Урс-Туалгом (ущелье Белых Туальцев). Кавказская Сибирь
Думаю, читая о Южной Осетии, этой странной республике районного масштаба, многие из вас задавались вопросом - а есть ли там что-то своё? Грузинские дома, грузинские храмы и замки, грузинская кухня, а в Ленингоре из прошлой части и сами грузины живут. Большая часть городов и весей Государства Алания напоминает Калининградскую область, которую веками строил один народ, а населяет - другой, гордясь своей победой. И лишь редкие разрушенные башни на зелёных склонах напоминают, что осетины спустились сюда не в ХХ столетии.
Однако своей географией крошечная Южная Осетия похожа на громадную Канаду - там и там население жмётся к южной границе. Совсем иначе республика выглядит выше, в покрытых дремучими лесами горах, где веками грузина или славянина знали лишь в качестве пленника. Краешком я показывал этот покинутый большинством жителей мир в самом начале, спускаясь Транскавказской магистралью от Рокского перевала. В завершение рассказа о путешествии по двум Осетиям - вернёмся почти под перевал: вдоль Кавказского хребта на 30 километров тянется глухое и сказочно красивое ущелье Белых Туальцев, которое мы волею Батрадза проехали почти до конца.
Две вещи, которые надо знать про Урстуалгом, прежде, чем туда отправляться: его так никто в Южной Осетии не называет, а иностранцу (даже из России) попасть туда можно лишь на обратном пути. Белые Туальцы (в грузинском варианте Магран-Двалети) - достояние этнографии, а местные знают лишь их сёла Згубир, Едис и Ерман. По второму пункту же причина банальная - погразона, не очень понятно для чего нужная именно здесь: ту же Икорту с её роскошным храмом от Грузии отделяет лишь невысокий обрыв, а тут - кругом горы и горы. Тем не менее, знакомые, недооценив масштаб проблемы, провели ночь в цхинвальском "обезьяннике", который и сам потянет на достопримечательность с копившимися десятилетиями автографами грузин, сделавших неверный шаг в приграничных околицах. Как эту достопримечательность НЕ увидеть - я подробно рассказывал в Цхинвале: пропуск в погранзону обычно делается за час, и его стоит получить ради Урстуалгома и Икорты - на мой взгляд, двух самых впечатляющих мест Южной Осетии. И вот в очередное утро мы доехали автобусом до Джавы и сменив пару попуток, в одной из которых ехавшие на карьер работяги одарили нас лепёшками торне, а в другой силовики про меня уже знали (вероятно, от коллег из Ленингора, куда нас занесло как раз в день президентского визита), мы снова оказались в прямой видимости Рокского перевала. Если вы читали рассказ про Транскам (там же и про Джаву), то не могли не запомнить вон ту стену 3-километровых гор!
2.
Большая Лиахва, в устье которой на Куре стоит Гори, а в устье долины - Цхинвал, начинается слиянием речек Рукдон и Ерманидон. Первый течёт с перевала, нанизывая вместе с Транскамом три села - Верхний, Средний и Нижний Рук. Вдоль последнего от трассы на высоком берегу в узкий каньон ныряет грунтовка:
3.
Нижний Рук - село обитаемое, а значит - огромное по меркам этих гор: целых три десятка жителей! Их дома рассеяны среди разнотравья, а транспорт под окнами напоминает, что мы в Кавказской Сибири:
4.
Если в двух других Руках неплохо сохранились масыги (башни), то в Нижнем примечателен Хисты-дзуар:
5.
Если в Северной Осетии форма святилищ бесконечно различна, то в Южной это чаще всего священные деревья, дополненные какими-то церковными атрибутами - в данном случае колоколом. Чуть в стороне - и стол для кувдов (ритуальных трапез с тостами в качестве молитв), где трое дюжих осетин пристально глядели на нас в надежде опоить аракой.
6.
Но только в Северной Осетии ассианство стараниями владикавказской интеллигенции превратилось в самостоятельную религию с иерархией, философией и политической позицией, тогда как в Южной Осетии осталось теми же народными культами, плавно переходящими в народное же христианство. Так что и вполне себе историческая церковь Георгия Победоносца (которого отождествляют в ассианстве с богом-заступником Уастырджи) не просто стоит рядом с дзуаром - она и есть дзуар, одна из двух его неразделимых граней:
7.
Спустившись, мы перешли по мостику Рукдон и побрели вдоль Ерманидона, с высоких берегов которого глядят "пеньки" разрушенных царской армией башен:
8.
Пыльная дорога тянется сквозь цветущий край, и пройдя километра два, мы поняли, что начинаем забывать, как в принципе выглядят автомобили:
9.
На кадре выше, однако, виден трансформатор, а чуть в стороне - что-то вроде бугельного подъёмника, летом едва торчащего из травы. Пройдя три километра, мы наткнулись на водолечебницу "Аландон", открытие которой в 2020 году было в Южной Осетии событием национального масштаба. На деле вся водолечебница - домик на дюжину мест да стоящие вокруг него беседки и душевые. Источники минералки нескольких составов - где-то рядом, но тропа к ним не совсем очевидна. На эту водолечебницу я и понадеялся: проедем дальше по ущелью - хорошо, не проедем - просто отдохнём под шум горной речки. Увы, ожидания разбились о жестокую реальность: остановиться тут можно за жалкие 2500 рублей с человека. В них, правда, входит трёхразовое питание и водные процедуры, но когда я предложил поселить нас без этого, человек у крыльца позвонил начальнику и тот сбросил цену до 2000 с носа. И не то чтобы у меня нет таких денег, если нужно - всё есть, но в подобных ценниках я даже не алчность вижу, а скорее какие-то комплексы из серии "я не дешёвка!". И мы ушли, а нам вслед глядели с явной укоризной:
10.
Ещё с полкилометра - и мы дошли до мостика в первое по ущелью село Згубир на крутом холме, увенчанном руинами церкви:
11.
Кажется, такой же, как в Нижнем Руке, да и засохшее дерево рядом напоминает забытый людьми дзуар. Думается, серийно строили такие храмики грузины-миссионеры из Осетинской духовной комиссии, работавшей в 1816-60 годах. Поставленные прямо на кувандонах (святых местах), церкви должны были заменить дзуары, а вместо этого - стали их частью.
12.
Внутри - лишь голый камень:
13.
Вокруг, в густой траве - могилы по большей части раннесоветской эпохи: горные районы Южной Осетии (да и всего Кавказа) неуклонно пустеют с 1930-х годов.
14.
От церкви - роскошный вид вниз по ущелью, в перспективе которого встаёт Бурсамдзел, или Бурхох (3662м), священная гора кударцев, джавцев и белых туальцев. Тут, для тех, кто всю серию не читал, стоит наверное пояснить - а кто они все, собственно, такие? Тот факт, что осетинский язык из всех живых языков ближайший к скифскому, как бы намекает, что горцами их предки были не всегда. Первые их волны поднялись в ущелья ещё тысячи полторы лет назад, укрываясь от гуннов, следующие - в эпоху Алании, могущественного государства под опекой Византии, подарившего Северному Кавказу беспрецедентные два века мирной жизни (см. Архыз), а последние, уже настоящие беженцы - с её уничтожением монголами и Тамерланом (см. Эльхотово). Как и весь Кавказ, жили они горными обществами, высокоорганизованными племенами, в каждом из которых был свой уклад. Сердцевиной Осетии стало Алагирское общество вдоль реки Ардон, делившиеся в свою очередь на три клана, похожих как на три фамилии нартов из горского эпоса (см. здесь), так и на индийские варны - и то, и другое, и третье уходит корнями в племена древних ариев, ещё не успевших изобрести колесо. Кусагонта (в нартиаде - Алагата, а в Индии - брамины) были кланом жрецов и судей, Сидамонта (Бората, вайшьи) сидели в низовьях ущелья, пахали скудные поля и держали торговлю, а Царазонта (Ахарсагката, кшатрии) оставались народом воинов, в названии которого не зря запечатлелось слово "царь". Скорее всего, это и была дружина аланского экскусиократора (как называли их правителя византийцы, а вот собственное название вроде кундаджика или падцаха, за неимением письменности - теперь сугубо фэнтезийно) Ос-Багатраа, последней резиденцией которого в отчаянной попытке отвоевать новые земли за Кавказом стал Гори в 1292-1306 годах. Но Ос-Багатар был убит, его потомки снова отступили на высоту, и степняки аланы окончательно переродились в горцев осетин.
15.
А заодно - окончательно ассимилировали горцев-старожилов, и в прошлые века (см. Кобанскую культуру) находившихся под их сильным влиянием. Так над Иристоном, коренной Осетией, появился Туалгом, или Двалетия - совокупность небольших горных обществ к югу от Бокового хребта. Кем были эти горцы в прошлом - есть разные версии с изрядным политическим окрасом: то ли черкесы (царциата), то ли сваны, то ли нахи или даже беженцы Урарту. Мне кажется - и вовсе те и другие и третьи: в отличие от жителей Дигории, чей диалект иногда выделяют в отдельный язык, туальцы говорят на классическом иронском диалекте, но - с несколькими наречиями: кударским (в Кударском и Джавском обществах на юго-западе), ксанским (Ксанское, Трусовское и Кудское общества на юго-востоке) и собственно туальским на севере - географических это как раз похоже на ареалы сванов, нахов и черкесов соответственно. При этом кударская и ксанская знать, чуть поднявшись, неизбежно превращалась в грузин, дворянство которых пополнил даже род Сидамонидзе, а вот туальские уазданы тяготели скорее к Иристону. Точнее - Алагиру, который оставался "демократическим обществом" без единой власти, а те, кто были выше прочих, назывались в нём просто стыр-мыггаг - "сильные фамилии". В собственно Туальском обществе севернее Рокского перевала сильнее всех были Царазонта, а в Урс-Туальском на другой стороне хребта - Агузата. Приходившиеся друг другу роднёй: первые считали своим родоначальником самого Ос-Багатара, а вторые - его сына Агуза. И да, "богиня эпатажа" Жанна Агузарова - тоже его потомок по крови, хотя и выросшая без отца в Средней Азии и Сибири. При этом собственно Туалгом у торгового тракта Шахнад через горы, в соседстве с воинственной Кабардой, выглядел сплошным укрепрайоном с сотнями масыгов (башен), ганахов (укреплённых домов) и галуанов (замков), владельцы которых первыми взялись в 1740-х годов искать покровительства у России. Белый Туалгом же представлял собой затерянный мир, где башни строились скорее потому, что так положено, а в 1830 году большую их часть и вовсе взорвал порохом генерал Павел Ренненкампф.
16.
Так что архитектурный символ Урстуалгома - это деревянные дома, срубленные из тонких брёвен:,
17.
Но надежда найти в них приют тоже не оправдалась - обаятельное семейство с весёлыми детьми и большой лизючей собакой, вернувшееся в Згубир с купания, оказались дачниками из Владикавказа и пустить могли разве что в сарай. Сугубо местные, по их словам, два мужика, но оба в перманентном запое. И в общем всё, до чего мы додумались - это оставить владикавзцами рюкзаки да прогуляться налегке докуда хватит времени.
18.
Згубир стоит на горе в стрелке речек, с которой перпендикулярно нашему пути открывается роскошный вид на боковое ущелье Сба:
19.
Куда мы сперва углубились на полкилометра. Срубной домик с кадра выше, по словам местных, был водяной мельницей, а у второго дома хозяин не так давно умер. Мы, однако, заглянули и туда, но для ночлега без спальников дом явно не годился:
20.
Мы вновь побрели к мостику через Ерманидон - я думал прогуляться 8 километров по ущелью до следующего селения Едис. Ещё с того берега увидев, как за деревьями что-то мелькнуло, я бегом бросился наперерез: снизу, прыгая по камням, ехал брутальный неприкрыто-железный коптящий УАЗ. Я вскинул руку, и он притормозил, а за открывшейся дверью мы увидели едва вмещавшегося в салон здоровяка и симпатичную женщину средних лет в совсем не горного вида платье. Заметил я и то, что путники были вооружены до зубов - на заднем сидении лежал карабин, между передних - кобура с пистолетом, а у мужчины на поясе - нож. Дальше вышел довольно странный диалог, который я не рискну пытаться воспроизвести по памяти - водитель вроде был не прочь нас подвезти, однако категорически уходил от ответа, докуда. Однако мы рассудили - да хоть докуда, тем более что под гору идти пешком не в гору - и вот карабин уступил место нам. Понемногу атмосфера разряжалась - мужчину, явного силовика, этого кшатрия Южной Осетии, звали Батрадз, и вместе с подругой Мариной он поехал в горы по сути за тем же, за чем и мы и даже по расширенной программе - красотами полюбоваться да шашлыка поесть. УАЗик скакал на Ерман - самое верхнее село в Урстуальском ущелье. Словом - нам улыбнулась абсолютная, идеальная для путника удача! Вскоре лес расступился, открыв Едис - ещё одно микро-село с такой же заброшенной церковью:
21.
Зелёный склон на кадре выше скрывает Едисское городище - крупнейший памятник царциата, полумифического народа, который осетины воспринимали примерно как чужих нартов, однажды просто исчезнувших без следа. Но само его название подозрительно созвучно с "черкесы" (керкеты), а с учётом неимоверной древности этого народа - их ареал мог доходить и сюда. С другой стороны над селом - полуподземный склеп эпохи расцвета Алании, столь же типичный для Иристона и Дигории, сколь не характерный для Двалетии.
21а.
Поодаль - небольшой дзуар, который видимо когда-то был отдельным зданием, но даже в виде фундамента чтим:
22а.
Но более всего из урстуальских построек впечатляют дома какого-то прямо-таки карпатского вида. Я не видел таких ни в Грузии, ни в других осетинских ущельях. Однако тут можно вспомнить, что начав с первых в России цинковых рудников, которые держали на Алагире бельгийцы, осетины (видимо, не без их помощи) обнаружили, что гнуть спины на шахтах можно и за тридевять земель от дома, если там платят хорошо. В начале ХХ века они ездили на заработки так далеко, как и теперь не всякий таджик решится - вплоть до Североамериканских Штатов, Канады или Австралии. И я рискну предположить, что первый такой дом в ущелье построил гастрбайтер, скопивший средств в Альпах или Карпатах.
22.
Едис - последнее село, доступное без пропуска: выезд из него наверх прикрывает шлагбаум под присмотром русских парней в камуфляже. Сдав им все четыре паспорта (Батрадзу и Марине пропуск не требовался, но проверку въезжающих никто не отменял), мы сперва поехали в село. Ведь главное достояние Едиса - воды:
23.
На правом берегу Ерманидона, чуть за околицей - железистый источник, и его оранжевая вода впечатляюще сливается с белой водой горной речки:
24.
Куда менее очевидно, что Едис - индустриальный гигант все-юго-осетинского масштаба! Ведь самый успешный бренд этой республики - питьевая вода "Edis", которую в лучших московских ресторанах подают по 400 рублей за бокал, а литровая бутылочка на "Озоне" обойдётся примерно в 1500. Рубль-полтора за миллилитр - это впечатляет! Нам, правда, один из водителей срывал покровы: разливочный завод в Едисе арестован за долги, 20 литров в месяц отсюда возят в лабораторию, а москвичей поят не пойми чем. Интернет об этом ничего не знает, а по облику главного завода Южной Осетии (2019) на левобережье у дороги и не скажешь, работает он или нет:
25.
Мы же приобщились к легенде и так: если пропуск в погранзону есть, то за первым же поворотом после шлагбаума "Едис" наливают бесплатно. И я не знаю, чем это определяется, - составом или самовнушением, - но у обычной вроде студёной воды вкус и правда божественный.
26.
Если бы УАЗ не ехал дальше Едиса, мы бы сходили отсюда к таинственной башне Зылды, скорее даже необычайно ладному мегалиту с циклопической кладкой, построенный невесть кем и невесть когда. Он представляет собой разомкнутое (вероятно, из-за обвала) кольцо метров 30 в диаметре и метров 5 высотой, а идти до него от железистого источника километра три по горизонтали и метров 300-400 вверх. Ну, по крайней мере заочно так кажется - вменяемых путевых заметок о походе к Зылды мне не известно, и свои написать не судьба: я счёл, что интереснее доехать до Ермана. УАЗ забирался всё выше и всё выше подскакивал на камнях:
27.
Между тем, 2-3 часа без единой проехавшей мимо машины оказались, видимо, просто невезением: на дорогах нам пару раз попадались УАЗы и джипы, причём один - заглохший. Батрадз предложил водителю помочь, а тот ответил, что за ним вот-вот друзья приедут.
28.
На благодатном южном склоне горы кажутся ниже, а между тем, Згубир стоит в 1,5 километрах над уровнем моря, Едис - в 1950 метрах (это высота Галиата, вокруг которого лишь луга и камни), ну а Ерман, перед которым дорога окончательно вырывает из лесов - в принципе самое высокое осетинское селение: около 2200 метров, выше Рокского тоннеля и чуть ниже Крестового перевала.
29.
По правую руку остаётся безымянный ручей, текущий с горного цирка:
30.
На фоне которого легко не заметить руины то ли домов, то ли склепов, оставшихся от Нижнего Ермана:
31.
Слева, под горами мордорского вида виднеется Средний Ерман:
32.
Встречающий всё теми же "карпатскими" домами и одинокой башней:
33.
Машину тут же окружили дети - вероятно, тоже дачники из Владикавказа или Цхинвала. Они сразу познакомили нас со своей собакой, о чём-то перекинулись с Батрадзом, а меня поправили - не "башня" тут у них стоит, а "масыг Фарниевых". Обычный в общем-то по меркам Северной Осетии, но - один из самых сохранных в Южной:
34.
А на холме - и главная святыня этого ущелья, великий дзуар Таранджелос, последняя из Трёх слёз Хуацао (Бога). Пролитых об одном из главных героев нартского эпоса, сильнейшем воине всех времён, которого звали Батрадзом. Он был сыном местной царевны-лягушки Алконы из племени водяных людей Бицента, которую носил за пазухой Хамыц, брат-близнец прародителя нартов Урызмага. Выношенный матерью, Батрадз родился из спины отца и был закалён небесным кузнецом Курдалагоном в пламени из угля зальских змей (драконов) и молоке волчицы, от чего его кожа превратилась в булат. Жил Батрадз то на небесах, то в море, а на земле появлялся лишь когда у нартов в неравной схватке не было надежд. Ведь Батрадз был рождён парадоксально, помимо Божьей воли, а значит и его смерть не была в руках Хуацао. Против которого однажды, в своей борьбе за справедливость, и восстал Батрадз. Он без труда побежда богов, убив наследников самого Уастырджи, а Хуацао пытался остановить его мешочком, что тяжелее, чем вся Земля; нитью, что длиннее, чем все корни растений, и наконец прибег к самому колоссальному явлению, что только бывает во Вселенной - взорвал над Батрадзом сверхновую. Ну, по крайней мере именно так с точки зрения астромии называется ситуация, когда Солнце за день испустило больше света и жара, чем за многие тысячи лет. В этом пламени даже неуязвимый воин просто сгорел изнутри - осталась лишь булатная оболочка. Господь же только проронил три скупые слезы, на месте падения которых и появилис три самых чтимых кувандона: Реком в Цейском ущелье, Сидан (он же Мыкалгабырта) над истоком Ардона и Таранджелоз за горами. По одной из версий, каждое из этих святилищ относилось к определённой касте: на Рекоме, главном аланском дузаре вообще, молились воины, на Сидане - жрецы и судьи, ну а здесь - тружники и торговцы:
35.
Подниматься к храму мы не стали, да и наш Батрадз бы вряд ли этого одобрил. Но по словам знакомого, там внутри лежат отсыревшие купюры в 500, 1000, 5000 рублей - и никому не приходит в голову украсть их.
36.
Наташа обратила внимание на то, что Батрадз действительно выручил нас там, где уже не было надежды...
37.
Но и это ещё не конец ущелья. Полюбовавшись грандиозными горами, продолжаем путь:
38.
Он здесь раздваивается - на левом берегу, у подъём к горам, лежат руины ещё более высокого селения (около 2300 метров) Мидагкау:
39.
А мы приехали в Верхний Ерман, оказавшийся похожим на глухое ранчо где-нибудь в горах Монтаны:
40.
В рощице за ним - два памятника людям со станции "Буш". Весьма неожиданное название в Южной Осетии пусть не удивляет: так-то и в Цхинвале есть улица Буша. Конечно же, не того, про которого можно подумать: Николай Буш родом с Вятки и его жена Елизавета (в девичестве Эндаурова) из калужского Людинова нашли друг друга в ботанической науке и стали мужем и женой. С 1907 года они совершили 18 экспедиций на Кавказ, изучая травы его высокогорий, и с 1928 работали в самом перспективном районе - глухих и тучных ущельях Южной Осетии. В 1936 году под началом супругов в Ермане был создан Юго-Осетинский горно-луговой стационар Академии наук СССР, для народного хозяйства занимавшийся поиском идеальных пастбищ. Николай Адольфович умер в 1941 году по пути в эвакуацию и был похоронен в вологодском Белозерске. Елизавета Александровна продолжила дело одна, в годы войны продолжая собирать луговые гербарии, и дожила так до 1960 года. В честь мужа на станции поставили символический обелиск, а вот жену здесь по её завещанию и похоронили. Ну а сам Ерманский стационар - и есть то самое "ранчо": наука здесь кончилась с распадом Союза.
41.
Батрадз о чём-то разговорился с обитателем ранчо, Наташа и Марина увлечённо селфились, а воображение само рисовало над вершинами впереди пламя Ородруина. Там, на высотах около 3 километров лежит Кельское плато, одно из красивейших мест Кавказа, больше похожее впрочем на какие-нибудь сибирские гольцы, хотя бы на глухомань Саяна. В прожилках снега - спящие вулканы Келихох (3627м) и оказавшиеся уже за проходящей по плато грузинской границей самый высокий Хорисар (3736м) и самый эффектный Шерхота (3694м). В Осетии, впрочем, осталась главная жемчужина - самое крупное в республике (2,5 на 1,5 километра) Кельское озеро на высоте 2995м, из которого вытекает Ксани. Туда в принципе не так трудно дойти, и у руин Мидагкау мы даже приметили ехавшую выше "Делику" с туристами.
42.
43.
44.
45.
46.
Внизу - лишь изумрудное пространство. Как на ладони Ерман, но его вид я поставил на заглавный кадр:
47.
Вскоре мы скакали вниз. Большая часть дороги Урс-Туальского ущелья идёт через густой лес, и конкретно здесь мы остановились набрать для костра шишек:
48.
Вновь насквозь проехали Згубир, где я выскочил на несколько минут забрать рюкзаки у дачников - Батрадз собирался устроить пикник выше по долине Сба у какого-то источника:
49.
Боковое ущелье от бокового ущелья, Сба являет собой весьма странное зрелище - крепкие, в большинстве явно новые деревянные дома среди лугов тут редко стоят в прямой видимости друг от друга. В основном - пустые, но явно не заброшенные, а то и вовсе оснащённые камерами: по факту это тоже дачи. Батрадз же ехал именно сюда потому, что на Сба вырос и все эти горы подростком ещё исходил вместе с батей - часто с карабином в руках на косулю, горного козла, кабана или медведя. Однако - всё течёт, всё меняется: чтобы попасть к роднику, надо было переехать каменистое русло Сбадона, а его этой весной перебрал мощный паводок. Попрыгав с лязгом среди валунов, Батрадз решил, что это слишком круто даже для его УАЗа, и повернул назад. У родника он рассчитывал на беседку, а единственной альтернативной в ущелье виделась теперь чья-то веранда. Подходящий дом без забора и камер в итоге нашёлся на полпути до Згубира, у развалин древнего села.
50.
В окнах соседнего дома, однако, виднелся тусклый свет. Его хозяин, пожилой долговязый человек, от идеи засесть на соседской веранде был не в восторге, но - совсем не удивился, и даже одолжил Батрадзу сетку для барбекю. Вскоре мы сидели в свете фар УАЗа за столом у запертой на амбарный замок двери дома, и за шашлыком, жареной кукурузой, осетинским пирогом, какими-то соленьями, аракой, домашним вином и тархуном (всё привезли с собой) вели разговоры, пока за окном наступала ночь. Чуть подпортил Батрадзу настроение хозяин соседнего дома, наотрез отказавшийся принимать барбекюшницу назад: дело в том, что шашлык был из свинины, которую ассианство хоть и не запрещает вообще, но всё же считает недопустимой на кувдах. Ну а старик оказался дзуаралагом, хранителем святилища, "часовня" которого виднелась выше по горе. Сетка теперь для него стала для него оскверненной, и Батрадзу то, что он не предупредил об этом заранее, а теперь остался в обиде, было так же дико, как и нам.
51.
Наконец, расставив столы и стулья как было и прикрыв дверь веранды, мы вернулись в УАЗ и, проскакав последние километры, поехали вниз по Транскаму. Батрадз заранее с кем-то созвонился и пристроил нас в Джаве в гостиницу, или точнее мотель со странным трехкомнатным шестиместным номером дверью почти на проезжую часть. Утром мы вернулись в Россию, а к вечеру приземлились в Москве - так закончился маршрут по двум Осетиям. В его финале поставлю вот такой кадр: на самом деле это всего лишь костёр Батрадза, но среди диких гор в стране последних скифов есть в этом ракурсе что-то пра-индоевропейское:
52.
Чо будет в следующей части - станет ясно в понедельник исходя из планов на следующие дни. Но из осетинского точно покажу ещё в ближайшие дни Трусовское ущелье в Грузии.
АЛАНИЯ-2023
Обзор поездки и оглавление серии.
Алания. История, культура, религия осетин.
Моздок и Беслан (2021).
Республика Северная Осетия - Алания
Владикавказ. История, колорит, трамваи.
Владикавказ. Вдоль Терека
Владикавказ. Проспект Мира.
Владикавказ. Центр.
Владикавказ. Вокзал, "Электроцинк", окраины.
Владикавказ. Проспект Коста.
Равнинная Осетия. Ардон, Дигора, Чикола, Эльхотово.
Куртатинское ущелье. Кадаргаван и Дзивгис.
Куртатинское ущелье. Верхний Фиагдон, Цмити и верховья.
Тагаурия. Мидаграбинские водопады и Даргавс.
Тагаурия. Кармадон и Гизельдон.
Транскам. Алагир.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Мизур и Садон.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Нузал и Цейское ущелье.
Транскам и Военно-Осетинская дорога. Нар и Лисри. Дигория. Задалеск и Донифарс.
Дигория. Стур-Дигора и Тапан-Дигора.
Дигория. Уаллагком и праздник в Галиате.
Южная Осетия - Государство Алания
Транскам и Тирский монастырь.
Общее о Южной Осетии и Зарская дорога.
Цхинвал (Чреба). Окраины и колорит.
Цхинвал (Чреба). Центр и Еврейский квартал.
Окрестности Цхинвала. От Знаура до Ирыкау (Эредви).
Дорога в Ленингор. Армази и Икорта.
Ленингор (Ахалгори).
Урстуалгом. Ущелье Белых Туальцев.
Военно-Грузинская дорога
До Верхнего Ларса с заездом в Ингушетию.
Хевия. Степанцминда (Казбеги) и Гергети.
Хевия. Сно и Сиони.
Хевия. Трусовское ущелье (Тырсгом).
Крестовый перевал и Гудаури.
...ну и дальше большой-большой цикл про Грузию.