Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды
Френд пишет из Амстердама, что правительство Нидерландов официально объявило: коронавирус распространяется только капельным путём, поверхности особенно не опасны, а маски важнее перчаток.
Полгода ещё не прошло, а у нас уже целая дискурсивная история сложилась - отношений с сопутствующими предметами, их приятием и возгонкой мифологизации.
Причём, который раз убеждаюсь: интуитивные решения (а все с самого начала вцепились именно в маски, как в самый видный, видимый атрибут социальной вменяемости, предпочтя их всем остальным процедурам) почти всегда оказываются самыми правильными.
Хотя слышали мы за эти месяцы про маски самые разные мнения, в том числе и о полной их бесполезности.
Спрашиваю приятеля может ли правительство Нидерландов заблуждаться, но не злонамеренно.
Говорит, что, разумеется, может, так как для подобных случаев есть волшебная формула их бывшего премьер-министра - «met de kennis van nu» ("с высоты сегодняшних знаний и представлений").
Хорошо иметь такого премьер-министра и такую формулу, маркирующую такую рассудочную пропасть здравого смысла, после которой, кажется, должно начинаться отчаянье.
Кстати, о масках.
Мартовская история из чата одноклассников (одна бывшая одноклассница, ныне владеющая ателье, продала другому бывшему однокласснику две многоразовые маски по 250 руб. за штуку, вместо того, чтобы, видимо, подарить их по старой памяти?), таки, вылезла в общий чат.
Весной я писал, что мнения выпускников школы № 89 тогда разделились в кулуарах, никак не засвечиваясь «официально».
Раздражение ситуацией и друг другом просочилось на общую территорию только теперь, пару дней назад, когда коллективное общение наше пошло на убыль - с начала огородно-посадочных ритуалов в нём участвует не больше дюжины участников, «в порядке живой очереди».
Остальные молчат, а то и дезертировали, вместе с началом эпидемии, выбившей у всех у нас поведенческие стереотипы из-под ног.
Мир движим постоянным ускорением и усложнением, откатов назад тут не бывает.
Из-за чего новые обстоятельства (ситуации, предметы, понятия) дополняются к старым, но не заменяют их: всего становится больше и это уже само по себе нешуточное испытание для людей, заранее переполненных и занятых под завязку.
Дела, обязанности, заботы, ответственность - единственное, что нам удаётся копить добровольно и без проблем, параллельно холестерину и хронической переутомлённости.
Если бы не пандемия, её ограничения, дополнительные осторожности, въевшиеся под кожу, если бы новые лейтмотивы бытового поведения, актуальные стандарты и маркеры социальной адекватности мои экс-соученики всё это время встречались бы на пикниках, мяско под пивко, вспоминая былинные (реально ведь до-интернетовские и даже компьютерные времена, во что сложно поверить, что вообще было такое, как если бы детство наше начиналось во времена барокко) дни, когда зачин «А ты помнишь…» способен убить остатки любой тверёзой рефлексии.
Такое общение равно деконструкции, одновременной манипуляции множеством историко-геологических пластов глубинного залегания, а это уже развлечение не для многих - воспринимать воспоминания с мета-позиции дистанцирования и остранения, без залипания в любом из них, умеют единицы.
Редко кто понимает, что память - особый вид творчества, что это, вообще-то, и есть искусство невозможного.
Хотя многое (большинство) из потенциальных возможностей не сбывается всё равно и нас с одноклассниками, как ни сплачивай, будем смотреть в разные стороны, так как объединение наше вышло вынужденным. Искусственным совершенно.
Допускаю, что кого-то эти сборища могли спасти от одиночества и, значит, некоторый куст потенциальных возможностей так и остался неотработанным из-за карантина и всего, что с ним связано (к вопросу о том будет ли мир, сошедший с наезженного маршрута, прежним).
Эту изменённость, от которой поначалу некуда деться (она навязана и спущена сверху) последующие дни воспринимают уже как норму и не видят в ней очередных смещений, вот что существенно - дрейф незаметен, он и так-то неизбежен, но когда в дело вступают ускорители, вроде пандемии, заставляющей синхронизироваться человечество в едином порыве, дверь во вчера не просто захлопывается, но схлопывается, растворяясь без следа…
Сыр с плесенью
…в воздухе, видимо, растворяясь, так как раньше у хода времён существовала видимая метафора архива и хранилища экс-новостей, визуализированная в газетных подшивках, желтевших от махровых своих краёв к влажной, из-за неправильного хранения, середине.
Теперь газет нет, не осталось, а те, что выжили выполняют набор не своих функций, став чем-то вроде еженедельных журналов (самая вычурная и ненужная, бесплодная, беспонтовая форма бытования СМИ, а, в присутствии интернет-скоростей, ещё и лишённая эйдоса), хроники тотального отставания, превращающейся в отстойник никому не нужной лжи субъективности.
Распахнёшь подшивку как штору (запах плесени давным-давно перебил и съел запах типографской краски, выцветающей внутри очертания букв), чтобы вдохнуть всем лёгочным объёмом сладковатый аромат забытых новостей.
Отныне они напоминают трупики комаров, высохших до состояния былинки ещё позапрошлым летом - всё то, что проговаривалось на всех кухнях и перекрёстках, то, что болело и волновало вплоть до инфарктов и инсультов, смывается без следа, оседая в толще хрупкой бумаги.
Вот и пример.
Вчера на Красной площади провели «Парад Победы», который (оставим в стороне его политические и эстетические свойства) явно способствует дестабилизации карантинных мер (впрочем, в Москве и так отменённых, чтобы как можно больше выходило заголовков типа: «Столица возвращается к нормальной жизни») и провоцирует дополнительные очаги распространения COVID-19 среди стариков («ветеранов») и военных, а многим из нас ещё по антиконституционным поправкам через неделю идти голосовать [я не собираюсь].
Впрочем, плебисцит-то уже идёт, так как его, и это небывалая практика, растянули на целую неделю.
И это значит, объясняю я для людей будущего, забывших как оно тогда было (повседневные дела неизбежно вытесняют минувшее, как ни старайся зафиксироваться на уходящей натуре), чтобы уже ничего не мешало мухлевать массово и цинично.
Целеустремлённость нынешнего политрежима сколь поразительная, столь и бессмысленная: понятно же, что, во-первых, нынешнее голосование обречено на опрокидывающий результат (который, впрочем, будет скрыт); во-вторых, подлинная задача антиконституционной процедуры станет очевидной даже самым отсталым идиотам уже в самые короткие сроки, когда этот мой коронанарратив будет читаться совершенно иначе, с высоты нынешних знаний и, очередной раз, промежуточных представлений.
Мы ведь будем знать о последствиях будто бы вынужденной логистики Парада и Голосования, а также о его жертвах, как отдалённых, так и прямых. Смертельных.
Никогда политическая целесообразность и преступность, неотделимая от неё в нынешней России, не выглядела столь наглядной, очевидной.
Бесчеловечной. Механистической. Выхолощенной. Симуляционной.
Словно бы нарочно созданной во всех своих проявлениях для учебника или же учебного пособия как делать не надо.
Речь идёт о таком минимальном информационном опережении длиной в пару недель (максимум в пару месяцев), способном оказаться судьбоносным и жизненно важным (!) для десятков и десятков тысяч людей.
Подобное простодушие завораживает и обсуждать эстетические или семиотические изюмы последних путинских инициатив не хочется ещё и поэтому - слишком уж всё здесь такое вкусное, слишком уж всё оно исполнено аллегорического нагноения, что просто диву даёшься (хороший оборот), время от времени перепроверяя работу собственных органов чувств и восприятия: неужели же зло оно бывает в природе и в жизни вот в таком чистом, без каких бы то ни было примесей, дистиллированном виде?
В последний день Помпеи направление ветра тоже могло иметь семиотическую подкладку, но до культурологического или же структурного ли анализа было простым помпейцам, жителям и гостям города, на глазах уходящего под буквальный пепел [истории]?
Мы уже привыкли понимать, что вирус поражает важные внутренние органы (сейчас появились особенно неприятные публикации о его влиянии на ЦНС), но, оказывается, он также подъедает ещё и ненаступившие времена, перекраивая горизонты его формирования на самой начальной их стадии.
Если я ищу понимания в диахронии, значит, адресат мой - то самое будущее, которого внутри пандемии нет не будет?
Самозанятые
Именно из-за пандемии я убедился, что живу не совсем правильно, «не так, как все», из тех, кто возмущается или страдает, говорит с надрывом о лишениях и невозможности сделать то-то и то-то, пойти или поехать туда-то и туда-то…
…тогда как в моей жизни, длящейся после возвращения домой, вообще ничего не изменилось.
Оказывается, нормальный режим писательской работы и есть то, что наше государство называет «самоизоляцией».
Подспудно люди понимают этот не до конца проявленный параллелизм, оттого-то и ждут (ждали?) от карантина реальных творческих свершений. Своих ли, чужих.
Не дождались, устали только, изгваздавшись в неумелом одиночестве. Карантинить тоже уметь надо.
Наше главное творческое свершение этого года - жизнь во время карантина, в повсеместном, но незримом присутствии пандемии.
Образ жизни изменился мало, просто «завтрашний день исчез», как вчера сказала мне Марина Вишневецкая; исчез за счёт настоящего настоящего, причём во всех его смыслах.
В прогнозе погоды дожди всё время сдвигаются в сторону горизонта наблюдений, то есть, на территорию непрогнозируемого (лето вышло обильное на тепло и плоды, но только не на осадки) - и это, пожалуй, единственное будущее, очертания которого можно разглядеть с некоторой определённостью.
У нас в семье его называют календарным.
Каждый день смотрю я в яндексе карты ветров и дождей, поставив стикер на место Челябинска, и вот что должен сказать: город у нас словно бы заговорённый - почти все изменения обходят его стороной.
Вчера ветер был северо-западный и грозовой фронт много часов подряд сносило мимо нас со стороны Перми и Ебурга в направлении Сибири и Казахстана.
Позавчера дождевая лавина шла с европейской части страны на восток единым массивом, но Уральские горы раздробили его единство, которое, подобно локальным медузам, расползлось по околотку, так и не задев «столицы южно-уральского региона».
Сегодня этот самый фронт, коромыслом гуляющий по стране (не было летом ни дня наблюдений, чтобы карта не показывала в той или другой стороне что-то куда-то постоянно надвигающееся, громыхающее, потопом грозящее, слишком уж пространственно велик наш театр погодных действий, охватывая территории, к которым каждый из нас почему-то [дорефлексивно] чувствует личное касательство) и вовсе прошелестел боком, оказавшись южнее Челябинска - почти сразу же, пока ты спал, как по мановению волшебной палочки, воздушно-водной стеной выстроив черту оседлости сразу же возле казахстанской границы.
Конечно, сразу же хочется засимволизировать эти процессы, причём, как в минус (коронавирус управляет и воздушными потоками, но если бы так было, то почему только в отдельных местах, вроде Челябинска или Москвы, а не повсеместно?), так и в плюс (вместе с переменной облачностью нас вот точно также и беда обойдёт), но понятно же, что это всё игры ума, похожие на умственные эпидемии.
Завтра уже вчера
Изменение, вызревающее на глазах, заключается, видимо, ещё и в том, что пандемия и карантинные усилия будто бы нарочно доламывают некоторые поведенческие паттерны прошлых эпох, ещё зимой казавшиеся очевидными и само собой разумеющимися.
Однажды мы перестали ждать гостей в квартирах, переместив всё неформальное общение в кафешки.
В другой раз мы решили, что можем не открывать входную дверь, если нас не известили о визите предварительным звонком.
Мы и сегодня никого не ждём, вы нам не позвонили, следовательно, мы имеем право прикинуться ветошью…
Нормы вызревают как прыщики, пока не матереют, оставляя следы, пока не стекленеют, обретая, в конечном счёте, статус прозрачной очевидности, а вовсе не от того, что кто-то у нас особый зануда.
А ведь мы с сестрой ещё даже не приехали сюда.
Ну, то есть, обычно мы же приезжаем на Урал в первых числах июля, так что практически весь этот дневник, получается, я всё ещё веду как бы за-такт, из полнейшей вненаходимости, только готовящейся стать полноценной сценой широкоформатного ответа.
Ещё только собирающейся синхронизироваться с реальным временем.
Впрочем, уже сейчас, в последние дни июня очевидно - Лена с мальчиками останется дома в Израиле: самолёты так и не летают.
Небо закрыто.
Хотя, вроде, были официальные планы разгерметизировать его то ли с середины июня, то ли с середины июля…
…с кондачка, с какой-нибудь там середины чего-то, которую очередной раз можно легко отложить, не думая о последствиях.
А тут ещё постоянно циркулируют слухи о самых разных ограничениях на въезд и на выезд, в том числе касающийся жителей России и бывшего СССР.
Чаще всего эти сплетни касаются Европы - самой цивилизованной и, как следствие, самой боязливой зоне всемирного лазарета.
Все закрыты по домам в равных условиях (кто к каким привык) без театров и симфонических концертов, превращающих мегаполисы в набор стереотипных функций, чтобы каждый смог, наконец, осознать, что он «сам себе родина».
Где родился - там и накопил(ся).
Там и сохранился, так как коронанарратив не предполагает обязательного участия в сюжете самой болезни [спаси и сохрани]: в том-то и дело, что суть пандемии и самоукорота в систематической и систематизированной дистанцированности - с одной стороны, в дальнейшем углублении типизации и стандартизации нынешней жизни, и, с другой стороны, в подчёркивании начала индивидуального начала внутри этого тотального однообразия.
Из издательства сообщают, что мои итальянские дневники «Желание стать городом» пришли из типографии.
Когда я смогу их увидеть в реале, подержать в руках новинку непонятно.
Когда я ездил по 36-ти городам, людей, привыкших, что путешествие не длится больше двух недель нормированного отпуска, кажется, более всего шокировали именно протяжённости и сами сроки поездки, задуманной как протест против привычной всем порционности.
Ведь сколько длится обычная поездка (отпуск, вакцинация, отпущенная человеку для того, чтобы побыть наедине с самим собой)?
Неделя, две недели, десять дней, ну, или, в качестве осознанного исключения, три недели. Ценой невероятных усилий.
И такая порционность предпочитается всеми во всём, только чтобы, недайбог, не потерять ощущения счастья, точнее, стабильности, которая и стала сегодня главным человеческим счастьем: привычка свыше нам дана, она и есть тот самый проторённый путь, на котором всех ждут главные ништяки безопасности.
Нестандарт тревожит, он непонятен ибо непредсказуем и вываливается за рамки и границы привычного: на прошлой неделе вышел новый диск Боба Дилана и там есть зонг, длиной 16 минут, посвящённый убийству Джона Кеннеди - такой неформат себе может позволить лишь лауреат Нобелевской премии и только оттого, что нечто подобное не могут позволить себе все остальные.
В запросе на обновление есть ощущение болезненной сермяги: просто так антитела не даются, их ещё заработать следует.
Не мытьём рук, так катаньем.
Появление ковида зимой посеяло панику и смятение, дохнув на мир морозной свежестью - всё смешалось не только в доме Облонских, но и во всех прочих домах мира, приличных, неприличных, счастливых и несчастливых, издательских, модельных, оперных и не очень.
Но обрати внимание, как быстро инерция (или что это?) всё взяла в свои руки, накинув на реальность эпидемии колючую сетку, надев на восприятие COVID-19 ежовые рукавицы отлаженной процедуры, покрытые антисептическим материалом.
С высоты сегодняшних знаний и представлений, хотя, ab ovo, ещё и полгода-то не прошло, интересно проследить ползучую институализацию представлений и поведений того, что отсутствовало ещё под Новый год и, тем более, до моего декабрьского отъезда из Москвы.
Институализация постоянной дифференциации и уточнений типологична: который раз понимаю - всё развивается приблизительно по одному и тому же алгоритму - и формирование планет после Большого взрыва и развитие времён года, не говоря уже о социальных конструктах.
Мы с Леной ещё не приехали в Челябинск, как обычно, из-за чего дни и дневник этот до начала июля будто бы имеют привкус черновика, хотя с начала июля тоже ведь вообще ничего не изменится.
Но всегда есть искус заглянуть за изнанку.
За кулисы до начала спектакля.
Как оно там без нас?
Когда мы отсутствуем в городе и в мире, то пыль летит, позолоченная закатными лучами, неужели же вот также, как перед мной?
Впервые я испытал сартровскую тошноту, думая о своей одежде, оставленной в родительском доме примерно на год.
Собирал чемодан, смотрел на тряпки, когда вдруг накатило, перед самым отъездом.
Год она будет болтаться на плечиках, в темноте, за дверкой повешенная…
…дальше хотелось бы написать: «висеть и думать обо мне, мучаясь от не востребованности», да штука в том, что одежда не думает (как и книги, как и деревья), а невостребованным может быть только тот, кто думает.
Тот, кто живёт, а время его проходит. Мимо.
Книги, кстати, переживают разлуку легче других вещей, так как в них сокрыто персональное содержание.
У Андрея Битова была такая подборка коротких текстов «Жизнь без нас».
Жизнь до нас понятная и легко объяснима: меня тогда ещё не было.
Жизнь без нас - это когда мы умерли и уже не подглядываем. Зеро.
Нестерпимее всего здесь оказывается самое необязательное - то, что новости не прекращаются возникать мыльными пузырями ни на секунду, вот эта бессмысленная мельтешня, от которой устаёшь больше всего.
Больше всего не хватает того от чего больше всего устаёшь.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html
Полгода ещё не прошло, а у нас уже целая дискурсивная история сложилась - отношений с сопутствующими предметами, их приятием и возгонкой мифологизации.
Причём, который раз убеждаюсь: интуитивные решения (а все с самого начала вцепились именно в маски, как в самый видный, видимый атрибут социальной вменяемости, предпочтя их всем остальным процедурам) почти всегда оказываются самыми правильными.
Хотя слышали мы за эти месяцы про маски самые разные мнения, в том числе и о полной их бесполезности.
Спрашиваю приятеля может ли правительство Нидерландов заблуждаться, но не злонамеренно.
Говорит, что, разумеется, может, так как для подобных случаев есть волшебная формула их бывшего премьер-министра - «met de kennis van nu» ("с высоты сегодняшних знаний и представлений").
Хорошо иметь такого премьер-министра и такую формулу, маркирующую такую рассудочную пропасть здравого смысла, после которой, кажется, должно начинаться отчаянье.
Кстати, о масках.
Мартовская история из чата одноклассников (одна бывшая одноклассница, ныне владеющая ателье, продала другому бывшему однокласснику две многоразовые маски по 250 руб. за штуку, вместо того, чтобы, видимо, подарить их по старой памяти?), таки, вылезла в общий чат.
Весной я писал, что мнения выпускников школы № 89 тогда разделились в кулуарах, никак не засвечиваясь «официально».
Раздражение ситуацией и друг другом просочилось на общую территорию только теперь, пару дней назад, когда коллективное общение наше пошло на убыль - с начала огородно-посадочных ритуалов в нём участвует не больше дюжины участников, «в порядке живой очереди».
Остальные молчат, а то и дезертировали, вместе с началом эпидемии, выбившей у всех у нас поведенческие стереотипы из-под ног.
Мир движим постоянным ускорением и усложнением, откатов назад тут не бывает.
Из-за чего новые обстоятельства (ситуации, предметы, понятия) дополняются к старым, но не заменяют их: всего становится больше и это уже само по себе нешуточное испытание для людей, заранее переполненных и занятых под завязку.
Дела, обязанности, заботы, ответственность - единственное, что нам удаётся копить добровольно и без проблем, параллельно холестерину и хронической переутомлённости.
Если бы не пандемия, её ограничения, дополнительные осторожности, въевшиеся под кожу, если бы новые лейтмотивы бытового поведения, актуальные стандарты и маркеры социальной адекватности мои экс-соученики всё это время встречались бы на пикниках, мяско под пивко, вспоминая былинные (реально ведь до-интернетовские и даже компьютерные времена, во что сложно поверить, что вообще было такое, как если бы детство наше начиналось во времена барокко) дни, когда зачин «А ты помнишь…» способен убить остатки любой тверёзой рефлексии.
Такое общение равно деконструкции, одновременной манипуляции множеством историко-геологических пластов глубинного залегания, а это уже развлечение не для многих - воспринимать воспоминания с мета-позиции дистанцирования и остранения, без залипания в любом из них, умеют единицы.
Редко кто понимает, что память - особый вид творчества, что это, вообще-то, и есть искусство невозможного.
Хотя многое (большинство) из потенциальных возможностей не сбывается всё равно и нас с одноклассниками, как ни сплачивай, будем смотреть в разные стороны, так как объединение наше вышло вынужденным. Искусственным совершенно.
Допускаю, что кого-то эти сборища могли спасти от одиночества и, значит, некоторый куст потенциальных возможностей так и остался неотработанным из-за карантина и всего, что с ним связано (к вопросу о том будет ли мир, сошедший с наезженного маршрута, прежним).
Эту изменённость, от которой поначалу некуда деться (она навязана и спущена сверху) последующие дни воспринимают уже как норму и не видят в ней очередных смещений, вот что существенно - дрейф незаметен, он и так-то неизбежен, но когда в дело вступают ускорители, вроде пандемии, заставляющей синхронизироваться человечество в едином порыве, дверь во вчера не просто захлопывается, но схлопывается, растворяясь без следа…
Сыр с плесенью
…в воздухе, видимо, растворяясь, так как раньше у хода времён существовала видимая метафора архива и хранилища экс-новостей, визуализированная в газетных подшивках, желтевших от махровых своих краёв к влажной, из-за неправильного хранения, середине.
Теперь газет нет, не осталось, а те, что выжили выполняют набор не своих функций, став чем-то вроде еженедельных журналов (самая вычурная и ненужная, бесплодная, беспонтовая форма бытования СМИ, а, в присутствии интернет-скоростей, ещё и лишённая эйдоса), хроники тотального отставания, превращающейся в отстойник никому не нужной лжи субъективности.
Распахнёшь подшивку как штору (запах плесени давным-давно перебил и съел запах типографской краски, выцветающей внутри очертания букв), чтобы вдохнуть всем лёгочным объёмом сладковатый аромат забытых новостей.
Отныне они напоминают трупики комаров, высохших до состояния былинки ещё позапрошлым летом - всё то, что проговаривалось на всех кухнях и перекрёстках, то, что болело и волновало вплоть до инфарктов и инсультов, смывается без следа, оседая в толще хрупкой бумаги.
Вот и пример.
Вчера на Красной площади провели «Парад Победы», который (оставим в стороне его политические и эстетические свойства) явно способствует дестабилизации карантинных мер (впрочем, в Москве и так отменённых, чтобы как можно больше выходило заголовков типа: «Столица возвращается к нормальной жизни») и провоцирует дополнительные очаги распространения COVID-19 среди стариков («ветеранов») и военных, а многим из нас ещё по антиконституционным поправкам через неделю идти голосовать [я не собираюсь].
Впрочем, плебисцит-то уже идёт, так как его, и это небывалая практика, растянули на целую неделю.
И это значит, объясняю я для людей будущего, забывших как оно тогда было (повседневные дела неизбежно вытесняют минувшее, как ни старайся зафиксироваться на уходящей натуре), чтобы уже ничего не мешало мухлевать массово и цинично.
Целеустремлённость нынешнего политрежима сколь поразительная, столь и бессмысленная: понятно же, что, во-первых, нынешнее голосование обречено на опрокидывающий результат (который, впрочем, будет скрыт); во-вторых, подлинная задача антиконституционной процедуры станет очевидной даже самым отсталым идиотам уже в самые короткие сроки, когда этот мой коронанарратив будет читаться совершенно иначе, с высоты нынешних знаний и, очередной раз, промежуточных представлений.
Мы ведь будем знать о последствиях будто бы вынужденной логистики Парада и Голосования, а также о его жертвах, как отдалённых, так и прямых. Смертельных.
Никогда политическая целесообразность и преступность, неотделимая от неё в нынешней России, не выглядела столь наглядной, очевидной.
Бесчеловечной. Механистической. Выхолощенной. Симуляционной.
Словно бы нарочно созданной во всех своих проявлениях для учебника или же учебного пособия как делать не надо.
Речь идёт о таком минимальном информационном опережении длиной в пару недель (максимум в пару месяцев), способном оказаться судьбоносным и жизненно важным (!) для десятков и десятков тысяч людей.
Подобное простодушие завораживает и обсуждать эстетические или семиотические изюмы последних путинских инициатив не хочется ещё и поэтому - слишком уж всё здесь такое вкусное, слишком уж всё оно исполнено аллегорического нагноения, что просто диву даёшься (хороший оборот), время от времени перепроверяя работу собственных органов чувств и восприятия: неужели же зло оно бывает в природе и в жизни вот в таком чистом, без каких бы то ни было примесей, дистиллированном виде?
В последний день Помпеи направление ветра тоже могло иметь семиотическую подкладку, но до культурологического или же структурного ли анализа было простым помпейцам, жителям и гостям города, на глазах уходящего под буквальный пепел [истории]?
Мы уже привыкли понимать, что вирус поражает важные внутренние органы (сейчас появились особенно неприятные публикации о его влиянии на ЦНС), но, оказывается, он также подъедает ещё и ненаступившие времена, перекраивая горизонты его формирования на самой начальной их стадии.
Если я ищу понимания в диахронии, значит, адресат мой - то самое будущее, которого внутри пандемии нет не будет?
Самозанятые
Именно из-за пандемии я убедился, что живу не совсем правильно, «не так, как все», из тех, кто возмущается или страдает, говорит с надрывом о лишениях и невозможности сделать то-то и то-то, пойти или поехать туда-то и туда-то…
…тогда как в моей жизни, длящейся после возвращения домой, вообще ничего не изменилось.
Оказывается, нормальный режим писательской работы и есть то, что наше государство называет «самоизоляцией».
Подспудно люди понимают этот не до конца проявленный параллелизм, оттого-то и ждут (ждали?) от карантина реальных творческих свершений. Своих ли, чужих.
Не дождались, устали только, изгваздавшись в неумелом одиночестве. Карантинить тоже уметь надо.
Наше главное творческое свершение этого года - жизнь во время карантина, в повсеместном, но незримом присутствии пандемии.
Образ жизни изменился мало, просто «завтрашний день исчез», как вчера сказала мне Марина Вишневецкая; исчез за счёт настоящего настоящего, причём во всех его смыслах.
В прогнозе погоды дожди всё время сдвигаются в сторону горизонта наблюдений, то есть, на территорию непрогнозируемого (лето вышло обильное на тепло и плоды, но только не на осадки) - и это, пожалуй, единственное будущее, очертания которого можно разглядеть с некоторой определённостью.
У нас в семье его называют календарным.
Каждый день смотрю я в яндексе карты ветров и дождей, поставив стикер на место Челябинска, и вот что должен сказать: город у нас словно бы заговорённый - почти все изменения обходят его стороной.
Вчера ветер был северо-западный и грозовой фронт много часов подряд сносило мимо нас со стороны Перми и Ебурга в направлении Сибири и Казахстана.
Позавчера дождевая лавина шла с европейской части страны на восток единым массивом, но Уральские горы раздробили его единство, которое, подобно локальным медузам, расползлось по околотку, так и не задев «столицы южно-уральского региона».
Сегодня этот самый фронт, коромыслом гуляющий по стране (не было летом ни дня наблюдений, чтобы карта не показывала в той или другой стороне что-то куда-то постоянно надвигающееся, громыхающее, потопом грозящее, слишком уж пространственно велик наш театр погодных действий, охватывая территории, к которым каждый из нас почему-то [дорефлексивно] чувствует личное касательство) и вовсе прошелестел боком, оказавшись южнее Челябинска - почти сразу же, пока ты спал, как по мановению волшебной палочки, воздушно-водной стеной выстроив черту оседлости сразу же возле казахстанской границы.
Конечно, сразу же хочется засимволизировать эти процессы, причём, как в минус (коронавирус управляет и воздушными потоками, но если бы так было, то почему только в отдельных местах, вроде Челябинска или Москвы, а не повсеместно?), так и в плюс (вместе с переменной облачностью нас вот точно также и беда обойдёт), но понятно же, что это всё игры ума, похожие на умственные эпидемии.
Завтра уже вчера
Изменение, вызревающее на глазах, заключается, видимо, ещё и в том, что пандемия и карантинные усилия будто бы нарочно доламывают некоторые поведенческие паттерны прошлых эпох, ещё зимой казавшиеся очевидными и само собой разумеющимися.
Однажды мы перестали ждать гостей в квартирах, переместив всё неформальное общение в кафешки.
В другой раз мы решили, что можем не открывать входную дверь, если нас не известили о визите предварительным звонком.
Мы и сегодня никого не ждём, вы нам не позвонили, следовательно, мы имеем право прикинуться ветошью…
Нормы вызревают как прыщики, пока не матереют, оставляя следы, пока не стекленеют, обретая, в конечном счёте, статус прозрачной очевидности, а вовсе не от того, что кто-то у нас особый зануда.
А ведь мы с сестрой ещё даже не приехали сюда.
Ну, то есть, обычно мы же приезжаем на Урал в первых числах июля, так что практически весь этот дневник, получается, я всё ещё веду как бы за-такт, из полнейшей вненаходимости, только готовящейся стать полноценной сценой широкоформатного ответа.
Ещё только собирающейся синхронизироваться с реальным временем.
Впрочем, уже сейчас, в последние дни июня очевидно - Лена с мальчиками останется дома в Израиле: самолёты так и не летают.
Небо закрыто.
Хотя, вроде, были официальные планы разгерметизировать его то ли с середины июня, то ли с середины июля…
…с кондачка, с какой-нибудь там середины чего-то, которую очередной раз можно легко отложить, не думая о последствиях.
А тут ещё постоянно циркулируют слухи о самых разных ограничениях на въезд и на выезд, в том числе касающийся жителей России и бывшего СССР.
Чаще всего эти сплетни касаются Европы - самой цивилизованной и, как следствие, самой боязливой зоне всемирного лазарета.
Все закрыты по домам в равных условиях (кто к каким привык) без театров и симфонических концертов, превращающих мегаполисы в набор стереотипных функций, чтобы каждый смог, наконец, осознать, что он «сам себе родина».
Где родился - там и накопил(ся).
Там и сохранился, так как коронанарратив не предполагает обязательного участия в сюжете самой болезни [спаси и сохрани]: в том-то и дело, что суть пандемии и самоукорота в систематической и систематизированной дистанцированности - с одной стороны, в дальнейшем углублении типизации и стандартизации нынешней жизни, и, с другой стороны, в подчёркивании начала индивидуального начала внутри этого тотального однообразия.
Из издательства сообщают, что мои итальянские дневники «Желание стать городом» пришли из типографии.
Когда я смогу их увидеть в реале, подержать в руках новинку непонятно.
Когда я ездил по 36-ти городам, людей, привыкших, что путешествие не длится больше двух недель нормированного отпуска, кажется, более всего шокировали именно протяжённости и сами сроки поездки, задуманной как протест против привычной всем порционности.
Ведь сколько длится обычная поездка (отпуск, вакцинация, отпущенная человеку для того, чтобы побыть наедине с самим собой)?
Неделя, две недели, десять дней, ну, или, в качестве осознанного исключения, три недели. Ценой невероятных усилий.
И такая порционность предпочитается всеми во всём, только чтобы, недайбог, не потерять ощущения счастья, точнее, стабильности, которая и стала сегодня главным человеческим счастьем: привычка свыше нам дана, она и есть тот самый проторённый путь, на котором всех ждут главные ништяки безопасности.
Нестандарт тревожит, он непонятен ибо непредсказуем и вываливается за рамки и границы привычного: на прошлой неделе вышел новый диск Боба Дилана и там есть зонг, длиной 16 минут, посвящённый убийству Джона Кеннеди - такой неформат себе может позволить лишь лауреат Нобелевской премии и только оттого, что нечто подобное не могут позволить себе все остальные.
В запросе на обновление есть ощущение болезненной сермяги: просто так антитела не даются, их ещё заработать следует.
Не мытьём рук, так катаньем.
Появление ковида зимой посеяло панику и смятение, дохнув на мир морозной свежестью - всё смешалось не только в доме Облонских, но и во всех прочих домах мира, приличных, неприличных, счастливых и несчастливых, издательских, модельных, оперных и не очень.
Но обрати внимание, как быстро инерция (или что это?) всё взяла в свои руки, накинув на реальность эпидемии колючую сетку, надев на восприятие COVID-19 ежовые рукавицы отлаженной процедуры, покрытые антисептическим материалом.
С высоты сегодняшних знаний и представлений, хотя, ab ovo, ещё и полгода-то не прошло, интересно проследить ползучую институализацию представлений и поведений того, что отсутствовало ещё под Новый год и, тем более, до моего декабрьского отъезда из Москвы.
Институализация постоянной дифференциации и уточнений типологична: который раз понимаю - всё развивается приблизительно по одному и тому же алгоритму - и формирование планет после Большого взрыва и развитие времён года, не говоря уже о социальных конструктах.
Мы с Леной ещё не приехали в Челябинск, как обычно, из-за чего дни и дневник этот до начала июля будто бы имеют привкус черновика, хотя с начала июля тоже ведь вообще ничего не изменится.
Но всегда есть искус заглянуть за изнанку.
За кулисы до начала спектакля.
Как оно там без нас?
Когда мы отсутствуем в городе и в мире, то пыль летит, позолоченная закатными лучами, неужели же вот также, как перед мной?
Впервые я испытал сартровскую тошноту, думая о своей одежде, оставленной в родительском доме примерно на год.
Собирал чемодан, смотрел на тряпки, когда вдруг накатило, перед самым отъездом.
Год она будет болтаться на плечиках, в темноте, за дверкой повешенная…
…дальше хотелось бы написать: «висеть и думать обо мне, мучаясь от не востребованности», да штука в том, что одежда не думает (как и книги, как и деревья), а невостребованным может быть только тот, кто думает.
Тот, кто живёт, а время его проходит. Мимо.
Книги, кстати, переживают разлуку легче других вещей, так как в них сокрыто персональное содержание.
У Андрея Битова была такая подборка коротких текстов «Жизнь без нас».
Жизнь до нас понятная и легко объяснима: меня тогда ещё не было.
Жизнь без нас - это когда мы умерли и уже не подглядываем. Зеро.
Нестерпимее всего здесь оказывается самое необязательное - то, что новости не прекращаются возникать мыльными пузырями ни на секунду, вот эта бессмысленная мельтешня, от которой устаёшь больше всего.
Больше всего не хватает того от чего больше всего устаёшь.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html