Мой духовный путь. Часть 7. Работа в Беловежской пуще. Хитросплетения человеческих отношений
(Продолжение. Начало здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и здесь)
Беловежская пуща - особое место. Она как цветок розы. Внешне красива, испускает нежный аромат. Но кто возьмет ее в руку, наверняка уколется на острые шипы. В любом рабочем коллективе есть "подводные рифы". В Пуще они специфичны. Пуща всегда была в подчинении сильных мира сего: литовских князей, польских королей, русских царей, советских генсеков, сейчас белорусского президента. Поэтому здесь формировался особый, закрытый мирок, где действовали свои законы. Об этом еще 100 лет назад писал Георгий Карцов. Главным из них была конкуренция за место возле "царского стола", за доступ к "остаткам царской трапезы" и царским подаркам, а нынче за доходные должности в лесном и охотничьем хозяйствах, туризме и промышленности, в обслуживании высшего руководства страны. Вокруг этого плетутся основные интриги и возникают конфликты. Под это выстроена система управления и правила поведения. Наука в этом ряду занимает последнее положение, как отрасль, экономически почти не доходная. Поэтому высшее руководство ею [почти] не интересуется, а ее состоянием и улучшением если и заботится, то постольку поскольку, по остаточному принципу. Тем не менее, интриг, сплетен и склок в науке не меньше, чем в других подразделениях. Что напоминает свару пауков, пойманных и запертых в стеклянную банку и не понимающих своего истинного положения. Хотя, казалось бы, всё должно быть наоборот, люди в науке ведь в основном высокообразованные. Увы, такова природа человеческой психики на определенном, еще относительно низком этапе духовного развития личности.
(На фотографии справа: я с новорожденной дочкой Наташей на руках)
Говоря о человеческих отношениях, прежде всего должен упомянуть свою семью. Ведь здесь, в Беловежской пуще родились мои дети - Наталья и Николай, которые выросли талантливыми и достойными людьми, прежде всего благодаря заботе любимой мамы и моей жены Татьяны Николаевны. Она стала моей надежной и незаменимой помощницей не только в жизни, но и в работе (мы работали в научном отделе Беловежской пущи вместе). За что ей моя всемерная благодарность и низкий поклон!
*******
Конечно, много людей весло свой вклад в развитие и становление меня как личности за время работы и проживания в Беловежской пуще. На предзащите диссертации меня спросили, кто мой научный руководитель. На что я ответил наполовину в шутку, наполовину всерьез: "Их много, около 10-ти". То была правда. Именно столько людей подсказали, навели или помогли с тем или иным научным вопросом. Тем не менее, особо хочу выделить 4-х человек, как наиболее значимых для меня.
*******
1. Это мой первый непосредственный начальник, замдиректора по научно исследовательской работе, кандидат сельскохозяйственных наук Владимир Николаевич Толкач. Он меня принял после демобилизации из армии, создал условия для работы и многому научил. Он был лесоводом по образованию, неплохо знал почвоведение. Моя научная работа (экология сообществ почвенных беспозвоночных лесов Беловежской пущи) также требовала знания этих дисциплин. Он меня консультировал, а также учил другим тонкостям науки. За что ему огромное спасибо! Через 4 года он стал исполнительным директором проекта ГЭФ, в котором также участвовал научный персонал Пущи. И проработал в этой должности 6 лет (до 1997 г.), будучи уже пенсионером. Где-то в 2000-м году, заняв пост замдиректора по науке, я пригласил его на работу, так как был острый дефицит кадров, а его квалификация была востребована. Проработали мы вместе чуть больше года.
В 2001 г. ситуация радикально изменилась. К управлению Беловежской пущей пришел криминал, были начаты незаконные сплошные рубки охраняемого леса и поднялся громкий общественный скандал протеста. Я также открыто выступил против подобного вандализма по отношению к Великому лесу, за что был уволен. Владимир Николаевич поступил по-другому. Он поддержал незаконные действия директора. Будучи членом государственной комиссии, специально созданной для решения этой проблемы, он вместе с еще несколькими работниками нацпарка и представителем Управления делами Президента голосовал за сплошные вырубки. В то время как все остальные были против. А также предложил новому руководству свои услуги в качестве научного консультанта и теоретика этого деяния. За что вскоре был поощрен.
Хорошо помню свой последний рабочий день в национальном парке. Об увольнении я знал заранее, поэтому все свои научные материалы и вещи перевез домой, всё остальное сдал в архив. Я сидел в почти пустом кабинете. Открылась дверь и зашел Владимир Николаевич. Лицо его было серьезным, на нем просвечивалась трудно скрываемое удовлетворение. Его на днях назначили исполняющим обязанности замдиректора по науке, вместо меня. И он пришел принимать дела. На тот момент ему было уже 70 лет ...
Мне знакомы отцы, которые потеряли своих взрослых сыновей. Для них это великое горе, которое нельзя компенсировать ничем. В науке также существует духовная связь между научным наставником и учеником. Это преемственность. В ученике продолжается учитель. И я знаю, как страдают учителя, которые не получили в ученике свое продолжение. В моем случае всё оказалось совсем не так. Можно ли эту ситуацию назвать тем, что наставник фактически предал своего ученика? Думаю, да, можно. Говорят "не имей сто рублей, а имей сто друзей". Причиной всего этого был иной принцип - "не имей сто рублей, а имей сто друзей, у которых есть сто рублей". Еще лет 6 Владимир Николаевич ходил на работу и с работы возле окон моего дома, но так ни разу и не зашел навестить меня и поговорить…
Тем не менее, я хочу поблагодарить Владимира Николаевича за сделанное мне добро. Умер он в 2011 г. в возрасте 79 лет.
*******
2. Вторым человеком, который сыграл ОЧЕНЬ важную роль в моей жизни, стал мой следующий научный начальник, кандидат биологических наук Вячеслав Васильевич Семаков. Это он был тем самым руководителем, заместителем директора по науке, о котором я безымянно писал в прошлом тексте. Это он психологически угнетал меня и считал, наверное, главным врагом своей жизни. Но не торопитесь делать выводы. Здесь особый, психологически сложный случай. Итак, все по порядку.
Вячеслав Васильевич приехал в Беловежскую пущу в 1989 г., в возрасте примерно 50 лет, на должность ученого секретаря. К тому времени я уже 2 года вел научные исследования. По профессии он был ученый агроном, специализировался, как и я, по насекомым. У меня была фаунистико-экологическая направленность, у него больше связана с борьбой с вредителями лесного и сельского хозяйства. До этого он проработал во многих научных центрах бывшего СССР - в Сибири, на Дальнем Востоке, Памире и др. Его приезд стал для меня событием. Он был эрудированным человеком, знал литературу, культуру, искусство, что для деревни само по себе редкость. Он был знаком с некоторыми выдающимися людьми, имел информацию о крупных научных центрах и опыт работы в некоторых из них. Его интеллектуальный багаж заметно выделялся на общем деревенском фоне. Он был веселым, коммуникабельным человеком, умелым и интересным рассказчиком и писателем. Мне, тогда еще молодому и малоопытному научному сотруднику, он показался научной величиной. И, самое главное, он пообещал научить своим навыкам и помочь выйти мне в большой научный мир.
Научно-исследовательский центр в Беловежской пуще медленно двигался к своему закату, уровень науки был в целом низким и я страдал от этого. Мне хотелось работать среди крупных ученых, быть в центре кипящей научной жизни, это была мечта моей молодости. Поэтому приезд В.С. Семакова для меня стал надеждой на интересное будущее. Я поверил и доверился ему, и вскоре назвал его своим Учителем. Я всецело помогал ему в сборе насекомых, делился секретами и советовался. Он также немало рассказывал. Фактически мы были друзьями. По крайней мере, мне так казалось.
Так прошло 1,5 года. Постепенно я начал замечать нечто неладное, мелкие случаи, которые никак не вписывались в мои понятия дружбы. Затем произошел случай крупнее, затем второй. С каждым разом я больше и больше понимал реальность, что никакая это не дружба, но все еще отказывался верить в очевидное. Третий случай стал моим окончательным прозрением. Вячеслав Васильевич оказался не тем человеком, за которого я принял его. О, как тяжела и горька расплата. "Не сотвори себе кумира". Именно этот принцип я нарушил, за что впоследствии и был наказ. Ведь за 1,5 года я узнал многие тонкости и секреты его жизни. Гнев и месть этого человека обрушились на меня со всей силой и сопровождали до конца его жизни.
У меня были такие качества, как открытость, принципиальность, врожденное стремление к правде и желание работать на максимально эффективном уровне. А также большая работоспособность, желание самосовершенствоваться, творить и через это менять, улучшать окружающий мир. У меня была цель - добиться значимых научных результатов в своей области исследований и занять достойное место среди влиятельных ученых, чтобы через это воплощать свои идеи и понимание в практику и жизнь. И я "на всех парах" шел к ее достижению. Мой научный начальник видел это и хорошо понимал, что с такими темпами через лет 5 моя квалификация станет выше, чем его. А до пенсии оставалось еще лет 9. Думаю, это и послужило главной причиной "особого" ко мне отношения с его стороны. Плюс некоторая специфика психики.
Основные моменты наших дальнейших рабочих взаимоотношений я описал в предыдущем тексте. Из чего может показаться, что у меня всецело негативное отношение к этому человеку. Это не так, особенно сейчас. А тогда, да, я был сильно обижен на него, иногда зол, всячески старался вырваться из-под его психологического гнета и доказать свою правоту, победить в нашем противостоянии. Тем не менее, даже тогда мною двигали не столько личные эгоистические цели, сколько надежда на лучшие изменения в научном отделе, на прекращение психологического гнета и на создание полноценных условий для творческой работы моей и моих товарищей. Я хотел жить и работать в хорошем научном окружении. Это было главное.
Были с моей стороны и неординарные поступки. В 1994 г., когда в Пущу был назначен молодой и прогрессивный директор С.В. Габец, я вместе со своими единомышленниками попытался сотворить "революцию". Я не стал закулисно и втихую рассказывать новому директору о низком уровне беловежской науки и творящихся в научном отделе делах, тем более, что директор был далек от науки, а предложил собрать коллектив, где пообещал в открытую, гласно, в присутствии всех людей вынести всё на суд его. И пусть там подтвердят или опровергнут доложенные факты. Директор согласился. Однако перед собранием заинтересованные "советчики" внесли ему в уши какую-то дезинформацию против меня. Явившись на собрание, директор сразу же дал понять, что в его планы не входит разбираться с этим вопросом, а просто послушать, коль люди собрались. После чего мои единомышленники дрогнули, "спрятались" и отстранились от меня. Я остался в одиночестве. Но отступать было некуда. Иначе грозил полный позор. Мне пришлось сдержать обещание и рассказать всё на чистоту. Выступление произвело шок на многих, включая директора. Мои единомышленники высказались нейтрально, а оппоненты, хоть и не согласились, но по существу не смогли опровергнуть сказанное мною. Тем не менее, затея была полностью провалена. На завтра мой начальник по науке сходил к директору с особой "черной" папкой, в которой заблаговременно из научного архива по крупицам были собраны "особые" документы против тех, кто поддержал меня. Я знал о ней, так как он начал формировать ее еще будучи ученым секретарем, когда мы дружили, и показывал мне некоторые бумаги (старые выговора, характеристики с недостатками, научные заключения и пр.). Я не знаю, о чем они с директором говорили. Но окончательная победа была не на моей стороне.
С моей защитой диссертации и приходом к управлению моего шефа профессора Б.П. Савицкого в 1996 г. открытый конфликт был окончен, а после его увольнения и возвращения В.В. Семакова к власти возобновлен. Но к тому времени ситуация изменилась. Я многому научился на собственных ошибках и у меня уже был другой научный статус. К тому же в мою пользу играло время. В 1999 г. Вячеслав Васильевич ушел на пенсию, а я сменил его на должности заместителя директора по науке. В качестве мести он опубликовал клеветническую статью в российской газете "Заповестник", после того, как в Беларуси не смог сделать тоже самое по причине проверки и неподтверждения фактов. И позже, к концу моего 2-летнего контракта написал на меня кляузу в Управление делами Президента, где обвинил в мыслимых и немыслимых грехах. Проведенная проверка факты не подтвердила. Однако вскоре в Пущу назначили нового директора (Н.Н. Бамбизу) и началась новая историческая эпоха, в которой мне места уже не было, так как необходимы были кадры с определенными низменными качествами.
В.В. Семаков не ушел совсем на пенсию, а продолжил работать в музее природы внештатным экскурсоводом. Он обладал ораторским и актерским мастерством, был интересным рассказчиком. Поэтому ему доверяли группы и делегации самого высокого уровня, включая правительственный. У меня и в мыслях не было ему препятствовать. С приходом одиозного директора роль Вячеслава Васильевича в национальном парке усилилась. Фактически, он стал идеологическим рупором нового начальства и новой политики, направленной на уничтожение Беловежской пущи. Он не участвовал в общественном протесте против незаконной и экологически неправильной массовой вырубки Беловежской пущи и не был замечен в его поддержке. Наоборот, своими брошюрами и бравыми, интересными публикациями о красоте Беловежского леса, об его истории, а позже о грандиозных "достижениях" новой администрации нацпарка он фактически стал ее идеологическим рупором. Тем самым прикрывал творимые безобразия и создавал информационную "завесу", "ширму", с помощью которой формировалось впечатление благополучия в Пуще и правильности управления ею. И вскоре получил большое поощрение за это. В 2003 г. в центре Беловежской пущи незаконно была построена резиденция белорусского Деда Мороза. В.В. Семаков был назначен ее первым и главным Дедом Морозом. В этой роли он проработал почти до конца своей жизни, продолжая рассказывать о красотах Беловежской пущи и одновременно умалчивая о творимых здесь безобразиях и преступлениях. Умер он в 2009 г., в возрасте 70 лет, незадолго до празднования 600-летия заповедного режима в Беловежской пуще, а если точно, то псевдозаповедности в Пуще.
А сейчас главное. Я не оговорился, сказав вначале, что В.В. Семаков сыграл очень важную роль в моей жизни, которая стала понятна сравнительно недавно. Во-первых, он оказался, выражаясь духовным языком, моим вторым "тренером" (напомню, первым был мой собственный отец), на котором я учился и отрабатывал психологические и тактические приемы. Тем самым закалял мой дух, повышал бойцовские качества и готовил меня к будущей битве между добром и злом, Светом и Тьмой, которая на полную развернулась в Беловежской пуще с 2001 г. и к чему я был в целом подготовлен. Для сравнения, борцы на тренировках отрабатывают сложные приемы вначале на специальных манекенах, пока не научатся. И лишь затем пробуют их на партнере. Это чтобы неумением не нанести травму человеку. Получается, что Вячеслав Васильевич ставил передо мной самые сложные психологические ситуации и таким образом "учил" меня отрабатывать сложные психологические приемы. Которые, научившись, я позже применял в своей борьбе против президентских вандалов за сохранение Беловежской пущи.
Во-вторых, опубликованная им в России клеветническая статья, а затем опровержение профессора Б.П. Савицкого, обернулись для меня обратной, весьма позитивной стороной. В июне 2001 г., за 4 месяца до увольнения, мне посчастливилось участвовать и выступить с докладом на конференции ЮНЕСКО в Красноярске (Россия). Там я встретил своего знакомого из российской Минприроды. Он представил меня своему начальству (В.Б. Степаницкий, руководил тогда в отделе по заповедному делу). - А, знаем, знаем, читали, читали, - воскликнул Степаницкий. И продолжил. - Самый скандально известный из Беларуси человек. У нас хуже писали только об одном местном директоре из заповедника Байкальского региона. Я лично писал статью, сейчас готовим увольнение. Но тебя достойно оправдали. Молодец! Принимаем в свою компанию. Присоединяйся к нам. Через 4 месяца синхронно с моим увольнением уволился также В.Степаницкий по причине несогласия с политикой нового руководства Минприроды. И перешел во Всемирный фонд охраны дикой природы (WWF). Там организовал проект по совершенствованию заповедного законодательства и, узнав о моем увольнении, пригласил в качестве международного эксперта. Это была существенная поддержка для меня в той очень трудной ситуации.
Таким образом, сегодня я должен выразить Вячеславу Васильевичу особую благодарность за всё сделанное для меня - поначалу добро, а затем за зло, которое в итоге с лихвой обернулось для меня добром. Таковы результаты цепи событий, таковы парадоксы жизни…
*******
3. Третьим человеком, сыгравшим важную роль в моей жизни, был руководитель моей научной диссертации, доктор биологических наук, профессор Борис Парфенович Савицкий. Диссертацию я делал фактически самостоятельно. Он лишь определил тему и проверил, поправил уже написанный черновой вариант. А также помогал при прохождении процедур защиты. Придя в Беловежскую пущу и назначив меня ученым секретарем, за год он научил многому, что касается управления научным коллективом. В отличие от первого моего начальника, он не собирался быть на этой должности до конца жизни и заявил сразу, что ему нужен не просто помощник, а ученик, который со временем смог бы составить ему достойную замену. Жизнь распорядилась по-иному. Через 9 месяцев он был уволен и его влияние на связанные со мной события прекратилось. Но самое важное, что он сделал для меня и что позже через цепь событий привело к очень сильным позитивным результатам, это убедительное опровержение на клеветническую статью в Российской прессе В.В. Семакова, о которой я только что писал выше. Благодаря чему позже я получил доверие и поддержку руководителя из российской Минприроды.
За все это очень хочу поблагодарить Бориса Парфеновича. Он умер в 2008 г. в возрасте 65 лет.
*******
4. Четвертым человеком, значимым в моей пущанской жизни, стала кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Наталья Георгиевна Дьяченко. Она - моя коллега, изучала муравьев Беловежской пущи. Первый год своей работы я находился с ней в одном кабинете, далее в соседних. Как ученый она не достигла значимых вершин. Сказалась недостаточная самоорганизованность и сумбур в работе. Ее значимость для меня была в другом. Это она после третьего моего серьезного инцидента со своим тогдашним кумиром В.В. Семаковым завела меня к себе в кабинет, посадила на стул и три часа объясняла мне, как на самом деле он меня использовал и чем нелицеприятным я помогал ему заниматься. Помню, я сидел тогда, как будто только что проснувшийся, и не мог понять, почему я раньше не понимал этого, казалось бы, вполне очевидного. Кроме этого случая, она много еще учила тонкостям психологии и взаимоотношений людских. Хотя, вот он парадокс, у ее самой это по жизни не очень получалось. Теория - это еще не практика.
Но, как я сегодня понимаю, главное для меня было в другом. Она с молодости интересовалась тем, что называется экстрасенсорика. У нее была неплохая на тот момент библиотечка на эту тему. После перестройки подобная литература публиковалась во множестве и Наталья Георгиевна получила возможность эффективнее познавать "экзотическую" тему. Она пробовала хиромантию, фен-шуй, интересовалась астрологией, пыталась прогнозировать. Но больше всего ей нравилось диагностировать болезни и лечить их. Она неплохо освоила массаж. Приняла участие в обучающем семинаре, кажется в Москве у кого-то на тот момент известного, и вернулась с дипломом доктора народной медицины. В то время такие выдавали запросто. После чего попыталась организовать кабинет народной медицины в местном медпункте, но не получила на то разрешения. Затем начала принимать желающих у себя дома, а также помогать работникам нацпарка на своем рабочем месте. Для этого у нее в рабочем кабинете одно время находилась специальная скамейка.
В то время я особо не интересовался этой тематикой, так как полностью был погружен в свою науку, но и не отмахивался от нее. Мне было просто любопытно наблюдать со стороны за происходящим. Особый интерес вызывала экстрасенсорная диагностика по фотографии и анатомическому атласу. Что интересно, иногда это срабатывало, другой раз нет. Было так, что путалось право-лево у заболеваний. В итоге Н.Дьяченко одним помогала, другим нет. Лично на меня ее методы никак не действовали. А вот жене снимала головную боль. В общем, для меня было очевидным, что определенными экстрасенсорными умениями и способностями она владеет, возможно, лишь на начальной стадии их развития. По-видимому, отчасти этому мешал сумбур. Отсюда одних она чувствовала, других, энергетически более сильных, нет.
Периодически Наталья Георгиевна приносила мне интересную литературу по теории и практике нетрадиционной психологии и по эзотерике. Я с интересом прочитывал, кое что пробовал по мелочам, но не чувствовал основательной потребности в этом и быстро прекращал. Тем не менее, сегодня понимаю, что уже тогда закладывалась моя внутренняя психологическая основа для восприятия подобных вещей, которая со всей очевидностью проявилась спустя 15 лет. Ведь именно Н.Г. Дьяченко первая рассказала мне, что такое вещие сны и как их отличать, после чего я начал следить за этим. Жаль, что упустил 35 лет… Поэтому хочу поблагодарить Наталью Георгиевну за ее существенный вклад. Она умерла в 2003 г. в возрасте 61 года.
*******
И последнее. Обратите внимание, никого из упомянутых мною моих учителей уже нет в живых. Готовя этот текст, меня не покидала одна мысль - как много в жизни мы делаем пустого, ненужного, мелочного и даже негативного, "варясь" во всем этом и придавая ему важное значение. А жизнь так коротка. Но вот приходит смерть и все прекращается. Вся суета и ненужность останавливается. Но жизнь продолжается. И в ней новые люди, которые также тратят время на пустое, ненужное, мелочное и негативное. Так может уже пришла пора остановиться и задуматься, ради чего мы живем и на что ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ нужно тратить силы, время и свою жизнь? …
(При нажатии фотографии немного увеличиваются)
Дочь Наталья и сын Николай в средней школе
(Продолжение здесь)
Георгий Козулько
Беловежская пуща
(Свои отзывы, мысли, идеи, вопросы, замечания или несогласия пишите в комментариях внизу (анонимным пользователям при отправке комментария иногда необходимо еще в отдельном окошке ввести кодовый английский текст с картинки) или присылайте на мой электронный адрес: kazulka@tut.by)
(Этот пост в Интернете находится по адресу http://bp21.livejournal.com/94167.html)