Цукиока Ко:гё и его театральные гравюры (11)
(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10)
Про любовь и ревность (окончание)
4
Увы, далеко не у всех супругов в Но: складывались такие добрые отношения, как в некоторых предыдущих историях. Вот, к примеру, действо «Вальки» (砧, «Кинута»). Стук вальков, которыми после стирки отбивают и размягчают ткань одежды, - старый поэтический образ, для зрителей уже само заглавие действа заставляло немедленно вспомнить множество старинных стихов, где этот стук иносказательно указывал на женщину, хозяйничающую в тоскливой разлуке с мужем. Муж в этой истории - князь Асия с Кюсю, на три года уезжавший по делам в столицу. Теперь, наконец, он возвращается домой, к тоскующей о нём супруге, но вынужден ещё задержаться, и посылает к ней служанку - предупредить жену, что он воротится не раньше, чем к исходу этого года. Жена горько сетует на недобрую весть - она так надеялась, что князь вернётся в срок, и даже срывает досаду на вестнице. Больше всего женщина боится, что муж вообще передумает возвращаться и останется там, в блестящей столице, да ещё, чего доброго - с другой женщиной. Но всё же она надеется на лучшее. В тишине осеннего вечера она слышит вдали стук вальков - это женщины отбивают на реке бельё, и вспоминает старинное китайское предание. Некогда послу, на долгие годы отправленному в варварские земли, таким же осенним вечером внезапно послышался стук вальков и причитания его жены, тоскующей далеко на родине, за тысячи вёрст от него. Это оказалось доброй приметой - вскоре посла отозвали назад, и он вновь свиделся с семьёй. Она сама берётся за валёк: может быть, муж в дальней столице услышит её стук и поторопится!
Увы, всё оборачивается гораздо хуже. Прибывает новый гонец от князя: тот сообщает, что вынужден задержаться даже дольше, чем думал, и к концу года тоже не вернётся; может быть, позже… Но бедная женщина уже совсем отчаялась, она не верит больше никаким обещаниям князя, заболевает от тоски и скоро умирает. Получив весть о её смерти, князь наконец-то спохватывается, быстро завершает свои столичные дела и спешит домой. Он смотрит на забытый валёк, оплакивает супругу и сожалеет о своей нерасторопности.
Больше того, он хочет принести ей свои извинения лично! Князь вызывает заклинателя и просит того совершить обряд и вызвать дух умершей. И действительно, призрак женщины является ему, князь может выговориться - и жена, попеняв ему на его прежнее бессердечие, всё-таки прощает князя. «Но из-за того, что я умерла, терзаемая гневом и ревностью, - печально сообщает она, - я попала в ад и теперь терплю там ужасные муки!» Она описывает свои страдания и показывает их в танце. Князь зовёт монахов, велит им читать «Лотосовую сутру» во имя спасения души покойной, сам истово молится - и это срабатывает: сутра доносится к ней в ад, как стук вальков за многие вёрсты донёсся до китайского посла, страсти прошлой жизни окончательно оставляют несчастную, она достигает успокоения и просветления и исторгнута из ада.
Ещё мрачнее действо «Железный треножник» (鉄輪, «Канава»).
Молодой жрец из столичного святилища Кибунэ видит странный сон: кто-то велит ему встретиться с женщиной, которая каждую ночь в час Быка приходит на молитву, и передать ей некие сведения. И действительно, в урочный час женщина появляется и изливает перед божеством своё горе: муж её бросил и женился на другой. Она всё ещё любит его, но с каждым днём её любовь всё быстрее перерождается в ненависть к изменщику - и она ходит сюда, чтобы бог или сам покарал неверного, или дал ей сил сделать это! Жрец подходит к ней и передаёт полученный во сне приказ: «Ступай домой и больше сюда не приходи. Вместо этого оденься во всё красное, красным же нарумянь лицо, а на голову, как венец, надень перевёрнутый железный треножник. Привяжи к каждой его ножке по фитилю, зажги их и одновременно распали ненависть в своём сердце. Тогда ты обретёшь силу демона и сможешь отомстить!» Женщина не сразу верит, что столь странный совет - это вещание божества, но жрец заверяет её, что говорит правду; тут ему самому становится страшно, и он убегает, а женщина в задумчивости идёт домой. А на небе над ней собираются черные тучи, гремит гром, льёт дождь. «Даже сам бог грома оплакивает мою погибшую любовь, - думает женщина (как объясняет хор). - Что ж, если ради мести мне надо стать демоном - я им стану!» В следующей сцене действие переносится в дом её мужа: каждую ночь его мучат страшные сны, и он отправляется за помощью к знаменитому заклинателю-оммё:дзи Абэ-но Сэймэю (мы о нём уже писали раньше). Сэймэй сразу догадывается, что этот человек навлёк на себя страшную ненависть некой женщины, и его посетитель признаётся: да, брошенная мною жена имеет основания ненавидеть и меня, и мою нынешнюю супругу. «Ну, значит, она благочестивая женщина и снискала помощь богов и будд, - спокойно заключает Сэймэй. - По всему похоже, что ты не переживёшь ближайшей ночи». Муж ревнивицы умоляет спасти его, и Сэймэй соглашается начать ворожбу. Он воздвигает в доме мужа помост, устанавливает на нём двух деревянных идолов - одного в мужском платье, другого в женском: это будет замена хозяину и его молодой жене, в них на время войдут человеческие души. Сэймэй нарекает их соответствующими именами, расставляет по углам пятицветные шесты и начинает длинную молитву-заклятие, начиная с самого начала - с сотворения мира, богов Идзанаги и Идзанами и установления отношений между мужчинами и женщинами. Он призывает себе в помощь богов и будд, и хранителей Закона, и девять планет, и все силы, которые могут ему помочь обуздать демона. А тем временем вновь разражается гроза, гремит гром, ветер задувает светильники, и является ревнивая жена, превратившаяся в демона - вся алая, в железном пламенеющем трехзубом венце на голове. В свою очередь она призывает себе на помощь синих демонов из вод реки Камо, красных демонов из огней на своём венце; она подходит к помосту и обращается к деревянному идолу, который кажется ей спящим мужем: «Ах, любимый, как давно я тебя не видела! На нашей свадьбе мы клялись навсегда оставаться вместе - как тысячелетняя сосна и тысячелетняя камелия. Но ты отослал меня прочь, и я всё тосковала о тебе. И лила слёзы, и горевала, узнав, что ты завёл себе новую женщину и дал ей те же клятвы, что когда-то мне. Я пыталась избавиться от этих мыслей - но это свыше моих сил, пока ты и разлучница живы. Но теперь уже недолго осталось!»
Она в жуткой пляске набрасывается на идола-женщину, с проклятиями вырывает его волосы, терзает его и отбрасывает; потом подступается к идолу в мужском наряде - но тут являются вызванные Сэймэем божества (вообще-то это боги-защитники «Лотосовой сутры», но сейчас они взялись усмирить демона). Женщина-демон слабеет, отступает, исчезает - но на прощанье обещает: «Я ещё вернусь и довершу своё дело!» Ибо даже великий заклинатель Абэ-но Сэймэй не в состоянии изгнать её навсегда или примирить со случившимся.
5
А иногда сложные отношения между влюблёнными продолжаются и после смерти обоих. В действе «Жёлтая жимолость» (女郎花, «Оминамэси») странствующий монах в горах видит красивые жёлтые цветы жимолости, усеявшие два невысоких холма, хочет их нарвать - но тут его останавливает местный старик. Он рассказывает, что цветы эти растут на могиле женщины, погибшей из-за любви, а потом исчезает. Во второй части он возвращается уже как призрак, и призрак девушки тоже здесь, и рассказывает их историю. Когда молодой человек приехал по делам в Столицу, он встретил там девушку, они полюбили друг друга и стали встречаться; юноша обещал жениться на своей подруге. Потом он куда-то исчез, девушка пустилась на розыски, добралась до его родной деревни и обнаружила, что тот давно женат. В отчаянии она утопилась в ближайшей реке; её возлюбленный похоронил её, а на могильном холме посадил эти вот цветы (по-японски они зовутся «девичьими»). Он приходил на могилу, гладил желтые цветы и поминал любимую, но цветки дрожали и отворачивались от его руки.
Потом, не в силах перенести одиночества, утопился и он; его похоронили рядом, в соседнем кургане. И до сих пор из-за давнего обмана, приведшего их к гибели, они томятся в аду и призывают монаха молиться об их спасении.
А в действе «Бересклет» (錦木, «Нисики-ги») мы встречаемся с иным изводом любовной истории, знакомой нам по одному из действ про Оно-но Комати. Близ деревни в краю Мицу бродячий монах встречает странную пару: женщину, несущую отрез ткани, и мужчину, который тащит маленькое, с яркими листьями, деревце бересклета в горшке. Монах расспрашивает их и узнаёт, что ткань соткана из птичьих перьев, а деревце мужчина обещал поставить близ дома женщины в знак своей любви к ней. Если женщина примет деревце и внесёт к себе в дом - значит, она готова принять любовь своего ухажёра, а если отвергнет подарок - значит, отвергает и его. «Три года, - говорит мужчина, - я каждый день приносил ей по деревцу, и все она оставляла под ветром, дождём и снегом во дворе, ни одного не внесла в дом. А потом я умер от любовной тоски с разбитым сердцем, и вот в этой могиле меня похоронили».
На сцене деревце в горшке обычно заменяется одной веточкой - с красными, «парчовыми» листьями.
А вскоре, как выясняется, раскаявшись в своей непреклонности, умерла и женщина - и, поведав об этом, оба призрака исчезают в старой могиле. Монах молится за них - и ночью ему во сне вновь является тот мужчина, уже радостный: молитва возымела действие, им обоим дозволено вновь возродиться людьми, и уж теперь-то они постараются, чтобы у них всё было хорошо!
Ткань из птичьих перьев - это намёк на другое знаменитое действо Но: - «Пернатое одеяние» (羽衣, «Хагоромо»): историю любви, которой не случилось. Кажется, оно было любимым действом Ко:гё - по крайней мере, единственным, которое он пытался писать маслом, и не один раз, а шесть или семь.
Основой для Но: здесь послужила известная японская сказка про «чудесную жену» - впрочем, сюжет этот встречается в фольклоре едва ли не всех стран. Герой становится свидетелем того, как с неба спускаются небожительницы (или девы-птицы) в пернатых облачениях, припрятывает одно из них, и когда все девы накидывают на себя перья и улетают, оставшаяся без одёжки становится его женой. В пьесе, однако, всё происходит немного иначе. Действие развёртывается на поросшем соснами тихом морском побережье залива Михо, в виду горы Фудзи, а герой - местный рыбак Хакурё:. Он вышел на рыбалку до зари, но не может удержаться от того, чтобы полюбоваться весенней луною. Внезапно Хакурё: слышит дивную музыку, видит, как с неба сыплются цветы, а потом замечает висящее на сосновой ветке великолепное одеяние из перьев. Он снимает его, чтобы отнести домой, показать родителям и сохранить как редкое сокровище. Тут появляется красавица: «Это моё платье, отдай!» - «Но я его нашёл!» - возражает рыбак. «Небесный наряд - не для простого смертного! Повесь обратно». - «Так ты - небесная дева? Ну, тогда я тем более сохраню этот наряд на память о такой чудесной встрече!» Девушка начинает плакать: «Но без своих перьев я никогда не смогу вернуться домой, на небо! Мне не место на земле, а без этого наряда я - как птица без крыльев! Ну пожалуйста, отдай!» И действительно, цветы в её волосах увядают, она сама бледнеет и чахнет на глазах - а дорожка из облаков, по которой она спустилась на землю, потихоньку развеивается ветром.
Хакурё: - добрый малый, он готов вернуть бедняжке её наряд - но у него есть одна просьба: он хочет увидеть танец небесной девы. «Конечно, станцую - только отдай мне платье!» - «Э, нет! Я отдам - а ты сразу и улетишь!» - «Как подозрительны эти земные люди! Но это неудивительно - это мы, небожители, никогда не лжём, потому и другим верим на слово». Рыбак пристыжён, он возвращает красавице пернатое одеяние - и она действительно танцует ему тот танец, какой обычно пляшут в Лунных чертогах - и даже два танца, медленный и быстрый.
Вместе с хором она рассказывает о великолепии небес - и признаёт, что Япония ничуть не менее прекрасна: потому-то небожители и спускаются на землю. Пожелав всех благ стране Японии, она улетает с первыми лучами рассвета, а рыбак всё смотрит в небо, вслед девушке, которая по природе своей никогда не сможет остаться с ним на земле.
И в заключение - ещё одно действо о любви - на этот раз любви богов. Мы его уже упоминали в связи с гравюрой Ко:гё на бракосочетание наследника престола - речь идёт о «Такасаго» (高砂) сочинения Дзэами. Как и многие другие, это действо основано на старинных легендах и стихах - о двух влюблённых, разделённых морским проливом. Юноша переплыл на другой берег к девушке, они воссоединились под древними соснами, на подстилке из опавших сосновых иголок, а потом жили долго и счастливо, сохранив свою любовь до глубокой старости. После смерти души их вселились в сосны, но по ночам эта пара вновь принимает человеческий облик и занимается своим привычным делом - подметают опавшие иглы метёлкой и сгребают граблями. (И метла, выметающая все беды, и грабли, сгребающие всяческое благо - священны и благопожелательны, тем более что и слова «подметать» и «грабли» созвучны с пожеланиями долголетия). В действе Но: «странник» - кюсийский жрец Томонари из святилища Асо (жил в начале Х века) - направляется в Столицу и по дороге останавливается близ залива Такасаго в земле Харима. Здесь под сосной он встречает престарелую чету с граблями и метёлкой и выслушивает их рассказ о том, что здешняя сосна из Такасаго составляет такую же пару с другой сосной, из Суминоэ в краю Сумиёси.
Все трое вспоминают древние стихи, посвящённые этим парным соснам, и старик возглашает хвалу поэзии, которой внимают даже травы и деревья. Старики разъясняют также и благопожелательный смысл сосны - вечнозелёного дерева, способного прожить тысячу лет. Затем старик со старухой открывают, что они и есть духи двух легендарных сосен, разделённых морем, но глубоко под землёй и под морским дном сплетшихся корнями. Старик обещает Томонари, что ещё встретится с ним в Сумиёси, садится в лодку и уплывает в море. И действительно, когда жрец и его спутники добираются до Сумиёси, старый знакомый вновь является им. Но уже в своём божественном обличье - это уже знакомый нам бог Сумиёси, покровитель японской поэзии. В лунном свете он пляшет небесный танец, изгоняя демонов, призывая благословение на всю страну и желая долголетия государю. (Русский перевод «Такасаго» Веры Марковой можно почитать тут). В следующий раз - про самого главного героя любовных историй.
Про любовь и ревность (окончание)
4
Увы, далеко не у всех супругов в Но: складывались такие добрые отношения, как в некоторых предыдущих историях. Вот, к примеру, действо «Вальки» (砧, «Кинута»). Стук вальков, которыми после стирки отбивают и размягчают ткань одежды, - старый поэтический образ, для зрителей уже само заглавие действа заставляло немедленно вспомнить множество старинных стихов, где этот стук иносказательно указывал на женщину, хозяйничающую в тоскливой разлуке с мужем. Муж в этой истории - князь Асия с Кюсю, на три года уезжавший по делам в столицу. Теперь, наконец, он возвращается домой, к тоскующей о нём супруге, но вынужден ещё задержаться, и посылает к ней служанку - предупредить жену, что он воротится не раньше, чем к исходу этого года. Жена горько сетует на недобрую весть - она так надеялась, что князь вернётся в срок, и даже срывает досаду на вестнице. Больше всего женщина боится, что муж вообще передумает возвращаться и останется там, в блестящей столице, да ещё, чего доброго - с другой женщиной. Но всё же она надеется на лучшее. В тишине осеннего вечера она слышит вдали стук вальков - это женщины отбивают на реке бельё, и вспоминает старинное китайское предание. Некогда послу, на долгие годы отправленному в варварские земли, таким же осенним вечером внезапно послышался стук вальков и причитания его жены, тоскующей далеко на родине, за тысячи вёрст от него. Это оказалось доброй приметой - вскоре посла отозвали назад, и он вновь свиделся с семьёй. Она сама берётся за валёк: может быть, муж в дальней столице услышит её стук и поторопится!
Увы, всё оборачивается гораздо хуже. Прибывает новый гонец от князя: тот сообщает, что вынужден задержаться даже дольше, чем думал, и к концу года тоже не вернётся; может быть, позже… Но бедная женщина уже совсем отчаялась, она не верит больше никаким обещаниям князя, заболевает от тоски и скоро умирает. Получив весть о её смерти, князь наконец-то спохватывается, быстро завершает свои столичные дела и спешит домой. Он смотрит на забытый валёк, оплакивает супругу и сожалеет о своей нерасторопности.
Больше того, он хочет принести ей свои извинения лично! Князь вызывает заклинателя и просит того совершить обряд и вызвать дух умершей. И действительно, призрак женщины является ему, князь может выговориться - и жена, попеняв ему на его прежнее бессердечие, всё-таки прощает князя. «Но из-за того, что я умерла, терзаемая гневом и ревностью, - печально сообщает она, - я попала в ад и теперь терплю там ужасные муки!» Она описывает свои страдания и показывает их в танце. Князь зовёт монахов, велит им читать «Лотосовую сутру» во имя спасения души покойной, сам истово молится - и это срабатывает: сутра доносится к ней в ад, как стук вальков за многие вёрсты донёсся до китайского посла, страсти прошлой жизни окончательно оставляют несчастную, она достигает успокоения и просветления и исторгнута из ада.
Ещё мрачнее действо «Железный треножник» (鉄輪, «Канава»).
Молодой жрец из столичного святилища Кибунэ видит странный сон: кто-то велит ему встретиться с женщиной, которая каждую ночь в час Быка приходит на молитву, и передать ей некие сведения. И действительно, в урочный час женщина появляется и изливает перед божеством своё горе: муж её бросил и женился на другой. Она всё ещё любит его, но с каждым днём её любовь всё быстрее перерождается в ненависть к изменщику - и она ходит сюда, чтобы бог или сам покарал неверного, или дал ей сил сделать это! Жрец подходит к ней и передаёт полученный во сне приказ: «Ступай домой и больше сюда не приходи. Вместо этого оденься во всё красное, красным же нарумянь лицо, а на голову, как венец, надень перевёрнутый железный треножник. Привяжи к каждой его ножке по фитилю, зажги их и одновременно распали ненависть в своём сердце. Тогда ты обретёшь силу демона и сможешь отомстить!» Женщина не сразу верит, что столь странный совет - это вещание божества, но жрец заверяет её, что говорит правду; тут ему самому становится страшно, и он убегает, а женщина в задумчивости идёт домой. А на небе над ней собираются черные тучи, гремит гром, льёт дождь. «Даже сам бог грома оплакивает мою погибшую любовь, - думает женщина (как объясняет хор). - Что ж, если ради мести мне надо стать демоном - я им стану!» В следующей сцене действие переносится в дом её мужа: каждую ночь его мучат страшные сны, и он отправляется за помощью к знаменитому заклинателю-оммё:дзи Абэ-но Сэймэю (мы о нём уже писали раньше). Сэймэй сразу догадывается, что этот человек навлёк на себя страшную ненависть некой женщины, и его посетитель признаётся: да, брошенная мною жена имеет основания ненавидеть и меня, и мою нынешнюю супругу. «Ну, значит, она благочестивая женщина и снискала помощь богов и будд, - спокойно заключает Сэймэй. - По всему похоже, что ты не переживёшь ближайшей ночи». Муж ревнивицы умоляет спасти его, и Сэймэй соглашается начать ворожбу. Он воздвигает в доме мужа помост, устанавливает на нём двух деревянных идолов - одного в мужском платье, другого в женском: это будет замена хозяину и его молодой жене, в них на время войдут человеческие души. Сэймэй нарекает их соответствующими именами, расставляет по углам пятицветные шесты и начинает длинную молитву-заклятие, начиная с самого начала - с сотворения мира, богов Идзанаги и Идзанами и установления отношений между мужчинами и женщинами. Он призывает себе в помощь богов и будд, и хранителей Закона, и девять планет, и все силы, которые могут ему помочь обуздать демона. А тем временем вновь разражается гроза, гремит гром, ветер задувает светильники, и является ревнивая жена, превратившаяся в демона - вся алая, в железном пламенеющем трехзубом венце на голове. В свою очередь она призывает себе на помощь синих демонов из вод реки Камо, красных демонов из огней на своём венце; она подходит к помосту и обращается к деревянному идолу, который кажется ей спящим мужем: «Ах, любимый, как давно я тебя не видела! На нашей свадьбе мы клялись навсегда оставаться вместе - как тысячелетняя сосна и тысячелетняя камелия. Но ты отослал меня прочь, и я всё тосковала о тебе. И лила слёзы, и горевала, узнав, что ты завёл себе новую женщину и дал ей те же клятвы, что когда-то мне. Я пыталась избавиться от этих мыслей - но это свыше моих сил, пока ты и разлучница живы. Но теперь уже недолго осталось!»
Она в жуткой пляске набрасывается на идола-женщину, с проклятиями вырывает его волосы, терзает его и отбрасывает; потом подступается к идолу в мужском наряде - но тут являются вызванные Сэймэем божества (вообще-то это боги-защитники «Лотосовой сутры», но сейчас они взялись усмирить демона). Женщина-демон слабеет, отступает, исчезает - но на прощанье обещает: «Я ещё вернусь и довершу своё дело!» Ибо даже великий заклинатель Абэ-но Сэймэй не в состоянии изгнать её навсегда или примирить со случившимся.
5
А иногда сложные отношения между влюблёнными продолжаются и после смерти обоих. В действе «Жёлтая жимолость» (女郎花, «Оминамэси») странствующий монах в горах видит красивые жёлтые цветы жимолости, усеявшие два невысоких холма, хочет их нарвать - но тут его останавливает местный старик. Он рассказывает, что цветы эти растут на могиле женщины, погибшей из-за любви, а потом исчезает. Во второй части он возвращается уже как призрак, и призрак девушки тоже здесь, и рассказывает их историю. Когда молодой человек приехал по делам в Столицу, он встретил там девушку, они полюбили друг друга и стали встречаться; юноша обещал жениться на своей подруге. Потом он куда-то исчез, девушка пустилась на розыски, добралась до его родной деревни и обнаружила, что тот давно женат. В отчаянии она утопилась в ближайшей реке; её возлюбленный похоронил её, а на могильном холме посадил эти вот цветы (по-японски они зовутся «девичьими»). Он приходил на могилу, гладил желтые цветы и поминал любимую, но цветки дрожали и отворачивались от его руки.
Потом, не в силах перенести одиночества, утопился и он; его похоронили рядом, в соседнем кургане. И до сих пор из-за давнего обмана, приведшего их к гибели, они томятся в аду и призывают монаха молиться об их спасении.
А в действе «Бересклет» (錦木, «Нисики-ги») мы встречаемся с иным изводом любовной истории, знакомой нам по одному из действ про Оно-но Комати. Близ деревни в краю Мицу бродячий монах встречает странную пару: женщину, несущую отрез ткани, и мужчину, который тащит маленькое, с яркими листьями, деревце бересклета в горшке. Монах расспрашивает их и узнаёт, что ткань соткана из птичьих перьев, а деревце мужчина обещал поставить близ дома женщины в знак своей любви к ней. Если женщина примет деревце и внесёт к себе в дом - значит, она готова принять любовь своего ухажёра, а если отвергнет подарок - значит, отвергает и его. «Три года, - говорит мужчина, - я каждый день приносил ей по деревцу, и все она оставляла под ветром, дождём и снегом во дворе, ни одного не внесла в дом. А потом я умер от любовной тоски с разбитым сердцем, и вот в этой могиле меня похоронили».
На сцене деревце в горшке обычно заменяется одной веточкой - с красными, «парчовыми» листьями.
А вскоре, как выясняется, раскаявшись в своей непреклонности, умерла и женщина - и, поведав об этом, оба призрака исчезают в старой могиле. Монах молится за них - и ночью ему во сне вновь является тот мужчина, уже радостный: молитва возымела действие, им обоим дозволено вновь возродиться людьми, и уж теперь-то они постараются, чтобы у них всё было хорошо!
Ткань из птичьих перьев - это намёк на другое знаменитое действо Но: - «Пернатое одеяние» (羽衣, «Хагоромо»): историю любви, которой не случилось. Кажется, оно было любимым действом Ко:гё - по крайней мере, единственным, которое он пытался писать маслом, и не один раз, а шесть или семь.
Основой для Но: здесь послужила известная японская сказка про «чудесную жену» - впрочем, сюжет этот встречается в фольклоре едва ли не всех стран. Герой становится свидетелем того, как с неба спускаются небожительницы (или девы-птицы) в пернатых облачениях, припрятывает одно из них, и когда все девы накидывают на себя перья и улетают, оставшаяся без одёжки становится его женой. В пьесе, однако, всё происходит немного иначе. Действие развёртывается на поросшем соснами тихом морском побережье залива Михо, в виду горы Фудзи, а герой - местный рыбак Хакурё:. Он вышел на рыбалку до зари, но не может удержаться от того, чтобы полюбоваться весенней луною. Внезапно Хакурё: слышит дивную музыку, видит, как с неба сыплются цветы, а потом замечает висящее на сосновой ветке великолепное одеяние из перьев. Он снимает его, чтобы отнести домой, показать родителям и сохранить как редкое сокровище. Тут появляется красавица: «Это моё платье, отдай!» - «Но я его нашёл!» - возражает рыбак. «Небесный наряд - не для простого смертного! Повесь обратно». - «Так ты - небесная дева? Ну, тогда я тем более сохраню этот наряд на память о такой чудесной встрече!» Девушка начинает плакать: «Но без своих перьев я никогда не смогу вернуться домой, на небо! Мне не место на земле, а без этого наряда я - как птица без крыльев! Ну пожалуйста, отдай!» И действительно, цветы в её волосах увядают, она сама бледнеет и чахнет на глазах - а дорожка из облаков, по которой она спустилась на землю, потихоньку развеивается ветром.
Хакурё: - добрый малый, он готов вернуть бедняжке её наряд - но у него есть одна просьба: он хочет увидеть танец небесной девы. «Конечно, станцую - только отдай мне платье!» - «Э, нет! Я отдам - а ты сразу и улетишь!» - «Как подозрительны эти земные люди! Но это неудивительно - это мы, небожители, никогда не лжём, потому и другим верим на слово». Рыбак пристыжён, он возвращает красавице пернатое одеяние - и она действительно танцует ему тот танец, какой обычно пляшут в Лунных чертогах - и даже два танца, медленный и быстрый.
Вместе с хором она рассказывает о великолепии небес - и признаёт, что Япония ничуть не менее прекрасна: потому-то небожители и спускаются на землю. Пожелав всех благ стране Японии, она улетает с первыми лучами рассвета, а рыбак всё смотрит в небо, вслед девушке, которая по природе своей никогда не сможет остаться с ним на земле.
И в заключение - ещё одно действо о любви - на этот раз любви богов. Мы его уже упоминали в связи с гравюрой Ко:гё на бракосочетание наследника престола - речь идёт о «Такасаго» (高砂) сочинения Дзэами. Как и многие другие, это действо основано на старинных легендах и стихах - о двух влюблённых, разделённых морским проливом. Юноша переплыл на другой берег к девушке, они воссоединились под древними соснами, на подстилке из опавших сосновых иголок, а потом жили долго и счастливо, сохранив свою любовь до глубокой старости. После смерти души их вселились в сосны, но по ночам эта пара вновь принимает человеческий облик и занимается своим привычным делом - подметают опавшие иглы метёлкой и сгребают граблями. (И метла, выметающая все беды, и грабли, сгребающие всяческое благо - священны и благопожелательны, тем более что и слова «подметать» и «грабли» созвучны с пожеланиями долголетия). В действе Но: «странник» - кюсийский жрец Томонари из святилища Асо (жил в начале Х века) - направляется в Столицу и по дороге останавливается близ залива Такасаго в земле Харима. Здесь под сосной он встречает престарелую чету с граблями и метёлкой и выслушивает их рассказ о том, что здешняя сосна из Такасаго составляет такую же пару с другой сосной, из Суминоэ в краю Сумиёси.
Все трое вспоминают древние стихи, посвящённые этим парным соснам, и старик возглашает хвалу поэзии, которой внимают даже травы и деревья. Старики разъясняют также и благопожелательный смысл сосны - вечнозелёного дерева, способного прожить тысячу лет. Затем старик со старухой открывают, что они и есть духи двух легендарных сосен, разделённых морем, но глубоко под землёй и под морским дном сплетшихся корнями. Старик обещает Томонари, что ещё встретится с ним в Сумиёси, садится в лодку и уплывает в море. И действительно, когда жрец и его спутники добираются до Сумиёси, старый знакомый вновь является им. Но уже в своём божественном обличье - это уже знакомый нам бог Сумиёси, покровитель японской поэзии. В лунном свете он пляшет небесный танец, изгоняя демонов, призывая благословение на всю страну и желая долголетия государю. (Русский перевод «Такасаго» Веры Марковой можно почитать тут). В следующий раз - про самого главного героя любовных историй.