Занимательное домоведение continued
Продолжаю, как обещал. Это "Ностальгия+" №11, 2006
Староверы-олигархи и «инженеры человеческих душ»
Особняк Рябушинского/Горького. Малая Никитская, 6
История свидетельствует, что именно в этих стенах лучший друг всех писателей наделил их почётным званием «инженеров человеческих душ». Произошло это 26 октября 1932 на встрече Сталина с оргкомитетом грядущего Первого писательского съезда, от последствий которого наша литература не может оправиться по сей день. На моей советской памяти особняк, отнятый у миллионера Рябушинского и отданный пролетарскому писателю Максиму Горькому, так и останется символом честного расчёта власти с идеологической обслугой. Сюда, где в самом сердце Москвы за низенькой декоративной решёткой несла круглосуточную вахту охрана с собаками, Вождь приезжал запросто: послушать в авторском исполнении сказку «Девушка и Смерть», да и обсудить, заодно, вопросы политики партии в области культурного строительства.
Особняк стал заслуженной платой за порождённую Горьким ещё в 1930 году статью «Если враг не сдается, - его истребляют», поводом к написанию которой стал процесс над мифической «Промпартией». По иронии судьбы, одним из толчков к тому, что обладающий европейской известностью и авторитетом писатель взялся выступить в роли «адвоката дьявола», стала статья эмигранта Рябушинского «Необходимая война». 17 декабря 1930-го Горький на страницах «Правды» обрушался на автора - предположив, что писал он «сидя в Париже, вероятно, в одном из шикарных кабаков». Буревестник просчитался - чем именно занимался 17 декабря Владимир Рябушинский известно доподлинно: он выступал в Юношеском клубе с докладом «Преподобный Иоанн Дамаскин и его продолжатели».
Впрочем, оставим Горького готовиться к предстоящему вояжу на строительство Беломорканала имени Сталина - и обратимся к изначальным хозяевам особняка. Благо, в них по сей день безнадёжно путаются не только журналисты, но и официальные путеводители. Не было в природе единого символического «миллионера-заводчика Рябушинского», которого злые анекдоты советской поры окрестили «переименованным Рабиновичем». Каждый из восьми братьев Рябушинских оставил в истории России свой, весьма заметный след. А корнем рода стал их дед - крестьянин Рябушинской слободы Боровско-Панфутьевского монастыря Михаил Яковлевич, записавшийся в 1802 году в третью купеческую гильдию, «предъявив капитал в тысячу рублей». Он подчистую разорился в войну 1812-го, но сумел снова встать на ноги и, умирая, оставил детям гигантское по тем временам наследство в два миллиона. На мануфактурной выставке 1882 г. фабриканты Рябушинские были пожалованы правом маркировать свои ткани двуглавым орлом государственного герба - высшая честь, которой мог удостоиться промышленник в Российской Империи. Притом, что Рябушинские принимали участие в банковской деятельности, предпочтение всё таки безоговорочно отдавалось производству. Внук основателя рода Степан Павлович объяснял впоследствии французскому историку Клоду Гризу: «В России на вершине уважения всегда стоял промышленник, фабрикант, потом шел купец-торговец, и только внизу - человек, который отдавал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были, и как бы приличен он сам ни был. Процентщик!»
Именно Степан Рябушинский стал первым хозяином архитектурного чуда, созданного на рубеже веков Фёдором Шехтелем - великим мастером «русского модерна», которому мы обязаны нынешним фирменным видом Художественного театра, зданием Ярославского вокзала, кинотеатром «Художественный», особняком Морозовой на Спиридоновке.
Братья Степан и Сергей Рябушинские учредили в 1916 году Московское товарищество автомобильного завода (АМО) - одного из первых в России, выросшего после революции в знаменитый ЗИЛ. Они же стали создателями уникальной коллекции древнерусских икон, хранившейся здесь, в особняке Степана, и впервые явленной миру на выставке произведений древнерусского искусства, организованной в 1913 году, к 300-летию дома Романовых. А коллекция русских и западноевропейских художников, собранная их братом Михаилом, поныне лежит в основе фондов ведущих отечественных музеев. Слывший в семье непутёвым брат Николай, публиковавший стихи под псевдонимом Н.Шинский, стал одним из основателей группы «Золотое руно» и издательства «Мусагет». Другой брат, Дмитрий, еще в 1904-м устроил в семейном имении Кучино единственный в мире частный «Аэродинамический институт», пригласив туда корифея аэронавтики Жуковского. (Ещё одна ироническая гримаса истории: в 1918 году Горький хлопотал об освобождении Дмитрия из ЧК. Хлопотал не впустую - эмигрировав, Дмитрий стал во Франции академиком, учёным с мировым именем, крупнейшим специалистом в области аэронавтики, создателем так называемой «теории мелкой воды».)
Уже упомянутый Владимир Рябушинский в эмиграции написал ряд интереснейших трудов по экономике и, одновременно, статей о русской иконописи. И, наконец, старший из братьев, финансист и политик Павел Павлович - хозяин Московского банка, главный редактор газеты «Утро России», один из лидеров Партии Прогрессистов. Павлу Рябушинскому обязан русский язык как минимум одним устойчивым словосочетанием: «костлявая рука голода». Летом 1917-го он, тщетно пытаясь предостеречь Временное правительство, говорил о ней как о реальной угрозе населению - фразу немедленно подхватили Сталин с Зиновьевым, написавшие, что «капиталисты хотят задушить революцию костлявой рукой голода»…
Описывать шедевр Шехтеля бессмысленно - нужно просто придти и посмотреть. Точнее - увидеть. Дело в том, что апофеозом всего этого роскошества является скрытая стеклянным куполом тайная молельня. «Тайная» потому, что Рябушинские были староверами. На этом чрезвычайно строгом религиозно-этическом фундаменте основывалась финансовая империя первых русских олигархов. Построенная, к слову, никак не менее успешно, нежели опирающийся - по Максу Веберу - на протестантскую этику западный капитализм.
Незадолго до смерти в оккупированном фашистами Париже Владимир Рябушинский записал памятные слова старшего брата: «Я на всю жизнь запомнил, на чем Россия держится. На готовности принять новое, да только примирив его с отеческим устоем. И еще на ответственности…»
Кстати, об ответственности. Говорят, Горький, чрезвычайно не любивший подаренного ему особняка, жил исключительно на первом этаже - подниматься по роскошной лестнице он не желал. Ноги не позволяли - или боялся заглянуть в простую, лишённую икон молельню староверов?
Предыдущие выпуски занимательного домоведения:
Дом князей Васильчиковых. Б.Никитская, 46
Литинститут. Тверской бульвар, 25
Дом Мурузи. СПб. Литейный проспект, 24 / Пантелеймоновская, 27
Особняк Арсения Морозова. Воздвиженка, 16
Домовый храм мученицы Татианы. Б.Никитская, 1
Театральный музей им.Бахрушина. Бахрушина, 31/12
Дом Балтрушайтиса. Поварская, 24
Староверы-олигархи и «инженеры человеческих душ»
Особняк Рябушинского/Горького. Малая Никитская, 6
История свидетельствует, что именно в этих стенах лучший друг всех писателей наделил их почётным званием «инженеров человеческих душ». Произошло это 26 октября 1932 на встрече Сталина с оргкомитетом грядущего Первого писательского съезда, от последствий которого наша литература не может оправиться по сей день. На моей советской памяти особняк, отнятый у миллионера Рябушинского и отданный пролетарскому писателю Максиму Горькому, так и останется символом честного расчёта власти с идеологической обслугой. Сюда, где в самом сердце Москвы за низенькой декоративной решёткой несла круглосуточную вахту охрана с собаками, Вождь приезжал запросто: послушать в авторском исполнении сказку «Девушка и Смерть», да и обсудить, заодно, вопросы политики партии в области культурного строительства.
Особняк стал заслуженной платой за порождённую Горьким ещё в 1930 году статью «Если враг не сдается, - его истребляют», поводом к написанию которой стал процесс над мифической «Промпартией». По иронии судьбы, одним из толчков к тому, что обладающий европейской известностью и авторитетом писатель взялся выступить в роли «адвоката дьявола», стала статья эмигранта Рябушинского «Необходимая война». 17 декабря 1930-го Горький на страницах «Правды» обрушался на автора - предположив, что писал он «сидя в Париже, вероятно, в одном из шикарных кабаков». Буревестник просчитался - чем именно занимался 17 декабря Владимир Рябушинский известно доподлинно: он выступал в Юношеском клубе с докладом «Преподобный Иоанн Дамаскин и его продолжатели».
Впрочем, оставим Горького готовиться к предстоящему вояжу на строительство Беломорканала имени Сталина - и обратимся к изначальным хозяевам особняка. Благо, в них по сей день безнадёжно путаются не только журналисты, но и официальные путеводители. Не было в природе единого символического «миллионера-заводчика Рябушинского», которого злые анекдоты советской поры окрестили «переименованным Рабиновичем». Каждый из восьми братьев Рябушинских оставил в истории России свой, весьма заметный след. А корнем рода стал их дед - крестьянин Рябушинской слободы Боровско-Панфутьевского монастыря Михаил Яковлевич, записавшийся в 1802 году в третью купеческую гильдию, «предъявив капитал в тысячу рублей». Он подчистую разорился в войну 1812-го, но сумел снова встать на ноги и, умирая, оставил детям гигантское по тем временам наследство в два миллиона. На мануфактурной выставке 1882 г. фабриканты Рябушинские были пожалованы правом маркировать свои ткани двуглавым орлом государственного герба - высшая честь, которой мог удостоиться промышленник в Российской Империи. Притом, что Рябушинские принимали участие в банковской деятельности, предпочтение всё таки безоговорочно отдавалось производству. Внук основателя рода Степан Павлович объяснял впоследствии французскому историку Клоду Гризу: «В России на вершине уважения всегда стоял промышленник, фабрикант, потом шел купец-торговец, и только внизу - человек, который отдавал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были, и как бы приличен он сам ни был. Процентщик!»
Именно Степан Рябушинский стал первым хозяином архитектурного чуда, созданного на рубеже веков Фёдором Шехтелем - великим мастером «русского модерна», которому мы обязаны нынешним фирменным видом Художественного театра, зданием Ярославского вокзала, кинотеатром «Художественный», особняком Морозовой на Спиридоновке.
Братья Степан и Сергей Рябушинские учредили в 1916 году Московское товарищество автомобильного завода (АМО) - одного из первых в России, выросшего после революции в знаменитый ЗИЛ. Они же стали создателями уникальной коллекции древнерусских икон, хранившейся здесь, в особняке Степана, и впервые явленной миру на выставке произведений древнерусского искусства, организованной в 1913 году, к 300-летию дома Романовых. А коллекция русских и западноевропейских художников, собранная их братом Михаилом, поныне лежит в основе фондов ведущих отечественных музеев. Слывший в семье непутёвым брат Николай, публиковавший стихи под псевдонимом Н.Шинский, стал одним из основателей группы «Золотое руно» и издательства «Мусагет». Другой брат, Дмитрий, еще в 1904-м устроил в семейном имении Кучино единственный в мире частный «Аэродинамический институт», пригласив туда корифея аэронавтики Жуковского. (Ещё одна ироническая гримаса истории: в 1918 году Горький хлопотал об освобождении Дмитрия из ЧК. Хлопотал не впустую - эмигрировав, Дмитрий стал во Франции академиком, учёным с мировым именем, крупнейшим специалистом в области аэронавтики, создателем так называемой «теории мелкой воды».)
Уже упомянутый Владимир Рябушинский в эмиграции написал ряд интереснейших трудов по экономике и, одновременно, статей о русской иконописи. И, наконец, старший из братьев, финансист и политик Павел Павлович - хозяин Московского банка, главный редактор газеты «Утро России», один из лидеров Партии Прогрессистов. Павлу Рябушинскому обязан русский язык как минимум одним устойчивым словосочетанием: «костлявая рука голода». Летом 1917-го он, тщетно пытаясь предостеречь Временное правительство, говорил о ней как о реальной угрозе населению - фразу немедленно подхватили Сталин с Зиновьевым, написавшие, что «капиталисты хотят задушить революцию костлявой рукой голода»…
Описывать шедевр Шехтеля бессмысленно - нужно просто придти и посмотреть. Точнее - увидеть. Дело в том, что апофеозом всего этого роскошества является скрытая стеклянным куполом тайная молельня. «Тайная» потому, что Рябушинские были староверами. На этом чрезвычайно строгом религиозно-этическом фундаменте основывалась финансовая империя первых русских олигархов. Построенная, к слову, никак не менее успешно, нежели опирающийся - по Максу Веберу - на протестантскую этику западный капитализм.
Незадолго до смерти в оккупированном фашистами Париже Владимир Рябушинский записал памятные слова старшего брата: «Я на всю жизнь запомнил, на чем Россия держится. На готовности принять новое, да только примирив его с отеческим устоем. И еще на ответственности…»
Кстати, об ответственности. Говорят, Горький, чрезвычайно не любивший подаренного ему особняка, жил исключительно на первом этаже - подниматься по роскошной лестнице он не желал. Ноги не позволяли - или боялся заглянуть в простую, лишённую икон молельню староверов?
Предыдущие выпуски занимательного домоведения:
Дом князей Васильчиковых. Б.Никитская, 46
Литинститут. Тверской бульвар, 25
Дом Мурузи. СПб. Литейный проспект, 24 / Пантелеймоновская, 27
Особняк Арсения Морозова. Воздвиженка, 16
Домовый храм мученицы Татианы. Б.Никитская, 1
Театральный музей им.Бахрушина. Бахрушина, 31/12
Дом Балтрушайтиса. Поварская, 24