12
Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм: (1), (2), (3), (4), (5), (6), (7), (8), (9), (10), (11).
Таким образом, нам нужно описать то, как идеальное присутствует в вещах - придавая материи единство в единичных вещах и организуя материю вещи в единичную материальную вещь - не через категорию «сущности», придающую вещам «чтойность» (как это получилось у Платона с его эйдосами и Аристотеля с его формами), а через категорию, которая описывает, КАК материя организована в вещах в материю этой вещи. То есть через категорию, которая описывает, как более простые «формы материи» организованы в более сложные «формы материи». Например, как клетки в организме человека организованы в ткани, ткани - в органы и части тела, а все это вместе - в единый организм.
То есть нам нужно описать, как в единичной вещи более простые формы материи связаны между собой в более сложные. И понятно, что сделать это можно только через категорию «отношение».
Аристотель, как известно, выделил 10 категорий - сущность и еще 9 предикатов, описывающих сущность. И среди этих 9 категорий есть и категория «отношение». А позднее Аристотель свел все категории только к трем: сущность, отношение, состояние. Но если категория «сущности» у Аристотеля и в последующей философии разработана очень хорошо, то категория «отношение» до сих пор разработана очень слабо. Вот как определял эту категорию сам Аристотель в своих «Категориях» в Главе Седьмой (он эту категорию называл «соотнесенное», «по отношению к чему-то»):
Соотнесенным называется то, о чем говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим или находясь в каком-то ином отношении к другому; так, о большем говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим; ведь говорят - большее, чем что-то; и о двойном говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим. Ведь говорят - двойное против чего-то. Так же обстоит дело и с другим им подобным. К соотнесенному принадлежит и такое, как обладание, расположение, чувственное восприятие, знание, положение. В самом деле, обо всем перечисленном говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим, а не что-то иное: обладание есть обладание чем-нибудь, и знание - знание о чем-нибудь, положение - положение чего-нибудь, и все остальное точно так же. Таким образом, соотнесенное - это то, о чем говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим или находясь в каком-то ином отношении к другому, как, например, одна гора называется большой в сравнении с другой, так как ее называют большой по отношению к чему-то, и так же о сходном говорят как о сходном с чем-то, и точно так же называется соотнесенным и другое в этом роде. Далее, и возлежание, и стояние, и сидение суть некоторые положения, а положение принадлежит к соотнесенному. С другой стороны, лежать, стоять или сидеть - все это само по себе не положения, а обо всем этом говорится как о производном от только что указанных положений.
Итак, категория «отношение» определяет, что есть одно в связи с другим. В определении Аристотеля, приведенном выше, Аристотель явно рассматривает категорию «отношение» скорее как один из предикатов «сущности» - как то, что отнесено к сущности, связано с сущностью. Однако чуть далее он пишет:
Все соотнесенные между собой [стороны] обоюдны. Так, под рабом подразумевается раб господина, а под господином - господин раба; и под двойным - двойное по отношению к половинному, а под половинным - половинное по отношению к двойному, равно как и под большим - большее по отношению к меньшему, а под меньшим - меньшее по отношению к большему. Точно так же обстоит дело и в других случаях, разве что иногда будет различие в окончании слова. Так, о знании говорят, что оно знание познаваемого, а о познаваемом говорят, что оно познается знанием, равно как и о чувственном восприятии - что оно восприятие воспринимаемого, а о воспринимаемом - что оно воспринимаемое восприятием.
Иначе говоря, категория «отношение» вовсе не всегда является предикатом «сущности» - отношение может связывать две «сущности», ни одной из которых мы не можем отдать предпочтение. И чаще всего категория «отношение» выступает именно таким образом - как то, что связывает «сущности», и это их «отношение» является обоюдным.
Но что значит, что нечто одно связано с нечто другим, или нечто одно находится в каком-то отношении к чему-то другому? Очевидно, это означает, что через категорию «отношение» мы ставим их в некое единство. Категория «отношение» связывает одно с другим, то есть устанавливает между ними некое единство. И это единство уже не есть единство сущности - это какое-то совсем другое единство, когда две сущности остаются сущностями, но при этом единство возникает или устанавливается между ними.
Рассмотрим более внимательно, как категория «отношение» существует в нашем разуме. Почти вся логика и математика состоят из логических и математических объектов («сущностей») и отношений между ними, и задача логики и математики сводится к установлению отношений между этими «сущностями» - числами, множествами и т.д.
Например, если мы говорим, что 5>3, то мы тем самым ставим два числа, 5 и 3, в некое отношение - то есть в некое единство. Теперь числа 5 и 3 существуют не отдельно друг от друга, а в некоем единстве - единстве числового отношения. И теперь эти два числа - через это единство отношения - поставлены в некую связь между собой, образуя математическое высказывание. И при этом это отношение для чисел 5 и 3 является обоюдным, так как если 5>3, то 3<5. Второе высказывание - 3<5 - не есть логическое следствие первого, а есть все то же высказывание, но построенное иначе, когда не 5 отнесено к 3, а 3 отнесено к 5.
Но 5 и 3 - как числа, есть две одинаковые сущности. И, собственно, различие между ними только в том и состоит, что 5 больше 3, то есть количественно 5 отличается от 3. И это их отличие только и задается через их отношение, когда мы устанавливаем, что 5>3. Таким образом, отношение больше-меньше в числах не есть просто некое единство, которое мы устанавливаем между двумя числами - само это отношение выступает неким регулятивным принципом того, как существуют эти числа и что они есть. То есть через категорию «отношение» мы определяем некий регулятивный принцип единства, который не просто ставит две сущности в единство, но становится их регулятором, определяющим не только то, как существуют эти две сущности в связи друг с другом, но и что они есть сами по себе.
А теперь посмотрим, как «отношение» - как некое особое единство, принципиально отличное от единства, определяемого нами через категорию «сущность» - существует не в нашем разуме, а в объективном мире.
Как существует в объективном мире то идеальное, что мы определяем через категорию «отношение», сначала имеет смысл рассмотреть не в вещах, а в человеческом социуме. Человек - как некая единичная вещь и бытие - по понятным причинам, часто дает нам гораздо более ясное понимание некоторых аспектов бытия, чем какие-то другие вещи. И человеческий социум - как особое коллективное бытие отдельных людей - также может пролить свет на важные аспекты бытия как такового и бытия всех прочих вещей.
И при анализе категории «отношение» это тем более верно, так как человеческий социум - это и есть совокупность людей, состоящих друг к другу в определенных социальных отношениях. Эти отношения между людьми - то есть социальные связи между людьми - пронизывают насквозь все бытие общества, эти отношения столь многообразны и сложны, что гуманитарные науки сталкиваются с серьезными трудностями при попытке осмыслить и описать все эти отношения. Так как эти отношения включают личные отношения между людьми - как родственниками, соседями, друзьями, социальные отношения - экономические, политические и многие другие. Но все это - именно отношения, которые описываются нами через категорию «отношение». И все эти «ниточки» социальных связей и отношений и придают обществу его единство, образуя некую «социальную ткань» общества.
Более того, как нетрудно понять, именно через отношения люди часто обретают свой социальный статус - то есть некую «социальную сущность». Господин и раб - это одинаково люди, два человека, и их «социальная сущность» (или «социальная роль») возникает и существует именно из их отношений - как господина и раба. Также и отец и сын существуют как отец и как сын из их отношения друг к другу - отношения отцовства и сыновства. И очень многие другие «социальные сущности» также возникают и задаются из тех отношений, которые связывают человека с другими людьми и обществом. Так, «полицейский» или «судья» или «продавец в магазине» или «кинозвезда» - как некие социальные сущности или роли - возникают из тех отношений, в которых люди, наделенные этими «социальными сущностями», состоят к другим людям или обществу.
Даже национальность человека мы скорее определяем не как сущность-саму-по-себе, а через отношение к другим людям, той же или другой национальности. Скажем, жида как представителя народа, произошедшего от ближневосточных бедуинов, мы определяем не просто в силу жидовства как его сущности и его свойств - то есть как чего-то отвратительного, как всех тех отвратительных качеств и свойств, которые мы находим в жиде, - а через его отношение к другим людям и к другим жидам. И хотя некоторых людей, если мы находим в них какие-то наиболее отвратительные качества и свойства, мы иногда называем «жидами», даже если они не являются евреями, но, собственно, жиды есть те, кто состоит особым образом в отношении к другим евреям и к неевреям. Да и сами жиды понимают этот вопрос точно так же - четко отделяя «своих», то есть жидов, от всех прочих людей и всего человечества, и при этом рассматривая всех остальных людей как объект для своего порабощения или уничтожения.
Но для лучшего понимания, что есть социальное отношение между людьми, я взял совсем простой пример - отношение «дружбы» между Петей и Машей. Что есть это отношение? Прежде всего, как и любое другое отношение, это есть некая связь - то есть единство между Петей и Машей. Петя и Маша уже существуют не совершенно отдельно друг от друга, а поставлены в определенное отношение, которое их связывает, то есть уже устанавливает между ними некое единство.
Но как существует это единство? Очевидно, оно не есть и не может быть чем-то материальным или даже субстанциональным. Оно существует, это отношение «дружбы», но вовсе не так, как существует Петя или Маша как некие сущности и как вещи. Мы не можем сказать, что у «дружбы» есть какая-то «сущность», не можем придать ей субстанциональность или, тем более, материальность. Материя может быть частью отношений и входить в отношения - например, Петя, в знак своей дружбы, может делать Маше подарки, и наоборот, но тем самым они лишь пытаются показать, что дружба между ними действительно существует, проявить свою дружбу, однако сама эта дружба - как отношение - принципиально не может быть материализована. Можно, конечно, поставить памятник «Дружбе» - например, советские дегенераты любят ставить памятники «Дружбе народов», но так делают только советские дегенераты (которые есть поганые выродки, дикари и совершенно примитивные язычники - готовые придать «субстанциональность» кому угодно и чему угодно). Понятно, что дружба - как и всякое любое отношение - не может иметь своей сущности, субстанции или материи.
Далее, важно заметить, что хотя отношение дружбы существует совсем иначе, чем вещи и любые другие сущности, однако для Пети и Маши это все же какая-то реальность - идеальная реальность, и реальность очень важная. Так что они готовы прилагать усилия для поддержания этого отношения, они дорожат этим отношением, они рассматривают это отношение как нечто сущее - хотя и не так, как существуют вещи и сущности. Иначе говоря, это отношение дружбы становится для них неким регулятивным принципом их поведения и поступков.
То есть и здесь, как и в логике или математике, мы находим, что отношение есть какая-то особого рода идеальная реальность, некое единство, возникающее и существующее между сущностями или вещами, и эта идеальная реальность - отношение - выступает как некий регулятивный принцип единства двух сущностей или вещей или людей. И если мы рассмотрим какие-то другие социальные отношения, то мы найдем, что они возникают и существуют точно так же - как идеальные регулятивные принципы идеального (нематериального) единства. То есть эти отношения - как регулятивные принципы - регулируют и определяют поступки и поведение людей, а также нередко - их чувства, эмоции и мысли.