Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм. - 18
Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм: (1), (2), (3), (4), (5), (6), (7), (8), (9), (10), (11), (12), (13), (14), (15), (16), (17).
Таким образом, вопрос о том, что есть аристотелевская «форма», остается. И ответить на этот вопрос - уже в рамках нашей метафизики и онтологии вещей - нужно обязательно. Почему? Почему этот вопрос так важен и мы не можем его просто проигнорировать, сделав вид, что такого вопроса не существует?
Во-первых, потому, что аристотелевские «формы» (или что-то близкое к этому) действительно существуют. Ведь было бы глупо делать вид, что все люди - люди только потому, что мы находим в них что-то общее и схожее благодаря каким-то особенностям нашего разума. Нет. Очевидно, у всех людей действительно одна и та же «природа», и эта одинаковая «природа» как-то существует во всех людях. Точно так же, как одна «природа» у всех лошадей, собак или кошек. И при этом, как мы понимаем, именно эта «природа», или видовая «форма», в живой природе передается и «тиражируется» путем биологического размножения.
Кроме того, мы находим устойчивые «формы материи» не только в живой природе, но и в неживой. Все атомы водорода идентичны друг другу, как и все атомы кислорода или железа. Да, я знаю, что там тоже «все не так просто», и есть «возбужденные атомы» и другие их состояния, но все же никто из химиков или физиков никогда не перепутает атом водорода с атомом гелия или железа. А их - этих атомов водорода или железа - в природе дофига и больше. То есть по каким-то причинам природа произвела эти «формы материи» огромными «тиражами». При этом атомы различных элементов все являются атомами, то есть, говоря языком Аристотеля, мы и здесь находим видовые и родовые «формы» - форму атома, как родовую форму, которая существует в видовых формах - как различные химические элементы. Но физики также вряд ли спутают электрон с фотоном. А их, этих электронов и фотонов, как и других частиц микромира, тоже дофига.
И из всего этого ясно, что «формы» материи действительно существуют, и существуют объективно - то есть материя имеет какие-то наиболее устойчивые «формы», и эти «формы» существуют в огромных «тиражах». Существуют «объективно» - не в том смысле, что они существуют как некие «метафизические сущности» отдельно от вещей и материи (как это получилось у Аристотеля), а в том смысле, что они не есть просто плод нашей фантазии или результат нашего познания природы, когда мы схожие единичные вещи подводим под общее понятие и обозначаем общим видовым или родовым термином. Нет, когда мы называем человека - «человеком», лошадь - «лошадью», атом водорода - «атомом водорода», а фотон - «фотоном», мы тем самым говорим об общей для них «форме», о том, что в природе объективно существуют не просто единичные вещи, а что они произведены природой «тиражом» с одной и той же «природой» - то есть с одной и той же «формой». И отмахнуться от этого факта, сделав вид, что существуют только единичные вещи, которые просто более или менее «похожи» друг на друга, мы никак не можем.
Во-вторых, эволюция живой природы - это, очевидно, эволюция именно форм (видовых и родовых). Эволюция единичного существа, единичной особи (отдельной травинки, дерева, насекомого, курицы, лошади или человека) ограничивается ее жизненным циклом. И хотя эта «эволюция» в рамках срока жизни отдельной особи может претерпевать довольно серьезные метаморфозы (особенно у растений и насекомых), но все же здесь не возникает новых видовых форм. Они возникают в результате более длительной эволюции, включающей в себя «жизненные циклы» отдельных существ только как часть этой эволюции. И если в результате этой эволюции форм живой природы появился человек - как видовая форма - это требует философского осмысления и объяснения. Для меня, повторюсь, как и для Аристотеля, эволюция форм живой природы - это не просто биологический или исторический процесс, а проявление и обнаружение чего-то очень важного в основах всего нашего мироздания, в самой его структуре и структуре единичных вещей. И это уже вопрос философский.
В-третьих, как я уже отмечал, свою философию я выстраивал как некий синтез философии Аристотеля с философией Канта (уже, конечно, после исправления ошибок того и другого). И поэтому чем более удастся сблизить мою философию (в части метафизики и онтологии вещей) с философией Аристотеля - тем будет лучше. И здесь снова не обойтись без ответа на вопрос, что есть аристотелевские «формы» в рамках моей онтологии вещей.
Наконец, в-четвертых, Аристотель оказал такое колоссальное влияние на развитие не только философии, но и всей человеческой интеллектуальной культуры и цивилизации в целом, что пройти мимо тех проблем, которые поставил в своей философии Аристотель, просто невозможно. Ведь вся западная философия, за исключением Канта - это по сути лишь пространный комментарий к философии Аристотеля и к философии Канта (иногда, правда, переходящий в откровенный бред и безумие - как, например, в философии Гегеля или в философии «логического атомизма» Рассела-Витгенштейна). А «форма» - это одно из ключевых представлений в философии Аристотеля, вокруг этого представления выстроена вся его философия - как попытка объяснить, что есть то общее, что мы находим в живой и неживой природе. Этот термин уже прижился в философии и в нашем языке, он очень лаконичен, и через него Аристотель явно выразил что-то очень важное в вещах.
В общем, как ни крути, а ответить на этот вопрос - что есть «форма» и как она существует - нам все же придется. Но уже, конечно, в рамках нашей метафизики и нашей онтологии вещей.
У Аристотеля единичная вещь есть «соединение формы с материей», при этом формы возникают и существуют вне вещей (в Боге-Уме). Это создает множество проблем для философии Аристотеля, о которых я уже говорил ниже, но самые большие проблемы у Аристотеля возникают при попытке объяснить с этой точки зрения природу человека. Почему?
Потому, что Аристотель трактует «душу» человека именно как «форму». Душа, говорит Аристотель, есть то, что придает единство всему телу, делает тело одной вещью, а также придает телу и его органам их цель. Скажем, видит не глаз человека - видит душа человека посредством глаза. Рука не движется - ею движет душа.
Ну, ок, допустим. Но тогда мы уже не можем понимать форму человека как некую структуру или «замысел» по организации материи тела в единый организм. Ведь глаз - это уже особым образом организованная материя, так как он состоит из каких-то более простых элементов и форм, то есть он уже должен иметь какую-то свою форму. Как должна иметь свою форму рука - состоящая из костей, суставов, мышц, и должны иметь свою форму все прочие органы и части тела человека. И этой формой уже не может быть душа - так как душа только объединяет все это воедино и движет всем этим и этим пользуется. А стало быть, для человека должно быть множество отдельных форм - для всех его органов, частей тела, а также должна быть «душа» - как некая «высшая форма» человека, которая придает единство и цель всем его органам и частям тела.
Но равным образом множество отдельных форм должно существовать и для других животных - ведь у них тоже есть душа, и есть множество отдельных органов и частей тела. А хвост осла, очевидно, отличается от хвоста собаки или кошки, и поэтому для ослиного, кошачьего и собачьего хвоста также должны быть свои отдельные формы, которые идут в «комплекте» с формами для ушей осла, кошки и собаки, а также с формами для души осла, кошки и собаки. И все это уже должно как-то пребывать в Боге-Уме. Это очень слабое место философии Аристотеля, на котором он и сам постоянно спотыкался, и еще более спотыкались западные схоласты (ведь им приходилось вести научные и богословские споры о том, имеет ли трансцендентный Господь Бог в своем божественном Уме какой-то замысел об ослином хвосте или собачьих ушах, а также и о других частях тела, которые мы сочли бы непотребными).
Далее, Аристотель также и саму душу человека разделял на животную часть - которая ответственна за психическую (страстную) деятельность, а также за чувственные восприятия, и которая есть у всех животных, - и на разумную часть - которая есть только у человека, и которую Аристотель считал высшей частью души. В своей книге «О душе» Аристотель, в частности, пишет:
«Что касается ума, то он, будучи некоторой сущностью, появляется, по-видимому, внутри [души] и не разрушается». «Относительно же ума и способности к умозрению еще нет очевидности, но кажется, что они иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное отдельно от преходящего. А относительно прочих частей души из сказанного очевидно, что их нельзя отделить друг от друга вопреки утверждению некоторых».
Таким образом, и душа - как некая высшая форма человека - у Аристотеля раздваивается, то есть уже не есть некая простая сущность, а превращается в нечто сложное. И как эти две части одной души - как одной формы - связаны друг с другом, остается непонятным. А если добавить к этому, что Аристотель иногда называл человеческую душу еще и энтелехией, то дело совсем запутывается. И что такое форма человека и как она существует - в Боге-Уме и уже в человеческом теле - становится сложным и дискуссионным вопросом.
Наконец, Аристотель, как известно, разделял «первую сущность» и «вторую сущность». «Первой сущностью», я напомню, он в человеке называл его индивидуальное, личное начало, а «второй сущностью» - его общую с другими людьми природу, то есть видовую форму человека. Сократ как уникальная и неповторимая человеческая личность - это первая сущность, а как человек - вторая сущность. И как соотнесены эти две сущности - особенно учитывая, что под «формой» человека Аристотель понимал его душу, которая скорее есть нечто индивидуальное для каждого человека - остается совсем неясно.
В общем, нужно признать, что Аристотель здесь сильно напутал и заплутал. И если в отношении растений или животных его представление о том, что есть форма и как она существует в единичной вещи, еще можно было как-то принять, то на человеке у Аристотеля явно произошел облом. Аристотель не может толком объяснить, что есть форма человека как нечто общее в людях, как их общая видовая «природа», и как эта форма существует в конкретном человеке.