В горах и на равнинах Бухары: Урус-Кишлак. Китаб. Постройка дороги в Термез
Д. Н. Логофет. В горах и на равнинах Бухары. (Очерки Средней Азии.) - СПб., 1913.
Город Китаб. Крепость
Впереди, на перевале, виднелись груды огромных скал, придававших местности особенно дикий и пустынный вид. Растительность совершенно отсутствовала. На верху перевала каменная гряда была прорезана дорогою, и скалистые стены отвесно поднимались у самого ее края, сдвинувшись узким ущельем с небольшою ровною площадкою посередине, где почти рядом виднелись два столба с досками и надписями, гласившими: на одной - «Граница Самаркандской области», и на другой - «Граница Бухарских владений».
- Выходит, что Россия-то кончилась, - указал на надпись мой спутник. - Теперь мы выезжаем на территорию чужестранного государства, состоящего под протекторатом России.
В 1868 году, вследствие вызывающего образа действий эмира Музафара-хана Бухарского, собравшего значительные войска, начавшие нападения на нашу линию, был сформирован особый отряд, который, наступая со стороны Ташкента, постепенно после кровопролитных боев взял бухарские крепости: Джизак, Самарканд и Катта-Курган. Таким образом, почти вся долина реки Заравшана была завоевана и присоединена к России, образовав сначала Заравшанский округ, а затем Самаркандскую область. Но фанатично настроенное духовенство и часть сановников не могли примириться с этим положением, в силу чего под их влиянием бухарский эмир вновь сделал попытку вытеснить нас обратно из завоеванного края. Снова была собрана эмиром еще более сильная армия, но рок уже тяготел над Бухарою, и, потерпев страшное поражение 2-го июля 1868 г. на Зерабулакских высотах за Катта-Курганом, эмир выслал посольство, приказав заключить мир с русскими во что бы то ни стало, заранее согласившись на все условия, которые могли быть поставлены командующим войсками.
Вся Бухара по Заравшану готова уже была признать власть России, и лишь бывшие в то время почти независимыми и признававшие главенство эмира номинально беки горных областей Шахризябса, Китаба и Якка-Бага, не желая признать себя побежденными, решили отстаивать свою самостоятельность.
Плодородная и густо населенная долина Кашкадарьи, которая с высоты перевала Тахта-Карача в настоящее время открылась перед нашими глазами, закрытая с севера, юга и востока горными хребтами, а с запада безводными степями, жила своею самостоятельною жизнью и, как сказано выше, лишь номинально признавала власть Бухары и ее эмира. Весь Шахризябский оазис - родина Тамерлана - составлял собою совершенно независимое владение, в котором, сидя по отдаленным городам, управляли беки, принадлежащие к знатной тюркской фамилии Кинигас и признававшие лишь главенство бека шахризябского.
Бухарские эмиры издавна неоднократно пытались овладеть Шахризябским оазисом, и в истории Бухары насчитывается до 30 походов, совершенных в эту страну Насрула-ханом и сыном его Музафаром, которому наконец удалось ненадолго овладеть этим краем. Походы эти только усиливали старинную вражду между фамилией Мангитов, к которой принадлежали эмиры Бухары, и шахризябскими беками из фамилии Кинигас… Вражда эта была очень давнишняя, причем возникновение ее относится еще к началу XVIII столетия. Шахризябские же беки, решив воспользоваться тяжелым положением Бухары, подняли знамя восстания одновременно и против бухарского эмира, и против русских. Несмотря на то, что Самарканд уже находился во власти русских и в нем стояли гарнизоном русские войска, в Шахризябском оазисе образовалось многочисленное ополчение, которое, под начальством беков китабского Джура-бия, шаарского Баба-бия и якка-багского Мухамед-Раджаба, двинулось к Самарканду, где осадило крепость. Но русские части геройски выдержали эту осаду до прибытия отряда генерала Кауфмана.
Потерпев поражение, шахризябские беки принуждены были уйти в свои горы. С целью наказания за их нападение и явно вызывавший образ действий был сформирован в 1870 году особый отряд, под командою генерала Абрамова, который двинулся в Шахризябскии оазис и осадил город Китаб. Эмир Музафар, находившийся в это время в хороших отношениях с русскими властями, узнав о наступлении русских войск, решив воспользоваться удачным для покорения Шахризябского оазиса положением, собрал также свои войска и двинулся по направлению к Китабу. Военные действия отряда генерала Абрамова были недолги, но упорны. 14 августа, после кровопролитного штурма, Китаб был взят, а беки бежали в Фергану. Весь плодородный Шахризябский оазис был, таким образом, взят силою русского оружия и фактически принадлежал России. Но, к глубокому удивлению местных жителей, вместо того, чтобы присоединить этот богатый край к русским владениям, соприкасавшимися с ними и отстоящими от гор в 60 верстах, совершенно неожиданно весь Шахризябский оазис, никогда не подчинявшийся Бухаре, был отдан бухарскому эмиру.
Спустя два года, во время восстания старшего сына эмира Музафара Катта-Тюры вновь русские войска прошли этот край и взяли с бою г. Карши. Но снова возвратили и эту часть западной Бухары обратно эмиру. Невольно в этом случае приходится задуматься, вследствие каких непонятных причин Бухара, большая часть территории которой была завоевана силою русского оружия и обильно полита русскою кровью, не была в то время присоединена к русским владениям, а напротив, усмирив непокорных правителей, не признавших эмира, мы создали из маленькой Бухары значительное государство и опять так отдали его эмиру в наследственное владение. Несмотря, однако, на это, в мирный договор, заключенный в 1872 году между Россией и Бухарой, введены условия, что русские имеют право приобретать земли в Бухаре, но право жительства им разрешается лишь в Бухаре, Чарджуе, а по дополнительному соглашению в 1895 году к этим пунктам причислены Керки и Термез. Таким образом, вся внутренняя часть бухарских владений осталась закрытою для русских людей. И русское дело оказалось отодвинутым куда-то далеко на задний план…
Спуск с перевала Тахта-Карача был еще больше, и крутизна даже и на поворотах винта, по которым пролегала дорога, оказалась еще значительнее. Змеей извиваясь, уходя куда-то бесконечно далеко вниз, виднелась почтовая дорога. Местами с одной стороны ее поднималась отвесно скалистая стена, а с другой для предохранения от случайностей был по самому краю обрыва сложен невысокий парапет из камня. Ямщик, не обращая внимания на крутизну, пустил лошадей рысью, и тележка, подскакивая, с большой быстротою катилась вниз, оставляя за собою поворот за поворотом и спускаясь все ниже и ниже.
- Однако ты, братец, хоть бы затормозил, - наконец не выдержал я.
- Не извольте беспокоиться - здесь ровно, да и снегов нет, потому и опасаться нечего. Дорога хорошая.
И снова, подстегнув лошадей, мы понеслись куда-то стремительно вниз. Порою, глядя через парапет, дух захватывало и голова начинала кружиться при виде этой огромной вышины… Но через час езды спуски стали отложе и, немного спустя, мы уже стояли на дворе почтовой станции Кайнары в ожидании, пока перепрягут лошадей. Станция эта расположена не доезжая 4-5 в. до начала долины. Вокруг поднимались горы, покрытые лесом, и лишь на запад тянулся высокий скалистый хребет.
- С благополучным приездом имеем честь поздравить - подошел к нам вышедший на двор староста.
- Счастливо проехали… Теперь на этом перевале Тахта-Карача просто беда, как опасно стало. Объявились на наших местах разбойники, может слышали. И вот они целой шайкой беспокойства учиняют проезжающим. Уж и команды воинские посылали, да увертливы, никак их по горам не поймаешь, да и, сказывают, сила у них большая.
- А ты видел их, что ли?
- Я-то… Я-то не видал, ну а народ болтает, особливо сарты, потому очень пугливый народ… Русских-то они редко трогают…
- Пожалуйте, готово, садиться можно…
- Ты смотри, как назад будешь возвращаться, так муки в Китабе прихвати, - уже вслед крикнул он нашему ямщику.
Постепенно местность стала понижаться, приняв характер холмистой равнины. С высоты ясно открывался вид на огромную Шахризябскую долину, среди которой темными пятнами виднелись группы растительности, окружавшей кишлаки, разбросанные по равнине.
- Урус-Кишлак, - ткнул кнутовищем в сторону киргиз-ямщик.
- Урус много, много жил. Давно, тюра, очень давно. Ата (отец) мой помнит. Богатый народ был.
- А ты не знаешь, откуда они взялись?
- Не знай, тюра. Урус приходил, кишлак строил…
Таинственный Урус-Кишлак, происхождение которого в этих местах оказалось для нас загадкою, остался позади.
Лишь впоследствии мне пришлось слышать, что в 60-х годах в нем действительно жили русские сектанты, пользовавшиеся покровительством эмира Бухары, но вырезанные фанатически настроенным бухарским населением почти перед взятием русскими войсками г. Самарканда.
С обеих сторон виднелись обработанные поля, которые питались водою реки Кашкадарьи и большими арыками, выведенными из нее. Через часа два езды, мы уже подъезжали к Китабу, где нужно было остановиться, а потому, выбрав вместо далеко неинтересного пребывания на почтовой станции остановку у местного бухарского бека, мы поехали по направлению к сараю для проезжающих, носившему, как везде в Бухаре, название посольского двора.
Проехав с добрых полчаса по городу, мы наконец добрались до места и, отбыв сложный церемониал официальной встречи, сделанной нам бухарским беком, расположились на отдых.
____________
Город Китаб принадлежит к числу значительных населенных пунктов, насчитывая до 10 тысяч жителей.
Занимаясь хлебопашеством и скотоводством, население Китабского бекства группируется по плодородной долине, привозя на китабские базары зерно и пригоняя скот на продажу. Разбросанный на значительном пространстве, Китаб весь утонул в зелени садов, и лишь центральная часть, около крытого базара, бедна растительностью.
Пережив, как пограничный пункт, длинные ряды набегов, город настолько часто был разрушаем при этом, что остатков старины в нем почти не сохранилось. Самые старые постройки относятся к концу XVIII столетия, в силу чего интереса в археологическом отношении никакого не представляют. Базар с длинным рядом лавок, наполненных русскою мануфактурою, имеет общий характер всех базаров Средней Азии, поражая непривычный глаз огромною скученностью построек.
Бекская кала с выветрившимися глинобитными стенами выделялась среди города, занимая невысокий холм, окруженный высокими деревьями, а невдалеке от нее на улице, по которой проходил почтовый тракт, расположен был посольский двор, состоящий из ряда низких сакль глинобитной постройки. Небольшая комната, отведенная нам, имела некоторые признаки стремления устроить ее на русский лад. Два окна со вставленными в оконные рамы стеклами, железная кровать и железная печь придавали ей европейский характер и подтверждали предположение, что здесь русские служащие - довольно частые гости.
Сидя за столом, уставленным достарханом, состоявшим из конфект, орехов и изюма, поставленных на маленьких тарелочках, мы, проголодавшись, с особым удовольствием набросились на блюда жирного плова, принесенные нам на ужин. Бронзовая лампа, с испорченной горелкою, давала слабый свет и освещала лишь небольшое пространство комнаты, углы которой тонули во мраке.
Высокий красивый бухарец, заведывающий посольским двором, почтительно остановившись у дверей, доложил, что сейчас придет бек, который лично хочет познакомиться с гостями. Через несколько времени в сопровождении переводчика и нескольких лиц свиты вошел в комнату красивый старик и, поздравив нас с благополучным приездом, занял место около стола.
- Как здоровье полковника? - спросил он, спустя минуту, через переводчика.
Разговор завязался…
- Полковник хочет знать, давно ли я здесь беком? Даже не знаю, как сказать; когда проживешь жизнь и оглянешься назад, так и все прожитое кажется недавно случившимся. Поэтому по времени довольно давно, а на самом деле мне кажется, что я сюда на прошлой неделе приехал… Вот посудите сами, десять лет тому назад русские дорогу построили, а ведь будто еще вчера тут и офицеры, и солдаты были… Или потому, что я с этой дорогой тогда много всяких хлопот имел, так хорошо помню. Шуму и людей было довольно, тысячи наших рабочих, под руководством русских офицеров, строили эту дорогу, а мы, беки, по воле эмира должны были доставлять нужное число людей на работы и пищу для их прокормления. Трудное дело было и, если бы не русские, мы сами такое большое дело сделать бы не могли. Теперь дорога от Самарканда до Термеза отличная. Здесь была прежде конная тропа. Верблюжьи караваны всегда ходили на Кермине, Керки, там пролегала старая торговая дорога, много на ней до сих пор старых построек осталось, что Тимур, а потом Абдулах-хан строили… Однако тюра, наверно, устал, и поэтому ему нужно отдохнуть, - заторопился бек, закончив свой официальный визит…
Невольно вспоминалась история постройки Термезско-Самаркандской дороги. Признав необходимым выставить значительный отряд на Амударье и построить укрепление в Термезе, Военное министерство, выполнив это, тотчас же увидело, что укрепление Термезское находится слишком далеко от главных городов края, в которых расположены войска, могущие быть, в случае надобности, двинуты на подкрепление Термезского отряда во время каких-либо осложнений с Авганистаном. Обстоятельства эти выдвинули на сцену вопрос об устройстве колесной дороги до Самарканда; ввиду же того, что почтовое сообщение с Термезом производилось с помощью судов Амударьинской флотилии крайне неаккуратно, в зависимости от высоты воды реки Амударьи, решено было на этой дороге устроить и особый почтовый тракт, причем отдаленность всех частей линии от Самарканда и Термеза и необходимость обеспечить движение войск по стране не вполне надежной поставили в необходимость создать ряд опорных пунктов по всей дороге, для чего и был выработан тип небольшого закрытого укрепления, по которому построены почтовые станции числом 14, в расстоянии от 15 до 25 верст друг от друга. Имея высокие стены с двумя башнями, почтовая станция приспособлена к помещению в военное время ½ роты пехоты и взвода казаков и, таким образом, во время всяких случайностей длинная и непрерывная цепь этих небольших укреплений является связью между городами Самаркандом и укр. Термезом.
Эмир бухарский, хотя и сознавал, что новая дорога принесет огромную пользу торговле Бухары, связывая собою главные торговые города Шахризябс, Китаб, Гузар и Ширабад с Самаркандом, но лишь после требования дал на постройку нужное количество рабочих безвозмездно. Таким образом, вопрос постройки был окончательно в этом направлении решен. Для руководства работами по устройству полотна дороги были назначены офицеры Туркестанского саперного батальона и команда нижних чинов этой же части. Постройка же укрепленных станций возложена на военных инженеров Самаркандской военно-инженерной дистанции.
В мае месяце 1900 года спешно начаты работы разом на нескольких участках дороги, причем для взрывов скал была назначена особая гальваническая команда из того же батальона. Преодолевая огромные трудности, вели саперы работы, имея в своем распоряжении тысячи бухарских рабочих, которых доставляли беки. А так как для бухарцев самая работа по постройке является натуральною повинностью, не оплачиваемой деньгами, то выполнение этой повинности шло крайне плохо. Масса людей числилась больными, и люди выходили на работы, лишь побуждаемые к тому палками бухарских чиновников.
Те суровые и тяжелые условия, которые пришлось пережить саперам в течение полуторагодичных работ на этой дороге, и прекрасно выполненная постройка не могут пройти не отмеченными как грандиозный труд, исполненный войсками на пользу края.
Тяжело было и офицерам и солдатам. Эта страшно трудная служба и вся обстановка и условия постройки охарактеризованы в стихотворении одного из офицеров, работавшего на ней почти два года и в часы досуга записавшего свои впечатления здесь же на стене посольского дома, где мы их нашли. Несмотря на погрешности в форме, они заслуживают внимания.
Терпя понемногу,
Бухарцам дорогу
С Кайнар на Дербент
Мы строим в презент.
Ни много ни мало,
Турпак1 ковыряло
Два минга2 рабочих
До плова охочих.
Хотя и казалось,
Что много старались
Саперы и Валька3
Да бека нагайка,
Но кончить дорогу
По первому году
Им так неудалось.
Бухарцы охотно
Глотали несчетно
Шурпу4 и лепешки
Всегда все до крошки.
В работах постройки
Все ждали лишь бойки,
Коль бек не оттузит,
Начальство конфузит.
На жизнь и на счастье,
Отбросив заботу,
Лишь в осень-ненастье
Я кончил работу
И стал для дороги
Сводить я итоги:
В Гузар мы скакали,
Две лошади пали,
Что стоило денег
И пуль5 нам и тенег6…
А в Якка-Сарае,
Судьбу проклиная,
Стал на ноги шаток
От злых лихорадок.
Зато в Шаршаузе
Злой рок был в союзе
С шайтаном примерно,
А с беком наверно.
Рабочих, что были,
Нещадно все били
Амины7 нахалы
И все аксакалы8
Согласно ж приказу
Саперы - ни разу.
Теперь отгадай-ка:
Двадцатого мая
Рабочая стая
Меня окружила,
Кричала, вопила,
Лопатой шалила,
Убить лишь забыла,
Живучий ведь Валька,
Как камень иль галька.
О граде Китабе
Порядка лишь ради
Скажу - ничего,
И как для кого…
В местечке Кайнары
Чинились чамбары.
От стоверстной скачки
Я сутки был в спячке!
Валька Беспутный
1 Турпак - земля.
2 Минг - тысяча.
3 Имя автора.
4 Шурпа - суп.
5 Пуля - мелкая монета, ¼ коп.
6 Теньга - 15 к.
7 Амин - староста.
8 Аксакал - старшина.
Видно, много пришлось перенести всяких невзгод, и все это за несколько десятков копеек суточных, получаемых от казны Валькою и другими офицерами.
Бедные Вальки! без шума, в глухих углах русской земли сооружаете вы грандиозные постройки на общую пользу, скромно довольствуясь самым ничтожным вознаграждением и даже не сознавая в это время колоссальности выполненного труда, а вместо благодарности какой-нибудь уличный листок, приноровленный ко вкусам известной части общества, в хлесткой статейке обрисует вас дармоедами.
Окончив работу, при первых выстрелах, раздавшихся на Дальнем Востоке, Беспутный Валька - чудный товарищ, отличный офицер и неугомонный человек, бросил службу в Средней Азии, чтобы стать в ряды действующей армии и снова делать там свое скромное дело.
Низкий поклон тебе, Валька, до земли!.. Каждый, проехавший по Термезской дороге, вспомнит этих тружеников…
Продолжение: Шахрисабз и его великие люди
Другие отрывки из книги:
• Термез
• Шахрисабз и его великие люди
• Якка-Баг
• Дюшамбе
Того же автора: https://rus-turk.livejournal.com/621640.html
Материалы о Китабе и других населенных пунктах Бухары:
https://rus-turk.livejournal.com/669271.html
Город Китаб. Крепость
Впереди, на перевале, виднелись груды огромных скал, придававших местности особенно дикий и пустынный вид. Растительность совершенно отсутствовала. На верху перевала каменная гряда была прорезана дорогою, и скалистые стены отвесно поднимались у самого ее края, сдвинувшись узким ущельем с небольшою ровною площадкою посередине, где почти рядом виднелись два столба с досками и надписями, гласившими: на одной - «Граница Самаркандской области», и на другой - «Граница Бухарских владений».
- Выходит, что Россия-то кончилась, - указал на надпись мой спутник. - Теперь мы выезжаем на территорию чужестранного государства, состоящего под протекторатом России.
В 1868 году, вследствие вызывающего образа действий эмира Музафара-хана Бухарского, собравшего значительные войска, начавшие нападения на нашу линию, был сформирован особый отряд, который, наступая со стороны Ташкента, постепенно после кровопролитных боев взял бухарские крепости: Джизак, Самарканд и Катта-Курган. Таким образом, почти вся долина реки Заравшана была завоевана и присоединена к России, образовав сначала Заравшанский округ, а затем Самаркандскую область. Но фанатично настроенное духовенство и часть сановников не могли примириться с этим положением, в силу чего под их влиянием бухарский эмир вновь сделал попытку вытеснить нас обратно из завоеванного края. Снова была собрана эмиром еще более сильная армия, но рок уже тяготел над Бухарою, и, потерпев страшное поражение 2-го июля 1868 г. на Зерабулакских высотах за Катта-Курганом, эмир выслал посольство, приказав заключить мир с русскими во что бы то ни стало, заранее согласившись на все условия, которые могли быть поставлены командующим войсками.
Вся Бухара по Заравшану готова уже была признать власть России, и лишь бывшие в то время почти независимыми и признававшие главенство эмира номинально беки горных областей Шахризябса, Китаба и Якка-Бага, не желая признать себя побежденными, решили отстаивать свою самостоятельность.
Плодородная и густо населенная долина Кашкадарьи, которая с высоты перевала Тахта-Карача в настоящее время открылась перед нашими глазами, закрытая с севера, юга и востока горными хребтами, а с запада безводными степями, жила своею самостоятельною жизнью и, как сказано выше, лишь номинально признавала власть Бухары и ее эмира. Весь Шахризябский оазис - родина Тамерлана - составлял собою совершенно независимое владение, в котором, сидя по отдаленным городам, управляли беки, принадлежащие к знатной тюркской фамилии Кинигас и признававшие лишь главенство бека шахризябского.
Бухарские эмиры издавна неоднократно пытались овладеть Шахризябским оазисом, и в истории Бухары насчитывается до 30 походов, совершенных в эту страну Насрула-ханом и сыном его Музафаром, которому наконец удалось ненадолго овладеть этим краем. Походы эти только усиливали старинную вражду между фамилией Мангитов, к которой принадлежали эмиры Бухары, и шахризябскими беками из фамилии Кинигас… Вражда эта была очень давнишняя, причем возникновение ее относится еще к началу XVIII столетия. Шахризябские же беки, решив воспользоваться тяжелым положением Бухары, подняли знамя восстания одновременно и против бухарского эмира, и против русских. Несмотря на то, что Самарканд уже находился во власти русских и в нем стояли гарнизоном русские войска, в Шахризябском оазисе образовалось многочисленное ополчение, которое, под начальством беков китабского Джура-бия, шаарского Баба-бия и якка-багского Мухамед-Раджаба, двинулось к Самарканду, где осадило крепость. Но русские части геройски выдержали эту осаду до прибытия отряда генерала Кауфмана.
Потерпев поражение, шахризябские беки принуждены были уйти в свои горы. С целью наказания за их нападение и явно вызывавший образ действий был сформирован в 1870 году особый отряд, под командою генерала Абрамова, который двинулся в Шахризябскии оазис и осадил город Китаб. Эмир Музафар, находившийся в это время в хороших отношениях с русскими властями, узнав о наступлении русских войск, решив воспользоваться удачным для покорения Шахризябского оазиса положением, собрал также свои войска и двинулся по направлению к Китабу. Военные действия отряда генерала Абрамова были недолги, но упорны. 14 августа, после кровопролитного штурма, Китаб был взят, а беки бежали в Фергану. Весь плодородный Шахризябский оазис был, таким образом, взят силою русского оружия и фактически принадлежал России. Но, к глубокому удивлению местных жителей, вместо того, чтобы присоединить этот богатый край к русским владениям, соприкасавшимися с ними и отстоящими от гор в 60 верстах, совершенно неожиданно весь Шахризябский оазис, никогда не подчинявшийся Бухаре, был отдан бухарскому эмиру.
Спустя два года, во время восстания старшего сына эмира Музафара Катта-Тюры вновь русские войска прошли этот край и взяли с бою г. Карши. Но снова возвратили и эту часть западной Бухары обратно эмиру. Невольно в этом случае приходится задуматься, вследствие каких непонятных причин Бухара, большая часть территории которой была завоевана силою русского оружия и обильно полита русскою кровью, не была в то время присоединена к русским владениям, а напротив, усмирив непокорных правителей, не признавших эмира, мы создали из маленькой Бухары значительное государство и опять так отдали его эмиру в наследственное владение. Несмотря, однако, на это, в мирный договор, заключенный в 1872 году между Россией и Бухарой, введены условия, что русские имеют право приобретать земли в Бухаре, но право жительства им разрешается лишь в Бухаре, Чарджуе, а по дополнительному соглашению в 1895 году к этим пунктам причислены Керки и Термез. Таким образом, вся внутренняя часть бухарских владений осталась закрытою для русских людей. И русское дело оказалось отодвинутым куда-то далеко на задний план…
Спуск с перевала Тахта-Карача был еще больше, и крутизна даже и на поворотах винта, по которым пролегала дорога, оказалась еще значительнее. Змеей извиваясь, уходя куда-то бесконечно далеко вниз, виднелась почтовая дорога. Местами с одной стороны ее поднималась отвесно скалистая стена, а с другой для предохранения от случайностей был по самому краю обрыва сложен невысокий парапет из камня. Ямщик, не обращая внимания на крутизну, пустил лошадей рысью, и тележка, подскакивая, с большой быстротою катилась вниз, оставляя за собою поворот за поворотом и спускаясь все ниже и ниже.
- Однако ты, братец, хоть бы затормозил, - наконец не выдержал я.
- Не извольте беспокоиться - здесь ровно, да и снегов нет, потому и опасаться нечего. Дорога хорошая.
И снова, подстегнув лошадей, мы понеслись куда-то стремительно вниз. Порою, глядя через парапет, дух захватывало и голова начинала кружиться при виде этой огромной вышины… Но через час езды спуски стали отложе и, немного спустя, мы уже стояли на дворе почтовой станции Кайнары в ожидании, пока перепрягут лошадей. Станция эта расположена не доезжая 4-5 в. до начала долины. Вокруг поднимались горы, покрытые лесом, и лишь на запад тянулся высокий скалистый хребет.
- С благополучным приездом имеем честь поздравить - подошел к нам вышедший на двор староста.
- Счастливо проехали… Теперь на этом перевале Тахта-Карача просто беда, как опасно стало. Объявились на наших местах разбойники, может слышали. И вот они целой шайкой беспокойства учиняют проезжающим. Уж и команды воинские посылали, да увертливы, никак их по горам не поймаешь, да и, сказывают, сила у них большая.
- А ты видел их, что ли?
- Я-то… Я-то не видал, ну а народ болтает, особливо сарты, потому очень пугливый народ… Русских-то они редко трогают…
- Пожалуйте, готово, садиться можно…
- Ты смотри, как назад будешь возвращаться, так муки в Китабе прихвати, - уже вслед крикнул он нашему ямщику.
Постепенно местность стала понижаться, приняв характер холмистой равнины. С высоты ясно открывался вид на огромную Шахризябскую долину, среди которой темными пятнами виднелись группы растительности, окружавшей кишлаки, разбросанные по равнине.
- Урус-Кишлак, - ткнул кнутовищем в сторону киргиз-ямщик.
- Урус много, много жил. Давно, тюра, очень давно. Ата (отец) мой помнит. Богатый народ был.
- А ты не знаешь, откуда они взялись?
- Не знай, тюра. Урус приходил, кишлак строил…
Таинственный Урус-Кишлак, происхождение которого в этих местах оказалось для нас загадкою, остался позади.
Лишь впоследствии мне пришлось слышать, что в 60-х годах в нем действительно жили русские сектанты, пользовавшиеся покровительством эмира Бухары, но вырезанные фанатически настроенным бухарским населением почти перед взятием русскими войсками г. Самарканда.
С обеих сторон виднелись обработанные поля, которые питались водою реки Кашкадарьи и большими арыками, выведенными из нее. Через часа два езды, мы уже подъезжали к Китабу, где нужно было остановиться, а потому, выбрав вместо далеко неинтересного пребывания на почтовой станции остановку у местного бухарского бека, мы поехали по направлению к сараю для проезжающих, носившему, как везде в Бухаре, название посольского двора.
Проехав с добрых полчаса по городу, мы наконец добрались до места и, отбыв сложный церемониал официальной встречи, сделанной нам бухарским беком, расположились на отдых.
____________
Город Китаб принадлежит к числу значительных населенных пунктов, насчитывая до 10 тысяч жителей.
Занимаясь хлебопашеством и скотоводством, население Китабского бекства группируется по плодородной долине, привозя на китабские базары зерно и пригоняя скот на продажу. Разбросанный на значительном пространстве, Китаб весь утонул в зелени садов, и лишь центральная часть, около крытого базара, бедна растительностью.
Пережив, как пограничный пункт, длинные ряды набегов, город настолько часто был разрушаем при этом, что остатков старины в нем почти не сохранилось. Самые старые постройки относятся к концу XVIII столетия, в силу чего интереса в археологическом отношении никакого не представляют. Базар с длинным рядом лавок, наполненных русскою мануфактурою, имеет общий характер всех базаров Средней Азии, поражая непривычный глаз огромною скученностью построек.
Бекская кала с выветрившимися глинобитными стенами выделялась среди города, занимая невысокий холм, окруженный высокими деревьями, а невдалеке от нее на улице, по которой проходил почтовый тракт, расположен был посольский двор, состоящий из ряда низких сакль глинобитной постройки. Небольшая комната, отведенная нам, имела некоторые признаки стремления устроить ее на русский лад. Два окна со вставленными в оконные рамы стеклами, железная кровать и железная печь придавали ей европейский характер и подтверждали предположение, что здесь русские служащие - довольно частые гости.
Сидя за столом, уставленным достарханом, состоявшим из конфект, орехов и изюма, поставленных на маленьких тарелочках, мы, проголодавшись, с особым удовольствием набросились на блюда жирного плова, принесенные нам на ужин. Бронзовая лампа, с испорченной горелкою, давала слабый свет и освещала лишь небольшое пространство комнаты, углы которой тонули во мраке.
Высокий красивый бухарец, заведывающий посольским двором, почтительно остановившись у дверей, доложил, что сейчас придет бек, который лично хочет познакомиться с гостями. Через несколько времени в сопровождении переводчика и нескольких лиц свиты вошел в комнату красивый старик и, поздравив нас с благополучным приездом, занял место около стола.
- Как здоровье полковника? - спросил он, спустя минуту, через переводчика.
Разговор завязался…
- Полковник хочет знать, давно ли я здесь беком? Даже не знаю, как сказать; когда проживешь жизнь и оглянешься назад, так и все прожитое кажется недавно случившимся. Поэтому по времени довольно давно, а на самом деле мне кажется, что я сюда на прошлой неделе приехал… Вот посудите сами, десять лет тому назад русские дорогу построили, а ведь будто еще вчера тут и офицеры, и солдаты были… Или потому, что я с этой дорогой тогда много всяких хлопот имел, так хорошо помню. Шуму и людей было довольно, тысячи наших рабочих, под руководством русских офицеров, строили эту дорогу, а мы, беки, по воле эмира должны были доставлять нужное число людей на работы и пищу для их прокормления. Трудное дело было и, если бы не русские, мы сами такое большое дело сделать бы не могли. Теперь дорога от Самарканда до Термеза отличная. Здесь была прежде конная тропа. Верблюжьи караваны всегда ходили на Кермине, Керки, там пролегала старая торговая дорога, много на ней до сих пор старых построек осталось, что Тимур, а потом Абдулах-хан строили… Однако тюра, наверно, устал, и поэтому ему нужно отдохнуть, - заторопился бек, закончив свой официальный визит…
Невольно вспоминалась история постройки Термезско-Самаркандской дороги. Признав необходимым выставить значительный отряд на Амударье и построить укрепление в Термезе, Военное министерство, выполнив это, тотчас же увидело, что укрепление Термезское находится слишком далеко от главных городов края, в которых расположены войска, могущие быть, в случае надобности, двинуты на подкрепление Термезского отряда во время каких-либо осложнений с Авганистаном. Обстоятельства эти выдвинули на сцену вопрос об устройстве колесной дороги до Самарканда; ввиду же того, что почтовое сообщение с Термезом производилось с помощью судов Амударьинской флотилии крайне неаккуратно, в зависимости от высоты воды реки Амударьи, решено было на этой дороге устроить и особый почтовый тракт, причем отдаленность всех частей линии от Самарканда и Термеза и необходимость обеспечить движение войск по стране не вполне надежной поставили в необходимость создать ряд опорных пунктов по всей дороге, для чего и был выработан тип небольшого закрытого укрепления, по которому построены почтовые станции числом 14, в расстоянии от 15 до 25 верст друг от друга. Имея высокие стены с двумя башнями, почтовая станция приспособлена к помещению в военное время ½ роты пехоты и взвода казаков и, таким образом, во время всяких случайностей длинная и непрерывная цепь этих небольших укреплений является связью между городами Самаркандом и укр. Термезом.
Эмир бухарский, хотя и сознавал, что новая дорога принесет огромную пользу торговле Бухары, связывая собою главные торговые города Шахризябс, Китаб, Гузар и Ширабад с Самаркандом, но лишь после требования дал на постройку нужное количество рабочих безвозмездно. Таким образом, вопрос постройки был окончательно в этом направлении решен. Для руководства работами по устройству полотна дороги были назначены офицеры Туркестанского саперного батальона и команда нижних чинов этой же части. Постройка же укрепленных станций возложена на военных инженеров Самаркандской военно-инженерной дистанции.
В мае месяце 1900 года спешно начаты работы разом на нескольких участках дороги, причем для взрывов скал была назначена особая гальваническая команда из того же батальона. Преодолевая огромные трудности, вели саперы работы, имея в своем распоряжении тысячи бухарских рабочих, которых доставляли беки. А так как для бухарцев самая работа по постройке является натуральною повинностью, не оплачиваемой деньгами, то выполнение этой повинности шло крайне плохо. Масса людей числилась больными, и люди выходили на работы, лишь побуждаемые к тому палками бухарских чиновников.
Те суровые и тяжелые условия, которые пришлось пережить саперам в течение полуторагодичных работ на этой дороге, и прекрасно выполненная постройка не могут пройти не отмеченными как грандиозный труд, исполненный войсками на пользу края.
Тяжело было и офицерам и солдатам. Эта страшно трудная служба и вся обстановка и условия постройки охарактеризованы в стихотворении одного из офицеров, работавшего на ней почти два года и в часы досуга записавшего свои впечатления здесь же на стене посольского дома, где мы их нашли. Несмотря на погрешности в форме, они заслуживают внимания.
Терпя понемногу,
Бухарцам дорогу
С Кайнар на Дербент
Мы строим в презент.
Ни много ни мало,
Турпак1 ковыряло
Два минга2 рабочих
До плова охочих.
Хотя и казалось,
Что много старались
Саперы и Валька3
Да бека нагайка,
Но кончить дорогу
По первому году
Им так неудалось.
Бухарцы охотно
Глотали несчетно
Шурпу4 и лепешки
Всегда все до крошки.
В работах постройки
Все ждали лишь бойки,
Коль бек не оттузит,
Начальство конфузит.
На жизнь и на счастье,
Отбросив заботу,
Лишь в осень-ненастье
Я кончил работу
И стал для дороги
Сводить я итоги:
В Гузар мы скакали,
Две лошади пали,
Что стоило денег
И пуль5 нам и тенег6…
А в Якка-Сарае,
Судьбу проклиная,
Стал на ноги шаток
От злых лихорадок.
Зато в Шаршаузе
Злой рок был в союзе
С шайтаном примерно,
А с беком наверно.
Рабочих, что были,
Нещадно все били
Амины7 нахалы
И все аксакалы8
Согласно ж приказу
Саперы - ни разу.
Теперь отгадай-ка:
Двадцатого мая
Рабочая стая
Меня окружила,
Кричала, вопила,
Лопатой шалила,
Убить лишь забыла,
Живучий ведь Валька,
Как камень иль галька.
О граде Китабе
Порядка лишь ради
Скажу - ничего,
И как для кого…
В местечке Кайнары
Чинились чамбары.
От стоверстной скачки
Я сутки был в спячке!
Валька Беспутный
1 Турпак - земля.
2 Минг - тысяча.
3 Имя автора.
4 Шурпа - суп.
5 Пуля - мелкая монета, ¼ коп.
6 Теньга - 15 к.
7 Амин - староста.
8 Аксакал - старшина.
Видно, много пришлось перенести всяких невзгод, и все это за несколько десятков копеек суточных, получаемых от казны Валькою и другими офицерами.
Бедные Вальки! без шума, в глухих углах русской земли сооружаете вы грандиозные постройки на общую пользу, скромно довольствуясь самым ничтожным вознаграждением и даже не сознавая в это время колоссальности выполненного труда, а вместо благодарности какой-нибудь уличный листок, приноровленный ко вкусам известной части общества, в хлесткой статейке обрисует вас дармоедами.
Окончив работу, при первых выстрелах, раздавшихся на Дальнем Востоке, Беспутный Валька - чудный товарищ, отличный офицер и неугомонный человек, бросил службу в Средней Азии, чтобы стать в ряды действующей армии и снова делать там свое скромное дело.
Низкий поклон тебе, Валька, до земли!.. Каждый, проехавший по Термезской дороге, вспомнит этих тружеников…
Продолжение: Шахрисабз и его великие люди
Другие отрывки из книги:
• Термез
• Шахрисабз и его великие люди
• Якка-Баг
• Дюшамбе
Того же автора: https://rus-turk.livejournal.com/621640.html
Материалы о Китабе и других населенных пунктах Бухары:
https://rus-turk.livejournal.com/669271.html