В СССР очень любили художников-коммунистов, одним из которых был Фернан Леже. А еще в СССР были домовые кухни. Наша семья, всегда питавшаяся весьма богемно, чередуя суровую сухомятку с восточными пиршествами, домовую кухню уважало.
Мне домовая кухня представлялась съедобным раем - плов, студень, капустные котлеты, творожная запеканка! Когда ( Read more... )

Ринулась я защищать мушкетеров в сети с подлинно мушкетерской горячностью, даже не заглянув в них, последний раз перечитанных лет пятнадцать назад с младшим сыном. Помахав шпагой-шашкой, в легких царапинах, но живая словно намазанная волшебным бальзамом матушки д'Артаньяна, я присела на изрубленную интернет-скамью и испила, так сказать, из ( Read more... )

Как только приближается юбилей, да что там, просто днюха какого-нить писателя поизвестней, ну там, Льва Толстого, например, - немедленно ФБ прорастает откровениями, чем-то напоминающими массовый #metoo.
"Я из тех редких людей, что Гоголя на дух не выносят", "Присмотрелся повнимательней к Шекспиру - абсолютно дутая фигура!",
"Нет, я Блока, конечно, ( Read more... )

Воистину смущена. Погрузилась в обсуждение "Трех мушкетеров", где получила многократно по морде альфонсами,  гопотой, алкашами, лизоблюдами, убийцами, циниками и продажными свиньями. Это я про мушкетеров, как их воспринимают сейчас новые люди, да и старые, особо нравственные.
Вот да, оказывается, так и не простили Атосу попытку повешения жены, а д ( Read more... )

Подростком я умудрилась прочитать пятнадцать томов Бальзака, школьная библиотекарша безмерно меня обожала и уважала. В блеске и нищете светской жизни я ориентировалась лучше самого автора, как известно, вырезавшего из бумаги своих героев, чтоб не запутаться, и швыряющего в урну того, кто по ходу дела умирал.
Люди, не занимающиеся ничем, кроме ( Read more... )

Начитанность для меня ничего не значит и ничего не стоит. У способности читать книги, на мой взгляд, всего две функции - развитие мозга в детстве, так как чтение требует усилий, и поддержание беседы с тоженачитанными людьми.
Так называемые "культурные коды", представляющие всегда какую-нибудь цитатку из Булгакова или Окуджавы - это просто способ ( Read more... )

Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит мохнатый плед на вечно разложенном диване, и другой, в кресле-качалке, с зелено-оранжевым ромбом, похожим на глаз. Тот, что в кресле-качалке, они звали всевидящим оком, и всё вокруг тогда имело значение и имена. Если дать имя тени, она оживает, и ее ( Read more... )

"Отрицательное клеймо всегда звучит сильнее, и поэтому взывает к точечности. Вполне мило выглядит - "Я обожаю Италию и итальянцев", а вот "Ненавижу Италию с итальянцами" - это сразу и шовинизм, и просто глупость. Ну как можно целую страну ненавидеть? Людей, которые так говорят, мы вычеркиваем. (В этом месте я предпочту забыть, что говорила я сама, ( Read more... )

Перечитала, на ночь глядя, "Поднятую целину" и "Тихий Дон". Помните, сколько было разговоров, что Шолохов, мол, вытащил Дон из кармана убитого белого офицера? Настолько, мол, разные вещи, что наверняка вытащил, не мог быть автор Целины автором еще и Дона. А я, перечитав, говорю - мог. Был ли - не знаю, но мог, определенно, мог.

Я всегда любила гражданскую оборону и она всегда любила меня. Сейчас мало кто вспоминает, что в 70-е годы мы жили в постоянной готовности к атомной войне. Это было, конечно, не слишком хорошо, но вовсе и не так плохо, как можно подумать.  Мозги нам в детстве это не парило, психологических комплексов не создавало, по ночам мы просыпались от ( Read more... )