Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров
Русский человек ведь не для себя живёт. Индивидуально-то мне (тебе, ему) мало что нужно - краюшку хлеба и каплю молока, гораздо проще жить для другого и в этого другого бежать как в бункер спасения.
«Не за ради себя, но за ради деток махоньких…»
Жадность (похоть избытка) - страсть, то есть, механика обесмысленности и тотальная инерционность, лишающая характер индивидуальности, в том числе национальных начал: в похоти все мы одинаковы на том самом низовом (животном) уровне, который обычно обеспечивает вопросы выживания и функционирования организма.
Другое дело, что похоть избытка, как и любая иная страсть - не про основы жизни, но, напротив, про процессы её разрушения, насильственной деконструкции и уплощения.
Снесло меня, впрочем, в сторону, вместо того, чтобы просто сказать, что маски в нашем посёлке носят ради других, самим-то себе нам ничего не надо, вот мы и натягиваем их на нос, когда в магазин заходим или в банк, безопасные, мол. Наденем, раз уж просите, мол, но между собой посмеёмся на эту тему, хотя, конечно, лишний раз и подумаем, может, правда от лоскутной души, польза имеется?
Конечно, нужно носить в кармане на всякий случай, тем более, что случаи разные бывают, а количество заражений и смертей растёт с каждым днём.
Но какое это (раннее незнакомое) наслаждение стянуть маску с себя, стоит только на улицу вырваться.
Ибо здесь простор и свобода, весна наступила теплом на все наши страхи окончательно и бесповоротно - начало пандемии (конец марта - апрель) количественно вознесли страхи на недосягаемую высоту, из-за чего приход весны, в основном, мы пропустили, завороженные сведениями о незримой, в основном, пандемии, более всего напоминающей информационный вирус, а теперь, когда погода разглаживается на глазах и зацветает зелёным шумом, верить в невидимое намного сложнее, вот все практически маски-то и посрывали.
Телевизору привычно не верить, а окоём, распускающийся и пустоту заполняющий цветущими ароматами похожими на свет (струящиеся запахи вишневого цвета, яблоневого, сирени разных оттенков и ландышей, растущих по углам палисада, крыжовника, сливы, груши пронизывают дом, делая ощущения от стен картонными, проницательными) шепчет о том, что опасность миновала вместе с снегом и заморозками.
И это даже не мысль, а необоримый инстинкт, сопротивляться которому бесполезно.
Тем более, что человек чаще живёт чувствами и ощущениями, обволакивающими разум, и реже рациональными основаниями.
Опасность от covid-19 до сих пор кажется умозрительной, ибо природа его до конца непонятна и совершенно не объяснена.
Вместо того, чтобы на всех углах объяснять суть засады, более похожей на ВИЧ, чем на ОРЗ (вирус поражает самые слабые части организма, каждый раз модифицируясь под особенности конкретного человека, отъедая от него живые части - мне всё стало понятным после одного репортажа, где усталый врач говорит о пациенте: «Он ещё разговаривает со мной, а у него лёгкого уже нет…») нам усиленно создавали представление о сезонной простуде с осложнениями - де, ну, хорошо, раз уж вы так хотите правды, за ради деточек маленьких, то есть там засада - двустороннее воспаление лёгких и точка.
Не выбирая, официальный дискурс выбрал самый простой вариант донесения информации - не метафорический даже, но по аналогии, таким образом, оставив каждого из нас со своими собственными представлениями об опасном.
Сам, короче, докручиваешь степень вовлечённости в панику понимания, насколько оно тебе нужно (понятно, что не нужно, оттого, поверх барьеров и вторгается в бытие, никого не спрашивая о разрешении, путая планы, и, таким образом, замещая реальную опасность, которую из себя представляет covid-19 неудобностью, которая субъективна и одна наглядна, и с которой легко можно справиться, отменив опасность), из-за чего контуры болезни размываются сильнее.
Это основа основ - вопрос понятийной базы, более всего страдающей от неразличения оттенков, куда можно легко спрятаться от опасности.
Так, скажем, до сих пор у нас не различают «искусство» и «культуру», понимая под «культурой» отвлечённое «искусство» (то, чего нет в реальной жизни), живущее внутри объектов культурной инфраструктуры - в музеях, в театрах, в галереях и концертных залах, тогда как «культура», напротив, живёт внутри нашего повседневного существование, состоящего как раз и постоянного информационного обмена.
Когда никто не объясняет разницу, легко оказаться некультурным, так как музеи и выставочные залы - вот где (да, к тому же, сейчас они закрыты на карантин), а уборная и кухня - вот где, под самым что ни на есть носом.
Но ещё нагляднее выглядит неразличение, с которым я регулярно сталкиваюсь по редакторской надобе и когда злоупотребляют «терминами» - то есть, словами, имеющими одно или несколько значений, чётко зафиксированных в словаре.
Но если семантический ореол термина размыт и ширится, не влезая в словарь и тогда это «понятие» - жить по понятиям как раз и означает наделять термины содержанием, удобным для себя и официально (письменно) нигде не закреплённым.
Из-за чего понятия и могут толковаться в хвост и в гриву, как рука-владыка пожелает.
Средневековые схоластики не зря говорили, что неназванное не существует: восприятие зависит от словаря и понятийного аппарата, а этим у нас в стране (в языке) вообще никто не занимается.
Из-за чего, совершенно внезапно, лингвистические проблемы оказываются клиническими.
С вирусом этим ситуация как с большими городами - каждый замечает в них что-то особенное, свое, из-за чего все они становятся нашими автопортретами.
Впрочем, как и фотографии, которые почти всегда объясняют скорее про фотографа, нежели про наблюдаемую и фиксируемую им натуру, поскольку реальности вокруг видимо-невидимо, фотографов еще больше, мастерством или затейливостью никого не удивишь, важен лишь сам момент отбора - что же человек снимает, то есть, желает зафиксировать, засинхронировать, запомнить.
Съемка же, в первую очередь, это материализованная интенция, само направление и овеществление взгляда - что вижу, то и пою, точнее, снимаю.
Так и с коронавирусом - эпидемия застает нас врасплох, голенькими, кто что поднакопил внутри, c тем в карантин и сдался.
В начале мая количество безмасочников (алое подчёркивание) резко увеличилось, как и бледных людей на улицах, ну, а после праздников прохожих с голыми лицами стало подавляющее большинство.
По телевизору призывают носить средства индивидуальной защиты чуть ли не в обязательном порядке, соцсети погрязли в сомнении и скептицизме - маску нужно носить заранее больному человеку, предохраняя соседей от заражения.
И тут как с верой в бога - всяк считает себя умнее и проницательнее всего остального человечества, тем более, что в чем польза или вред (а, может быть, это плацебо, подобно обручальному кольцу или же заметно дорогой модели смартфона оказывается свидетельством социальной адекватности индивида, степени его послушаемости (алое подчёркивание)?) от ношения масок науке пока неизвестно.
Возможно, ученые последующих веков лет, исследуя безмолвные свидетельства глубочайшего прошлого, расшифруют таинственный китайский след подлинное значение того, что с нами происходит сегодня, но пока пути истины сокрыты во мраке тотальной неизвестности.
С религиозной истовостью поклоняемся всесилию науки, на всех порах разрабатывающей прививку от COVID19. Новости об сверхуспешных (алое подчёркивание) достижениях американских (китайских, израильских, немецких, английских, канадских, российских) ученых возникают регулярно.
Причем, по какой-то странной причине (подчас кажущейся частью глобального заговора), половиной этих разработок научные коллективы занимаются все последние-предпоследние годы.
Ведь как все мы грезим о конце эпидемии?
Однажды в новостях возникнет строгий вирусолог в белом халате и объявит о том, что испытания вакцины закончены, новейшее лекарство завтра же поступает в продажу.
Все это случится в начале осени, чтобы успеть к интригам и торжествам Нобелевской недели - медицинскую премию этого високосного года вполне заслуживают те, кто первым разработает панацею от всемирной заразы.
Спасут всех, однако, не уколы, но правильная погода: чем больше наблюдается вокруг извращений социальных и, особенно, медийных, тем достойнее и взвешеннее ведет себя уральская погода.
Вот и у родителей моих на этой почве возникло разногласие.
Подобно столичным знакомым, папа считает эту весну поздней, тогда как мама, непосредственно работающая среди грядок, убеждена, что все идет по плану.
- Первые тюльпаны у нас каждый год к Дню Победы распускаются, - главный, то есть, убойный, но не единственный ее аргумент.
Тут уже отцу (подобно Андрею Громыко его можно назвать «Мистер “Нет”») крыть нечем: он на майские вышел в родное свое отделение, куда рвался постоянно, созваниваясь с коллегами: «Как там ситуация?»
Теперь его внимание полностью переключилось на работу в Горбольнице №5, а весна ему кажется поздней, скорее всего, от того, что живем теперь ускоренно, сознанием совпадая с скоростью соцсетей, неостановимо производящих новости, разной степени тревожности.
Привыкли уже жить под сурдину тревоги, под конвоем заботы, под спудом плавного страха, из-за чего пандемия и проявляет все наши общественные тяготы - я хотел написать, что делает их видимыми, но штука в том, что, подобно радиации, эпидемия рассеяна повсюду, хотя и нигде.
Природа вокруг дома заменяет обычную в межсезонье культурную программу: выглянул в окно - а там театральный спектакль, прошёлся до магазина - и словно бы выгулял себя по анфиладе музейных залов, хапнул «Эха Москвы» вместо того, чтобы до КЗЧ или БЗК дойти, симфонию послушать.
Погода, впрочем, подменяет искусство не на автомате и не просто так: тут глаз постоянно подкручивать дистанцией и особым умением нужно.
Мне-то не привыкать (самый первый текст, опубликованный в московских газетах осенью 1993-го года, с которого и началась моя «медийная карьера», так и назывался «Город как объект»), а вот неподготовленному сознанию поначалу может быть трудно.
Да только деваться некуда - по выходу из карантина сущностный разрыв между нами и окоёмом никуда не исчезнет, хотя и зарастёт народною тропой.
Как любой след или шрам, затянется, но не растворится, став тавром индивидуального «рисунка роли» - биографической особенностью людей, заставших эпидемию 2020 в самых разных возрастах и положениях.
Май на Урале начался редкой устойчивости средиземноморской жарой с самого своего первого дня - её включили одномоментно, так, как обычно в многоквартирных домах включают центральное отопление.
Словно бы кто-то самый главный нажал самую большую кнопку, пальцем угодив в солнце.
Оно, без разбегу, в нынешнем мае стало таким же горячим, как в Пестуме, где, по словам Василия Розанова, «...солнце юга отличается от нашего тем, как будто на самое существо его перелилась та особенность, что оно никогда не закрывается тучами. От этого оно выглядит там каким-то вечным, не смежаемым оком, когда у нас выглядит чем-то случайным…» (240)
Сначала, самыми первыми, вылезают одуванчики - подснежники, практически, южноуральской полосы.
И пока нет иной растительности, я устраиваю облавы на все его проклюнувшиеся ростки, так как уже через неделю будет поздно: к одуванчикам присоединяется крапива, а это уже серьезно.
Чтобы получились крапивные щи, по семейной традиции открывающие огородные сезон, нужно отмачивать зелень «в трех водах», но окончательно освободить ее от песка и земли, сложнее, чем засадить какую-нибудь грядку.
За крапивой я тоже охочусь какое-то время, но не так охотно, как за одуванчиками, а там и многолетний сельдерей пробивается, чтобы притянуть за собой, хотя бы и через серьезную временную паузу, собственную редиску.
Кажется, ничего вкуснее не едал, особенно с местным ржаным хлебом (круглым, в Москве такого нет), а вот когда, в начале лета и, тем более, в душной его середине, пойдут более разнообразные овощи и фрукты «с грядок», ягоды, опять же, на редиску и, тем более, на сельдерей смотришь (сколько раз замечал за собой) с нескрываемым небрежением, хочется ведь чего-то вкусненького…
Первой цветет слива за гаражом (аромат - как из пузырьков «L'OCCITANE», да только плодов она традиционно не приносит, вся в цвет и уйдёт), смотрю из окна (вся сцена перед мной) как собираются силами сирень и жасмин, как у смородиновых кустов возникают разнообразные сережки…
…в цветнике теперь толкотня и аншлаг, хотя первыми вылезают нарциссы, а распускаются анютины глазки и пара тюльпанов - их развитие и воспарение я фотографировал пошагово
13-го распускается сирень и в посёлке становится окончательно просторно.
Между тем, Вера Михайловна (с юбилеем тебя, наидрагоценнейшая, здоровья и долгих, совсем уже долгих, лет наполненной жизни) пишет: «Я привыкла всю жизнь в России к тому, что ко дню рождения всегда расцветала сирень, а через неделю черёмуха, и сразу холодало. А сейчас в Москве сирени нет, а черёмуха во всю цветёт. Что-то не то в Москве происходит: и природа меняется, и погода, и люди очень уж терпеливые…»
То ли от того, что зима в Москве вышла бесснежной, то ли из-за весенних холодов, а, может быть, майские заморозки зимней бесснежностью-то и вызваны, как и прочие малозаметные смещения, подталкивающие столицу в сторону парникового будущего, но вот лично Вере Михайловне в этом году московской сирени не хватило, на авансцену сразу же, без каких бы то ни было промежуточных вариантов, выдвинулась черёмуха, растение странное, в своих имманентностях таинственное даже.
В соцсетях стали особенно заметны ковид-диссиденты, не признающие существование вируса и считающие ситуацию вокруг эпидемии очередным заговором транснационального закулисья.
Это верный знак того, что правительства (как федеральное, так и местные) смотрят в сторону упрощения режима всеобщей изоляции.
Кстати, я совершенно не утверждаю, что диссиденты работают на официоз или держат нос по ветру, может быть, как раз всё обстоит ровно наоборот, но просто внутри «больших тем», растянутых во времени, всегда возникает спектр разных мнений, подсветить одни, попритушить другие - вопрос техники и профессионального мастерства.
Между людьми и информационными трендами образуются едва ли не органические спайки, подталкивающие некоторых спикеров к роли виноградной лозы при поиске подземных сокровищ.
Тут, правда, совсем непонятно, что возникает раньше - отклик или эхо, такое ощущение, что, в отличие от курицы с яйцом, подобные мнения, сгущающиеся накануне официальных решений, самозарождаются вместе с этими решениями.
Ну, или, как минимум, параллельно им.
Я вспоминаю начало сообщений и разговоров об эпидемии, когда уже стало понятно насколько надвигающаяся беда, все еще остававшаяся абстракцией без вкуса и запаха, серьёзна и неизбежна: когда один за другим начали столичные театры закрываться - первым Большой, вторым, кажется, Вахтанговский, параллельно закрывались музеи - Пушкинский, Третьяковка, Эрмитаж…
Культура в России - едва ли не единственный европеец и наше человеческое государство, защита и опора в трудностях и неясных моментах, утешитель и развлекатель в будни и праздники, возможность пересидеть лихолетье и смутные годы, спрятаться и отсидеться внутри намоленных стен без последствий, ощутимых для психики.
Эпидемия для меня закончится не когда вакцину изобретут, но когда учреждения культуры заработают.
Когда на новую выставку в «Новую Третьяковку» пойти можно будет, ну, а пока музеи полностью выпали из культурного потребления, тогда как причастность Талии и Мельпомене можно реализовать с помощью трансляций, с самого начала внешнего анахоретства валящихся из интернета в колоссальных каких-то количествах.
Дело это даже приобрело некоторую популярность, по крайней мере, центровой Weekend каждую неделю теперь подкидывает всё новые и новые ссылки на хранилища старинных и современных спектаклей (особенно много оперы).
Выдающиеся (и не очень) постановки спорят теперь с кино и, тем более, с сериалами, попутно помогая выявить наглядную разницу между разными видами искусства (экая новость, а то раньше не различали)…
…тогда как фильмы - заранее готовая данность, застывшая в законченном прошлом, спектакли, даже и записанные десятилетия назад, продолжают длиться даже сегодня, продираясь сквозь все недостатки древнейшей фиксации в чёрно-белой гамме и, подчас, с размытой картинкой (это я «Перебои сердца» Ролана Пети по Прусту смотрел - те фрагменты, где Майя Плисецкая представляет сначала Берма в белой тунике, а затем герцогиню Германтскую в чёрном платье, превращающем её в танцующую смерть Марселя): так как съёмки их - только версия той или иной постановки, сознание автоматически достраивает вид сцены всей прочей кубатурой и архитектурой, ритуальными сложностями визита, овеществлением интенции взгляда, направленного на занавес и на авансцену, ну, или же не направленного вперёд, а блуждающего по рядам партера, амфитеатра, и лож, забирающегося под колосники или же внутрь себя: театр же, кажется, зеркало?
Пермский теоретик культуры Дмитрий Константинович написал в Твиттере: «Вся самоизоляция проходит в мечтах о самоизоляции. Рай - это самоизолирующиеся другие…»
Ирония в том, что нынешний человек гораздо больше и чаще чем раньше, в предыдущие времена, воспринимает себя системой зеркал с наблюдателем, загнанным из центра куда-то в самый дальний угол.
О других мы знаем лучше, чем о себе и разбираемся в совершенно посторонних материях предметнее, нежели в тех, что непосредственно нас окружают.
Привязанность к новостным лентам, соцсетями и событиям вовне, кажется, именно отсюда и проистекает - чужими делами гораздо проще заткнуть внутренний голос, чем воспитать его в нужном носителю направлении.
В центре каждой такой зеркальной системы какая-то дырка от бублика, пустое место, практически - стандартизация это же не только если все стереотипами да одинаковыми штампами думают (общие места легко варьируются и они у всех разные), но когда предсказуемые очень.
Вот, начинаешь цитату из советского фильма, и мгновенно получаешь продолжение-отзыв.
Правильный отклик на пароль.
Любители Гайдая, впрочем, когда-то закончатся, останется, однако, конструктивный прием, одинаковый принцип для любых поколений.
Чем больше живем мы в чужих отражениях и чужими отражениями тем центростремительней мир и уже горизонты - вероятно и у вас ведь есть такое ощущение, что пандемия, зародившись в Китае, сделала круг по планете, прошарив по всем континентам и странам, чтобы до России добраться в самую последнюю очередь?
Точно едем мы в самом последнем вагоне состава, а COVID19 - новая злая Антанта, окружившая наше бедное государство гидрой заразы.
Вполне романный или киношный подход, разворачивающийся последовательно и постепенно, оставляя решение судьбы протагониста на сладенькое.
На самый финал, в котором, собственно говоря, и происходит главная битва Добра со Злом.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html
«Не за ради себя, но за ради деток махоньких…»
Жадность (похоть избытка) - страсть, то есть, механика обесмысленности и тотальная инерционность, лишающая характер индивидуальности, в том числе национальных начал: в похоти все мы одинаковы на том самом низовом (животном) уровне, который обычно обеспечивает вопросы выживания и функционирования организма.
Другое дело, что похоть избытка, как и любая иная страсть - не про основы жизни, но, напротив, про процессы её разрушения, насильственной деконструкции и уплощения.
Снесло меня, впрочем, в сторону, вместо того, чтобы просто сказать, что маски в нашем посёлке носят ради других, самим-то себе нам ничего не надо, вот мы и натягиваем их на нос, когда в магазин заходим или в банк, безопасные, мол. Наденем, раз уж просите, мол, но между собой посмеёмся на эту тему, хотя, конечно, лишний раз и подумаем, может, правда от лоскутной души, польза имеется?
Конечно, нужно носить в кармане на всякий случай, тем более, что случаи разные бывают, а количество заражений и смертей растёт с каждым днём.
Но какое это (раннее незнакомое) наслаждение стянуть маску с себя, стоит только на улицу вырваться.
Ибо здесь простор и свобода, весна наступила теплом на все наши страхи окончательно и бесповоротно - начало пандемии (конец марта - апрель) количественно вознесли страхи на недосягаемую высоту, из-за чего приход весны, в основном, мы пропустили, завороженные сведениями о незримой, в основном, пандемии, более всего напоминающей информационный вирус, а теперь, когда погода разглаживается на глазах и зацветает зелёным шумом, верить в невидимое намного сложнее, вот все практически маски-то и посрывали.
Телевизору привычно не верить, а окоём, распускающийся и пустоту заполняющий цветущими ароматами похожими на свет (струящиеся запахи вишневого цвета, яблоневого, сирени разных оттенков и ландышей, растущих по углам палисада, крыжовника, сливы, груши пронизывают дом, делая ощущения от стен картонными, проницательными) шепчет о том, что опасность миновала вместе с снегом и заморозками.
И это даже не мысль, а необоримый инстинкт, сопротивляться которому бесполезно.
Тем более, что человек чаще живёт чувствами и ощущениями, обволакивающими разум, и реже рациональными основаниями.
Опасность от covid-19 до сих пор кажется умозрительной, ибо природа его до конца непонятна и совершенно не объяснена.
Вместо того, чтобы на всех углах объяснять суть засады, более похожей на ВИЧ, чем на ОРЗ (вирус поражает самые слабые части организма, каждый раз модифицируясь под особенности конкретного человека, отъедая от него живые части - мне всё стало понятным после одного репортажа, где усталый врач говорит о пациенте: «Он ещё разговаривает со мной, а у него лёгкого уже нет…») нам усиленно создавали представление о сезонной простуде с осложнениями - де, ну, хорошо, раз уж вы так хотите правды, за ради деточек маленьких, то есть там засада - двустороннее воспаление лёгких и точка.
Не выбирая, официальный дискурс выбрал самый простой вариант донесения информации - не метафорический даже, но по аналогии, таким образом, оставив каждого из нас со своими собственными представлениями об опасном.
Сам, короче, докручиваешь степень вовлечённости в панику понимания, насколько оно тебе нужно (понятно, что не нужно, оттого, поверх барьеров и вторгается в бытие, никого не спрашивая о разрешении, путая планы, и, таким образом, замещая реальную опасность, которую из себя представляет covid-19 неудобностью, которая субъективна и одна наглядна, и с которой легко можно справиться, отменив опасность), из-за чего контуры болезни размываются сильнее.
Это основа основ - вопрос понятийной базы, более всего страдающей от неразличения оттенков, куда можно легко спрятаться от опасности.
Так, скажем, до сих пор у нас не различают «искусство» и «культуру», понимая под «культурой» отвлечённое «искусство» (то, чего нет в реальной жизни), живущее внутри объектов культурной инфраструктуры - в музеях, в театрах, в галереях и концертных залах, тогда как «культура», напротив, живёт внутри нашего повседневного существование, состоящего как раз и постоянного информационного обмена.
Когда никто не объясняет разницу, легко оказаться некультурным, так как музеи и выставочные залы - вот где (да, к тому же, сейчас они закрыты на карантин), а уборная и кухня - вот где, под самым что ни на есть носом.
Но ещё нагляднее выглядит неразличение, с которым я регулярно сталкиваюсь по редакторской надобе и когда злоупотребляют «терминами» - то есть, словами, имеющими одно или несколько значений, чётко зафиксированных в словаре.
Но если семантический ореол термина размыт и ширится, не влезая в словарь и тогда это «понятие» - жить по понятиям как раз и означает наделять термины содержанием, удобным для себя и официально (письменно) нигде не закреплённым.
Из-за чего понятия и могут толковаться в хвост и в гриву, как рука-владыка пожелает.
Средневековые схоластики не зря говорили, что неназванное не существует: восприятие зависит от словаря и понятийного аппарата, а этим у нас в стране (в языке) вообще никто не занимается.
Из-за чего, совершенно внезапно, лингвистические проблемы оказываются клиническими.
С вирусом этим ситуация как с большими городами - каждый замечает в них что-то особенное, свое, из-за чего все они становятся нашими автопортретами.
Впрочем, как и фотографии, которые почти всегда объясняют скорее про фотографа, нежели про наблюдаемую и фиксируемую им натуру, поскольку реальности вокруг видимо-невидимо, фотографов еще больше, мастерством или затейливостью никого не удивишь, важен лишь сам момент отбора - что же человек снимает, то есть, желает зафиксировать, засинхронировать, запомнить.
Съемка же, в первую очередь, это материализованная интенция, само направление и овеществление взгляда - что вижу, то и пою, точнее, снимаю.
Так и с коронавирусом - эпидемия застает нас врасплох, голенькими, кто что поднакопил внутри, c тем в карантин и сдался.
В начале мая количество безмасочников (алое подчёркивание) резко увеличилось, как и бледных людей на улицах, ну, а после праздников прохожих с голыми лицами стало подавляющее большинство.
По телевизору призывают носить средства индивидуальной защиты чуть ли не в обязательном порядке, соцсети погрязли в сомнении и скептицизме - маску нужно носить заранее больному человеку, предохраняя соседей от заражения.
И тут как с верой в бога - всяк считает себя умнее и проницательнее всего остального человечества, тем более, что в чем польза или вред (а, может быть, это плацебо, подобно обручальному кольцу или же заметно дорогой модели смартфона оказывается свидетельством социальной адекватности индивида, степени его послушаемости (алое подчёркивание)?) от ношения масок науке пока неизвестно.
Возможно, ученые последующих веков лет, исследуя безмолвные свидетельства глубочайшего прошлого, расшифруют таинственный китайский след подлинное значение того, что с нами происходит сегодня, но пока пути истины сокрыты во мраке тотальной неизвестности.
С религиозной истовостью поклоняемся всесилию науки, на всех порах разрабатывающей прививку от COVID19. Новости об сверхуспешных (алое подчёркивание) достижениях американских (китайских, израильских, немецких, английских, канадских, российских) ученых возникают регулярно.
Причем, по какой-то странной причине (подчас кажущейся частью глобального заговора), половиной этих разработок научные коллективы занимаются все последние-предпоследние годы.
Ведь как все мы грезим о конце эпидемии?
Однажды в новостях возникнет строгий вирусолог в белом халате и объявит о том, что испытания вакцины закончены, новейшее лекарство завтра же поступает в продажу.
Все это случится в начале осени, чтобы успеть к интригам и торжествам Нобелевской недели - медицинскую премию этого високосного года вполне заслуживают те, кто первым разработает панацею от всемирной заразы.
Спасут всех, однако, не уколы, но правильная погода: чем больше наблюдается вокруг извращений социальных и, особенно, медийных, тем достойнее и взвешеннее ведет себя уральская погода.
Вот и у родителей моих на этой почве возникло разногласие.
Подобно столичным знакомым, папа считает эту весну поздней, тогда как мама, непосредственно работающая среди грядок, убеждена, что все идет по плану.
- Первые тюльпаны у нас каждый год к Дню Победы распускаются, - главный, то есть, убойный, но не единственный ее аргумент.
Тут уже отцу (подобно Андрею Громыко его можно назвать «Мистер “Нет”») крыть нечем: он на майские вышел в родное свое отделение, куда рвался постоянно, созваниваясь с коллегами: «Как там ситуация?»
Теперь его внимание полностью переключилось на работу в Горбольнице №5, а весна ему кажется поздней, скорее всего, от того, что живем теперь ускоренно, сознанием совпадая с скоростью соцсетей, неостановимо производящих новости, разной степени тревожности.
Привыкли уже жить под сурдину тревоги, под конвоем заботы, под спудом плавного страха, из-за чего пандемия и проявляет все наши общественные тяготы - я хотел написать, что делает их видимыми, но штука в том, что, подобно радиации, эпидемия рассеяна повсюду, хотя и нигде.
Природа вокруг дома заменяет обычную в межсезонье культурную программу: выглянул в окно - а там театральный спектакль, прошёлся до магазина - и словно бы выгулял себя по анфиладе музейных залов, хапнул «Эха Москвы» вместо того, чтобы до КЗЧ или БЗК дойти, симфонию послушать.
Погода, впрочем, подменяет искусство не на автомате и не просто так: тут глаз постоянно подкручивать дистанцией и особым умением нужно.
Мне-то не привыкать (самый первый текст, опубликованный в московских газетах осенью 1993-го года, с которого и началась моя «медийная карьера», так и назывался «Город как объект»), а вот неподготовленному сознанию поначалу может быть трудно.
Да только деваться некуда - по выходу из карантина сущностный разрыв между нами и окоёмом никуда не исчезнет, хотя и зарастёт народною тропой.
Как любой след или шрам, затянется, но не растворится, став тавром индивидуального «рисунка роли» - биографической особенностью людей, заставших эпидемию 2020 в самых разных возрастах и положениях.
Май на Урале начался редкой устойчивости средиземноморской жарой с самого своего первого дня - её включили одномоментно, так, как обычно в многоквартирных домах включают центральное отопление.
Словно бы кто-то самый главный нажал самую большую кнопку, пальцем угодив в солнце.
Оно, без разбегу, в нынешнем мае стало таким же горячим, как в Пестуме, где, по словам Василия Розанова, «...солнце юга отличается от нашего тем, как будто на самое существо его перелилась та особенность, что оно никогда не закрывается тучами. От этого оно выглядит там каким-то вечным, не смежаемым оком, когда у нас выглядит чем-то случайным…» (240)
Сначала, самыми первыми, вылезают одуванчики - подснежники, практически, южноуральской полосы.
И пока нет иной растительности, я устраиваю облавы на все его проклюнувшиеся ростки, так как уже через неделю будет поздно: к одуванчикам присоединяется крапива, а это уже серьезно.
Чтобы получились крапивные щи, по семейной традиции открывающие огородные сезон, нужно отмачивать зелень «в трех водах», но окончательно освободить ее от песка и земли, сложнее, чем засадить какую-нибудь грядку.
За крапивой я тоже охочусь какое-то время, но не так охотно, как за одуванчиками, а там и многолетний сельдерей пробивается, чтобы притянуть за собой, хотя бы и через серьезную временную паузу, собственную редиску.
Кажется, ничего вкуснее не едал, особенно с местным ржаным хлебом (круглым, в Москве такого нет), а вот когда, в начале лета и, тем более, в душной его середине, пойдут более разнообразные овощи и фрукты «с грядок», ягоды, опять же, на редиску и, тем более, на сельдерей смотришь (сколько раз замечал за собой) с нескрываемым небрежением, хочется ведь чего-то вкусненького…
Первой цветет слива за гаражом (аромат - как из пузырьков «L'OCCITANE», да только плодов она традиционно не приносит, вся в цвет и уйдёт), смотрю из окна (вся сцена перед мной) как собираются силами сирень и жасмин, как у смородиновых кустов возникают разнообразные сережки…
…в цветнике теперь толкотня и аншлаг, хотя первыми вылезают нарциссы, а распускаются анютины глазки и пара тюльпанов - их развитие и воспарение я фотографировал пошагово
13-го распускается сирень и в посёлке становится окончательно просторно.
Между тем, Вера Михайловна (с юбилеем тебя, наидрагоценнейшая, здоровья и долгих, совсем уже долгих, лет наполненной жизни) пишет: «Я привыкла всю жизнь в России к тому, что ко дню рождения всегда расцветала сирень, а через неделю черёмуха, и сразу холодало. А сейчас в Москве сирени нет, а черёмуха во всю цветёт. Что-то не то в Москве происходит: и природа меняется, и погода, и люди очень уж терпеливые…»
То ли от того, что зима в Москве вышла бесснежной, то ли из-за весенних холодов, а, может быть, майские заморозки зимней бесснежностью-то и вызваны, как и прочие малозаметные смещения, подталкивающие столицу в сторону парникового будущего, но вот лично Вере Михайловне в этом году московской сирени не хватило, на авансцену сразу же, без каких бы то ни было промежуточных вариантов, выдвинулась черёмуха, растение странное, в своих имманентностях таинственное даже.
В соцсетях стали особенно заметны ковид-диссиденты, не признающие существование вируса и считающие ситуацию вокруг эпидемии очередным заговором транснационального закулисья.
Это верный знак того, что правительства (как федеральное, так и местные) смотрят в сторону упрощения режима всеобщей изоляции.
Кстати, я совершенно не утверждаю, что диссиденты работают на официоз или держат нос по ветру, может быть, как раз всё обстоит ровно наоборот, но просто внутри «больших тем», растянутых во времени, всегда возникает спектр разных мнений, подсветить одни, попритушить другие - вопрос техники и профессионального мастерства.
Между людьми и информационными трендами образуются едва ли не органические спайки, подталкивающие некоторых спикеров к роли виноградной лозы при поиске подземных сокровищ.
Тут, правда, совсем непонятно, что возникает раньше - отклик или эхо, такое ощущение, что, в отличие от курицы с яйцом, подобные мнения, сгущающиеся накануне официальных решений, самозарождаются вместе с этими решениями.
Ну, или, как минимум, параллельно им.
Я вспоминаю начало сообщений и разговоров об эпидемии, когда уже стало понятно насколько надвигающаяся беда, все еще остававшаяся абстракцией без вкуса и запаха, серьёзна и неизбежна: когда один за другим начали столичные театры закрываться - первым Большой, вторым, кажется, Вахтанговский, параллельно закрывались музеи - Пушкинский, Третьяковка, Эрмитаж…
Культура в России - едва ли не единственный европеец и наше человеческое государство, защита и опора в трудностях и неясных моментах, утешитель и развлекатель в будни и праздники, возможность пересидеть лихолетье и смутные годы, спрятаться и отсидеться внутри намоленных стен без последствий, ощутимых для психики.
Эпидемия для меня закончится не когда вакцину изобретут, но когда учреждения культуры заработают.
Когда на новую выставку в «Новую Третьяковку» пойти можно будет, ну, а пока музеи полностью выпали из культурного потребления, тогда как причастность Талии и Мельпомене можно реализовать с помощью трансляций, с самого начала внешнего анахоретства валящихся из интернета в колоссальных каких-то количествах.
Дело это даже приобрело некоторую популярность, по крайней мере, центровой Weekend каждую неделю теперь подкидывает всё новые и новые ссылки на хранилища старинных и современных спектаклей (особенно много оперы).
Выдающиеся (и не очень) постановки спорят теперь с кино и, тем более, с сериалами, попутно помогая выявить наглядную разницу между разными видами искусства (экая новость, а то раньше не различали)…
…тогда как фильмы - заранее готовая данность, застывшая в законченном прошлом, спектакли, даже и записанные десятилетия назад, продолжают длиться даже сегодня, продираясь сквозь все недостатки древнейшей фиксации в чёрно-белой гамме и, подчас, с размытой картинкой (это я «Перебои сердца» Ролана Пети по Прусту смотрел - те фрагменты, где Майя Плисецкая представляет сначала Берма в белой тунике, а затем герцогиню Германтскую в чёрном платье, превращающем её в танцующую смерть Марселя): так как съёмки их - только версия той или иной постановки, сознание автоматически достраивает вид сцены всей прочей кубатурой и архитектурой, ритуальными сложностями визита, овеществлением интенции взгляда, направленного на занавес и на авансцену, ну, или же не направленного вперёд, а блуждающего по рядам партера, амфитеатра, и лож, забирающегося под колосники или же внутрь себя: театр же, кажется, зеркало?
Пермский теоретик культуры Дмитрий Константинович написал в Твиттере: «Вся самоизоляция проходит в мечтах о самоизоляции. Рай - это самоизолирующиеся другие…»
Ирония в том, что нынешний человек гораздо больше и чаще чем раньше, в предыдущие времена, воспринимает себя системой зеркал с наблюдателем, загнанным из центра куда-то в самый дальний угол.
О других мы знаем лучше, чем о себе и разбираемся в совершенно посторонних материях предметнее, нежели в тех, что непосредственно нас окружают.
Привязанность к новостным лентам, соцсетями и событиям вовне, кажется, именно отсюда и проистекает - чужими делами гораздо проще заткнуть внутренний голос, чем воспитать его в нужном носителю направлении.
В центре каждой такой зеркальной системы какая-то дырка от бублика, пустое место, практически - стандартизация это же не только если все стереотипами да одинаковыми штампами думают (общие места легко варьируются и они у всех разные), но когда предсказуемые очень.
Вот, начинаешь цитату из советского фильма, и мгновенно получаешь продолжение-отзыв.
Правильный отклик на пароль.
Любители Гайдая, впрочем, когда-то закончатся, останется, однако, конструктивный прием, одинаковый принцип для любых поколений.
Чем больше живем мы в чужих отражениях и чужими отражениями тем центростремительней мир и уже горизонты - вероятно и у вас ведь есть такое ощущение, что пандемия, зародившись в Китае, сделала круг по планете, прошарив по всем континентам и странам, чтобы до России добраться в самую последнюю очередь?
Точно едем мы в самом последнем вагоне состава, а COVID19 - новая злая Антанта, окружившая наше бедное государство гидрой заразы.
Вполне романный или киношный подход, разворачивающийся последовательно и постепенно, оставляя решение судьбы протагониста на сладенькое.
На самый финал, в котором, собственно говоря, и происходит главная битва Добра со Злом.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html