Русское сектантство и А.М. Горький. Часть I
Сама тема сектантства в контексте революции в России имеет глубокие исторические корни, и она представляла интерес для большевиков с точки зрения потенциала народной революционности. Ленин с самого начала не пробрасывался фактами интенсивного роста вовлеченности народа в секты и определял их как “выступления политического протеста под религиозной оболочкой”.
Близкий к Ленину В.Д. Бонч-Бруевич вплотную занимался изучением формами русской сектантской мысли. Им написаны тома сектоведческих исследований, использованных для замера народного революционного потенциала. Материалы исследований были использованы, в том числе, для подготовки ленинского доклада «Раскол и сектантство в России» на IIсъезде РСДРП в 1903 году, где, в частности, упоминались хлысты: «Секта хлыстов очень многочисленная. Эта секта тайная, и потому об ее учении очень мало было напечатано в легальной прессе сколько-нибудь правдоподобных сведений [...] Эта секта наиболее организованна, конспиративна и сильна».
Стоит отметить, что и Бонч-Бруевич находил истоки хлыстов, самой воинственной, сплоченной и организованной, в богомильстве и у альбигойцев. Но главное, что Бонч-Бруевич выделял в идейной матрице хлыстов развитие идей христианского коммунизма, то есть делал акцент на хилиастических сторонах их идей.
Конечно, Ленина в тот момент не интересовали религиозные идеи хлыстов, он подходил к вопросу с точки зрения политической прагматики. Однако отметим, что резолюция съезда закрепила определение хлыстов как “одного из демократических течений, направленных против существующего порядка вещей”, а также обращала “внимание всех членов партии” на работу с сектантами.
Но вернемся к Алексею Максимовичу Горькому, в творчестве которого также не было обойдено вниманием сектантство в целом и хлыстовство в частности в контексте революции. В этом смысле наиболее ценным для исследования духовно-политических особенностей его творчества, является третий том «Жизни Клима Самгина» (ЖКС). Этот роман Горький посвятил Марии Закревской-Будберг, его подруге и секретарю, сопровождавшей его во время написания романа в Сорренто и на новом этапе духовных поисков, маркируемых поиском личностно-духовных ответов на поставленные революцией вопросы.
Некоторые исследователи находят черты сходства между одним из центральных персонажей ЖКС - Мариной Зотовой и Марией Будберг. Совокупность этих фактов необратимо свидетельствует о важности расставленных акцентов, а именно о вкладе Зотовой в революционное движение, а значит и о важности для Горького феномена сектантства в русской революционности.
«Роман на 800 персон» изобилует лицами метущейся интеллигенции, но большевик в романе по сути один - это Степан Кутузов, в котором многие исследователи творчества Горького находили сплав черт большевистских лидеров и в котором даже желчный Самгин увидел цельность и накаленную убежденность в идее. При этом необходимо отметить, что Горький связывает Премирову-Зотову и Кутузова временной цепью - от институтских знакомств Клима Самгина до его приезда в Русьгород, где ведет свои дела вдова Зотова. Символично, что встреча Самгина и Зотовой в Русьгороде происходит, когда Клим выступает в качестве связного между революционерами и Зотовой, которая вносит материальный вклад в дело большевиков.
Таким образом, четкость авторской прорисовки связи между богородицей хлыстовского корабля Зотовой и революционерами очевидна. Явная первичность персонажа Зотовой в романе лишний раз указывает на глубокую заинтересованность Горького в важной и не до конца изученной теме истоков народного большевизма, без которого русский интеллигентский большевизм не обрел бы свою историческую легитимность.
Продолжение следует
Ссылки на предыдущие части исследования: Введение; Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12, Часть 13, Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26