Возвращение в Бишкек. Часть 2: благословение в аиле Манаса
Продолжаю (и заканчиваю) рассказ о своём блиц-визите в Кыргызстан по дороге из Москвы в Алма-Ату. От показанных в прошлых части заповедных некрополей за сопкой Чон-Арык я вернулся в Бишкек, на южной окраине которого, как раз то есть по дороге, решил осмотреть местную ВДНХ, а в итоге попал на небольшой киргизский праздник. Здесь же - о погранпереходе Кордай и дороге в Алма-Ату, которую завтра покину в сторону Ташкента.
Главная "вертикальная" (то есть - перпендикулярная горам Киргизского Ала-Тоо) улица Бишкека - проспект Тынычтык, или по-нашему говоря Мира ведёт из центра мимо давно не действующего Старого аэропорта прямиком к подножью Чон-Арыка, за которым, слегка повернув и сменив название, разделяется на дороги к ущельям рек Ала-Арча и Аламеддин мимо показанных в прошлой части кладбище. Но ещё выше аэропорта, на самом краю нынешнего города (а тогда - и вовсе в 6 километрах за городом) в конце 1940-х годов была построена небольшая Выставка Достижений Народного Хозяйства Киргизской ССР - в принципе, свои ВДНХ были в каждой из 15 республик (мне, например, попадались в Киеве и Кишинёве), в некоторых областных центрах и даже в малых городах (например, станице Каневская на Кубани), и в общем в том, что ВДНХ была в бывшем Фрунзе, нет ничего удивительного. На проспект Мира сквозь ворота глядит весьма эффектный Центральный павилон (1974), у которого видимо уже во время независимости поставили видимо выселенного из центра Ильича:
2.
С 1990-х годов в нём, как я понял, экспоцентр Южной Кореи, но впрочем вид у ВДНХ печален - как и во многих общественных местах Киргизии, тут на всём лежит печать упадка. Вроде бы, где-то сохранилась пара павильонов сталинских времён, но ничего похожего я по окрестным кустам так и не углядел.
2а.
При Советах ВДНХ славилось своим озером и располагавшимся рядом зооуголком - кажется, единственным в Киргизии подобием зоопарка (хотя, имхо, зачем зоопарк, когда живностью вплоть до косматых яков переполнено любое джайлоо?). Сейчас большую часть ВДНХ занимает парк отдыха "Фламинго-World", такой местный диснейленд, говорят, у жителей Бишкека весьма популярный.
3.
Утром, впрочем, тут безлюдно, за ворота с кассой я не ходил, а снаружи всё та же печать упадка. Всякие цветастые штуковины простых форм смотрятся очень чуднО... впрочем, здесь же Чуйская долина:
4.
Дальше (я шёл в сторону центра) внушительное здание отеля "Иссык-Куль", тоже пустынного с виду:
5.
Ни постояльцев, ни охраны - только памятник. Хотя вроде бы отель исправно действует, и безлюдие вызвано исключительно жарой да утром воскресения:
6.
Ну а за отелем я свернул в переулочек к Этнокультурному комплексу "Аил Манаса" - это название я углядел на карте, и оно меня заинтересовало, вызвав желание хотя бы проверить, что там собственно такое. В принципе, у меня была смутная надежда, что вдруг там окажется что-то вроде этнографического музея под открытым небом (такие ведь есть в каждой стране от Эстонии до Грузии, а вот в тюркском мире как-то не прижились), а при этом никакой информации в интернете мне найти не удалось. Аил Манаса встретил внушительных размеров, но при том довольно китчевыми сооружениями, сами образы которых, в первую очередь батырские шлемы, неплохо знакомы по Ставке Манаса в Таласской области:
7.
За воротами вышел угрюмый охранник, явно не особо владевший русским:
-За вход надо платить!
-Вам?
-Мне. 20 сом. (это около 17 рублей).
-У вас сдача есть?
Охранник молча позвал такую же угрюмую и не владевшую русским киргизку в ярко-красном платье, которая обилетила меня и дала ключ от смотровой башни.
8.
Но для начала - кто такой Манас? Это герой одноимённого эпоса, вернее - лишь его первой части: дальше дело погибшего в войнах Манаса продолжили его сын Семетей и внук Сейтек. "Манас" - это одновременно и эпос о непобедимых батырах, защишавших киргизский народ, и вполне достоверная хроника переселения киргизов на Тянь-Шань с Алтая и отвоевания родины. Их враги - не мифические чудовища, а вполне реальные Коканд, Джунгария и Китай, и судя по набору государств и определённым деталям, действия разворачиваются не в "незапамятные времена", а во вполне реальных 16-18 веках. Вдобавок, "Манас" ещё и самая длинная в мире поэма - больше полумиллиона строк, и в этом сплаве истории и легенды, бы сказал, ни что иное, как "исходный код" киргизской нации. Герои "Манаса" для киргизов полноценные исторические личности, им ставят памятники и в их честь называют улицы. Главный мемориал Манаса - всё же тот, что в Таласской области (см. ссылку двумя кадрами выше), и то место действительно очень интересное. Ну а здесь... Здесь, у меня сложилось впечатление, хотели построить ещё один подобный комплекс со столичным размахом, но мало того что перебарщили с вычурностью, так ещё и помешала закончить проект какая-нибудь из двух революций.
9.
Здесь бы очень хорошо смотрелся этнографический музей под открытым небом, с регулярными постановками сцен "Манаса" и киргизских народных песен, танцев и обрядов, с кумысом и чалапом (а также другими напитками) и национальной кухней в юртах... но вместо этого лишь выженные солнцем камни аляповатых форм и цветов на фоне зелёного (а чаще жёлтого) Чон-Арыка и белых вершин Тянь-Шаня:
10.
Экспозиция свелась к нескольким камням с петроглифами - такие я видел "на местности" близ городка Чолпон-Ата - маленького иссык-кульского "сочи". Там же немного похожий на это место Рух-Ордо - подобные места я прозвал "духовными парками", и это какой-то именно киргизский феномен, вероятно навеянный священной Сулейман-горой в южном Оше.
11.
Дальше я решил подниматься на смотровую башню:
12.
Увы, и тут внутри всё было печально - мятая решётка двери с амбарным замком, за которой запах постсоветского подъезда в неблагополучном районе. По лестнице, однако, подниматься было достаточно легко... главное только помнить, что спускаться можно лишь по той лестнице, которой поднялся, так как вторая имеет собственную вечно запертую дверь внизу:
13.
Город сверху не очень-то виден, всё же высота маловата, а прошлой осенью мы с darkiya-v любовались Бишкеком в очень красивом закатном свете со склонов Чон-Арыка - так что за видами города отсылаю туда. Отсюда же лучше виден сам Аил Манаса, запомните вот эту юрту внизу:
14.
Странное сооружение за забором, больше всего похожее на верхушку вентиляционной шахты - тоже с орнаментами:
15.
Площадь на фоне отеля "Иссык-Куль". Обратите внимание на "коней" по углам. Сопка на заднем плане же увенчана огромным национальным флагом - но в этот раз он в кадр не попал:
16.
На специальном подиуме - несколько юрт. Я было подумал, что они тут вместо музейных залов, но точно так же они могли быть и рестораном на несколько банкетов, да и в любом случае были закрыты:
17.
Странная штуковина, которую при взгляде с Чон-Арыка я обозвал "подкос под собор Василия Блаженного", оказалась центральным павилоном "Фламинго":
18.
А вот по тем склонам, тогда выженным солнцем, мы с Даркией бродили октябрьским вечером в 2013-м году:
19.
И в общем, я спустился с башни и направился к выходу, чтобы с чистой совестью уехать на автовокзал и далее в Алма-Ату. Но у той самой юрты меня окликнула девушка, поинтересовалась, не турист ли я, и предложила записать небольшое интервью, вернее - моё мнение об аиле Манаса. Разговорились. Её звали Айжан, и мы с ней оказались почти что коллеги - журналистка, при этом участник Общества "Манаса", она мечтает создать в Кыргызстане свой географический журнал (типа "National Geographic") или лекционную площадку (тут я ей посоветовал списаться с московским "Дебаркадером" и начать с организации его филиала), или даже Киргизское географическое общество, в общем - она из тех, кого называют ещё "национальная интеллигенция", образованные городские люди, не потерявшие связь с народной культурой. И хотя чем-то помочь ей я вряд ли мог, всё же встретить единомышленника всегда приятно.
20.
Она пригласила меня в юрту, где нас встретила женщина в национальном костюме. Как объяснила мне Айжан, такие юрты ставятся в выходные и праздники, и в них принимают служители Умай - почитаемой ещё с домусульманских времён матери-хранительницы Земли. В основном киргизы к ним приходят за благословением на какое-то дело или просто на благополучную жизнь, и собственно юрта как раз готовилась для ритуальной трапезы. Что ж, Киргизия вообще поражает обилием живых народных традиций, но именно с этим я в прошлый приезд не соприкасался.
21.
Хозяйка окуривает юрту (точно не знаю, что это за трава, на "алас-алас", которым окуривают машины местные цыганки, запах не похож) для очищения её ауры. О юртах я когда-то уже писал - как делают сами юрты, как делают их войлок, и просто раскадровка сборки и разборки этого удивительного строения, прошедшего испытание временем:
22.
Между тем, подошли и другие участники празднества, и принесли барана - потому что какое же торжество без свежезарезанного барашка? Купили его на базаре, недавно постриженного, и прижатый к земле баран то брыкался, то как ни в чём не бывало начинал щипать траву:
23.
Гости подходят, а в юрте накрывают дастархан - местный аналог стола. Меня ещё до трапезы угостили баурсаками (вот эти вот мелкие "шарики" из теста, пустые изнутри и очень вкусные):
24.
В итоге гостей пришло немного, человек 10, и я не особо понимал происходящее, так как между собой они говорили, ясное дело, на киргизском. Пришёл даже настоящий манасчи - сказитель "Манаса". И колпак пусть не удивляет - для киргизов это совершенно повседневная одежда, а вот характерное просветлённое лицо мне запомнилось куда больше. Я видел, как манасчи читают всё в той же таласской Ставке Манаса, и читают они словно в каком-то трансе, как бы погружаясь в мир своего эпоса. В принципе, такое лицо и у этого человека - он видел то, чего не увидим мы:
25.
Пока готовились, привязанный снаружи баран сбежал, но вскоре его изловили - просочиться за забор он так и не успел:
26.
Дальше молились, причём (если я ничего не путал, а могу!) как мне показалась, сначала читали на киргизском, и я расслышал лишь имена - Умай, Манас... обращение к своей живой земле и памяти народа.
27.
Затем - протяжная мусульманская молитва:
28.
После которой большая часть гостей ушли в юрту, а двое молодых мужчин остались резать барана, и я остался с ними. В принципе, жертвоприношение животных (причём массовое) я наблюдал на молебне в Священной роще в Марий Эл... да и в детстве, когда "в лихие 1990-е мы выживали как могли", моя бабушка держала на даче кур и свиней, и хотя непосредственно сцену забоя я не наблюдал ни разу, потом с большим интересом смотрел на их излвекаемые из тушки "запчасти" - как выглядят все эти желудок, сердце и прочее... В общем, мне кажется, не стоит слишком уж пугаться момента заклания барана. Да и если "конь - крылья человека" (как гласит киргизская поговорка), то баран - это просто ходячий тюк с мясом.
Горло ему перерезали мгновенно, несколькими движениями туда-сюда, и баран даже не орал - орать ему сразу стало нечем:
29.
И вскрыли горло ему до самой глотки, неестественно загнув шею, и вот тут вид довольно жуткий - кровь хлещет так, что порой свистит, изливаясь в таз с пузырями и брызгами... а баран ещё живой, дёргает ногами и печально смотрит. В принципе, я и это заснял крупным планом, но выкладывать пожалуй что не буду.
30.
Когда баран перестаёт дёргаться, с него спускают шкуру, лопающуюся под ножом и отходящую от синеватого обескровленного мяса достаточно легко. Баранина в Средней Азии вообще самое популярное мясо, но при этом она довольно быстро становится тяжёлой и жёсткой, поэтому барана важно забить непосредственно перед употреблением:
31.
Вот собственно и трапеза. Хотя такой традиции давно нет, но я отметил, что мужчины все расселись слева, а женщины справа от входа в юрту - словно генетическая память. Самое почётное место - напротив входа. Женщина спиной ко входу же разливала чай по пиалам, а затем эти пиалы каждый передавал из рук в руки, чтобы досталось всем. И только я так и не понял, кто же всё-таки эти служители Умай - вроде и не шаманы, не знахари, скорее просто почтенные люди, к которым приходят за благословением. Так и идёт тут жизнь своим чередом...
32.
И хотя в компании в этой было очень тепло и уютно, и сидеть в этой юрте мне нравилось даже несмотря на то, что я ни слова не понимал - всё же надо было идти. Человек в клетчатой рубашке, сам историк (если я ничего не путал) держит юрточный лагерь неподалёку, и он тоже покидал трапезу:
33.
В юрте скоро сварится баран и будет подан к столу. А в тех юртах тоже будет похожий обряд, для которого уже готова жертва - вот этот роскошный козлище, которого они собирались грузить в машину:
34.
Мимо проехал всадник:
35.
В сквере кто-то пас коров. Тут всё-таки совсем окраина, "ветхая опушка городов, куда люди приходят жить прямо из природы" (по Платонову), и пастух скорее из пригородных аулов, чем из подступающих вплотную коттеджей:
36.
Проспект Мира спускается в центр Бишкека. Не могу, кстати, понять - это вдоль него тополя или чинары (местная вариация платана)?
37.
Ближе к центру вдоль проспекта несколько вузов, в том числе с весьма интересными зданиями - всё же и Киргизия, и Казахстан очень богаты колоритной позднесоветской архитектурой:
38.
С пересадкой на шумном Ошском рынке я приехал на Западный автовокзал, представляющий собой раскинувшееся по окрестным кварталам лежбщие микроавтобусов, минивэнов и легковушек по заполнению - каждая следующая градация чуть дороже и чуть быстрее предыдущей. Ещё, говорят, самое опасное для путешественника место Киргизии: если в целом по стране полицию видишь не чаще, чем в Прибалтике, здесь исправно практикуется всё то, чем "славится" Средняя Азия, только из-за отсутствия "законных оснований" вроде регистрации в 3-дневный срок - ещё более нагло. Словом, местная "площадь Трёх Вокзалов". Кадр, кстати, с прошлого приезда:
39.
Ко мне сразу подбежал зазывала:
-Mister! Чолпон-Ата, Каракол?
-Не, мне в Алма-Ату надо.
Но сначала, отбивших от всех зазывал, я подошёл к лотку "Шоро" (такие, с тремя бочонками, стоя в людных местах по всему центру Бишкека) и выпил стаканчик челапа - местного кисломолочного напитка. Ещё там наливали максым (это квас, довольно вкусный, но внешне и на языке напоминающий воду с песком) и холодный чай. Допив челап, я снова направился к зазывалам, и в итоге самым адекватным вариантом мне показалось ехать на микроавтобусе за 400 сом (около 350 рублей) - он, конечно, идёт несколько медленнее частника (весь путь до Алма-Аты 4,5 часа), но зато на границе проходит как рейсовый транспорт, что избавляет от риска влипнуть на пару часов в общей очереди. Вот только отъезжает всё равно по заполнению, которого я ждал битый час. Публика в салоне подобралась довольно пёстрая: городские русскоязычные киргизы, чета пожилых дунган в их ярких платках, легко одетая казашка с плеером, своей спокойной раскованностью непохожая на киргизов, а также - русский путешественник (то есть я), чета американцев лет тридцати и две молодые европейки - владевшая русским языком немка из Баварии и очень красивая чешка. Пять иностранцев на маршрутку - такой международности я от этой линии не ожидал! Увы, иностранцы оказались не очень-то коммуникабельны, но всё же парой слов и с теми, и с другими, я перекинулся.
Наконец, отчалили и ещё полчаса ехали по Киргизии - от Бишкека до погранперехода 25 километров, и почти всё по застроенной местности. Тут больше всего впечатляет "глиняный пояс шахида" - выросшие после обеих революций трущобы-самостройки, среди обитателей которых немало диковатого люда "с гор":
40.
Кустарный кирпичный заводик - такие мне попадались в самых разных местах Средней Азии. Люди сами копают глину из речек, сами лепят кирпичи, сами обжигают, сами строят... Но что-то в этом есть такое, незыблемо-азиатское.
41.
Сам Кордай произвёл на меня весьма тягостное впечатление. Со стороны Киргизии к нему примыкает огромный базар, куда казахи, видимо, ходят затариться по дешёвке через границу. Киргизскую границу прошли почти сразу, хотя на середине очереди у пограничника сломался компьютер, и с оставшихся собрали паспорта и без вопросов проштамповали где-то в кабинетах:
42.
А вот межграничная полоса с двумя зарешёченными коридорами выглядела ужасно. Какой-то народ с обречёнными взглядами, толпами сидящий на тюках; ругань с чиновниками; драки за место в очереди; постоянный ор, гам, толкотня... Наверное, примерно так выглядят во время обострений конфликта переходы из Донбасса в Россию. Но здесь-то всё мирно, то есть такая хрень всегда?
43.
А Черняевка (между Чимкентом и Ташкентом), говорят, ещё хуже... Блин, а мне ведь её уже послезавтра пересекать.
Пограничная река Чу, вид сквозь решётки обоих коридоров:
44.
Казахскую границу прошли так же быстро и без особых вопросов, вид уже с той стороны. В общем, я понял, что выбор ехать на рейсовой маршрутке, а не частнике, был вполне оправдан - мы весь этот бардак спокойно пересекли минут за 20. С казахской стороны буйство заправок - в нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей стране бензин дешевле (курс тенге сейчас 3,5 за рубль). Но хотя Казахстан намного богаче Киргизии, чисто внешне пейзажи аулов с этой стороны почти не отличались от пейзажей аилов с той.
45.
Летим по Чуйской долине, в своей казахской части более дикой и сухой. Впереди небольшой Кордайский перевал через Чу-Илийские горы (над морем больше километра, а над окрестностями дай бог метров 200 - с самолёта они смотрятся намного эффектнее, чем с земли). Кстати говоря, древовидная дикорастущая чуйская конопля всё же не миф, просто я попал не в сезон. А вот как-то мои близкие знакомые, приехав сюда в июне, обнаружили, что конопля по окрестностям Бишкека растёт реально как у нас крапива и её запах натурально висит в воздухе.
46.
В общем, 5 часов пути пролетели незаметно, тем более что я так и не спал от самой Москвы (только в самолёте подремал) и здесь постоянно отключался. Вот уже и Алма-Ата, пугающе огромный автовокзал Сайран:
47.
Рядом озеро Сайран... вернее, пруд на Большой Алматинке, уже не первый год спущенный для реконструкции. Зато там дальше горы Заилийского Алатау - последнего тянь-шаньского хребта перед равниной:
48.
И хотят тут едкий смог, архитектурный сумбур, жутчайшие пробки и полный аут с общественным транспортом (в 7 вечера воскресения ехать мне пришлось на бомбиле - благо, здесь это недорого), всё же очень люблю этот город и рад в нём оказаться уже в 4-й раз. Прошлые мои посты об Алма-Ате:
Общее. || Арыки и детали. || Осколки города Верного. || Алматинская станица. || Алматинский метрполитен. || Кок-Тобе. || Аэропорт и виды с воздуха.
Вверх по Алма-Ате. Нижняя часть и Тастак. || Низ и верх центра. || Новая площадь и выше. || Горные окраины.
Алматинские ущелья. Мало-Алматинское ущелье. Медео и Чимбулак. || Больше-Алматинское ущелье и озеро.
49.
Итак, завтра через Чимкент я отбываю в Узбекистан. Напоминаю планы:
В апреле я еду по маршруту Ташкент - Бухара - Навои - Хива и Каракалпакия - Джизак - Ташкент.
Затем на майские праздники восстанавливаю силы в Алма-Ате, гуляю по городу и катаюсь по его окрестностям.
В мае снова еду по маргруту Ташкент - Самарканд - Шахрисабз - Карши - Термез.
В маршрутах, само собой, указываю лишь крупные пункты, а вокруг ещё немерено мелких весей. Ферганская долина целиком остаётся на другой раз, сейчас всё будет западнее и южнее Ташкента.
Ну а в конце мая отбываю из Алма-Аты поездом в Оренбургскую область, где меня тожде ждут в нескольких местах. Время возвращения в Москву мне пока не известно.
В Киргизию же вылазок в этот раз не предвидится.