Цукиока Ко:гё и его театральные гравюры (14)
(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13)
Про войну (продолжение)
3
Государь Такакура умер в двадцать лет, в 1180, и Тайра немедленно посадили на престол его трёхлетнего сына, Антоку, в обход более старших (и, возможно, более непослушных) членов государева дома. Один из дядей маленького государя решился на мятеж, и его неожиданно поддержал старейший из выживших Минамото - поэт Ёримаса. Неожиданно - потому, что он был человеком спокойным, двадцать лет назад Ёситомо не поддержал, с Киёмори долго дружил, да и было ему уже крепко за семьдесят. Однако от Киёмори и он устал. Теперь ему было поручено схватить мятежного царевича, но Ёримаса присоединился к мятежу вслед за своим молодым родичем Ёритомо, а за ним потянулись и остальные Минамото. Мятежники двинулись из Столицы в Нара, где у них были союзники, двигались быстро, царевич устал, и за рекой Удзи решено было остановиться и ждать подмоги. Тайра успели прежде, переправились через реку, после отчаянного боя мятежного царевича застрелили, а старый Ёримаса покончил с собою, вспоров себе живот (первый случай такого самоубийства после поражения в бою).
В действе Но: «Ёримаса» (頼政) странствующий монах останавливается на Удзи и осматривает местные достопримечательности. Как и полагается, ему встречается говорливый местный старик-крестьянин и ведёт его в храм Бё:до:ин осмотреть одну из них. Это - невзрачный кусок дёрна, вырезанный по форме веера: на этот дёрн положил когда-то свой веер Ёримаса перед тем как зарезаться. Именно его призрак и разговаривает с монахом. Тот молится за погибшего героя, и Ёримаса является вновь, уже грозным старцем-воеводой, подробно излагает ход битвы, просит не прекращать молитвы и исчезает.
Но дальше обстоятельства начали складываться против Тайра. Монахи Нара, поддержавшие мятеж, были разгромлены, город с его храмами сожжён, но Минамото-но Ёритомо закрепился в Камакуре и начал собирать войско. Очень не вовремя скончался старый Киёмори - когда перед смертью его спросили, какие заупокойные обряды он предпочитает, Киёмори ответил: «Положите мне на могилу голову Ёритомо!». В стране начался голод и мор - люди говорили, что это не иначе как из-за сожжения храмов и истребления монахов. А тут ещё против Тайра выступил новый сильный противник - Минамото-но Ёсинака, он же Кисо: Ёсинака - мы когда-то уже писали о нём в связи с одной пьесой Кабуки. Ёсинака приходился Ёритомо двоюродным братом, а отца его убил родной старший брат Ёритомо, сироту спас Сайто: Санэмори, - храбрый воин, успевший послужить сперва Минамото, а потом Тайра, - укрыв его в диких горах в краю Кисо:, в семье простого воина. Там Ёсинака и вырос, обучаясь ратному делу с местными удальцами - братьями Канэхирой и Канэмицу и их сестрой Томоэ, девушкой-воином. Теперь этот «дикарь» со своим войском тоже поднялся против Тайра - и оказался отличным полководцем. За год он со своей дружиной дошёл до Столицы, разгромив по дороге войска Тайра.
В действе Но: «Кисо:» (木曽) Ёсинака разбивает лагерь перед решающим сражением близ святилища Хатимана, покровителя воинов. Ему позарез необходимо доброе знамение - дружина у него доблестная, но Тайра двинули все свои силы, чтобы его остановить, их слишком много, воины Ёсинаки могут дрогнуть. Он посылает в храм своего друга и письмоводителя, воина-монаха Какумэя, с письменным молением Хатиману и подходящим подношением - боевой стрелой. (Эта молитва Ёсинаки - одно из ударных мест в «Повести о Тайра»).
Какумэй выполняет поручение, а местные жители устраивают пир в честь Кисо: - они на его стороне. Какумэй исполняет боевую пляску в честь бога, и долгожданное знамение является - с неба спускаются три голубя, вестники Хатимана, и кружат над белыми знамёнами Минамото, предвещая победу.
Разразилась битва при Синохаре, Тайра разгромлены, дорога на Столицу открыта. В этом бою погибает и старый Санэмори, когда-то спасший маленького Ёсинаку, а теперь сражающийся против него. Перед боем он велел покрасить свою седую бороду в чёрный цвет - чтобы молодые противники не обходили его в сражении, и только когда после битвы его отрубленную голову отмыли в пруду, краска сошла, и Кисо: узнал, с кем он бился.
Об этом тоже есть действо Но: «Санэмори» (実盛), построенное по обычному образцу: странствующий монах близ старого поля битвы расспрашивает местных жителей о былых временах, загадочный старик вмешивается в разговор и начинает поправлять рассказчиков, и монах обнаруживает, что никто, кроме него, этого старца не видит. Старик исчезает в пруду, а ночью снова объявляется уже в парчовом боевом кафтане и при оружии - это призрак Санэмори, готовый поведать пением и пляской о своей славной гибели.
4
Ёсинака занял Столицу (поражая и пугая тамошнюю знать своей провинциальной неотёсанностью и лихостью), и Минамото-но Ёритомо окончательно убедился, что у него появился ещё один серьёзный соперник, не менее опасный, чем Тайра. А соперников Ёритомо не любил. И время, и повод для того, чтобы повернуться против союзника, были подходящие: Кисо: потерпел поражение, пытаясь добить отступивших Тайра на их земле, из Столицы шли жалобы на его бесчинства, в частности, Ёсинака успел обидеть бывшего государя Го-Сиракава. Отношения между Ёсинакой и Ёритомо испортились окончательно, возникла угроза (подлинная или надуманная), что Кисо: повернётся против родичей в союзе с Тайра, - и из Камакуры двинулось против него большое войско под предводительством самого Ёсицунэ, брата и лучшего воеводы Ёритомо. Войска сошлись в Авадзу близ всё той же реке Удзи. О битве между ними рассказывают два действа Но: - «Канэхира» (兼平) и «Томоэ» (巴). Построены они так же, как большинство военных историй в Но:.
В «Томоэ» монах из горного края Кисо:, где вырос Ёсинака, путешествует, чтобы посмотреть на Столицу, и останавливается отдохнуть в Авадзу близ старого святилища. Там он встречает плачущую крестьянскую девушку и начинает расспрашивать, о чём она горюет. Та отвечает, что оплакивает его земляка Ёсинаку, на месте гибели которого и возведено святилище, и просит помолиться за него. Пока монах молится, девушка исчезает. А с наступлением ночи она появляется снова - в боевом уборе, с совнёй-нагинатой в руке: это сама Томоэ, подруга, возлюбленная и соратница Кисо:.
Она рассказывает (и показывает в танце), как Ёсинака вышел на последний бой с войсками Ёритомо - с тремястами дружинников против многих тысяч, как он доблестно сражался, пока не остался с четверыми последними товарищами. Одной из этих четверых была сама Томоэ, другим - её брат Канэхира. Израненные, на загнанных лошадях, они уходят от погони по подёрнутому льдом заливному полю. Чтобы спасти Томоэ, Ёсинака отдаёт ей свой боевой наряд и знамя и приказывает скакать на родину, в Кисо:. Девушка хочет остаться и погибнуть вместе с ним, но Ёсинака непреклонен, и она повинуется. По дороге её пытаются перехватить вражеские всадники - она отбивается, сражает их предводителя, но понимает, что Ёсинаке не уцелеть, и всё же нарушает его приказ и возвращается. Поздно - тот уже лежит мёртвым. Плача, Томоэ забирает его шапку и платье, доспех, перевернув тело, достаёт из-под него меч и увозит всё это на родину. Она давно умерла, но призрак её продолжает являться на поле боя и оплакивать Кисо:. Ещё раз попросив монаха молиться и за Ёсинаку, и за неё, Томоэ исчезает.
В «Канэхире» примерно ту же историю рассказывает (сперва в обличье лодочника, а потом в собственном грозном виде) призрак Канэхиры. Он последний прикрывал отступление раненого Ёсинаки, а когда того всё же застрелили, вложил себе в рот остриё меча и бросился вниз головою с коня, так что клинок пронзил его насквозь. Теперь его призрак является и поминает друга и господина на месте их общей гибели.
А в действе «Танкай» (湛海) монах, по имени которого названа пьеса, становится свидетелем встречи двух призраков - самого Кисо: и Томоэ. Даже после смерти они не перестают любить друг друга и вновь и вновь обмениваются клятвами верности.
Про Ёсинаку и его спутников было и ещё несколько действ Но:, не вошедших в «классический канон» - например, как Какумэй написал Киёмори письмо в духе послания запорожцев турецкому султану, а потом лихо отбивался от погони, или о том, как Томоэ с оружием в руках защищала законную вдову Кисо:. Но в целом Ёсинаке не очень повезло. Даже в Но: пьес про него и его товарищей в несколько раз меньше, чем про Ёсицунэ, а о повестях и пьесах для кукольного театра и Кабуки и говорить не приходится - там Ёсицунэ ещё сильнее опережает его. Немного обидно: и сам герой, и его сподвижники не уступают Ёсицунэ со товарищи, а порою ведут себя куда живее и интереснее. Но, очевидно, Ёсинаке не хватило «светскости» и «изысканности», которые зрителями и читателями очень ценились. Об этом, надеемся, ещё пойдёт речь, когда мы доберёмся до Ёсицунэ.
5
А пока Минамото сражались между собою, Тайра, отойдя в свои владения, вновь собрались с силами… Но наиболее дальновидные из них уже чуяли приближающуюся беду. В действе «Киёцунэ» (清経) один из сподвижников этого юного воеводы, внука Киёмори, приносит его жене недобрую весть: Киёцунэ погиб во время отступления Тайра по морю, бросившись с корабля в воду, вот оставленный им на судне талисман - прядь её волос. Женщина не может поверить: её муж мог пасть в бою, мог умереть от болезни. Мог постричься в монахи - но если он сам лишил себя жизни, значит, добровольно нарушил данную супругами когда-то клятву: насколько это будет зависеть от них, умереть вместе. И не надо ей никакого талисмана! (Они оба совсем молоденькие: Киёцунэ было около шестнадцати, его жене - и того меньше)
Ночью к утомлённой рыданиями женщине приходит дух Киёцунэ. Супруги начинают упрекать друг друга: Киёцунэ - в том, что жена отказывается от последнего его памятного дара, той самой пряди волос, она - в том, что муж убил себя, не подумав о ней и о давних клятвах. Призрак объясняет обстоятельства своей смерти: прошёл слух, что враг движется на крепость, в которой на острове Кюсю собирают свои силы Тайра, и он вместе со всеми приготовился к обороне. Вознесли молитвы и поднесли дары ратному богу Хатиману - но добрых знамений не было (мы уже знаем, чью сторону принял Хатиман). Войска пали духом, когда появились первые отряды Минамото, Тайра отступили - и Киёцунэ понял, что вещание Хатимана «Помогу правому!» относилось не к нему и не к его товарищам. Всё совсем не так, как думал он сам и как твердили старшие - и вообще война совсем не такая… А значит, Тайра обречены, им предстоит череда поражений, долгое бегство, а сам он, может быть, падёт бесславной смертью от руки простого воина или в плену. Киёцунэ предпочёл покончить с собою - сыграв в последний раз на флейте и воззвав к будде Амиде, он бросился в море с борта корабля.
Жена резонно отвечает, что ей от этого не легче, но про нарушенные обеты уже не поминает, лишь спрашивает: лучше ли Киёцунэ теперь, чем было? Он рассказывает, что, как и положено воинам, переродился в мире воинственных демонов, где идёт нескончаемая битва - но благодаря тому, что успел перед смертью обратиться к Амиде, был спасён оттуда и теперь дух его посещает родной дом, уже находясь на пути к Чистой земле.
Действо это (оно есть в русском переводе, хотя и вялом) вполне показательно: кроме «апологии самоубийства как славной смерти», оно содержит сразу несколько тем, с которыми мы отчасти уже сталкивались и ещё не раз столкнёмся: и собственно самоубийство после поражения, и обречённость Тайра, и скорбь разлучённых сперва войною, а потом смертью супругов, и посмертную участь, уготованную воинам.
(Продолжение будет)