ВОЗВРАЩЕНИЕ АТОСА
Ринулась я защищать мушкетеров в сети с подлинно мушкетерской горячностью, даже не заглянув в них, последний раз перечитанных лет пятнадцать назад с младшим сыном. Помахав шпагой-шашкой, в легких царапинах, но живая словно намазанная волшебным бальзамом матушки д'Артаньяна, я присела на изрубленную интернет-скамью и испила, так сказать, из запотевшей бутыли сомнений.
А вдруг и впрямь, думала я, прихлебывая безалкогольное анжуйское, вдруг и впрямь после стольких-то лет меня шандарахнет скукотой и глупостью, вдруг и впрямь Арамис, выбранный мной в детстве как нечто среднее между альтер эго и тем, что сейчас называется крашем, покажется развратным святошей-карьеристом, а Атос, которого я выбрать не могла, ибо не дотягивала до такой кристальности, - не отцом, а... ну в общем, этим.
Но долго ли думают мушкетеры даже сорок, а тем более пятнадцать лет спустя? Взяла да открыла старинные страницы.
И сразу стало ясно - никуда ничего не исчезло. Вот без дураков (к счастью) я прямо провалилась туда, где толпится народ, дивясь на коня странной масти, жизнь не стоит и луидора, а прелестная белокурая двадцатилетняя девушка страшнее отряда гвардейцев.
Встречая поочередно всю компанию, я только что не визжала от радости. Это была именно встреча - без малейшего разочарования. И снова я была им ровесница - этим безумным с современной точки зрения юнцам, убивающих и убиваемых часто без намека на причину или даже повод. И снова я с первого момента поверила, что Атос - самый-самый из них, воплощение того, куда нам даже не стоит пытаться дотянуться (стоит, стоит).
Легло ли новое безалкогольное анжуйское на старые мехи (или вехи)? Наверное. Радость от встречи со старым, утерянным другом всегда ложится на прежние совместные радости и горести - ну а как отменить память?
Но у всех у нас есть прискорбный опыт таких встреч с дорогим прошлым, что потом никаким анжуйским не заглушить тухловатый привкус. И с книгами то же самое, к некоторым не стоит возвращаться - а иногда тащишь самое драгоценное своим детям, чтобы прикоснулись с восторгом, а там ну такоэ.
Так вот - "Три мушкетера" - не такоэ. Блеск и трепет с первой же страницы, бешеная динамика, лапидарный и такой легкий стиль и почти в каждой фразе - недооцененное мной в детстве-юности-далее по тексту остроумие.
Машиной времени книжка конечно поработала - каждый второй абзац обсуждался с кем-то когда-то. Ошеломляющее впечатление производил именно стиль отношений, изысканная и безупречная выделка это дружбы, прошедшая сквозь несколько томов и тридцать лет. И именно эту безупречность, благородство, достоинство многие взяли себе за образец поведения - потому что кто мы без идеалов?
Но что ответить тем, кто с гордостью разъял музыку как труп, обнаружив во взрослом возрасте что обаяние главных героев не покрывает ужасы их злодеяний и общую аморальность?
Даже не знаю. Мне кажется, это как близкую, еще школьную подругу рассмотреть пристально, вспомнить, как она стырила пирожок в буфете, как увела мальчика на танцах, как внезапно стала дружить с неправильными девочками. Рассмотреть, рассмеяться и вычеркнуть ее нафиг. И дело тут не в верности людям или книгам, а в верности тому глубинному, что прочерчено в наших, простите, душах, что сформировало нас когда-то, чему мы пытались соответствовать с весьма переменным успехом - и какая разница, храбрый пират то был или озорной монах, маленькая хозяйка большого дома или карамазовская Грушенька?
И хоть, как говорится, уходит бригантина от причала, сохранять в сердце прежние высоты, правильные они или не очень, - прямо необходимо, чтоб не превратиться в старых хрычей и хрычовок раньше времени. И не дать самому времени раньше времени превратиться в рациональный дивный мир.
Смешон и ветреный старик - ну конечно, в смысле баб-с. Но старик, готовый по-прежнему встать один против всех, верный идеалам юности, какими бы они не были, он ни фига не смешон, он читал правильные книги и не пересматривал их потом с лупой в руках и брюзжаньем на устах.
Вот что я хотела сказать. Романтическим идеалам - быть. Кого они там повесили - неважно. Книжка - блестящая.