Почти вся моя Европа это осень и весна, школьные каникулы, когда я, прилежная яжемать, показывала детям самое великое и самое очаровательное в мировой культуре, лишь на ходу урывая куски наслаждения лично для себя - где багет, где кальвадос, где старый друг, ставший священником. Но как-то раз сочувствующие родные выпихнули нас в Париж без детей, ( Read more... )

Рядом с нашим любимым кафе, на железном подоконнике подвального окна приноровился сидеть с бумажным стаканчиком для денег нищий не нищий, попрошайка не попрошайка, а, скажем так, пожилой джентльмен с высокомерно-брезгливым выражением очень приличного лица. И одет он был прилично, но лицо! лицо тянуло на профессора. Ну ладно, бывшего профессора - ( Read more... )

В весеннем кафе трое молодых людей поразительной симпатичности доказывали двум нереально прекрасным девушкам примат фармакологии над психотерапией в лечении депрессии. Девушки были студентами-психологами, мальчики - философами, что они сами постоянно обыгрывали - я, мол, всего лишь философ, конечно, но нельзя же питаться одним Лабрюйером, это даже ( Read more... )

Тогда я справляла свой день рождения в "Конюшенном дворе". На дворе - в том числе, и на Конюшенном - стоял девяносто какой-то год. Новый передовой ночной клуб, все дела. Воспоминаний осталось не так уж много - например, раздражение от собственного бархатного зеленого платья в обтяжку. Я нечасто посещала ночные клубы и не дотумкала, что мы там будем ( Read more... )

За один день мощно удивиться дважды - это даже для меня, живущей в феврале, весьма изрядно.
Утро началось с встреченного бывшего бандита, далее - ББ.
Мы пару раз пересекались и в нынешнем веке, так что довольно радостно узнали друг друга. ББ занимал полкафе - за одним столиком восседал лично он, разметав седые патлы по красному адидасу в натуре. За ( Read more... )

1. ДЕНЬ ( Read more... )

В четырнадцатом году, когда я еще лелеяла надежды и верила в свою страну, был написан рассказик про хозяйственный магазин в Комарово, про его хозяйку, стоявшую за прилавком, пожилую и очень меня уважающую, даже не смотря на то, что я ездила в Америку, к нашим врагам в ее понимании. Тогда меня это умиляло и смешило.
В четырнадцатом году Валентину ( Read more... )

За мою длиннейшую общепитовскую жизнь мы бывали в заведениях с конскими ценниками и смокингами, креативных кафе, где снимают обувь и принципиально не наливают молоко в кофе, бандитских ресторанах, где дамы всё еще в мехах, а за слово смузи сразу бьют морду, забегаловках, где никто не говорит и не ест по-русски, кабаках строгих советских правил и, ( Read more... )

На свадьбе в тогда будущем, а потом и бывшем казино "Олимпия" (лично для меня крайне неудачном), пели оперные певцы и рок-группы, дарились старинные картины и вазы с династическими прошлым, молодые принимали подарки, сидя на троне, и вдохновенно скакал по залам настоящий, нанятый за деньги, тамада - вот это было чудо, а не певцы с картинами.

( Read more... )

Уж не знаю, какой именно патриотизм - дешевый или дорогой, - проявляется в легком пижонстве перед уехавшими давно в другие степи и зарулившими через много-много лет в гости.
Мой милый одноклассник, к которому мы заезжали в его Бостон из кратковременно нашего Нью-Йорка, уехал в Штаты ну уж совсем давно, в конце 70-х.
Вскоре после нашего визита, ( Read more... )