Железногорск-Илимский и Коршуниха-Ангарская
Оба названия в заголовке поста относятся к одной точке на карте в сотне километрах по Старому БАМу от показанных в прошлой части Усть-Кута, Лены и Осетрово. 4 слова содержат исчерпывающее описание городка (22 тыс. жителей): Ангара локализует его в Иркутской области, Коршуниха - речка и железнодорожная станция, Железногорск описывает нынешнюю промышленную специализацию, ну а Илимск - это исчезнувший старинный город, в 17 веке бывший ключом от Восточной Сибири.
Начав покорение Сибири в конце 16 века, в 1620 году русские казаки закрепились на Енисее, построив крупный Енисейский острог чуть ниже устья Ангары. Последняя казалась самым логичным путём дальше "встречь Солнцу", вот только путь этот преграждали мощные пороги, преодолевать которые, тем более вверх по течению, было нелегко. К 1627 году казаки махнули рукой да свернули на Илим - небольшую по сибирским меркам реку масштабов Москвы или Клязьмы, текущую более спокойно почти параллельно Ангаре. К тому времени из отписок Пантелея Пянды было известно о том, что дальше на востоке есть ещё одна огромная река, тунгусское название которой было созвучно с русским именем Лена. Илим от неё отделяли всего лишь пологие сопки, и вот к 1630 году енисейский атаман Иван Галкин сыскал удобный волок между речками Мука и Кута. В их устьях он заложил зимовья, к 1640 году разросшиеся до острогов - так на карте Сибири появились Илимск и Усть-Кут. Но дальнейшие их судьбы были совершенно различны: Усть-Кут тихо и неумолимо обрастал деревнями, пашнями, плотбищами, мельницами и варницами, а Илимск в 1648 году сделался центром Илимского воеводства, первого прототипа Иркутской области. Раскинувшееся вдоль Средней Ангары и Верхней Лены, оно нигде не выходило к Байкалу, заканчиваясь на Приморском хребте, и не включало юг с нынешним Иркутском, север с Катангой и восток с Бодайбо, но местами границы без малого 400-летней давности читаются на карте и ныне. Ну а значение Илимска для покорения Сибири было трудно переоценить - в одну сторону путь от здешних волоков вёл через Якутию, Охотоморье, Камчатку и Чукотку до Америки, в другую через Забайкалье и Приамурье в Китай. Илимск проходили экспедиции братьев Лаптевых, Семёна Дежнёва, Витуса Беринга. Воеводами тут в разное время служили московский князь Иван Гагарин и предок писателя-однофамильца Григорий Грибоедов. Среди ссыльных выделялись шведский генерал Мартин Канифер и "бунтовщик хуже Пугачёва" Александр Радищев. Десятки, если не сотни деревень к 18 веку образовали Илимскую пашню - сердце сибирского старожильчества...
2.
...но сколь выгодным было расположение Илимского острога для освоения Сибири, столь же неудачным оно оказалось в Сибири освоенной и пронизанной торговыми путями. К концу 17 века центр жизни Прибайкалья неуклонно смещался в Иркутск, в 1682 году ставший центром отдельного воеводства. В 1695 году Илимское воеводство вошло в его состав как Илимский уезд, просуществовавший до 1755 года. С 1775 года Илимск числился заштатным городом Киренского уезда Иркутской губернии, неуклонно пустел и беднел, и всё же по старой памяти аж до 1925 года носил городской статус. К началу ХХ века, с населением полтысячи жителей, воеводская столица почти не выделялась среди окрестных деревень в одну улицу. Тут не было ни ярмарок, ни производств, и лишь уникальные в масштабах Сибири памятники деревянного зодчества напоминали о славном прошлом. Некоторые из них сохранились:
3.
Только прошлый кадр снят не с Илима, а с Ангары, причём - выше Иркутска: увидеть то, что осталось от Илимска, теперь можно в музее деревянного зодчества Тальцы. Первый Илимский острог (на позапрошлом кадре), срубленный в 1649 году, имел 255 метров по периметру и две башни - глухую и проезжую. Воеводе и посадским людям явно было в нём тесно, и думается, когда в 1666 году острог сгорел, они только вздохнули облегчённо. Новая крепость, заложенная в полутора километрах от первоначального места, больше напоминала деревянный кремль - в стены общей протяжённостью 680 метров было встроено 8 башен. Три проежие башни имели собственные названия - Спасская, Знаменская (она же Богоявленская) и Введенская (она же Никольская). Архитектура большинства сибирских острогов была проста и утилитарна, но уже упомянутый Иван Гагарин, илимский воевода в 1678-83 годах, привнёс сюда немного эстетики. На публике князь во всём старался подражать царю, и архитектура вверенного городка не стала исключением: по воспоминаниям современников, Илимский острог отдалённо напоминал дворец в Коломенском. От него осталась самая крупная Спасская башня (1667), когда-то отмечавшая главный въезд со стороны Енисейска, и домовая Казанская церковь (1679) - старейшая из сохранившихся в Сибири. Их и перевезли в 1970 году в Тальцы, а в 2010-х годах ещё и воссоздали участок тына с глухой угловой башней:
4.
Там же, в Тальцах - и множество находок из Илимского городища, среди которых мне больше всего запомнилась круглая пороховница-"натруска" начала 18 века:
5.
История Илимска продолжалась и в эти времена, а новой достопримечательностью села стал деревянный мост (1934-35) Ангаро-Ленского тракта:
5а.
Но большая часть его памятников до музеефикации просто не дожили. Собор Спаса Нерукотворного (1787) напротив Спасской башни разрушили в 1930-е годы:
6а.
Введенская башня сгорела в 1905 году, но и напротив неё стояла одноимённая церковь - редчайший в России двуглавый храм. Точная дата её постройки неизвестна, но это определённо 17-й век, так что вполне возможно, что она была даже старше Казанской церкви, а внешне так и вовсе не слишком отличалась от церквей из глухих уголков Новгородской республики. Введенской церкви не стало в 1949 году, а вот при каких обстоятельствах - точно не ясно: это было время религиозной оттепели, когда храмы чаще возрождались, чем рушились... но кажется, просто местным жителям были нужнее дрова и стройматериал.
6б.
Не уцелела и церковь Иоанна Предтечи (1707) на выселках, по преданию построенная казаками, заблудившимися в тайге и поклявшимися, если спасутся, построить храм на том месте, где выйдут к людям. При Советах в ней обустроили мельницу, а когда и при каких обстоятельствах утратили - теперь также не вспомнит никто.
6в.
Практически над тем местом, где она стояла, теперь проходит автодорожный мост трассы "Вилюй", а сам Илимск покоится под плёсом ниже по течению, меж дачных кооперативов "Южный берег" и "Строитель" в 25 километрах от Железногорска по прямой. Старинный город повторил судьбу Мологи, Дедюхина, Балаганска, в 1974 году попав в зону затопления Усть-Илимской ГЭС.
6г.
Однако была в истории Илимска и вторая сюжетная линия, начало которой положил в 1647 году рудознатец Шестачко Коршунов, нашедший выходы железа и ставший на них единственным на сотню вёрст вокруг кузнецом. Это дорогого стоило: страшная удалённость Сибири при тогдашнем транспорте обрекала её города на автономность, а руда или соль шла в дело независимо от качества. Кузница на Коршунихе просуществовала до смерти Шестачко, но в 18 веке в низовьях Ангары и Илима был найден ещё пяток железных рудников, пригодных к разработке. В 1845-54 годах на Долоновском месторождении близ Братска построили Николаевский железоделательный завод, где выплавлялись чугун и кричное железо и ковались потребительские товары вроде оград, сундуков или чугунной посуды. В 1874 году завод приобрели братья Бутины из Нерчинска, чей Даурский Версаль я показывал не так уж и давно. Они оснастили средневековый по сути завод современными станками и мартеновской печью, освоив производство куда более сложный изделий вроде паровых котлов и деталей для судовых двигателей. В 1894 году, несмотря на то, что накануне дом Бутиных лопнул, завод прирос филиалом - Новониколаевским (или, по расположению, Лучихинским) заводом, который должен был снабжать металлическими изделиями строящийся Транссиб. Иначе говоря - рыть себе могилу: железная дорога открыла Сибирь для поставок качественных европейских товаров, и архаичные заводы, работавшие на низкосортной руде, были обречены. В 1899 году оба предприятия встали, и после нескольких попыток перезапуска в начале ХХ века, окончательно исчезли в 1924 году.
7.
А равнодействующей железоделательных заводов и Илимска и стал Железногорск-Илимский. В 1940-х годах о кузнице Шестачко вспомнили геологи, зачастившие на Коршуниху. В 1948 году там возник посёлок экспедиции Коршуниха, по которому получила названия и железнодорожная станция Байкало-Амурской магистрали, западный участок которой дотянули в 1951 году от Братска до Усть-Кута.
8а.
Геологи обнаружили под кузницей Шестачко гигантское месторождение высококачественной железной руды, а железная дорога открыла возможности его промышленной разработки. В 1958 году, с началом стройки Коршуновского горно-обогатительного комбината, Коршуниха стала ПГТ Железногорском, а в 1965, с запуском производства - городом, получив в название второе слово. Тут стоит сказать, что Железногорсков в России и так три штуки - другой центр рудников на Курской магнитной аномалии и ЗАТО в Красноярском крае, и по мне так город Коршуновск смотрелся бы на карте интереснее. Заводской пруд, совсем как где-то на Урале - на самом деле водохранилище ТЭЦ-16 (1964) с толстенной трубой, напротив которой в низинке лежит станция Коршуниха-Ангарская:
8.
Большую часть Байкало-Амурской магистрали мы проехали в золотом сентябре 2020 года с востока на запад, в Коршунихе сделав ночную пересадку с поезда на электричку в Усть-Илимск. Сам город же мы осмотрели без месяца год спустя, по пути с запада на восток. Мы ехали тогда к холодным горам Кодара и заброшенной, но от того не менее фантастической Чинейской железной дороге, единственный поезд по которой вёз руду Чинейского месторождения именно на Коршуновский ГОК. Здесь мы оказались в первых числах августа, когда едва ли не всю Сибирь накрыл дым лесных пожаров в Якутии.
9.
Вокзальчик 1960-х годов вписан в склон, на перрон выходя двумя этажами, а на площадь - одним. Оля осталась в миниатюрном зале ожидания листать планшет и приглядывать за рюкзаками, а я отправился гулять.
10.
Привокзальная площадь Коршунихи-Ангарской - небольшая асфальтовая терраса между вокзалом и обветшалым щитом с полинявшими видами города. До первых кварталов пешком нужно подняться по лестнице, а на машине - проехать изрядный зигзаг.
11.
Город и комбинат лежат с разных сторон от станции, и я поначалу направился в сторону города:
12.
Жилые кварталы Железногорска открывает контора Коршуновского ГОКа, примечательная маленькими долото на столбах ограды и памятником с заглавного кадра. Он посвящён рабочим КГОКа, отстоявшим своё предприятие в 2003 году - и тут можно вспомнить, что звучное название "Коршуновский ГОК" я действительно смутно помнил из новостей, и ассоциировалось оно с чем-то тягучим и гадким. В условиях планового хозяйства ГОК был частью производственной цепочки - вся его руда поставлялась БАМом и Южсибом на Западно-Сибирский металлургический комбинат в Новокузнцеке. И вот в 1998 году взмывшие над первородным хаосом криминальных войн олигархи потянули эту цепь в разные стороны: владельцы ЗапСиба отказались покупать илимскую руду, и вскоре остановившийся КГОК обанкротился и перешёл под внешнее управление. Уничтожать его, однако, ни в чьи планы не входило - только купить по дешёвке: в ноябре 2002 года за комбинат и его долги развернулась борьба "Евраза" и "Мечела". Первый тогда завладел ЗапСибом и явно рассчитывал забрать себе всю цепочку, а второй оперативно погасил долги КГОКа и подписал с пока ещё самостоятельным предприятием договор о стратегическом партнёрстве. Юристы, видимо не без помощи "Евраза", тут же нашли в сделке какие-то нарушения, и между стальными гигантами завязалась полная грязных приёмов тяжба. Кульминация противостояния наступила 14 июля 2003 года, когда рабочие отбили рейдерский захват... отбили в прямом смысле слова: к конторе ГОКа подъехало около 60 вооружённых людей, и завязавшейся потасовке несколько десятков человек были избиты, а трое попали в больницы с опасными травмами, но кажется, хотя бы никто не помер. К осени "Евраз" и "Мечел" наконец смогли договориться, и в Железногорск вернулась стабильность. Ну а скульптура гордого пролетария у конторы так и осталась уникальным в нынешней России памятником тем, кто встал на пути "олигархического феодализма".
13.
За конторой начинаются кварталы - именно кварталы, а не микрорайоны: Железногорск стал одним из первенцев такой градостроительной концепции, когда это слово ещё не вошло в обиход. Всего тут 10 кварталов (при этом нет 5-го, но есть 6а) неправильной формы, охватывающих при этом не весь город - часть домов имеют нумерацию по улицам, как например по улице Иващенко, уходящей вдоль путей мимо конторы ГОКа.
13а.
Все их объединяет атмосфера пролетарской глуши, где мужик должен работать на заводе, внешний мир с его радостями бесконечно далёк, а герметичность уклада нарушают разве что многочисленные тоговцы с солнечного юга.
14.
Горняцкий город суров даже в попытках его украсить:
15.
Хотя всё это - лишь ощущение: за пару часов утренний прогулки у меня не возникло повода пообщаться с местными.
15а.
Центральный в Железногорске 2-й квартал на карте имеет форму очень широкого треугольника. В его углу стоит контора КГОКа, а основание очерчивает улица Строителей, которую можно считать главной в городе. Ближе к станции она застроена бараками на каменных подклетах, большинству из которых, судя по заколоченным окнам, недолго осталось стоять. В постсоветскую эпоху население Железногорска уменьшилась на 1/3, а в таких условиях бороться с ветхим жильём как-то легче.
16.
За улицей Строителей, в Первом микрорайоне, притаилась Казанская церковь, перестроенная в 1995 году из овощного магазина. Но посвящение её как бы намекает на преемственность к церкви Илимского острога, которая теперь в Тальцах.
17.
По соседству - безымянная главная площадь между ДК "Горняк" и ТЦ "Шанс":
18.
В низинке за торговым центром - Сквер Илимских партизан, где в 1974 году были перезахоронены четверо красных, погибших в 1919 году в стычках с колчаковцами:
19.
Сам памятник чуть помоложе (1985):
20.
Противоположный конторе угол 2-го квартала отмечает стела славы "Коршуновстроя" (1982) у краеведческого музея имени Михаила Янгеля (1977), здание которого непохо мимикрирует под дореволюционку.
21.
Напротив - детская горка в виде ракеты, а чуть дальше по главной улице стоит и памятник Михаилу Янгелю, открытый в том же 1977 году. Фамилия "Янгель" кажется настолько немецкой, насколько это возможно, но на самом деле это слово "Ангел" на полесский манер: семейная легенда Янгелей легенда гласит, что они - казацкий род с Черниговщины. И вот как-то ближе к концу 19 века Лаврен Янгель не стал молча смотреть на домогательства местного пана к его жене и подпалил тому амбар, за что был сослан с женой и сыновьями Кузьмой и Леонтием в глухую деревню Зырянова на Илиме. У Кузьмы Янгеля было 12 детей, из которых самым подающим надежды казался Константин Янгель - в 1920-х годах он уехал в Москву и поступил там в университет. К брату и отправился в 1926 году 15-летней Михаил Янгель, поначалу устроившийся работать на Вознесенскую мануфактуру. Позже он поступил в Московский авиационный институт, а там на его дипломный проект обратил внимание целый Николай Поликарпов, создатель самого массового в тогдашнем СССР самолёта По-2. В талантливом юноше из сибирской деревни он увидел нового Ломоносва, и вот уже Янгль ездил в командировки в Североамериканские Штаты, проектировал и дорабатывал истребители в бюро Поликарпова, ковал победу на московских авиазаводах... В авиации Михаил Кузьмич так и не успел возглавить собственного КБ, но с подачи Мстислава Келдыша он получил после войны шанс взлететь ещё выше: в 1950 году Янгель устроился в НИИ-88 ( нынешняя "Энергия"), год спустя был уже замом Сергея Королёва, а в 1954 казак вернулся на Украину: Михаил Кузьмич возглавил конструкторское бюро "Южное" при заводе "Южмаш" в Днепропетровске, основной специализацией которого были баллистические ракеты.
22.
Первой самостоятельной разработкой Янгеля в "Южном" стала Р-11, благодаря новому составу топлива и устройству двигателя оказавшаяся вехой советского ракетостроения. Своей предшественнице Р-1 (читай - "Фау-2") она не уступала по характеристикам, но была в 2,5 раза легче и гораздо надёжнее. Самым массовым творением Янгеля оказалась Р-16, ставшая базовым оружием советских РВСН 1960-70-х. С её же испытаниями на Байконуре была связана самая кровавая в истории ракетостроения катастрофа - 24 октября 1960 года команда во главе с маршалом Митрофаном Неделиным устраняла внезапно возникшую неисправность на полностью готовой к старту ракете, заправленной десятками тонн гептила. При наладке токораспределителя внезапно запустился двигатель, в пламени которого исчезло 78 человек, и от самого маршала осталась лишь горстка праха да оплавленный орден. Янгель мог быть среди них, но за минуту до катастрофы он отошёл покурить. После разъярённый Хрущёв спросил его по телефону "А ты почему жив остался?!", и конструктора хватил инфаркт - первый, но не последний. Янгелю ещё предстояло создать свой шедевр, мощнейшее в истории человечества серийное оружие - ракету Р36М "Воевода", по западной классификации более известную как SS-18 "Сатана". Приводимая в полную боевую готовность за минуту, эта двухступенчатая ракета (34 метра в длину, 211 тонн собственной массы, 7,5 тонн забрасываемого веса) имеет дальность до 16 тысяч километров. Самые тяжёлые (и от того менее дальнобойные - "всего" 11 тысяч километров) её модификации несли или одну боеголовку в 20 мегатонн (это в 1500 раз мощнее, чем в Хиросиме, и больше 1/3 от Царь-бомбы) или 10 боеголовок по 750 килотонн каждая. Одной (!) такой ракетой можно нанести критический ущерб любой стране мира. "Воевода" была принята на вооружение в 1970 году, а 25 октября 1971 года, принимая поздравления с 60-летним юбилеем, Михаил Кузьмич в пятый раз получил инфаркт - на этот раз последний... Пару лет спустя не стало и его родной деревни, затопленной Усть-Илимской ГЭС:
22а.
Бюст Янгеля стоит на площади Конституции между администрацией и рынком, куда улица Строителей приводит через пару сотен метров после музея.
23.
На ближнем конце площади - Триумфальная арка (2015) от "Мечела":
24.
Более всего примечательная своими барельефами:
25.
Улица Строителей тут сменяется улицей Янгеля, но мы сворачиваем вправо, в 6-й квартал. Здесь глядят друг на друга два мемориала:
26.
Один (1983) - героям Великой Отечественной:
27.
Другой (1996) - не людям, а затопленным селениям:
27а.
Илимская пашня, прежде чем почти без остатка уйти под воду, дала миру немало ярких личностей - если в науку отсюда вышел Михаил Янгель, то в культуру - Валентин Распутин, исчерпывающе описавший трагедию Сибирской Атлантиды в своём "Прощании с Матёрой". Но Матёра стояла на Ангаре, да и сама она собирательный образ. О реальных же деревнях Илима рассказывает инфостенд на коршунихинском вокзале:
28.
6-й квартал переваливает через гору, на дальнем склоне которой в день моей прогулки ломали заброшенную с 1990-х годов многоэтажку:
29.
Надо сказать - одну из самых унылых во всём Железногорске. Позднесоветская архитектура тут по большей части как-то пооригинальнее, да и сам Железногорск живописен - я бы сказал, это один из самых ландшафтных советских городов:
30.
За распадком Кузнецовского ручья встречает 10-й квартал, примечательный Троицкой церковью (2005). Не Введенской, заметьте, и не Спасской - Железногорск в ней словно ощутил себя самостоятельным городом, а не тенью затонувшего Илимска.
31.
У 10-го квартала совершенно БАМовский пейзаж:
32.
Хотя Коршуниха-Ангарская - достояние сталинского Старого БАМа, всё же всесоюзно-ударно-комсомольские веяния дошли и сюда:
33.
Как и новые тренды - в наше время. В суровой индустриальной глуши, где вода в лужах красная от рудничной пыли, а на остановках заедает мошка, тоже есть место для котиков:
34.
34а.
Описав круг по кварталам, я вернулся на вокзал и направился в другую сторону - ведь главную достопримечательность Железногорска я ещё не показал! И с поезда её не увидеть - западнее Коршунихи железная дорога ныряет в Коршуновский тоннель (950м, 1968-71 и 2004-08), а после него идёт у подножья высоких отвалов:
35.
До тоннеля, впрочем, железная дорога ветвится, и вдоль отходящих налево путей я вышел к проходной Коршуновского ГОКа:
36.
За которой привлекает взгляд Железнодорожный цех - проще говоря, вокзал рудничных веток:
36а.
Отсюда рукой подать до карьера, в который мне и хотелось заглянуть:
37.
Но это оказалось не так-то просто: размеры карьера 2 на 5 километров, а глубина - 510 метров: во всём мире есть всего несколько зданий, которые не скрылись бы в этой яме целиком. Самым глубоким карьером России считается Удачный на алмазном месторождении в Якутии (640м), а ещё несколько вгрызаются в землю наперегонки, и как я понимаю, Коршуновский карьер с попеременным успехом держится в первой пятёрке. Но то теория, а на практике выходит, что с края карьера не увидеть его дно!
38.
Я бродил по ступеням карьерной лестницы, даже почти не опасаясь, что меня могут задержать вохровцы - человек тут немногим крупнее песчинки. Стены карьера красные, по сути говоря - ржавые: ведь именно окислы железа придают им такой цвет. Толщина рудного слоя известна, и в перспективе глубина карьера достигнет 840 метров. Ну а лучший вид на него открывается с со скалы на краю той сопки, под которую уходит Коршуновский тоннель:
39.
Не знаю, дымом ли испорчены виды или над карьером всегда, кроме разве что дней после сильного ливня, висит пыль. Вдали виднеются цеха собственно Коршуновского ГОКа:
40.
Карьер - по сути дела воронка, в которую закручиваются автомобильные грунтовки и железная дорога. Не могу сказать, что жизнь тут кипит, но в дымке постоянно видно какое-то движение, слышны рёв моторов, гудки, громыхание:
41.
Где-то тут раньше проходила железная дорога, в итоге попавшая в зону разработок - отсюда совершенно не БАМовские (ни по старому, ни по новому) дату строительства Коршуновского тоннеля.
42.
Вот и дно:
43.
Дальше на запад Старый БАМ уходит к Братску и наконец впадает в Транссиб у Тайшета. Но в этой своей части он не сильно отличается от множества других железных дорог бывшего Союза - пейзажи тут не блещут красотой, в архитектуре вокзалов чередуются сталинки и нелепые новостройки, а на постаментах у перронов грузно стоят чёрные паровозы. Прежде я показывал братские станции Гидростроитель, Падун, Анзёби и Вихоревку и в другом посте - вокзал Тайшета . Поэтому в Железногорске куда интереснее свернуть с БАМа на север, к Усть-Илимску - и сам город, и ведущая в него железная дорога вроде и не относятся к Байкало-Амурской магистрали, а всё же - наследие параллельных БАМовской всесоюзно-ударно-комсомольских строек. Об Усть-Илимске - в следующих 2 частях.
БАЙКАЛО-АМУРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ (2020-21)
Обзор и оглавление (2020)
Обзор и оглавление (2021)
Эвенки. На чьих землях БАМ.
БАМ в общем. История, колорит, описание трассы.
Старый БАМ (восток)
Ванино
Комсомольск-на-Амуре.
Восточный БАМ
Комсомольск-на-Амуре - Ургал. Тёмный БАМ.
Новый Ургал.
Чегдомын.
Новый Ургал - Верхнезейск.
Тында. Город.
Горный БАМ
Тында - Юктали.
Олёкма - Новая Чара. Вершина БАМа.
Чарские пески.
Чинейская железная дорога. От Новой Чары до моста.
Чинейская железная дорога. Высокогорные участки.
Чинейская железная дорога. Чина и окрестности.
Чинейская железная дорога. Исторические фото Иннокентия Мызникова.
Новая Чара - Таксимо.
Витим. Дорога на Бодайбо и Мамакан.
Витим. Бодайбо.
Витим. Ленские прииски.
Северо-Муйский перевал.
Западный БАМ
Кюхельбекерская - Мысовые тоннели.
Северобайкальск.
Нижнеангарск.
Байкальское.
Дабанский тоннель - Лена-Восточная.
Усть-Кут.
Старый БАМ (запад)
Железногорск-Илимский.
Усть-Илимск. Новый город.
Усть-Илимск. Старый город.
Братск.
Тайшет.
P.S.
Как видите, я всё-таки собрался с силами и по просьбам трудящихся пытаюсь продолжать вести блог. Напишу посты о БАМовском охвостье и посмотрю, есть ли сейчас в этом смысл. Отдельно оговорюсь, что политизированные комменатрии буду тереть и блокировать - не из соображений цензуры, а ради сохранения своих нервов.