Встречное, вечное
В четырнадцатом году, когда я еще лелеяла надежды и верила в свою страну, был написан рассказик про хозяйственный магазин в Комарово, про его хозяйку, стоявшую за прилавком, пожилую и очень меня уважающую, даже не смотря на то, что я ездила в Америку, к нашим врагам в ее понимании. Тогда меня это умиляло и смешило.
В четырнадцатом году Валентину Михайловну очень волновали две вещи - найденный у нее цирроз печени и возможная война - с Америкой или Украиной. С циррозом я ей сочувствовала, а про войну сказала, что ее не будет. И точка. Зуб даю. Говорю же, верила я, лелеяла.
С тех пор каждый раз, входя в магазинчик, я весело - да-да, весело! - спрашивала: ну что, Валентина Михайловна, нет войны? И она отвечала с радостным вздохом - ох, нет! нет! слава Богу! спасибо вам! И я снова умилялась.
В какой-то момент магазинчик закрылся - спрос на яркие пластиковые ковшики и фаянсовые масленки с утятами совсем упал, а здоровье у Валентины становилось все печальнее. Честно говоря, думала я, что покинула она этот мир, что остались от нее только два подаренных мне неумело связанных полосатых носка немножко разного размера.
Прошло несколько лет. И вот сегодня в шалмане, из-за стола, покрытого огромными кружками с пивом и гамбургерами, в мои машинально открывшиеся объятия бросается на удивление здоровая и радостная Валентина Михайловна. Обнимая потрясенную меня, она прошептала на ухо - а ведь говорили, войны не будет!
Ну надо же, она помнила.
Придавленная грудью Валентины и своим несбывшимся обещанием, я подняла на нее измученные глаза, чтобы повиниться - за себя и за страну.
И тут она снова прошептала - ну и хорошо, что все так, что вот так вот. И обернувшись к подругам за углеводным столиком, воскликнула озорно, но с чувством - "За победу, девочки!" И девочки преклонных годов, которым и цирроз наглядно не страшен, сдвинули стеклянные кружки ужасающего размера.
Но больше я не умиляюсь.