Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается
Может быть, как раз, книги и не кайфуют от того, что их берут в руки?
Недавно сам же запостил (алое подчёркивание) в Твиттер ощущение от того, как собрание сочинений трепещет, замечая читателя, подходящего к полкам: зачитанные тома с хитами и общепризнанными шедеврами наливаются гордостью и предчувствием собственной значимости, тогда как последние тома (пьесы, статьи, записные книжки, письма) обречённо вздыхают - внимание достаётся им в последнюю очередь.
Впрочем, реакции наши всегда искажены антропоцентризмом, пихающим себя в центр любого центра, а что если реальность, лишённая человеческого взгляда, выглядит иначе?
Чтение для книг травматично (алое подчёркивание).
Их мацают (алое подчёркивание), мнут сальными ладонями, разламывают, пропускают через процедуру тотального осмотра буквально каждую страницу и, когда особенно не повезёт, каждую строчку, не пропуская ни буквы.
Далеко от шкапа отходить не надо. Только пепел знает, что значит сгореть до тла. (алое подчёркивание)
Любое зачитанное избранное, предназначенное для тишины библиотечной вечности, способно рассказать о своих страданиях, предъявляя любому желающему стёршиеся буковицы (алое подчёркивание) и углы корешков, траченных многочисленными злоупотреблениями.
Нагляднее не придумать.
Книги созданы другими книгами не для людей и их жадных желаний, но лишь для того, чтобы быть памятниками самим себе и чтобы хранить в себе наши ошибки и сливки, creme de la creme лучших и худших догадок, пропитанных ожиданием светлого будущего, единого для всех.
Ещё Луначарский любил повторять, что нам повезло жить в исключительно счастливое время, на что Шкловский язвил: «время, очевидно, счастливо само по себе, без людей…»
Будущее стирает различия и это давным-давно уже не утопия, но объективный процесс.
Одна из «заслуг» (хотя слово это здесь вполне можно употребить и без кавычек) коронавируса в том, что он не просто приближает будущее, но и является им без каких бы то ни было избранных или диалектических черт, проникающих в настоящее настоящее вне очереди.
На моей памяти человечество никогда не существовало в подобном «едином порыве», к тому же растянутом на весьма протяжённую актуальную повестку.
Причём, это не война одних против других и даже не всеобщее ополчение против очевидных сил зла, вроде терроризма (11 сентября не сплачивало человечество, но, напротив, всячески разделяло его), но именно что волны (математики говорят, что высчитали: их будет пять) интернационального единения, по большей части основанные на головных конструктах.
К примеру, мы же все видим, как Голливуд создает внутри нас стереотипы того, как должна развиваться мировая эпидемия, в которой спасутся не все, но те, кто схоронился на заимке.
Или то, как мы идём вслед за новостями по общим местам современного нам науч-попа: вера в исследования, подозрение в искусственном происхождении вируса, надежда на сыворотку etc.
Мир не столько болеет вирусом, сколько форматируется им.
Переформатируется.(красное подчёркивание)
Приводится в соответствие к общим стандартам.
Ни одна политическая сила на планете не способна к таким ускорениям уже существующих процессов, развивающих то, что уже и так развивается в режиме ускоренной перемотки.
И никогда, кажется, я не зависел напрямую от такого количества людей, которые хотели бы моего полного растворения в них?
Коронавирус напоминает мне коллективное бессознательное, прорвавшееся наружу, и начинающее материализоваться.
Последний раз я чувствовал подобное единение с миром когда Горбачев встретился с Рейганом в Рейкьявике.
Однако, в Исландии всё быстро закончилось и поэтому чувство единения возникло данностью, но без процессуальности, а 11 сентября, как написано выше, не объединяло людей, а разводило всё дальше и дальше, инкапсулируя каждого внутри своей ампулы страха.
Никогда не думал, что доживу до победительного шествия идей Бланшо и Борхеса: газеты публикуют рецензии на отложенные премьеры и пропущенные вернисажи, которые нельзя увидеть даже он-лайн.
И пока «Ведомости» знакомят с новыми хозяевами, «Ъ» публикует интервью с руководителями музыкальных театров, простаивающих из-за карантина.
Директор Стасика Антон Гетьман (имя и фамилия которого почему-то даже не вынесены в заг (алое подчёркивание) и в подзаг (алое подчёркивание), из-за чего выходит будто бы говорит не конкретный человек, а функция) подсчитывает пропавшие миллионы, тогда как Марат Гацалов, новый главреж Пермской оперы, рассказывает о показах оперы и балета по полной выкладке, устраиваемых ради одного зрителя, выбираемого по заранее купленному в кассе билету.
Ага, пришёл такой, увидел и купил. В кассе, Карл.
Ну, чтобы труппе все навыки сохранить и театр чтобы не расхолаживался, подобно старому фортепиано; хотя, конечно, понятно, что таким одиноким зрителем (что же мне вся эта крайне неловкая конструкция с театральной эксклюзивностью напоминает? персональный диктаторский кинотеатр?) не станешь ты или я - в одной газетной редакции я объяснял однажды, что принадлежу к той распространённой породе людей, что гибнут в первые секунды фильмов-катастроф.
Однако, театральные интервью закрытых оперных домов и директоров музеев (он-лайновые выставки, конечно, фуфло, спасутся культурой, способны спастись только лишь прилежные читатели бумаги) дают массу пищи для размышлений и отвлекают от злобы дня - мы продолжаем наблюдать природу человеческую, раскрывающуюся в критических обстоятельствах так по разному.
Шкловский прав, когда пишет, что «ведь, вообще говоря, мы изучаем не Вселенную, а только свои инструменты» (258)…
Обожаю инструменты незримые (силы фантазии) или мгновенно изменчивые и переменчивые, вроде облаков или луж.
У нас на улице - очередной разлив рокайльной (алое подчёркивание) формы, свойственной дворцовому убранству эпохи уже не барокко и даже не барокетто (алое подчёркивание), но чистого, беспримесного рококо.
Его пока что не обойти, не объехать.
По ночам (заморозки ниже нуля) южноуральская (алое подчёркивание) рокайльность (алое подчёркивание) превращает окоём в окно, украшенное позолоченным стукковым (алое подчёркивание) декором, которое обращается утром в нежнейшие плафоны кремовых тонов и полутонов, свойственных уже даже не отцу, но сыну Тьеполо.
Перевёрнутые эти плафоны, раз уж они не на верху, но как раз под ногами, дают возможность заглядывать внутрь себя - туда, где всё ещё течет прошлое, все ещё живы, а роща, на месте которой поставили уродливый «Мир увлечений», приманивает бомжей и птиц.
Несмотря на внешнее великолепие, пышность и обилие складок, гоняющих зрачок туда-сюда, загоняя его, точно зверьё на охоте, на самом-то деле, барочное искусство стылое и предельно статичное, потому что вневременное.
Однако, стоит такому плафону сверзиться (алое подчёркивание) с небес в неасфальтированную (алое подчёркивание) жижу, в нём просыпается прошлое и человечность.
Вот и писательская роль значительно изменилась в сравнении с 1913-м годом, хотя вектор у неё остался прежним. Особенно у смысловиков.(алое подчёркивание)
Маяковский писал в автобиографии «Я сам», переполненный общественного пафоса и всяческой объективной сюжетности, то есть, наррации, претендующей передавать правду жизни: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня (и для других москвичей-футуристов) не было. Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось. Начинают заседать…»
Теперь никто никуда уже не идёт, а революции свершаются лишь в мире технологии и, в основном, они бескровные.
Теперь всё иначе, хотя портрет сегодняшнего состояния опубликован Шкловским ещё в 1927-м году (прошлое особенно выпукло и эффективно именно прощальным светом):
«Факты переживаются эстетически, Художественная вещь может сейчас и не иметь сюжета…
…То, что было черновым материалом для художника, стало самим художественным произведением» («Сказочные люди», 337) с той лишь разницей, что отныне сюжет есть всегда.
Чего во времена сказочных людей ещё не было известно: тот самый черновой материал самодовлеющ и самоигрален (алое подчёркивание), особенно в эпохи великих потрясений.
Ведь редко же когда у человечества возникает общая рамка.
Да, практически никогда.
Ни былин, ни эпосов, ни эпопей...
Тем не менее, автор его, сюжет, организующий, больше не пишет для читательской публики (её нет), но обращается к конкретным людям, которых знает в лицо и по именам, хотя бы и на территории Фейсбука.
Действуя как вирус.
Смысловики (алое подчёркивание) обратились в частников, в прижимистых кулаков-обозревателей и кооператоров, поскольку общие смыслы, кажется, более невозможны.
Если только в качестве исключения.
Общественный пафос перестаёт корреспондировать с гуманизмом, мера которого - конкретный человек, который чаще всего бывает слабым и проигравшим, а не вот это вот всеобщее счастье осчастливленного человечества.
Да и утешение действеннее если направлено конкретному человеку.
Не так, как раньше, когда автор писал, прежде всего, себе и умозрительному читателю (без этих фигур полноценное творчество невозможно чисто физически), но вполне буквально - тому, кто на тебя подписан.
Так как подпись - это же тоже часть и след конкретного лица.
А Шкловского и Маяковского потому и читаю, разламывая сборники, точно горбушку, что остался один.
Один на один.
Вот почему так важно перестать удивляться: удивление тратил силы по удвоенному тарифу, а мы только в самом начале пути.
Лайфхак заставляет запаздывать и удивляться происходящему как можно позже.
Идеально удивляться на выходе выдохе, когда всё катится к коде и свет в конце тоннеля кажется безопасным.
Позже сядешь - позже выйдешь, важно сохранить занятость, загруженность и чистоту восприятия, типа: «как уже всё? Ну, надо же, а я и удивиться не успел!..»
В России надо жить долго.
Раннее удивление растрачивает запасы запаса на самых первых, можно сказать, дебютных рубежах.
Типа: если тебе сейчас удивительно то как же тогда дальше-то тебя начнёт выворачивать, если всё развивается по экспоненте или как там называются эти графики распространения эпидемии и дурных дел, сопровождающих всеобщую озабоченность?
Типа: сохраняя удивление в замороженном виде, проще остаться тверёзым.
Типа: Ечур Кайруф
Типа: Фурия круче
Удивляясь, поддаёшься чужой логике, заражаешься ею, раз уж тебя удалось так пронять, значит, цель достигнута, какой бы она ни была: тебя посчитали проняли.
Тем более, что пока коронавирус - это всё ещё непонятно что: понимание его, а, следовательно, и значение лишь формируется на наших глазах и нашими глазами.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html
Недавно сам же запостил (алое подчёркивание) в Твиттер ощущение от того, как собрание сочинений трепещет, замечая читателя, подходящего к полкам: зачитанные тома с хитами и общепризнанными шедеврами наливаются гордостью и предчувствием собственной значимости, тогда как последние тома (пьесы, статьи, записные книжки, письма) обречённо вздыхают - внимание достаётся им в последнюю очередь.
Впрочем, реакции наши всегда искажены антропоцентризмом, пихающим себя в центр любого центра, а что если реальность, лишённая человеческого взгляда, выглядит иначе?
Чтение для книг травматично (алое подчёркивание).
Их мацают (алое подчёркивание), мнут сальными ладонями, разламывают, пропускают через процедуру тотального осмотра буквально каждую страницу и, когда особенно не повезёт, каждую строчку, не пропуская ни буквы.
Далеко от шкапа отходить не надо. Только пепел знает, что значит сгореть до тла. (алое подчёркивание)
Любое зачитанное избранное, предназначенное для тишины библиотечной вечности, способно рассказать о своих страданиях, предъявляя любому желающему стёршиеся буковицы (алое подчёркивание) и углы корешков, траченных многочисленными злоупотреблениями.
Нагляднее не придумать.
Книги созданы другими книгами не для людей и их жадных желаний, но лишь для того, чтобы быть памятниками самим себе и чтобы хранить в себе наши ошибки и сливки, creme de la creme лучших и худших догадок, пропитанных ожиданием светлого будущего, единого для всех.
Ещё Луначарский любил повторять, что нам повезло жить в исключительно счастливое время, на что Шкловский язвил: «время, очевидно, счастливо само по себе, без людей…»
Будущее стирает различия и это давным-давно уже не утопия, но объективный процесс.
Одна из «заслуг» (хотя слово это здесь вполне можно употребить и без кавычек) коронавируса в том, что он не просто приближает будущее, но и является им без каких бы то ни было избранных или диалектических черт, проникающих в настоящее настоящее вне очереди.
На моей памяти человечество никогда не существовало в подобном «едином порыве», к тому же растянутом на весьма протяжённую актуальную повестку.
Причём, это не война одних против других и даже не всеобщее ополчение против очевидных сил зла, вроде терроризма (11 сентября не сплачивало человечество, но, напротив, всячески разделяло его), но именно что волны (математики говорят, что высчитали: их будет пять) интернационального единения, по большей части основанные на головных конструктах.
К примеру, мы же все видим, как Голливуд создает внутри нас стереотипы того, как должна развиваться мировая эпидемия, в которой спасутся не все, но те, кто схоронился на заимке.
Или то, как мы идём вслед за новостями по общим местам современного нам науч-попа: вера в исследования, подозрение в искусственном происхождении вируса, надежда на сыворотку etc.
Мир не столько болеет вирусом, сколько форматируется им.
Переформатируется.(красное подчёркивание)
Приводится в соответствие к общим стандартам.
Ни одна политическая сила на планете не способна к таким ускорениям уже существующих процессов, развивающих то, что уже и так развивается в режиме ускоренной перемотки.
И никогда, кажется, я не зависел напрямую от такого количества людей, которые хотели бы моего полного растворения в них?
Коронавирус напоминает мне коллективное бессознательное, прорвавшееся наружу, и начинающее материализоваться.
Последний раз я чувствовал подобное единение с миром когда Горбачев встретился с Рейганом в Рейкьявике.
Однако, в Исландии всё быстро закончилось и поэтому чувство единения возникло данностью, но без процессуальности, а 11 сентября, как написано выше, не объединяло людей, а разводило всё дальше и дальше, инкапсулируя каждого внутри своей ампулы страха.
Никогда не думал, что доживу до победительного шествия идей Бланшо и Борхеса: газеты публикуют рецензии на отложенные премьеры и пропущенные вернисажи, которые нельзя увидеть даже он-лайн.
И пока «Ведомости» знакомят с новыми хозяевами, «Ъ» публикует интервью с руководителями музыкальных театров, простаивающих из-за карантина.
Директор Стасика Антон Гетьман (имя и фамилия которого почему-то даже не вынесены в заг (алое подчёркивание) и в подзаг (алое подчёркивание), из-за чего выходит будто бы говорит не конкретный человек, а функция) подсчитывает пропавшие миллионы, тогда как Марат Гацалов, новый главреж Пермской оперы, рассказывает о показах оперы и балета по полной выкладке, устраиваемых ради одного зрителя, выбираемого по заранее купленному в кассе билету.
Ага, пришёл такой, увидел и купил. В кассе, Карл.
Ну, чтобы труппе все навыки сохранить и театр чтобы не расхолаживался, подобно старому фортепиано; хотя, конечно, понятно, что таким одиноким зрителем (что же мне вся эта крайне неловкая конструкция с театральной эксклюзивностью напоминает? персональный диктаторский кинотеатр?) не станешь ты или я - в одной газетной редакции я объяснял однажды, что принадлежу к той распространённой породе людей, что гибнут в первые секунды фильмов-катастроф.
Однако, театральные интервью закрытых оперных домов и директоров музеев (он-лайновые выставки, конечно, фуфло, спасутся культурой, способны спастись только лишь прилежные читатели бумаги) дают массу пищи для размышлений и отвлекают от злобы дня - мы продолжаем наблюдать природу человеческую, раскрывающуюся в критических обстоятельствах так по разному.
Шкловский прав, когда пишет, что «ведь, вообще говоря, мы изучаем не Вселенную, а только свои инструменты» (258)…
Обожаю инструменты незримые (силы фантазии) или мгновенно изменчивые и переменчивые, вроде облаков или луж.
У нас на улице - очередной разлив рокайльной (алое подчёркивание) формы, свойственной дворцовому убранству эпохи уже не барокко и даже не барокетто (алое подчёркивание), но чистого, беспримесного рококо.
Его пока что не обойти, не объехать.
По ночам (заморозки ниже нуля) южноуральская (алое подчёркивание) рокайльность (алое подчёркивание) превращает окоём в окно, украшенное позолоченным стукковым (алое подчёркивание) декором, которое обращается утром в нежнейшие плафоны кремовых тонов и полутонов, свойственных уже даже не отцу, но сыну Тьеполо.
Перевёрнутые эти плафоны, раз уж они не на верху, но как раз под ногами, дают возможность заглядывать внутрь себя - туда, где всё ещё течет прошлое, все ещё живы, а роща, на месте которой поставили уродливый «Мир увлечений», приманивает бомжей и птиц.
Несмотря на внешнее великолепие, пышность и обилие складок, гоняющих зрачок туда-сюда, загоняя его, точно зверьё на охоте, на самом-то деле, барочное искусство стылое и предельно статичное, потому что вневременное.
Однако, стоит такому плафону сверзиться (алое подчёркивание) с небес в неасфальтированную (алое подчёркивание) жижу, в нём просыпается прошлое и человечность.
Вот и писательская роль значительно изменилась в сравнении с 1913-м годом, хотя вектор у неё остался прежним. Особенно у смысловиков.(алое подчёркивание)
Маяковский писал в автобиографии «Я сам», переполненный общественного пафоса и всяческой объективной сюжетности, то есть, наррации, претендующей передавать правду жизни: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня (и для других москвичей-футуристов) не было. Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось. Начинают заседать…»
Теперь никто никуда уже не идёт, а революции свершаются лишь в мире технологии и, в основном, они бескровные.
Теперь всё иначе, хотя портрет сегодняшнего состояния опубликован Шкловским ещё в 1927-м году (прошлое особенно выпукло и эффективно именно прощальным светом):
«Факты переживаются эстетически, Художественная вещь может сейчас и не иметь сюжета…
…То, что было черновым материалом для художника, стало самим художественным произведением» («Сказочные люди», 337) с той лишь разницей, что отныне сюжет есть всегда.
Чего во времена сказочных людей ещё не было известно: тот самый черновой материал самодовлеющ и самоигрален (алое подчёркивание), особенно в эпохи великих потрясений.
Ведь редко же когда у человечества возникает общая рамка.
Да, практически никогда.
Ни былин, ни эпосов, ни эпопей...
Тем не менее, автор его, сюжет, организующий, больше не пишет для читательской публики (её нет), но обращается к конкретным людям, которых знает в лицо и по именам, хотя бы и на территории Фейсбука.
Действуя как вирус.
Смысловики (алое подчёркивание) обратились в частников, в прижимистых кулаков-обозревателей и кооператоров, поскольку общие смыслы, кажется, более невозможны.
Если только в качестве исключения.
Общественный пафос перестаёт корреспондировать с гуманизмом, мера которого - конкретный человек, который чаще всего бывает слабым и проигравшим, а не вот это вот всеобщее счастье осчастливленного человечества.
Да и утешение действеннее если направлено конкретному человеку.
Не так, как раньше, когда автор писал, прежде всего, себе и умозрительному читателю (без этих фигур полноценное творчество невозможно чисто физически), но вполне буквально - тому, кто на тебя подписан.
Так как подпись - это же тоже часть и след конкретного лица.
А Шкловского и Маяковского потому и читаю, разламывая сборники, точно горбушку, что остался один.
Один на один.
Вот почему так важно перестать удивляться: удивление тратил силы по удвоенному тарифу, а мы только в самом начале пути.
Лайфхак заставляет запаздывать и удивляться происходящему как можно позже.
Идеально удивляться на выходе выдохе, когда всё катится к коде и свет в конце тоннеля кажется безопасным.
Позже сядешь - позже выйдешь, важно сохранить занятость, загруженность и чистоту восприятия, типа: «как уже всё? Ну, надо же, а я и удивиться не успел!..»
В России надо жить долго.
Раннее удивление растрачивает запасы запаса на самых первых, можно сказать, дебютных рубежах.
Типа: если тебе сейчас удивительно то как же тогда дальше-то тебя начнёт выворачивать, если всё развивается по экспоненте или как там называются эти графики распространения эпидемии и дурных дел, сопровождающих всеобщую озабоченность?
Типа: сохраняя удивление в замороженном виде, проще остаться тверёзым.
Типа: Ечур Кайруф
Типа: Фурия круче
Удивляясь, поддаёшься чужой логике, заражаешься ею, раз уж тебя удалось так пронять, значит, цель достигнута, какой бы она ни была: тебя посчитали проняли.
Тем более, что пока коронавирус - это всё ещё непонятно что: понимание его, а, следовательно, и значение лишь формируется на наших глазах и нашими глазами.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html