По Внутренней орде и Астраханской губернии. I. Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда (1/3)
А. Терещенко. Следы Дешт-Кипчака и Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда // Москвитянин, 1853, т. 6, № 22.
I. Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда. Часть 2. Часть 3.
II. Улус Хошотский, или Хошоутовский.
III. Астрахань.
Хан Ордасы (Ханская Ставка), Западно-Казахстанская область.
Музей Независимости - воссозданное здание мечети 1835 г.
( http://littlemankz.livejournal.com)
При археологическом исследовании Сарая, столицы Дешт-Кипчакского царства, я давно имел желание осмотреть следы его по одной долине Ахтубинской; но потом, увлекаясь далее и далее, я вышел за пределы, назначенные самим мною, и посетил Внутреннюю Киргиз-Кайсацкую орду, калмыцкий Хошоутовский улус и Астрахань, которые также составляли достояние Золотой Орды. Я предпринял обозрение мое в 1851 году, в половине октября месяца, и с тех пор записки мои лежали без движения, по причине других занятий; но читающим нет охоты знать это, а посему скажу только, что записки эти представляю в трех статьях: I. Следы Дешт-Кипчака и Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда, II. Улус Хошотский, или Хошоутовский, и III. Астрахань.
Следы Дешт-Кипчака и Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда
Остатки от Дешт-Кипчакского царства нигде не выказываются так резко, как по левому берегу реки Ахтубы, начиная от ее истока из Волги до впадения в Волгу [Ахтуба - татарское наименование и составлено из ак белый, тебэ бугор (белый бугор), и вероятно, оттого проименовалось так, что выходит из песчаной отлогости, вроде бугра, вытекает же из-под Верхнеахтубинского, или, иначе, Безродного селения, и впадает под Гурьевым, протекая более 500 верст. - Осталась в народе поговорка про Ахтубу: Ахтуба пуста, а без караула не гуляй. - Конечно, эта поговорка родилась по уничтожении Сарая, когда вся его местность обратилась в пустыню, в коей роились толпы бродяг и хищных дикарей - киргиз-кайсаков и калмыков.]; развалины же Сарая, бывшей столицы Золотой орды, сосредоточенные в городе Цареве по левому берегу той же реки, уже довольно исследованы [Царев находился в Саратовской губернии до 1851 года, но в этом году он отчислен к Астраханской, по случаю новооткрытой Самарской губернии; он отстоит от Астрахани, считая по луговой стороне, в 331 версте, а от городка Селитряного в 206 верстах]; но, вознамерившись вникнуть в следы бывших селищ монголо-татарских, рассмотреть кочевье Внутренней Киргиз-Кайсацкой и Калмыцкой орд и некоторые их местности [Принадлежавшие Золотой Орде. - В Вестнике Императорского Русского географического общества, кн. IV за 1851 год, напечатана статья Павла Небольсина «Инородцы Астраханской губернии (о кундровских татарах)», где он говорит между прочим (в смеси стр. 29): «Знаменитые развалины Сарх (Сарай?), близ Царева, простой русской народ Царевского уезда не зовет иначе, как Мамаевой землянкой». Несправедливо: жители Царевского уезда вовсе не зовут развалины землянкою, потому что они не имеют никакого понятия об них, но называют всякую вещь, там открытую, какого бы рода ни была, мамаевскою. О именовании же кундровцами развалин Мамаевою землянкою, будто бы перенявшими метко такое прозвище (выражение г. Небольсина) от царевских жителей, мне не известно, и никогда не слыхал.], я начал осмотр с долины Ахтубинской.
С Царева до деревни Пологое Займище я встречал, на протяжении 48 верст, курганы, отстоящие друг от друга в разных направлениях, и насыпи земляные, которые служили маячками. Вдали виднеются в степи овальные холмики, весьма в большом числе, вроде могил, какие мне не раз случалось подвергать раскопке. Некоторые из них покрыты травою и многие запаханы; последние в скором времени сравняются с землею. Случай может открыть в них не одну вещь, если не ценную по металлу, то ценную для науки. Поныне там попадаются древности. - От Пологого Займища до деревни Батаевки, чрез селение Владимировку, на протяжении 40 верст редеют насыпи и курганы, которые иногда как волны поднимаются на степной плоскости и могли произойти от наноса ветров [вся эта местность и весь уезд Царевский населены преимущественно малороссиянами, которые, однако, потеряли неподдельное простосердечие, и язык, коим говорят, - смесь русского, слов татарских и калмыцких].
В двух верстах от Батаевки, за пограничной чертой уезда, начинается степь киргиз-кайсацкая, простирающаяся до Уральского хребта Оренбургской губернии.
В стране безлюдной не видно ни птицы, ни кустика; попадаются кибитки в камышах, около них тощий рогатый скот, красивые лошади, овцы особой породы и верблюды. Кой-где мелькают киргизы, кои встречают и провожают проезжего подозрительными глазами. Первое, самое бедное станционное место - это Хорохой, в 35 верстах от пограничной черты. В нем дворец и ханский хутор; последний устроен для содержания скота. Этот дворец принадлежит зятю покойного хана Джангера, который живет в нем зимою. Не должно думать, чтобы это действительно был дворец, - это простой деревянный домик, мало чем отличающийся от сарая; в комнатах нет никакой мебели, фасад здания обращен к забору, грязному и заваленному кучами навоза; около прохаживаются телята и свиньи; последних держат малороссияне, живущие в двух землянках; за дворцом - мы именуем его по азиатскому тщеславию - две кибитки или землянки, в коих живут почтосодержатель и ямщик, оба природные киргизы и объясняющиеся с русским знаками. - За Хорохоем раскинута та же сухая, безлюдная и полумертвая поляна, которая на 30-ти верстах до станции Шугай утомляет глаз своим однообразием. Тут сердце тревожится от нечаянной и негостеприимной встречи киргизца, несущегося на легком коне или на двухгорбом корабле, фыркающем и кричащем пронзительно. Звук неприятный, заслышанный издали, невольно настраивал чувство к боязни, которая, однако, при перемене лошадей у Шугая была развлечена детьми природы. Полуобнаженные ребятишки выбегали из курной кибитки, кувыркались с товарищами своей резвости, собаками, взлезали на колеса тарантаса и бросались под лошадей, играя с ними: колокольчик зазвучал, и лошади потащились, ибо калмыцкие лошади не везут, а тащат. Тридцативерстная станция до Мостика изменяла свою местность: чаще появлялись кибитки, табуны лошадей и стада овец. - От Мостика до ставки ханской, называемой Рын-пески, 18 верст, и все это покрыто глинисто-солонцевато-песчаной почвою, не как прежде песчано-черноземной; за три версты от ставки пески глубокие, почти непроезжаемые. - Самый легкий экипаж не проедет по ним, потому и мой тащили две пары быков.
Вид ханского местопребывания, известного под именем Рын-пески [Правильное их название Нарым-Кум. Первое слово калмыцкое, значит узкий, полоса узкой земли, а второе - татарское, значит пески. Нарым-Кум действительно представляет узкую полосу земли, вроде языка, несколько свернувшегося. Ставка была прежде собственностью калмыков, с обширными степями, на коих были рощи и большие леса, как рассказывал мне один семидесятилетий старик, хорошо знавший эти степи в своей молодости; но киргизы все это вырубили. Наследник Калмыцкого ханства Дондок-Даши кочевал некоторое время в Рын-песках, и в 1747 году он вознамерился было перейти, со всею ордою, реку Урал и открыть себе путь чрез земли киргиз-кайсаков, Бухарию, Персию или Зюнгорию, но правительство уничтожило его предприятие построением Нижнеуральской линии в 1748 году.], произвел на меня приятное впечатление: это чистенький и красивенький городок, выстроенный ханом Джангером в 1827 году.
Пробежим вкратце историю возрождения Киргиз-Кайсацкой орды, кочующей ныне между Оренбургской, Саратовской, Самарской и Астраханской губерниями.
Земли азийские на север и северо-восток были в глубокой древности обитаемы народами неизвестными, коих греки именовали вообще скифами, а аравитяне и персияне - Чете или Джете, Туркестаном, Тураном, Вера-Сейхуном и Кипчаком. Река Сыр, или Сейхун, была границею кочующим многообразным племенам. Из этих степей вышли киргиз-кайсаки [киргиз-кайсак составлено из двух племен, враждебных друг другу: киргизы суть дикие буруты, а кайсаки - их соседи кочевые], коих некоторые принимают за отрасль турецкого племени; они сделались более известными, когда Чингисхан (в конце XII в.), обитавший около границ китайских, подчинил их своей власти; по смерти этого завоевателя они достались в удел старшему сыну его Джучи, коего сын Бату был основателем Золотой Орды и покорителем России. Находясь под владычеством кипчакских ханов, они иногда имели своих ханов, иногда присоединялись к орде Чагатайской, Алмальской и Тамкендской, прозванной потом Могул-Улус. По разрушении Золотой Орды, они присоединились к татарским отдельным царствам, и тогда в начале XVI века появились в степях Кипчака и Чете два сильные владения: Могул-Улус под управлением хана Дадам, и Киргиз-Кайсак под управлением хана Арслана. Арслан был столь могуществен, что мог выставить 400.000 воинов; но по смерти его народ остается как бы забытым на долгое время, и кочует, между многими странами, в северной части Сибири, коея последний хан Кучум был родом киргиз-кайсак. В начале XVII столетия они была властителями Туркестана, который служил местопребыванием их ханов. В 1630 году владел Туркестаном хан Ишим [Дед Ишима - Джадит, или Джадик, а отец Шигай есть родоначальник Большой орды. Брат Джадика, Усяк, известен другим родословием, коего потомство в одно время с Джадиковым подчинилось России в 1730, году. - Орду называют киргизы еще юс, означающее сто или сотню, напр., Улу-юс (Большая сотая), Урта-юс (Средняя сотня).]. Сын его Джангер и внук Тявка повелевали всеми киргиз-кайсаками, но, живя в своей столице, они управляли ими чрез своих наместников, из коих Тюля надзирал за Большою ордою, Коз-бек за Среднею, а Айтяк за Меньшею. Происшедшие внутренние междоусобия при жизни Тявки и нападения с востока зюнгеров под предводительством хонтайдзи Галдан-Цырена привлекли внимание России и Китая. Сибирский губернатор князь Гагарин, вошедший в сношения с киргиз-кайсаками, по желанию Петра Великого, склонил их (в 1717 году) к повиновению России, и ханы Тявка, Абульхайр (потомок Усяка) и Калп (потомок Ишима) изъявили согласие. Но смерть Тявки все уничтожила. Однако через год Калп просил у Государя вечного мира и союза, потому что его орда проникла своевольно в Казанскую губернию, производила опустошения, и он боялся гнева Петра I. Между тем Галдан-Цырен, или Черен, отнял у них столицу Туркестан, Ташкент, Сайрам, и покорил своей власти некоторые отделения Большой и Средней орд. Остатки их откочевали к Ходжанту и Самарканду (столица Бухарии), а Меньшая орда к пределам Бухарии и Хивы, потом поворотила к реке Эмбе; не остановилась здесь, перешла на правый берег реки Волги, вытеснила калмыков и заняла места их до Урала. Хан Абульхаир, повелевая почти всею Меньшею ордою и думая о благосостоянии народа, отправил посланцев к уфимскому воеводе Бутурлину (в 1730 году), с предложением подданства России. Орде были обещаны защита и покровительство, и для приведения ее к присяге отправлены особые чиновники с переводчиком мурзою Тевкелевым. Старейшина киргизской Меньшей орды, Букен-бай, весьма много содействовал тому, что киргизы присягнули на верность России (с 1732 года), и Абул-Хайр признан ханом всей орды, коему дали от имени Императрицы Анны богатую, золотом оправленную саблю, которую он должен обнажать только противу врагов России [эта сабля хранится в доме последнего хана Внутренней орды, Джангера, умершего в 1845 году, в ставке Рын-пески]. Со смертию Абул-Хайра был провозглашен ханом, в народном собрании, старший его сын Нурали (в 1749 году), и оренбургскому губернатору Неплюеву предписано было возвести его в ханы торжественно в Оренбурге, по примеру отца его. - Более прочные сношения с Нурали, нежели с отцом его, постепенно распространяли нашу караванную торговлю с Хивою, Бухарою и Ташкентом, чрез них с владениями Средней Азии до самой Индии. Нурали-хан, братья его Эрали и Айчуван, собирались овладеть Хивою, и если бы их предприятия были приведены в исполнение, то Россия открыла бы в то время торговый путь в Индию и не встречала того соперничества от англичан, какое мы ныне видим. Екатерина Великая стремилась сделать оседлыми Среднюю и Меньшую орды, чтобы этим обеспечить караванную нашу торговлю; вознамерилась привести в действие предначертание о построении, с восточной стороны Каспийского моря, укрепленного городка при устье реки Эмбы; построить там домы для киргизцев и дворец для Нурали; однако ее желания встретили препятствия. В 1773 и 1774 годах юго-восточная часть России была приведена в смятение появлением Пугачева; хан Нурали собрал значительное войско киргизское для отражения его и выдавал нашему правительству бунтовщиков. С учреждением в Оренбурге особенного пограничного правления (в 1782 году), под названием Пограничной экспедиции, она подчинила киргиз непосредственному влиянию нашему и сблизила их несколько с гражданской оседлостию; потом были открыты, среди орды, судебные места под названием расправ. Каждая расправа состояла из председателя и двух членов, которые в общем присутствии рассматривали и вершили дела; недовольным решением дозволялось переносить жалобы в Пограничный оренбургский суд.
Умер хан Нурали в Уфе (1790 года), но завещал детям своим быть покорными России, как новому отечеству. Нельзя не сказать, что завещание его проистекло от сознания бессилия своей орды, ослабленной внутренними раздорами и мятежами Сырыма-батыря, замышлявшего соединить Среднюю и Меньшую орды и тем воскресить их могущество; что сам Нурали был много раз наказываем нашими войсками за намерение отложиться от России; что опытность показала ему, что манившие его хивинцы, бухарцы, частию татары крымские и даже османы, во время наших военных действий противу Турции, клонились к низвержению его с ханского владычества и к присоединению кочующих его орд к другим землям. Со смертию хана, мятежник Сырым-батырь объявил себя властителем и снесся с ханом хивинским Аталыком о взаимном вторжении в пределы России. - Правительство наше, утвердив в следующем году султана Эрали, брата Нурали, в ханском достоинстве, успокоило Меньшую орду. Сырым-батырь не переставал вредить ей, и Эрали, живший постоянно близ крепости Орской, в построенном для него доме, умер после трехлетнего управления. Его место заступил султан Ишим, старший сын Нурали, преданный России и известный личными достоинствами. Утверждение Ишима (в 1795 году) оправдало виды правительства, которое, для ограждения от посягательства на его жизнь, послало ему военный отряд, учредило при хане, в знак доверенности к нему, Диван, или Совет ханский, который был обязан исполнять волю хана, помогать ему в делах, и было повелено построить дома в степи на урочище Тайсугане, но чрез два года мстительный Сырым-батырь, напав на него под Красноярским форпостом, умертвил разбойнически и разграбил все его богатство. - Управление ордою было возложено на вновь составленный Совет, образованный из шести советников, председателем коего был сделан Айчуван [сын хана Абуль-Хайра и родной брат ханов Нурали и Эрали]. В этом звании они были утверждены бароном Игельстромом, управлявшим вторично Оренбургским краем, и барон первый подал мысль о возможности управлять ордою без хана. Совет ханский получил свою оседлость на реке Хобде, впадающей в Урал, с левой его стороны, - однако в 1798 году был избран в ханы Айчуван, коему был подчинен ханский Совет. Хан доказал свою преданность к России, но, устарелый, он не мог действовать, потому возникли раздоры, грабежи караванов и нападения на пограничные наши места. Множество киргизов, кочевавших постоянно близ Урала, удалились в глубину степей, иные соединились с поколениями Средней орды, а другие перешли к устью Сыр-Дарья, к восточным пределам Аральского моря, иные же откочевали к Хиве и Бухарии. Айчуван, спасаясь от убийства, перешел Урал; султан Букей, сын Нурали, занимавший в Совете, во время смятения, место председателя, и кочуя вблизи астраханских пределов, решился оставить навсегда степи зауральские, потому перешел в урочище Нарым-пески. Последовавшие за ним киргизы принадлежали большей частию к поколению байулинскому, некоторая часть была из алимулинского.
В 1801 году он обратился к главноуправлявшему Кавказским краем и Астраханскою губерниею генерал-лейтенанту Кноррингу с изъяснением своего желания остаться в вечном подданстве России, и просил дозволения кочевать с 10.000 кибиток на степях между реками Уралом и Волгою, и там заводить селища для зимней прикочевки. Император Павел охотно дозволил и, в знак благоволения своего, наградил его золотою медалью для ношения на шее на черной ленте. Осенью того же года перешел Букей с преданными ему султанами в эти степи, отделившись навсегда от Меньшой Киргизской орды, и с того времени возникла здесь новая орда, под названием Букеевской, или Внутренней, и под именем последней она известна в сношениях служебных. При переходе Букея из-за Урала, переселились с ним только 5.000 кибиток, как сказано в донесении наказного атамана Астраханского казачьего войска Попова; в 1803 году возросло до 7.500 кибиток. Когда разоренные и истощенные внутренними раздорами соплеменники их приводили из-за Урала детей своих толпою на продажу в земли русские, ибо нищета и голод довели их до этой крайности, тогда подвластные Букею богатели, и чрез восемь лет их стада и табуны покрыли новые степи, - это возбудило охоту в других киргизах последовать их примеру.
Внутренняя орда образовалась: а) из поколения байулы, состоявшего из 11 меньших родов, как то: берче, байбакты, алача, черкеса, исен-темира, кизыль-курта, томина, джабана, адай, маскара и таэлара; б) из небольшой части рода кита поколения алимулы; в) из небольших трех родов: табына, тама и кердери, из поколения джетиуруг, или семиродцев; г) из тюленгутов, составлявших прислугу ханов и султанов; д) из нескольких десятков кибиток рода ходжи, происходящего, по преданию, от святых мухаммеданских мужей; е) из нескольких семейств ногайцев, присоединившихся еще к Абул-Хайру. Со времени образования Внутренней орды считают теперь 23.598 кибиток, полагая на каждую по пяти душ, и потому ныне в орде 117.990 душ.
Султаны, старшины и разные роды, в 1812 году, избрали единодушно ханом Букея, который в этом звании был утвержден нашим правительством, а по смерти его перешла вся власть к сыну Джангеру. По случаю частных переходов киргизов из-за Урала, дружественных и родственных их связей между однородцами и обилию земли для кочевья, столь увеличилось число кибиток, что оказался недостаток в землях для новых переселенцев, а потому дальнейший пропуск запрещен в 1828 году. Происходившие до того времени некоторые волнения, от распространения ложных слухов об обращении киргизов в податное состояние и набирании из них рекрутов, были потушены своевременными распоряжениями. Самая перепись взволновывала их много раз, но Джангер поручал преданным ему старшинам составлять списки частным образом, и сведения, ему доставляемые, раскрывали большое размножение родов, совершившееся, так сказать, в глазах одного поколения; например, ногайцы, назад тому сто лет составлявшие несколько кибиток, возросли более нежели до 1.000.
Покойный хан Джангер, стремясь сделать оседлою свою орду, положил основание городку, или ставке, в Рын-песках, в 1827 году. Здания в ней, не исключая дворца, все деревянные и красуются правильностию; есть жилья в два этажа. Лавки, базар и площадь наполнены ежедневно покупщиками. Кроме природных обитателей, живут здесь по нескольку десятков лет русские купцы, обзаведшиеся своими домами и производящие торг весьма выгодно. Один из таковых торговцев приобрел капитал более нежели в полмиллиона рублей. Торговля производится не только простыми, необходимыми для общежития товарами, но красными, и даже предметами прихоти - конфектами и вареньями. У всякого купца непременно под домом лавка, у иного до пяти, которые заменяют гостиный двор. - Жителей полагают до 280 душ мужского пола, в том числе 180 киргиз-кайсаков, 50 русских и 30 армян. Русские имеют молитвенный дом в здании казачьего кордона. Хан очень желал, чтобы они выстроили церковь, поэтому собраны уже деньги. - Из зданий примечательные суть: училище [в училище, кроме татарского и арабского языков, изучения Корана с принадлежащими к нему постановлениями и обрядами религиозными, преподается русский язык учителем русским], домы султанов, дворец ханский и мечеть; два последние выстроены самим Джангером. Занимая половину тех комнат, в коих жил хан, я любовался мечетью из моих окон, пред коими торчат жалкие остатки деревьев от бывшего некогда сада; вслушивался в протяжно-заунывный призыв муэдзина, раздававшийся с башни мечети на разные голоса и возвещавшей суннитам, чтобы они собирались к намазу (молитве); этот призыв, по уставу Корана, провозглашался им пять раз в день, а именно: пред рассветом, в полдень, пред закатом солнца, немедленно по закате солнца и спустя час по закате солнца.
Проходя по улицам, приятно всматриваться в пестроту азиатской одежды, наблюдать повсюду движение, видеть верблюдов, послушно несущих на своих хребтах по нескольку десятков пуд сена, дров, вьюки товаров, хозяйственную посуду, жен и детей, покрикивающих от удовольствия. При увеличивающейся постройке, ставка, к сожалению, заметывается песками, по коим ходить даже трудно; в окрестности ее почти горы песчаные, называемые бурханами, которые год от году умножаются от наносу ветров. Пока находился лес, который удерживал приток бурханов, была прекрасная поляна, испещренная цветами и душистой зеленью. Они накопляются преимущественно осенью, и предстоит опасность, что ставка покроется ими. Сколько ни тягостен для жителей такой нанос, но столько же полезен он для снабжения их хорошей водою. Стоит прокопать не более пол-аршина - явится вода, притягиваемая песками.
Джангер при жизни своей управлял ордою непосредственно и имел свой Совет ханский, который учрежден в 1828 году. Совет состоял из двенадцати биев (советников), назначаемых им по одному от каждого родоправителя, которые были обязаны содействовать ему мнениями и сведениями. Хан, хотя сам избирал биев, однако представлял их на утверждение Оренбургской пограничной комиссии, ибо Внутренняя орда состояла и состоит под ее управлением, и оренбургский военный губернатор утверждал их в звании. Маловажные дела и жалобы разбирал сам хан, в присутствии султанов, биев и мулл; решал споры по народным обычаям, как решаются и поныне. Воровство, превышающее тридцать рублей серебром, грабежи, разбои и убийства судятся Пограничной комиссиею по нашим законам. Замечательно, что решения Совета ханского оканчивали все дела на месте, и не было примера жалобы на несправедливое решение хана. Джангер просил, чтобы ему дозволено было иметь при себе русских чиновников, считая их в государственной службе. Он имел их, но как людей по частным его занятиям. - По смерти хана учрежден Совет временной, под управлением родного брата его Аделя, с наименованием правителя и опекуна, двух советников, из коих один - родной его брать Менгли-Гирей, а другой - родной его дядя Чука-Нурали, коему отроду за 80 лет. К ним приданы в помощь русский советник со стороны Министерства государственных имуществ, письмоводитель и помощник его; последний есть и переводчик татарского языка. Жалованье всем им из ханского дохода (зякете). Переписка производится на русском и татарском языках. Правитель-опекун и два советника из родственников не знают грамоты и прикладывают только печати к делам. На вопросы, знают ли они, к чему прикладывают, отвечают: об этом не надо спрашивать. В правлении находятся: зерцало, портреты Государя Императора и покойного Джангера. Для надзора за ставкою и ее спокойствием, командируются казачьи отряды из Астраханского и Уральского войск и содержится кордон. Во Внутренней орде, делимой на семнадцать родов, из коих она образовалась, каждый род имеет особого своего родоправителя, и делится еще на части или отделения, коими управляют старшины. Обязанности их и родоправителей состоят в наблюдении тишины и спокойствия, в сборе податей, отчетности, передавании распоряжений Временного Совета и приведении их в исполнение. В десяти пограничных с ордою местах находится еще по одному депутату для присутствования при производстве следствий.
Хан Джангер имел двух жен: первая была из простых киргизок; от нее сын, Сеит-Гирей, остался без всякого воспитания и не наследовал прав отцовских; вторая была дочь муфти оренбургского (епископа магометанского), и была довольно образованная: кроме народного своего языка, она знала русский и немецкий, бывала в обществах и вела жизнь светской женщины. От нее было шесть детей: четыре сына и две дочери. Старший, Саиб-Гирей, утвержденный в княжеском достоинстве после смерти отца своего, с переименованием в Чингисы, потому что отец его производил свой род от завоевателя Чингисхана, воспитывался в Пажеском корпусе и вступил в права владетельного хана в 1847 году, но вскоре помер. Он был корнет Лейб-гвардии Казачьего полка, и состоял при оренбургском военном губернаторе. - Три его брата воспитываются еще в Пажеском корпусе: самому старшему из них, Ибрагиму, около 18-ти лет, среднему, Ахмет-Гирею, около 14-ти лет, а младшему, Губай-Дула, около 13-ти лет. Из дочерей старшая, Зюлейка, вышла замуж за полковника Тевкелева, живущего в Оренбургской губернии, который командовал гвардейским казачьим дивизионом (в Петербурге), а младшая, Ходыча, воспитывается в Оренбурге [по частным сведениям, в 1851 году в октябре месяце]. При дочерях жили гувернантки из немок. Обе дочери получили образование европейское; домашние, любя их за мягкость нрава и доброту, именовали по-своему: Зюлейку звали Гюл-Май (розовое масло), а Ходычу - Ходы-Джан (душенька Ходы). Отец их был человек образованный, и род жизни его был столичный: достаточно взглянуть на его комнаты, убранные со вкусом. Стулья, кресла, диваны и зеркала выписаны им из Петербурга; картины, портреты семейные и его самого, развешаны по стенам, что по закону магометанскому запрещается; по столам расставлены украшения, между ними помещены глобусы земной и небесный, последний с показанием движения планет; подле часы, на верху коих шар лунный, показывающий явления ее четвертей. В особом отделении устроена зала приемная для киргизов, коих он угощал, сидя на разостланных коврах; с ними он пил и ел. Желая нравиться своей орде, он придерживался их обычаев, так что между ними был он тот же кочующий киргиз-кайсак; между учеными - ученый; мнения и разговоры его слушали с удовольствием. Он следил просвещение и участвовал в исследовании по восточной части, почему университет Казанский, ценя его знания и полезные содействия, сделал его своим почетным членом. Как уважал он это звание и гордился нм, доказывается тем, что патент, им полученный, хранится в гостиной в золоченых рамках. Собирая вещи почему-либо редкие или изящные, он любил собирать оружия, которые помещаются в особой комнате, называемой оружейной, и состоят большей частию из восточных пистолетов, ружей, саблей, шашек, ятаганов, топориков, булав, кольчуг, щитов и шишаков, крытых серебряной и золотой чернью и украшенных дорогими каменьями. Иные с надписью арабскою, а иные с куфическою. В числе саблей суть дарственные роду его от царственного нашего дома, а именно: от императриц - Анны, Елисаветы и Екатерины II, императоров - Павла и Александра Благословенного. Между восточными ружьями хранится клинок сабли, похожей более на шашку, которая жалована царем Михаилом Феодоровичем, неизвестно кому из ханов [длина клинка в прямом направлении 97 верш., а ширина посредине ¾ вершка; сталь его булатная и чистой работы]. Украшения клинка и надписи, с обеих сторон, арабские, однообразные, с изменением одного слова, а именно - на правой стороне сказано «эль-кэбир» (высокий, высокостепенный); а на левой «эль-газизе» (верховный); все буквы крыты золотом и сохранились очень хорошо. Вот самая надпись: «Барахметт-и-ляги тааля нахлуль мелликель-азым хан ве эмир ве кебир Михаил Феодорович мамалике гюль веляяти урус», т. е. «Мы, Божиею Всемогущею милостию Государь Верховный (господствующий), Царь и владетель Великий Михаил Феодорович, обладатель всей державы Русской». - С краю этой надписи, между узорчатыми украшениями, находятся арабские слова, которые можно читать так: «Мюлла Надир, данишмент багдади, 78», т. е. «Мюлла Надир, художник из города Багдада, 78 (гиджры)». На Востоке обыкновение у мастеров, означая на вещи свое имя, ставить город Багдад, в каком бы месте они ни жили - так мне объясняли природные азиатцы, знакомые с подобными надписями. Так точно делается поныне в России, как говорили те же азиатцы, и посему немудрено теперь читать подобную надпись с именем Багдада, хотя эта сабля была работана в Москве. - Число же 78 означает год гиджры (магометанского летосчисления), которой сотенное число истерто [при составлении описи оставшемуся после смерти хана разному имуществу и вещам, дарственные сабли от царственных особ не были подведены под оценку, как неоцененные].
Покойный хан хвалился мне собранием многих редкостей, но из них я только нашел одни оружия. Не могу умолчать, что он следил наше народное образование, читал русские сочинения и издания периодические, из коих особенно ему нравились «Северная пчела» и «Библиотека для чтения». Он отзывался об них с уважением и почитал издателей. Доселе многие в степи знают сотрудников «Пчелы» и «Библиотеки», и говорят - не Булгарин, а Фаддей Венедиктович Булгарин, не Греч, а Николай Иванович Греч, не Сенковский, а Осип Иванович Сенковский. «Пчела» читается не только в глуши, но и в Америке. Мне самому приходилось встречать ее в Берлине и Париже. Пусть некоторые из наших журналистов кричат о своей известности, пусть трубят сами славу свою, а «Северная пчела» летает со славою на Руси и питает ее медом своим [Г. Покровский заметит, вероятно: «Правильнее - питается медом ее», ибо пчела, собственно, не разносит меда, а собирает его. - Прим. ред.].
Джангер, за оказанные им услуги при походе нашего войска в Хиву, был произведен в генерал-майоры и награжден звездою. В это время я видел его в казачьем мундире, который очень шел к нему: хан был красивой наружности, с черной длинною бородой. Белизна и нежность его рук были редкою принадлежностью и в женском поле, и красавица позавидовала бы им. Он был тихого и скромного нрава, и очень доброго сердца: доселе оплакивают его киргизцы, ибо благотворения его были всем открыты. - Он умер в 1845 году, кажется, на 45 году своей жизни. Я был на могиле его и поклонился праху добродетельного мужа. Над гробом его построена усердными киргизцами четыреугольная раскрашенная ограда, в коей похоронены его жены и дети; над могилою посажено дерево.
ПРОДОЛЖЕНИЕСм. также:
• А. В. Терещенко. Окончательное исследование местности Сарая, с очерком следов Дешт-Кипчакского царства;
• Ф. Гебель. Обзор путешествия профессора Гебеля в степи Южной России в 1834 году;
• А. М. Фадеев. Воспоминания;
• А. Н. Харузин. Степные очерки (Киргизская Букеевская орда).
I. Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда. Часть 2. Часть 3.
II. Улус Хошотский, или Хошоутовский.
III. Астрахань.
Хан Ордасы (Ханская Ставка), Западно-Казахстанская область.
Музей Независимости - воссозданное здание мечети 1835 г.
( http://littlemankz.livejournal.com)
При археологическом исследовании Сарая, столицы Дешт-Кипчакского царства, я давно имел желание осмотреть следы его по одной долине Ахтубинской; но потом, увлекаясь далее и далее, я вышел за пределы, назначенные самим мною, и посетил Внутреннюю Киргиз-Кайсацкую орду, калмыцкий Хошоутовский улус и Астрахань, которые также составляли достояние Золотой Орды. Я предпринял обозрение мое в 1851 году, в половине октября месяца, и с тех пор записки мои лежали без движения, по причине других занятий; но читающим нет охоты знать это, а посему скажу только, что записки эти представляю в трех статьях: I. Следы Дешт-Кипчака и Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда, II. Улус Хошотский, или Хошоутовский, и III. Астрахань.
Следы Дешт-Кипчака и Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда
Остатки от Дешт-Кипчакского царства нигде не выказываются так резко, как по левому берегу реки Ахтубы, начиная от ее истока из Волги до впадения в Волгу [Ахтуба - татарское наименование и составлено из ак белый, тебэ бугор (белый бугор), и вероятно, оттого проименовалось так, что выходит из песчаной отлогости, вроде бугра, вытекает же из-под Верхнеахтубинского, или, иначе, Безродного селения, и впадает под Гурьевым, протекая более 500 верст. - Осталась в народе поговорка про Ахтубу: Ахтуба пуста, а без караула не гуляй. - Конечно, эта поговорка родилась по уничтожении Сарая, когда вся его местность обратилась в пустыню, в коей роились толпы бродяг и хищных дикарей - киргиз-кайсаков и калмыков.]; развалины же Сарая, бывшей столицы Золотой орды, сосредоточенные в городе Цареве по левому берегу той же реки, уже довольно исследованы [Царев находился в Саратовской губернии до 1851 года, но в этом году он отчислен к Астраханской, по случаю новооткрытой Самарской губернии; он отстоит от Астрахани, считая по луговой стороне, в 331 версте, а от городка Селитряного в 206 верстах]; но, вознамерившись вникнуть в следы бывших селищ монголо-татарских, рассмотреть кочевье Внутренней Киргиз-Кайсацкой и Калмыцкой орд и некоторые их местности [Принадлежавшие Золотой Орде. - В Вестнике Императорского Русского географического общества, кн. IV за 1851 год, напечатана статья Павла Небольсина «Инородцы Астраханской губернии (о кундровских татарах)», где он говорит между прочим (в смеси стр. 29): «Знаменитые развалины Сарх (Сарай?), близ Царева, простой русской народ Царевского уезда не зовет иначе, как Мамаевой землянкой». Несправедливо: жители Царевского уезда вовсе не зовут развалины землянкою, потому что они не имеют никакого понятия об них, но называют всякую вещь, там открытую, какого бы рода ни была, мамаевскою. О именовании же кундровцами развалин Мамаевою землянкою, будто бы перенявшими метко такое прозвище (выражение г. Небольсина) от царевских жителей, мне не известно, и никогда не слыхал.], я начал осмотр с долины Ахтубинской.
С Царева до деревни Пологое Займище я встречал, на протяжении 48 верст, курганы, отстоящие друг от друга в разных направлениях, и насыпи земляные, которые служили маячками. Вдали виднеются в степи овальные холмики, весьма в большом числе, вроде могил, какие мне не раз случалось подвергать раскопке. Некоторые из них покрыты травою и многие запаханы; последние в скором времени сравняются с землею. Случай может открыть в них не одну вещь, если не ценную по металлу, то ценную для науки. Поныне там попадаются древности. - От Пологого Займища до деревни Батаевки, чрез селение Владимировку, на протяжении 40 верст редеют насыпи и курганы, которые иногда как волны поднимаются на степной плоскости и могли произойти от наноса ветров [вся эта местность и весь уезд Царевский населены преимущественно малороссиянами, которые, однако, потеряли неподдельное простосердечие, и язык, коим говорят, - смесь русского, слов татарских и калмыцких].
В двух верстах от Батаевки, за пограничной чертой уезда, начинается степь киргиз-кайсацкая, простирающаяся до Уральского хребта Оренбургской губернии.
В стране безлюдной не видно ни птицы, ни кустика; попадаются кибитки в камышах, около них тощий рогатый скот, красивые лошади, овцы особой породы и верблюды. Кой-где мелькают киргизы, кои встречают и провожают проезжего подозрительными глазами. Первое, самое бедное станционное место - это Хорохой, в 35 верстах от пограничной черты. В нем дворец и ханский хутор; последний устроен для содержания скота. Этот дворец принадлежит зятю покойного хана Джангера, который живет в нем зимою. Не должно думать, чтобы это действительно был дворец, - это простой деревянный домик, мало чем отличающийся от сарая; в комнатах нет никакой мебели, фасад здания обращен к забору, грязному и заваленному кучами навоза; около прохаживаются телята и свиньи; последних держат малороссияне, живущие в двух землянках; за дворцом - мы именуем его по азиатскому тщеславию - две кибитки или землянки, в коих живут почтосодержатель и ямщик, оба природные киргизы и объясняющиеся с русским знаками. - За Хорохоем раскинута та же сухая, безлюдная и полумертвая поляна, которая на 30-ти верстах до станции Шугай утомляет глаз своим однообразием. Тут сердце тревожится от нечаянной и негостеприимной встречи киргизца, несущегося на легком коне или на двухгорбом корабле, фыркающем и кричащем пронзительно. Звук неприятный, заслышанный издали, невольно настраивал чувство к боязни, которая, однако, при перемене лошадей у Шугая была развлечена детьми природы. Полуобнаженные ребятишки выбегали из курной кибитки, кувыркались с товарищами своей резвости, собаками, взлезали на колеса тарантаса и бросались под лошадей, играя с ними: колокольчик зазвучал, и лошади потащились, ибо калмыцкие лошади не везут, а тащат. Тридцативерстная станция до Мостика изменяла свою местность: чаще появлялись кибитки, табуны лошадей и стада овец. - От Мостика до ставки ханской, называемой Рын-пески, 18 верст, и все это покрыто глинисто-солонцевато-песчаной почвою, не как прежде песчано-черноземной; за три версты от ставки пески глубокие, почти непроезжаемые. - Самый легкий экипаж не проедет по ним, потому и мой тащили две пары быков.
Вид ханского местопребывания, известного под именем Рын-пески [Правильное их название Нарым-Кум. Первое слово калмыцкое, значит узкий, полоса узкой земли, а второе - татарское, значит пески. Нарым-Кум действительно представляет узкую полосу земли, вроде языка, несколько свернувшегося. Ставка была прежде собственностью калмыков, с обширными степями, на коих были рощи и большие леса, как рассказывал мне один семидесятилетий старик, хорошо знавший эти степи в своей молодости; но киргизы все это вырубили. Наследник Калмыцкого ханства Дондок-Даши кочевал некоторое время в Рын-песках, и в 1747 году он вознамерился было перейти, со всею ордою, реку Урал и открыть себе путь чрез земли киргиз-кайсаков, Бухарию, Персию или Зюнгорию, но правительство уничтожило его предприятие построением Нижнеуральской линии в 1748 году.], произвел на меня приятное впечатление: это чистенький и красивенький городок, выстроенный ханом Джангером в 1827 году.
Пробежим вкратце историю возрождения Киргиз-Кайсацкой орды, кочующей ныне между Оренбургской, Саратовской, Самарской и Астраханской губерниями.
Земли азийские на север и северо-восток были в глубокой древности обитаемы народами неизвестными, коих греки именовали вообще скифами, а аравитяне и персияне - Чете или Джете, Туркестаном, Тураном, Вера-Сейхуном и Кипчаком. Река Сыр, или Сейхун, была границею кочующим многообразным племенам. Из этих степей вышли киргиз-кайсаки [киргиз-кайсак составлено из двух племен, враждебных друг другу: киргизы суть дикие буруты, а кайсаки - их соседи кочевые], коих некоторые принимают за отрасль турецкого племени; они сделались более известными, когда Чингисхан (в конце XII в.), обитавший около границ китайских, подчинил их своей власти; по смерти этого завоевателя они достались в удел старшему сыну его Джучи, коего сын Бату был основателем Золотой Орды и покорителем России. Находясь под владычеством кипчакских ханов, они иногда имели своих ханов, иногда присоединялись к орде Чагатайской, Алмальской и Тамкендской, прозванной потом Могул-Улус. По разрушении Золотой Орды, они присоединились к татарским отдельным царствам, и тогда в начале XVI века появились в степях Кипчака и Чете два сильные владения: Могул-Улус под управлением хана Дадам, и Киргиз-Кайсак под управлением хана Арслана. Арслан был столь могуществен, что мог выставить 400.000 воинов; но по смерти его народ остается как бы забытым на долгое время, и кочует, между многими странами, в северной части Сибири, коея последний хан Кучум был родом киргиз-кайсак. В начале XVII столетия они была властителями Туркестана, который служил местопребыванием их ханов. В 1630 году владел Туркестаном хан Ишим [Дед Ишима - Джадит, или Джадик, а отец Шигай есть родоначальник Большой орды. Брат Джадика, Усяк, известен другим родословием, коего потомство в одно время с Джадиковым подчинилось России в 1730, году. - Орду называют киргизы еще юс, означающее сто или сотню, напр., Улу-юс (Большая сотая), Урта-юс (Средняя сотня).]. Сын его Джангер и внук Тявка повелевали всеми киргиз-кайсаками, но, живя в своей столице, они управляли ими чрез своих наместников, из коих Тюля надзирал за Большою ордою, Коз-бек за Среднею, а Айтяк за Меньшею. Происшедшие внутренние междоусобия при жизни Тявки и нападения с востока зюнгеров под предводительством хонтайдзи Галдан-Цырена привлекли внимание России и Китая. Сибирский губернатор князь Гагарин, вошедший в сношения с киргиз-кайсаками, по желанию Петра Великого, склонил их (в 1717 году) к повиновению России, и ханы Тявка, Абульхайр (потомок Усяка) и Калп (потомок Ишима) изъявили согласие. Но смерть Тявки все уничтожила. Однако через год Калп просил у Государя вечного мира и союза, потому что его орда проникла своевольно в Казанскую губернию, производила опустошения, и он боялся гнева Петра I. Между тем Галдан-Цырен, или Черен, отнял у них столицу Туркестан, Ташкент, Сайрам, и покорил своей власти некоторые отделения Большой и Средней орд. Остатки их откочевали к Ходжанту и Самарканду (столица Бухарии), а Меньшая орда к пределам Бухарии и Хивы, потом поворотила к реке Эмбе; не остановилась здесь, перешла на правый берег реки Волги, вытеснила калмыков и заняла места их до Урала. Хан Абульхаир, повелевая почти всею Меньшею ордою и думая о благосостоянии народа, отправил посланцев к уфимскому воеводе Бутурлину (в 1730 году), с предложением подданства России. Орде были обещаны защита и покровительство, и для приведения ее к присяге отправлены особые чиновники с переводчиком мурзою Тевкелевым. Старейшина киргизской Меньшей орды, Букен-бай, весьма много содействовал тому, что киргизы присягнули на верность России (с 1732 года), и Абул-Хайр признан ханом всей орды, коему дали от имени Императрицы Анны богатую, золотом оправленную саблю, которую он должен обнажать только противу врагов России [эта сабля хранится в доме последнего хана Внутренней орды, Джангера, умершего в 1845 году, в ставке Рын-пески]. Со смертию Абул-Хайра был провозглашен ханом, в народном собрании, старший его сын Нурали (в 1749 году), и оренбургскому губернатору Неплюеву предписано было возвести его в ханы торжественно в Оренбурге, по примеру отца его. - Более прочные сношения с Нурали, нежели с отцом его, постепенно распространяли нашу караванную торговлю с Хивою, Бухарою и Ташкентом, чрез них с владениями Средней Азии до самой Индии. Нурали-хан, братья его Эрали и Айчуван, собирались овладеть Хивою, и если бы их предприятия были приведены в исполнение, то Россия открыла бы в то время торговый путь в Индию и не встречала того соперничества от англичан, какое мы ныне видим. Екатерина Великая стремилась сделать оседлыми Среднюю и Меньшую орды, чтобы этим обеспечить караванную нашу торговлю; вознамерилась привести в действие предначертание о построении, с восточной стороны Каспийского моря, укрепленного городка при устье реки Эмбы; построить там домы для киргизцев и дворец для Нурали; однако ее желания встретили препятствия. В 1773 и 1774 годах юго-восточная часть России была приведена в смятение появлением Пугачева; хан Нурали собрал значительное войско киргизское для отражения его и выдавал нашему правительству бунтовщиков. С учреждением в Оренбурге особенного пограничного правления (в 1782 году), под названием Пограничной экспедиции, она подчинила киргиз непосредственному влиянию нашему и сблизила их несколько с гражданской оседлостию; потом были открыты, среди орды, судебные места под названием расправ. Каждая расправа состояла из председателя и двух членов, которые в общем присутствии рассматривали и вершили дела; недовольным решением дозволялось переносить жалобы в Пограничный оренбургский суд.
Умер хан Нурали в Уфе (1790 года), но завещал детям своим быть покорными России, как новому отечеству. Нельзя не сказать, что завещание его проистекло от сознания бессилия своей орды, ослабленной внутренними раздорами и мятежами Сырыма-батыря, замышлявшего соединить Среднюю и Меньшую орды и тем воскресить их могущество; что сам Нурали был много раз наказываем нашими войсками за намерение отложиться от России; что опытность показала ему, что манившие его хивинцы, бухарцы, частию татары крымские и даже османы, во время наших военных действий противу Турции, клонились к низвержению его с ханского владычества и к присоединению кочующих его орд к другим землям. Со смертию хана, мятежник Сырым-батырь объявил себя властителем и снесся с ханом хивинским Аталыком о взаимном вторжении в пределы России. - Правительство наше, утвердив в следующем году султана Эрали, брата Нурали, в ханском достоинстве, успокоило Меньшую орду. Сырым-батырь не переставал вредить ей, и Эрали, живший постоянно близ крепости Орской, в построенном для него доме, умер после трехлетнего управления. Его место заступил султан Ишим, старший сын Нурали, преданный России и известный личными достоинствами. Утверждение Ишима (в 1795 году) оправдало виды правительства, которое, для ограждения от посягательства на его жизнь, послало ему военный отряд, учредило при хане, в знак доверенности к нему, Диван, или Совет ханский, который был обязан исполнять волю хана, помогать ему в делах, и было повелено построить дома в степи на урочище Тайсугане, но чрез два года мстительный Сырым-батырь, напав на него под Красноярским форпостом, умертвил разбойнически и разграбил все его богатство. - Управление ордою было возложено на вновь составленный Совет, образованный из шести советников, председателем коего был сделан Айчуван [сын хана Абуль-Хайра и родной брат ханов Нурали и Эрали]. В этом звании они были утверждены бароном Игельстромом, управлявшим вторично Оренбургским краем, и барон первый подал мысль о возможности управлять ордою без хана. Совет ханский получил свою оседлость на реке Хобде, впадающей в Урал, с левой его стороны, - однако в 1798 году был избран в ханы Айчуван, коему был подчинен ханский Совет. Хан доказал свою преданность к России, но, устарелый, он не мог действовать, потому возникли раздоры, грабежи караванов и нападения на пограничные наши места. Множество киргизов, кочевавших постоянно близ Урала, удалились в глубину степей, иные соединились с поколениями Средней орды, а другие перешли к устью Сыр-Дарья, к восточным пределам Аральского моря, иные же откочевали к Хиве и Бухарии. Айчуван, спасаясь от убийства, перешел Урал; султан Букей, сын Нурали, занимавший в Совете, во время смятения, место председателя, и кочуя вблизи астраханских пределов, решился оставить навсегда степи зауральские, потому перешел в урочище Нарым-пески. Последовавшие за ним киргизы принадлежали большей частию к поколению байулинскому, некоторая часть была из алимулинского.
В 1801 году он обратился к главноуправлявшему Кавказским краем и Астраханскою губерниею генерал-лейтенанту Кноррингу с изъяснением своего желания остаться в вечном подданстве России, и просил дозволения кочевать с 10.000 кибиток на степях между реками Уралом и Волгою, и там заводить селища для зимней прикочевки. Император Павел охотно дозволил и, в знак благоволения своего, наградил его золотою медалью для ношения на шее на черной ленте. Осенью того же года перешел Букей с преданными ему султанами в эти степи, отделившись навсегда от Меньшой Киргизской орды, и с того времени возникла здесь новая орда, под названием Букеевской, или Внутренней, и под именем последней она известна в сношениях служебных. При переходе Букея из-за Урала, переселились с ним только 5.000 кибиток, как сказано в донесении наказного атамана Астраханского казачьего войска Попова; в 1803 году возросло до 7.500 кибиток. Когда разоренные и истощенные внутренними раздорами соплеменники их приводили из-за Урала детей своих толпою на продажу в земли русские, ибо нищета и голод довели их до этой крайности, тогда подвластные Букею богатели, и чрез восемь лет их стада и табуны покрыли новые степи, - это возбудило охоту в других киргизах последовать их примеру.
Внутренняя орда образовалась: а) из поколения байулы, состоявшего из 11 меньших родов, как то: берче, байбакты, алача, черкеса, исен-темира, кизыль-курта, томина, джабана, адай, маскара и таэлара; б) из небольшой части рода кита поколения алимулы; в) из небольших трех родов: табына, тама и кердери, из поколения джетиуруг, или семиродцев; г) из тюленгутов, составлявших прислугу ханов и султанов; д) из нескольких десятков кибиток рода ходжи, происходящего, по преданию, от святых мухаммеданских мужей; е) из нескольких семейств ногайцев, присоединившихся еще к Абул-Хайру. Со времени образования Внутренней орды считают теперь 23.598 кибиток, полагая на каждую по пяти душ, и потому ныне в орде 117.990 душ.
Султаны, старшины и разные роды, в 1812 году, избрали единодушно ханом Букея, который в этом звании был утвержден нашим правительством, а по смерти его перешла вся власть к сыну Джангеру. По случаю частных переходов киргизов из-за Урала, дружественных и родственных их связей между однородцами и обилию земли для кочевья, столь увеличилось число кибиток, что оказался недостаток в землях для новых переселенцев, а потому дальнейший пропуск запрещен в 1828 году. Происходившие до того времени некоторые волнения, от распространения ложных слухов об обращении киргизов в податное состояние и набирании из них рекрутов, были потушены своевременными распоряжениями. Самая перепись взволновывала их много раз, но Джангер поручал преданным ему старшинам составлять списки частным образом, и сведения, ему доставляемые, раскрывали большое размножение родов, совершившееся, так сказать, в глазах одного поколения; например, ногайцы, назад тому сто лет составлявшие несколько кибиток, возросли более нежели до 1.000.
Покойный хан Джангер, стремясь сделать оседлою свою орду, положил основание городку, или ставке, в Рын-песках, в 1827 году. Здания в ней, не исключая дворца, все деревянные и красуются правильностию; есть жилья в два этажа. Лавки, базар и площадь наполнены ежедневно покупщиками. Кроме природных обитателей, живут здесь по нескольку десятков лет русские купцы, обзаведшиеся своими домами и производящие торг весьма выгодно. Один из таковых торговцев приобрел капитал более нежели в полмиллиона рублей. Торговля производится не только простыми, необходимыми для общежития товарами, но красными, и даже предметами прихоти - конфектами и вареньями. У всякого купца непременно под домом лавка, у иного до пяти, которые заменяют гостиный двор. - Жителей полагают до 280 душ мужского пола, в том числе 180 киргиз-кайсаков, 50 русских и 30 армян. Русские имеют молитвенный дом в здании казачьего кордона. Хан очень желал, чтобы они выстроили церковь, поэтому собраны уже деньги. - Из зданий примечательные суть: училище [в училище, кроме татарского и арабского языков, изучения Корана с принадлежащими к нему постановлениями и обрядами религиозными, преподается русский язык учителем русским], домы султанов, дворец ханский и мечеть; два последние выстроены самим Джангером. Занимая половину тех комнат, в коих жил хан, я любовался мечетью из моих окон, пред коими торчат жалкие остатки деревьев от бывшего некогда сада; вслушивался в протяжно-заунывный призыв муэдзина, раздававшийся с башни мечети на разные голоса и возвещавшей суннитам, чтобы они собирались к намазу (молитве); этот призыв, по уставу Корана, провозглашался им пять раз в день, а именно: пред рассветом, в полдень, пред закатом солнца, немедленно по закате солнца и спустя час по закате солнца.
Проходя по улицам, приятно всматриваться в пестроту азиатской одежды, наблюдать повсюду движение, видеть верблюдов, послушно несущих на своих хребтах по нескольку десятков пуд сена, дров, вьюки товаров, хозяйственную посуду, жен и детей, покрикивающих от удовольствия. При увеличивающейся постройке, ставка, к сожалению, заметывается песками, по коим ходить даже трудно; в окрестности ее почти горы песчаные, называемые бурханами, которые год от году умножаются от наносу ветров. Пока находился лес, который удерживал приток бурханов, была прекрасная поляна, испещренная цветами и душистой зеленью. Они накопляются преимущественно осенью, и предстоит опасность, что ставка покроется ими. Сколько ни тягостен для жителей такой нанос, но столько же полезен он для снабжения их хорошей водою. Стоит прокопать не более пол-аршина - явится вода, притягиваемая песками.
Джангер при жизни своей управлял ордою непосредственно и имел свой Совет ханский, который учрежден в 1828 году. Совет состоял из двенадцати биев (советников), назначаемых им по одному от каждого родоправителя, которые были обязаны содействовать ему мнениями и сведениями. Хан, хотя сам избирал биев, однако представлял их на утверждение Оренбургской пограничной комиссии, ибо Внутренняя орда состояла и состоит под ее управлением, и оренбургский военный губернатор утверждал их в звании. Маловажные дела и жалобы разбирал сам хан, в присутствии султанов, биев и мулл; решал споры по народным обычаям, как решаются и поныне. Воровство, превышающее тридцать рублей серебром, грабежи, разбои и убийства судятся Пограничной комиссиею по нашим законам. Замечательно, что решения Совета ханского оканчивали все дела на месте, и не было примера жалобы на несправедливое решение хана. Джангер просил, чтобы ему дозволено было иметь при себе русских чиновников, считая их в государственной службе. Он имел их, но как людей по частным его занятиям. - По смерти хана учрежден Совет временной, под управлением родного брата его Аделя, с наименованием правителя и опекуна, двух советников, из коих один - родной его брать Менгли-Гирей, а другой - родной его дядя Чука-Нурали, коему отроду за 80 лет. К ним приданы в помощь русский советник со стороны Министерства государственных имуществ, письмоводитель и помощник его; последний есть и переводчик татарского языка. Жалованье всем им из ханского дохода (зякете). Переписка производится на русском и татарском языках. Правитель-опекун и два советника из родственников не знают грамоты и прикладывают только печати к делам. На вопросы, знают ли они, к чему прикладывают, отвечают: об этом не надо спрашивать. В правлении находятся: зерцало, портреты Государя Императора и покойного Джангера. Для надзора за ставкою и ее спокойствием, командируются казачьи отряды из Астраханского и Уральского войск и содержится кордон. Во Внутренней орде, делимой на семнадцать родов, из коих она образовалась, каждый род имеет особого своего родоправителя, и делится еще на части или отделения, коими управляют старшины. Обязанности их и родоправителей состоят в наблюдении тишины и спокойствия, в сборе податей, отчетности, передавании распоряжений Временного Совета и приведении их в исполнение. В десяти пограничных с ордою местах находится еще по одному депутату для присутствования при производстве следствий.
Хан Джангер имел двух жен: первая была из простых киргизок; от нее сын, Сеит-Гирей, остался без всякого воспитания и не наследовал прав отцовских; вторая была дочь муфти оренбургского (епископа магометанского), и была довольно образованная: кроме народного своего языка, она знала русский и немецкий, бывала в обществах и вела жизнь светской женщины. От нее было шесть детей: четыре сына и две дочери. Старший, Саиб-Гирей, утвержденный в княжеском достоинстве после смерти отца своего, с переименованием в Чингисы, потому что отец его производил свой род от завоевателя Чингисхана, воспитывался в Пажеском корпусе и вступил в права владетельного хана в 1847 году, но вскоре помер. Он был корнет Лейб-гвардии Казачьего полка, и состоял при оренбургском военном губернаторе. - Три его брата воспитываются еще в Пажеском корпусе: самому старшему из них, Ибрагиму, около 18-ти лет, среднему, Ахмет-Гирею, около 14-ти лет, а младшему, Губай-Дула, около 13-ти лет. Из дочерей старшая, Зюлейка, вышла замуж за полковника Тевкелева, живущего в Оренбургской губернии, который командовал гвардейским казачьим дивизионом (в Петербурге), а младшая, Ходыча, воспитывается в Оренбурге [по частным сведениям, в 1851 году в октябре месяце]. При дочерях жили гувернантки из немок. Обе дочери получили образование европейское; домашние, любя их за мягкость нрава и доброту, именовали по-своему: Зюлейку звали Гюл-Май (розовое масло), а Ходычу - Ходы-Джан (душенька Ходы). Отец их был человек образованный, и род жизни его был столичный: достаточно взглянуть на его комнаты, убранные со вкусом. Стулья, кресла, диваны и зеркала выписаны им из Петербурга; картины, портреты семейные и его самого, развешаны по стенам, что по закону магометанскому запрещается; по столам расставлены украшения, между ними помещены глобусы земной и небесный, последний с показанием движения планет; подле часы, на верху коих шар лунный, показывающий явления ее четвертей. В особом отделении устроена зала приемная для киргизов, коих он угощал, сидя на разостланных коврах; с ними он пил и ел. Желая нравиться своей орде, он придерживался их обычаев, так что между ними был он тот же кочующий киргиз-кайсак; между учеными - ученый; мнения и разговоры его слушали с удовольствием. Он следил просвещение и участвовал в исследовании по восточной части, почему университет Казанский, ценя его знания и полезные содействия, сделал его своим почетным членом. Как уважал он это звание и гордился нм, доказывается тем, что патент, им полученный, хранится в гостиной в золоченых рамках. Собирая вещи почему-либо редкие или изящные, он любил собирать оружия, которые помещаются в особой комнате, называемой оружейной, и состоят большей частию из восточных пистолетов, ружей, саблей, шашек, ятаганов, топориков, булав, кольчуг, щитов и шишаков, крытых серебряной и золотой чернью и украшенных дорогими каменьями. Иные с надписью арабскою, а иные с куфическою. В числе саблей суть дарственные роду его от царственного нашего дома, а именно: от императриц - Анны, Елисаветы и Екатерины II, императоров - Павла и Александра Благословенного. Между восточными ружьями хранится клинок сабли, похожей более на шашку, которая жалована царем Михаилом Феодоровичем, неизвестно кому из ханов [длина клинка в прямом направлении 97 верш., а ширина посредине ¾ вершка; сталь его булатная и чистой работы]. Украшения клинка и надписи, с обеих сторон, арабские, однообразные, с изменением одного слова, а именно - на правой стороне сказано «эль-кэбир» (высокий, высокостепенный); а на левой «эль-газизе» (верховный); все буквы крыты золотом и сохранились очень хорошо. Вот самая надпись: «Барахметт-и-ляги тааля нахлуль мелликель-азым хан ве эмир ве кебир Михаил Феодорович мамалике гюль веляяти урус», т. е. «Мы, Божиею Всемогущею милостию Государь Верховный (господствующий), Царь и владетель Великий Михаил Феодорович, обладатель всей державы Русской». - С краю этой надписи, между узорчатыми украшениями, находятся арабские слова, которые можно читать так: «Мюлла Надир, данишмент багдади, 78», т. е. «Мюлла Надир, художник из города Багдада, 78 (гиджры)». На Востоке обыкновение у мастеров, означая на вещи свое имя, ставить город Багдад, в каком бы месте они ни жили - так мне объясняли природные азиатцы, знакомые с подобными надписями. Так точно делается поныне в России, как говорили те же азиатцы, и посему немудрено теперь читать подобную надпись с именем Багдада, хотя эта сабля была работана в Москве. - Число же 78 означает год гиджры (магометанского летосчисления), которой сотенное число истерто [при составлении описи оставшемуся после смерти хана разному имуществу и вещам, дарственные сабли от царственных особ не были подведены под оценку, как неоцененные].
Покойный хан хвалился мне собранием многих редкостей, но из них я только нашел одни оружия. Не могу умолчать, что он следил наше народное образование, читал русские сочинения и издания периодические, из коих особенно ему нравились «Северная пчела» и «Библиотека для чтения». Он отзывался об них с уважением и почитал издателей. Доселе многие в степи знают сотрудников «Пчелы» и «Библиотеки», и говорят - не Булгарин, а Фаддей Венедиктович Булгарин, не Греч, а Николай Иванович Греч, не Сенковский, а Осип Иванович Сенковский. «Пчела» читается не только в глуши, но и в Америке. Мне самому приходилось встречать ее в Берлине и Париже. Пусть некоторые из наших журналистов кричат о своей известности, пусть трубят сами славу свою, а «Северная пчела» летает со славою на Руси и питает ее медом своим [Г. Покровский заметит, вероятно: «Правильнее - питается медом ее», ибо пчела, собственно, не разносит меда, а собирает его. - Прим. ред.].
Джангер, за оказанные им услуги при походе нашего войска в Хиву, был произведен в генерал-майоры и награжден звездою. В это время я видел его в казачьем мундире, который очень шел к нему: хан был красивой наружности, с черной длинною бородой. Белизна и нежность его рук были редкою принадлежностью и в женском поле, и красавица позавидовала бы им. Он был тихого и скромного нрава, и очень доброго сердца: доселе оплакивают его киргизцы, ибо благотворения его были всем открыты. - Он умер в 1845 году, кажется, на 45 году своей жизни. Я был на могиле его и поклонился праху добродетельного мужа. Над гробом его построена усердными киргизцами четыреугольная раскрашенная ограда, в коей похоронены его жены и дети; над могилою посажено дерево.
ПРОДОЛЖЕНИЕСм. также:
• А. В. Терещенко. Окончательное исследование местности Сарая, с очерком следов Дешт-Кипчакского царства;
• Ф. Гебель. Обзор путешествия профессора Гебеля в степи Южной России в 1834 году;
• А. М. Фадеев. Воспоминания;
• А. Н. Харузин. Степные очерки (Киргизская Букеевская орда).