Цукиока Ко:гё и его театральные гравюры (7)
(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6)
7. Про поэтов: Оно-но Комати
Ещё больше пьес, чем про Аривара-но Нарихиру, было в театре Но: про его старшую современницу Оно-но Комати. Легенд о ней вообще немало, в «Ямато-моногатари» и многих более поздних собраниях историй о поэтах. Об одном из этих сюжетов мы уже писали: «Комати вызывает дождь» 雨乞小町, «Амагои Комати». Но как раз он в театре Но:, кажется, не задействован. Зато есть другие.
1
Комати была знаменитой придворной поэтессой, но её дворцовой жизни посвящено только одно действо - «Комати смывает письмена» (草子洗小町, «Со:сиараи Комати»). В роли «странника» ваки здесь появляется ещё один великий поэт, Отомо-но Куронуси, знакомый нам по пьесе «Сига». Тут он ещё не величавый бог, а живой и зловредный придворный. Он объявляет, что государь назначил на завтра поэтическое состязание. Куронуси не желает проиграть Комати, но скорее всего проиграет: значит, надо опозорить её перед государем и всем двором. Он отправляется к дому Комати и подслушивает, какие стихи она готовит, - благо она слагает песню вслух.
Во второй части происходит состязание. На сцене - редкий случай - присутствует японский государь в исполнении актера-подростка. Куронуси бросает своё обвинение: Комати списала свои стихи из старинной книги, «Собрания десяти тысяч поколений» («Манъё:сю:»). Собрание это огромное, и что в нём есть, а чего нет - помнят только лучшие знатоки. В доказательство Куронуси показывает рукопись, где есть это стихотворение. Но Комати знает, что в собрании таких стихов нет и быть не может: во-первых, она сама их вчера сочинила, а во-вторых, она-то помнит, что в «Манъё:сю:» такого не было! Значит, подделаны письмена, и это можно проверить: дело в том, что свежая тушь смывается водой, тогда как старая, давно въевшаяся в бумагу, не растворяется. С разрешения государя Комати производит опыт, окунает рукопись в воду (или поливает её водой - а потом просушивает, обмахивая веером), и стихи смываются - их Куронуси коварно вписал в старинную книгу накануне. Государь в гневе, Куронуси готов умереть от позора, но его прощают - а Комати танцует, славя поэтов и любителей стихов.
Дочь Ко:гё, Цукиока Гёкусэй, тоже иллюстрировала это действо - любопытно сравнить стиль
Тема состязания, возможно, отчасти навела Комати на мысль насчёт испытания водой. Нужно было сложить стихи о водных травах. Вот песня Комати:
Маканаку-ни нани-о танэ-тотэ укигуса-но
Нами-но унэ-унэ оисигэруран
Перевод: никем не сеянная - из какого семени рождается и растёт плавучая трава, носясь по волнам?
2
Следующие пьесы рассказывают уже о старости Комати. Первая из них - «Комати-пересмешница» (鸚鵡小町, «О:му Комати»). Государь Ё:дзэй (тот самый, что в пьесе Кабуки про Наруками) посылает своего советника (это «странник» ваки) проведать уже немолодую Комати, удалившуюся от двора в окрестности храма Сэкидэра (он же Тё:андзи в краю Ооцу). Послание государя - стихотворное:
Кумо-но уэ ва ариси мукаси-ни каваранэдо
миси тамадарэ-но ути-я юкасики
Примерный перевод: за облаками (в храме) что было издавна, то и не меняется, но - разве не было прекрасно то, что ты видела за драгоценными занавесями? (то есть во дворце)
Комати говорит посланцу, что для ответа ей достаточно одного слова, и полностью повторяет стихи государя, изменяя только один слог в конце: «я» на «дзо». Получается: о да, было прекрасно то, что я видела…!
Это называется «ответом пересмешницы», «ответом попугая». Дальше Комати и советник беседуют о стихах, хор поёт о песенном даре Комати - и тоже пересмешничает, повторяет (откуда-то «из-за облаков», извне времени) то, что ещё напишет в своё время, в будущем, Ки-но Цураюки в предисловии к «Собранию старых и новых песен». Потом Комати вспоминает свою прежнюю жизнь при дворе (в частности, как танцевал молодой Аривара-но Нарихира) и сама исполняет придворный танец. Советник возвращается в Столицу, а Комати - в свою хижину, вздыхая о прошлом.
С этим же храмом связано действо «Комати в Сэкидэра» (関寺小町, «Сэкидэра Комати»). Перед праздником Седьмой ночи, Танабата, настоятель храма навещает старуху, живущую неподалёку в бедной хижине. С ним идут ещё два монаха и мальчик-танцовщик. Заходит разговор о стихах, и досточтимый понимает: перед ним сама Оно-но Комати, которую, разумеется, не забыли - ни её поэтического дара, ни редкостной красоты, - но давно считают умершей.
На жёрдочках висят листочки со стихами.
Настоятель приглашает её на праздник, но старуха отказывается: она слишком уродлива и оборвана. Тогда мальчик пляшет для неё одной «Многолетие», танец Мандзай. Комати не может удержаться и тоже танцует, ночь напролёт, а перед рассветом снова скрывается в хижине.
Третье действо - «Комати у памятника» (卒都婆小町, «Сотоба Комати»). Слово сотоба - это запись санскритского ступа, сооружения над местом, где захоронен пепел похоронного костра. В Японии сотоба знаменитых подвижников выглядят как башенки-пагоды (собственно, пагода в храме служит хранилищем сяри, останков Будды). Сотоба обычных людей представляют собой просто каменные стелы или деревянные доски с надписями. Вот около такого памятника несколько странников-монахов замечают дряхлую нищенку. Её пытаются отогнать - это могила, не место для отдыха! Однако старуха отвечает цитатами из буддийских книг, задаёт вопросы, в чём разница между телом сотобы и телом человека, что такое спасение, говорит о единстве зла и добра, ложных страстей и просветления - и в итоге монахи извиняются перед столь мудрой женщиной.
Она признаётся: я Оно-но Комати, когда-то я была красавицей и знаменитой придворной поэтессой, а теперь я стара, уродлива и оборвана. Это её признание подхватывает хор, оно - тоже почти цитата, отсылает к песням старух из буддийского канона: там монахини на склоне лет поют об ушедшей молодости и о мировом непостоянстве.
И вдруг старуха заводит совсем другую речь: пустите меня к Комати, я люблю её! Так ты же и есть Комати!? - Нет, теперь она одержима духом, и это дух Фукакуса-но Сё:сё, кавалера, умершего от любви к ней (о нём чуть ниже). Старуха и внешне преображается, теперь на ней мужской придворный наряд. Одержимая заново проживает страсть Сё:сё: и его плачевную кончину, а потом приходит в себя - и хор молит о её спасении.
Эта пьеса - одна из самых знаменитых во всей драматургии Но:, она есть в сети в переводе В.Сановича.
3
Ещё одно действо посвящено посмертной участи Комати. Оно называется «Комати - приходи опять» (通小町, «Каёи Комати»). Монах проводит время летнего стодневного затворничества в горах близ Ясэ. Некая женщина снова и снова, день за днём приносит ему дикие плоды и хворост. На вопрос, кто она такая, она отвечает намёками, обрывками строк из песен Оно-но Комати. Монах решает помолиться за старинную поэтессу, и женщина является снова - теперь ясно, что это призрак самой Комати, - и благодарит его. Но она - не «героиня», ситэ, а только «спутница», цурэ, не единственный и не главный призрак в этой истории. Появляется незнакомец и пытается остановить монаха: эта женщина заслужила страдания! Раз она отправила меня в ад, пусть и сама там остаётся!
Монах увещевает его, но тщетно. Этот кавалер - Фукакуса-но Сё:сё:. Он был влюблён в Комати, а она назначила ему испытание: если сто ночей подряд он будет приходить к её порогу, под дождём и снегом, то в сотую ночь она ответит ему взаимностью. Девяносто девять ночей он выдержал, а на сотый день умер.
По словам монаха, такая преданность и стойкость сама по себе ведёт к спасению, даже когда человеком движет любовная страсть. И Сё:сё:, и Комати, освобождённые от своего проклятия, исчезают.
В следующий раз - действа Но: про Китай и китайцев.
7. Про поэтов: Оно-но Комати
Ещё больше пьес, чем про Аривара-но Нарихиру, было в театре Но: про его старшую современницу Оно-но Комати. Легенд о ней вообще немало, в «Ямато-моногатари» и многих более поздних собраниях историй о поэтах. Об одном из этих сюжетов мы уже писали: «Комати вызывает дождь» 雨乞小町, «Амагои Комати». Но как раз он в театре Но:, кажется, не задействован. Зато есть другие.
1
Комати была знаменитой придворной поэтессой, но её дворцовой жизни посвящено только одно действо - «Комати смывает письмена» (草子洗小町, «Со:сиараи Комати»). В роли «странника» ваки здесь появляется ещё один великий поэт, Отомо-но Куронуси, знакомый нам по пьесе «Сига». Тут он ещё не величавый бог, а живой и зловредный придворный. Он объявляет, что государь назначил на завтра поэтическое состязание. Куронуси не желает проиграть Комати, но скорее всего проиграет: значит, надо опозорить её перед государем и всем двором. Он отправляется к дому Комати и подслушивает, какие стихи она готовит, - благо она слагает песню вслух.
Во второй части происходит состязание. На сцене - редкий случай - присутствует японский государь в исполнении актера-подростка. Куронуси бросает своё обвинение: Комати списала свои стихи из старинной книги, «Собрания десяти тысяч поколений» («Манъё:сю:»). Собрание это огромное, и что в нём есть, а чего нет - помнят только лучшие знатоки. В доказательство Куронуси показывает рукопись, где есть это стихотворение. Но Комати знает, что в собрании таких стихов нет и быть не может: во-первых, она сама их вчера сочинила, а во-вторых, она-то помнит, что в «Манъё:сю:» такого не было! Значит, подделаны письмена, и это можно проверить: дело в том, что свежая тушь смывается водой, тогда как старая, давно въевшаяся в бумагу, не растворяется. С разрешения государя Комати производит опыт, окунает рукопись в воду (или поливает её водой - а потом просушивает, обмахивая веером), и стихи смываются - их Куронуси коварно вписал в старинную книгу накануне. Государь в гневе, Куронуси готов умереть от позора, но его прощают - а Комати танцует, славя поэтов и любителей стихов.
Дочь Ко:гё, Цукиока Гёкусэй, тоже иллюстрировала это действо - любопытно сравнить стиль
Тема состязания, возможно, отчасти навела Комати на мысль насчёт испытания водой. Нужно было сложить стихи о водных травах. Вот песня Комати:
Маканаку-ни нани-о танэ-тотэ укигуса-но
Нами-но унэ-унэ оисигэруран
Перевод: никем не сеянная - из какого семени рождается и растёт плавучая трава, носясь по волнам?
2
Следующие пьесы рассказывают уже о старости Комати. Первая из них - «Комати-пересмешница» (鸚鵡小町, «О:му Комати»). Государь Ё:дзэй (тот самый, что в пьесе Кабуки про Наруками) посылает своего советника (это «странник» ваки) проведать уже немолодую Комати, удалившуюся от двора в окрестности храма Сэкидэра (он же Тё:андзи в краю Ооцу). Послание государя - стихотворное:
Кумо-но уэ ва ариси мукаси-ни каваранэдо
миси тамадарэ-но ути-я юкасики
Примерный перевод: за облаками (в храме) что было издавна, то и не меняется, но - разве не было прекрасно то, что ты видела за драгоценными занавесями? (то есть во дворце)
Комати говорит посланцу, что для ответа ей достаточно одного слова, и полностью повторяет стихи государя, изменяя только один слог в конце: «я» на «дзо». Получается: о да, было прекрасно то, что я видела…!
Это называется «ответом пересмешницы», «ответом попугая». Дальше Комати и советник беседуют о стихах, хор поёт о песенном даре Комати - и тоже пересмешничает, повторяет (откуда-то «из-за облаков», извне времени) то, что ещё напишет в своё время, в будущем, Ки-но Цураюки в предисловии к «Собранию старых и новых песен». Потом Комати вспоминает свою прежнюю жизнь при дворе (в частности, как танцевал молодой Аривара-но Нарихира) и сама исполняет придворный танец. Советник возвращается в Столицу, а Комати - в свою хижину, вздыхая о прошлом.
С этим же храмом связано действо «Комати в Сэкидэра» (関寺小町, «Сэкидэра Комати»). Перед праздником Седьмой ночи, Танабата, настоятель храма навещает старуху, живущую неподалёку в бедной хижине. С ним идут ещё два монаха и мальчик-танцовщик. Заходит разговор о стихах, и досточтимый понимает: перед ним сама Оно-но Комати, которую, разумеется, не забыли - ни её поэтического дара, ни редкостной красоты, - но давно считают умершей.
На жёрдочках висят листочки со стихами.
Настоятель приглашает её на праздник, но старуха отказывается: она слишком уродлива и оборвана. Тогда мальчик пляшет для неё одной «Многолетие», танец Мандзай. Комати не может удержаться и тоже танцует, ночь напролёт, а перед рассветом снова скрывается в хижине.
Третье действо - «Комати у памятника» (卒都婆小町, «Сотоба Комати»). Слово сотоба - это запись санскритского ступа, сооружения над местом, где захоронен пепел похоронного костра. В Японии сотоба знаменитых подвижников выглядят как башенки-пагоды (собственно, пагода в храме служит хранилищем сяри, останков Будды). Сотоба обычных людей представляют собой просто каменные стелы или деревянные доски с надписями. Вот около такого памятника несколько странников-монахов замечают дряхлую нищенку. Её пытаются отогнать - это могила, не место для отдыха! Однако старуха отвечает цитатами из буддийских книг, задаёт вопросы, в чём разница между телом сотобы и телом человека, что такое спасение, говорит о единстве зла и добра, ложных страстей и просветления - и в итоге монахи извиняются перед столь мудрой женщиной.
Она признаётся: я Оно-но Комати, когда-то я была красавицей и знаменитой придворной поэтессой, а теперь я стара, уродлива и оборвана. Это её признание подхватывает хор, оно - тоже почти цитата, отсылает к песням старух из буддийского канона: там монахини на склоне лет поют об ушедшей молодости и о мировом непостоянстве.
И вдруг старуха заводит совсем другую речь: пустите меня к Комати, я люблю её! Так ты же и есть Комати!? - Нет, теперь она одержима духом, и это дух Фукакуса-но Сё:сё, кавалера, умершего от любви к ней (о нём чуть ниже). Старуха и внешне преображается, теперь на ней мужской придворный наряд. Одержимая заново проживает страсть Сё:сё: и его плачевную кончину, а потом приходит в себя - и хор молит о её спасении.
Эта пьеса - одна из самых знаменитых во всей драматургии Но:, она есть в сети в переводе В.Сановича.
3
Ещё одно действо посвящено посмертной участи Комати. Оно называется «Комати - приходи опять» (通小町, «Каёи Комати»). Монах проводит время летнего стодневного затворничества в горах близ Ясэ. Некая женщина снова и снова, день за днём приносит ему дикие плоды и хворост. На вопрос, кто она такая, она отвечает намёками, обрывками строк из песен Оно-но Комати. Монах решает помолиться за старинную поэтессу, и женщина является снова - теперь ясно, что это призрак самой Комати, - и благодарит его. Но она - не «героиня», ситэ, а только «спутница», цурэ, не единственный и не главный призрак в этой истории. Появляется незнакомец и пытается остановить монаха: эта женщина заслужила страдания! Раз она отправила меня в ад, пусть и сама там остаётся!
Монах увещевает его, но тщетно. Этот кавалер - Фукакуса-но Сё:сё:. Он был влюблён в Комати, а она назначила ему испытание: если сто ночей подряд он будет приходить к её порогу, под дождём и снегом, то в сотую ночь она ответит ему взаимностью. Девяносто девять ночей он выдержал, а на сотый день умер.
По словам монаха, такая преданность и стойкость сама по себе ведёт к спасению, даже когда человеком движет любовная страсть. И Сё:сё:, и Комати, освобождённые от своего проклятия, исчезают.
В следующий раз - действа Но: про Китай и китайцев.