БАБАСКИН С ДЕДОБИНСОМ
За мою длиннейшую общепитовскую жизнь мы бывали в заведениях с конскими ценниками и смокингами, креативных кафе, где снимают обувь и принципиально не наливают молоко в кофе, бандитских ресторанах, где дамы всё еще в мехах, а за слово смузи сразу бьют морду, забегаловках, где никто не говорит и не ест по-русски, кабаках строгих советских правил и, так сказать, с отдельными кабинетами.
Всюду мы были своими, желанными и дорогими, даже когда приходили в отрепьях с точки зрения официантов старой выделки. А все потому, что вид у нас веселый и желающий отдать побольше денег.
Но Баскин Роббинс - это оказалось другоэ. В Баскин Роббинс я познала Кастанеду. Чувство собственной важности, с которым боролся Дон Хуан, ушло как не бывало (а бывало).
Помните васнецовскую "С квартиры на квартиру"? В бело-розовом пластиковом раю, заточенном на щебечущих школьниц, мы выглядим именно так.
Мы замотаны и укутаны. Наши скорости, казавшиеся космическими среди отдыхающих в санатории, здесь не канают. Здесь мы самые медленные, самые отсталые слои населения. Когда я, вцепившись в перила, спускаюсь по скользким ступенькам в кафешный подвал, муж страхует, чтоб я не влетела в розовую стенку с размаху головой. Я ловлю сочувственные взгляды девушки за стойкой и бородатых парней, продающих в соседнем отсеке то, за что бьют морды в бандитских ресторанах. На их светлых лицах читается добрая мысль - вот какой дедушка хороший, все угощает свою бабушку мороженкой, а ведь пенсия-то какая, ох-ох. Я опасаюсь прочитать о трогательной пенсионерской любви восторженный пост в ФБ, нидайбох еще и с фоткой.
Но есть, есть причины нашей внезапной привязанности к столь чуждому месту - кроме нас там нет вообще никого, никогда. И еще нет кофе - да-да! машина сломалась и, похоже, навсегда! - и черного чая тоже нет, потому что кончился. Только бело-розовые стены, свет, как в операционной, и две темные фигуры, как будто явившиеся из кабака "На ход ноги", капающие грязным снегом на блистающий кафель
Это мы. Мы хлебаем зеленый чай. Между нами в ярком розовом стакане - какое-то плиссе-гофре с фисташками и банановой крошкой. Для вида мы тыкаем туда крохотными деревянными палочками. Иногда в наш зальчик заглядывает встревоженное светлое лицо - проверяет, не хватил ли старичков инфаркт от такой роскоши. А может, ждет удачного момента - вдруг Он возьмет Ее за руку, и тогда сотни подписчиков обратятся в тысячи, и обольются слезами умиления, и может, нам даже удастся слегка взорвать инстаграм.