Часть 6. В.А.Лотар-Шевченко в Нижнем Тагиле. Воспоминания Т.К. Гуськовой
Продолжение. См. все части: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17. 18.
жизнь в Нижнем Тагиле: воспоминания Т.К. Гуськовой
Татьяна Константиновна Гуськова.
...Директор музыкальной школы №1 М.Н. Машкова с удивлением рассматривала странную посетительницу в тюремном наряде, которая, путая русские и французские слова, просила... допустить ее к фортепьяно "играть концерт".
Просьбу исполнила, но все же заглянула в приоткрытую дверь. Гостья сбросила ватник и некоторое время молча сидела, осторожно касаясь клавиш натруженными изуродованными руками. И вдруг раздались мощные, торжествующие звуки бетховенской сонаты, которую Вера Лотар когда-то играла Ромену Роллану.
Бетховен, Шопен, Бах, еще раз Бетховен - целый водопад музыки затопил небольшой зал школы. Сбежались дети, педагоги, уроки прекратились. А пианистка все играла и играла, ни на кого не обращая внимания. Она была похожа на изголодавшегося человека, которому дали, наконец, кусок хлеба. Таким был первый концерт Веры Августовны Лотар-Шевченко в Нижнем Тагиле. Она прожила здесь несколько лет, и это было большим счастьем для тагильчан. Они впервые могли слышать "живую музыку" великих композиторов в первоклассном исполнении выдающейся пианистки с мировым именем.
Носитель большого искусства, Вера Августовна была человеком необычным, трагической и в то же время героической судьбы, не согнувшимся под ее ударами и сохранившим в себе, несмотря ни на что, редкий дар творчества. И способность приобщать к нему всех, кто ее слушал или соприкасался в жизни.
Она удивляла и поражала. На ее выступлениях, где бы они ни проходили - в школьном зале или тесном домашнем кругу, - не было равнодушных. Она покоряла тех, кто слушал - от самых простых, неискушенных людей до профессионалов, порой не соглашавшихся с ее трактовкой отдельных произведений.
Репертуар Лотар-Шевченко был безграничен. Ее поразительная память хранила едва ли не все выдающиеся произведения западной и русской музыки: Бах, Бетховен, Моцарт, Чайковский и др. Самыми любимыми и наиболее часто исполняемыми были Бетховен, Шопен и Бах. Безукоризненное чувство стиля каждого композитора, богатая палитра оттенков в сочетании с мужественной волевой манерой игры производили неизгладимое впечатление, завораживая слушателей. Чутко чувствуя красоту великой музыки, она никогда не делала скидок на аудиторию.
Человек, плохо приспособленный к жизни, Вера Августовна нередко удивляла окружающих своими эксцентричными поступками. Это объяснялось ее ярким "испанским" темпераментом и... плохим знанием русского языка. А главное, она всегда жила в своем, особом, мире музыки, который составлял всю ее жизнь. Те, кто ближе знал Лотар-Шевченко, хорошо понимали это. А друзей и знакомых у Веры Августовны в Тагиле было немало. Они помогли ей найти постоянную работу в драматическом театре в качестве музыкального оформителя. Там она познакомилась с известным режиссером Владимиром Мотылем и стала почти членом семьи артистов Островских, в квартире которых снимала комнату.
Но самым любимым ее занятием были уроки музыкальной литературы в музыкальной школе №1, где она играла произведения композиторов, о которых рассказывал детям преподаватель. Для учеников это было настоящим праздником музыки, запомнившимся на всю жизнь.
Давала она и частные уроки в семьях тагильской интеллигенции - Покровских, Римши, Фискиндов, Гуськовых и многих других. Там ее ожидало самое теплое и внимательное отношение. Старались обогреть и накормить, а главное - услышать чарующую музыку. Уроки превращались в импровизированные концерты, которые могли длиться часами. От возможности выступить с любой программой в любой аудитории Вера Августовна никогда не отказывалась. Ее единственным условием был приличный инструмент. Она очень много работала, восстанавливая свой репертуар, свою "рабочую" форму.
Имя Веры Лотар в 20-30-е годы XX века было хорошо известно в музыкальных кругах Европы и Америки. Она родилась в 1906 году в Париже, в семье профессора Сорбонны. [Наиболее вероятная дата ее рождения - 1901 год, а место рождения - Ницца (некоторые считают - Турин), но уж точно не Париж. МК]. Концертную деятельность начала с 14 лет. Ее учителями были знаменитые музыканты: Эжен, Д'Альбер, Альфред Кокто и Эмиль Зауэр. В Италии познакомилась с русским эмигрантом-антифашистом А. Шевченко и стала его женой. [Никогда не слышал, что В.Н. Шевченко был антифашистом. Он по-моему, просто сочувствовал советской власти и мечтал быть полезным своей стране. МК] .В 1937 году [полагаю, что в 1939-м. МК] вместе с мужем и детьми приехала в СССР с мечтой обрести здесь свою новую родину и служить ей своим талантом, которым восхищался великий французский писатель и знаток творчества Бетховена Ромен Роллан.
Но судьба сложилась иначе. Первый год Вере Августовне, получившей в России новую фамилию Лотар-Шевченко, казалось, что все ее мечты сбываются. Семью приняли радушно, обеспечили квартирой и интересной работой (ее муж имел редкую и востребованную профессию инженера-акустика). Ленинградцы сразу же оценили блистательную игру французской пианистки. [Далеко не сразу. Вера Августовна долго была без любимой работы, пока ее не устроила в Ленинградскую филармонию М.В. Юдина, да и то после прослушивания она получила не высшую, а первую категорию. МК].
Но уже через несколько месяцев по доносу был арестован муж Веры Августовны. При тщетных попытках доказать его невиновность она сама оказалась в тюрьме, а их дети попали в один из городских детдомов. Вера Лотар-Шевченко не знала русского языка, в России у нее не было никого, кто бы мог помочь, и она отсидела в лагерях ГУЛАГа полный срок -15 лет! [Жены врагов народа получали обычно 8 лет. Вера Августовна столько и сидела - с 1942 по 1950. МК]. В тюрьме узнала о смерти мужа, о том, что во время бомбежки погибли дети. Не помнит, как удалось пережить этот страшный удар: жила как в тумане, воспринимая окружающее как страшный, невероятный сон. Товарищи по заключению жалели ее и старались как-то облегчить участь. Последние годы она работала на кухне, мыла и резала овощи, делила "пайки" заключенных. Ее уважали за честность и твердый характер. Для нее сделали дощечку с изображением клавиш. И вечерами, когда все засыпали, пианистка мысленно проигрывала на этой "клавиатуре" свой огромный репертуар.
Осенью 1952 года она оказалась в Тагиле (в больших городах было запрещено жить и работать), а здесь, как она узнала, была музыкальная школа. Казалось, жизнь налаживалась. Музыка была снова рядом с ней, но хотелось выйти на простор, сыграть с оркестром, выступить в настоящих концертных залах.
Такая возможность представилась после полной реабилитации, когда, наконец, разрешили жить в больших городах, кроме столицы. Она сразу же уехала в Свердловск, где два года проработала в областной филармонии. Затем пианистку пригласили в Барнаул, Курган. Однако концертная жизнь по разным причинам складывалась непросто и не давала полного удовлетворения.
Помощь пришла неожиданно. На ее концерте в сельском клубе случайно оказался московский журналист, корреспондент "Комсомольской правды" Симон Соловейчик. [Концерт был не в сельском клубе, а «в барнаульском Доме политпросвещения с кумачовыми лозунгами на сцене, заставленной стульями, с дрянным роялем...». Об этом пишет сам Симон Соловейчик. МК] Пораженный необычайной программой незнакомой пианистки, он был потрясен игрой В.А. Лотар-Шевченко. Журналист написал статью в газету о судьбе французской пианистки в России и пригласил ее в редакцию "Комсомольской правды". Ее концерт, на котором присутствовали известные музыканты Москвы, прошел блестяще. Одна из слушательниц, выдающаяся пианистка и известная правозащитница М.В. Юдина, сумела организовать прослушивание В.А. Лотар-Шевченко квалификационной комиссией Министерства культуры. Ее игру признали великолепной и присвоили высшую категорию с правом выступать в самых престижных концертных залах Москвы, Ленинграда и других крупных городов, помогли устроиться на работу в Новосибирскую филармонию. [Здесь все не соответствует действительности, кроме статьи Симы Соловейчика, которая, действительно, сыграла огромную роль в жизни Веры Августовны, поскольку, после этого ее пригласили в новосибирский Академгородок. Но не было в Москве тогда концерта, на котором присутствовали известные музыканты, и М.В. Юдина не в это время помогала Вере Августовне, а еще до войны, когда после прослушивания Ленинградская филармония присвоила Вере Августовне первую (не высшую, к сожалению) категорию. На оценке безусловно сказалась особенная трактовка музыкальных произведений, характерная для парижской школы Корто. МК].
Судьбой Веры Августовны заинтересовалась пресса: о ней много писали, в том числе и те, кто ее слушал или просто узнал. Вспомнили Веру Лотар-Шевченко и на родине. С ней беседовал представитель французского посольства, предложил вернуться во Францию. Но она отказалась покинуть страну, где пережила немало горя, но в то же время нашла друзей и благодарных слушателей. "Счастлива страна, где любят Баха" - эти слова она сказала представителю посольства. Впоследствии ее друзья поместили их на памятнике, поставленном на могиле Веры Августовны в Новосибирске. Она прожила там последние счастливые годы. [На надгробии помещены слова «Жизнь, в которой есть Бах, благословенна». Эта фраза исходит от Нины Грантовны Соловейчик (Аллахвердовой) жены журналиста Симона Соловейчика. МК].
Как солистка Новосибирской филармонии она много гастролировала, ее концерты пользовались огромным успехом. Особенно часто выступала в Москве, где жили самые близкие друзья (семья Соловейчиков и А.К. Гуськова), а главное, неожиданно нашелся ее сын, которого считала погибшим: Денис Яровой (такую фамилию он взял, вернувшись с фронта) стал выдающимся скрипичным мастером. [Он сменил и имя. Раньше он был Олегом. МК]. Его дети были любимыми внуками Веры Августовны. <…>
Продолжение