Мне 11 лет и мама впервые ведет меня в настоящее кафе! Там официанты, одетые морячками! И чебурек, с немедленно вылетевшим под стол мясом! И музыка, песня, не поймешь, грустная или веселая, да еще с каким-то хохотом! "Арлекино" врезается во все органы чувств разом ( Read more... )

Зачет по древней литературе - античной, средневековой и прочего Возрождения - ставили в расписание первым после Нового года, числа третьего. Был ли это изощренный садизм препода или попытка одним махом прояснить загулявшие студенческие мозги, никто не знал. Но сам НГ был изрядно отравлен неизбежностью расплаты за нечитанных платонов, которые были ( Read more... )

Остались от школы
неправильные глаголы.

( Read more... )

Школьные лыжные физкультуры были моим кошмаром. И сами лыжи были кошмаром.

Видов лыжных креплений тогда было три. Первый - мягкие, просто ремешки, в которых можно было вдеть хоть валенки. Некие условные деревенские дети и Иваны Сусанины легко бегали с этим ремешками сотни километров по тайге, ходили на кабана и брали в плен финских кукушек, а вот ( Read more... )

В юности я страшно любила все отличающееся от конвейера.
И это даже не про одежду, это про, например, кривой стеклянный стакан на витрине хозяйственного, он, как бракованный, продаже не подлежал, но мне продали, я была обаятельной штучкой. Или стул с ножкой какого-то третьего цвета. Или банка с томатной пастой, в которую по ошибке положили ( Read more... )

В СССР нам с каждой страницы внушали, что непокорность, некая даже дерзость, один против всех (за справедливость, конечно) - это классно. Так называемая "ершистость" была прям в цене. Если дверь заперта - стучи, если трусы молчат - кричи, как было выведено на авантитуле моего песенника - лучшего, что я создала в жизни (да, конечно, после детей, да ( Read more... )

Мильенами нитей связана я с Серебряным веком, с безумными и трагическими судьбами поэтов, которых я почитаю более близкими, нежели большинство своих современников. Никак не привыкну и не смирюсь ни с расстрелом Гумилева, ни с гибелью Цветаевой, все мерещится мне на исходе лета Блок в горячке, требующий, бедный, уничтожения своих "Двенадцати".
Как ( Read more... )

Помню брожение умов в районе семидесятых-восьмидесятых по поводу выходных нарядов. Выходные наряды - это не про армию, если кто вдруг подумал, а про театр. На праздничных семейных застольях кипели споры между адептами кружев, бархата, галстуков и тех, кто уже побывал ТАМ и с придыханием рассказывал, что на самые пышные премьеры в самые пафосные ( Read more... )

В пятом классе мальчик по фамилии Московский поступил нехорошо. Уже не помню, в чем было дело.
Московский часто поступал нехорошо, запомнился мне наглой круглой мордой с крошечными глазками и тем, что на перемене нажал на меня сзади так, что угол подоконника угодил в солнечное сплетение, и тогда я впервые поняла, что это за сплетение такое, ( Read more... )

В СССР очень любили художников-коммунистов, одним из которых был Фернан Леже. А еще в СССР были домовые кухни. Наша семья, всегда питавшаяся весьма богемно, чередуя суровую сухомятку с восточными пиршествами, домовую кухню уважало.
Мне домовая кухня представлялась съедобным раем - плов, студень, капустные котлеты, творожная запеканка! Когда ( Read more... )