Мой духовный путь. Часть 5. Работа в Беловежской пуще. Наука
(Продолжение. Начало здесь, здесь, здесь и здесь)
Итак, после окончания университета летом 1985 г. я приехал в Государственное заповедно-охотничье хозяйство "Беловежская пуща" (ГЗОХ), проработал там 3 месяца и был призван на военную службу. В вузе я получил распределение на 3 года для отработки учителем в сельской школе, но не явился туда, фактически удрал в Пущу. Чтобы избежать негативных юридических последствий и сэкономить 1 год, я должен был уйти в армию.
Хорошо помню свой первый приезд в Беловежскую пущу. Здесь я был один раз в детстве, но кроме музея природы, диких животных в вольерах с деревянной оградой и плавающей щуки в небольшом бассейне возле музея ничего не помню. На этот раз всё было иначе. Да и Пуща была еще та, тогдашняя, которая до бамбизма (под таким названием в историю войдет пущанский период 2001 - 2010 годов, от слова "бамбить"), не вырубленная и не радикально измененная.
Я прошел через входные ворота (также фото здесь, позже всё это было ликвидировано, т.е. переделано) в административно-туристический центр и как будто попал в нечто волшебное, в необыкновенно чудесное и неповторимо красивое. Я видел прекрасные леса, но НАСТОЛЬКО КРАСИВОГО я никогда не видел! 150-200-летние сосны, ели, дубы, буйная растительность… Я был радостно ошеломлен и сразу понял, что здесь мое будущее, которое ни на что другое я не поменяю!
Зашел к замдиректора по науке Н.И.Будниченко, поговорил и получил его согласие на работу в научном отделе в должности младшего научного сотрудника по специальности энтомология (насекомые). Так сбылась моя мечта - заниматься научным изучением своих любимых насекомых, да еще в таком красивом месте! На радостях углубился в лес и прошелся по лесной сказке...
Скажу сразу, что Пуща была лишь внешне прекрасным местом. Внутри там были непростые людские отношения. Это был свой маленький мирок со своими законами, который тогда в целом меня устраивал. Буквально с первой недели работы мне пришлось столкнуться и пройти испытание на лженауку. Меня определили помогать учитывать еловых жуков-короедов. Большинство ловушек пришло в негодность, но их продолжали использовать. Из-за этого результаты были ошибочными. Я сообщил замдиректору, но тот отмахнулся, мол, ничего нельзя сделать, продолжай. Для меня точность научных исследований была непререкаемым правилом. Тому меня научили университетские наставники. Поэтому я возразил, что это не наука, а "липа". Чем разозлил научного начальника и в ответ получил, мол, молод еще перечить. Но я не отступил, предложил идею модернизации ловушек, которую также не приняли. Возникла конфликтная ситуация. Меня отстранили от этой темы и дали другую, по почвенным беспозвоночным, а также пригрозили увольнением. Позже замдиректора не пустил в командировку оформиться в аспирантуру, сказав, что сначала нужно года 3 поработать, а там видно будет. Правда, мне удалось это сделать втихую, без разрешения, во время его отсутствия :) Когда он узнал позже, возмущения не было предела. Поэтому мой уход в армию был для меня, возможно, своего рода спасением.
За время моей службы в армии замдиректора Н.И. Будниченко, специалиста по удобрениям, уволили из Пущи с официальной формулировкой за развал научного отдела, который он осуществил за 9 лет. Поэтому через 2 года я возвращался уже без каких-либо опасений под руководство нового зама, лесовода В.А. Толкача. Немного отдохнул, сыграл свадьбу с дождавшейся меня Татьяной и осенью 1987 г. приступил к полномасштабным научным исследованиям по теме "Почвенные беспозвоночные лесов Беловежской пущи".
О самой научной работе в этой теме нет смысла рассказывать. Все как обычно: полевые исследования и сборы материала, его обработка в лаборатории, написание научных статей, коллекции отчеты, конференции и т.д. Скажу лишь, что я работал изначально на научную идею, а не на кандидатскую диссертацию. Поэтому в нее вошли лишь где-то 15% от собранных научных материалов и она стала побочным, а не основным продуктом моей работы. Остальные результаты планировались на возможную докторскую диссертацию. Для этого исследования (почвенные раскопки) велись по очень напряженному графику: четыре раза по две недели в год, по 16-20 часов в день в течение первых двух лет, затем менее интенсивно. Плюс каждые 10 дней смена почвенных ловушек и "кошение" энтомологическим сачком. Обычным делом было съездить на велосипеде на пробную площадь за 10-30 км, выполнить почвенные раскопки, в тот же день вернуться и разбирать, сортировать и консервировать собранный материал до половины ночи, иногда почти до утра. Благо, что тому способствовали тренированные тело, сила воли и самодисциплина, а также четкое видение ожидаемого результата в будущем.
Работал я самостоятельно. Никого моя научная тема не интересовала, поэтому никто меня не трогал, не мешал и не помогал. Такое положение дел в принципе меня устраивало. Независимость в таких делах - важная вещь. Пущанский народ к научным работникам относился в целом отрицательно, считал нас бездельниками и дармоедами. Непонимание непонимающих меня также не беспокоило. Я был всецело увлечен своей наукой и Беловежской пущей, счастлив от этого, делал свое дело и надеялся на лучшее будущее. Я говорил и говорю, что в то время я ни одного дня не ходил на работу. Я ходил заниматься своим хобби, а за это еще и зарплату получал. В этом и есть истинное счастье человека - заниматься своим любимым делом, точнее, одна из важнейших его составляющих!
Так продолжалось 8 лет. В 1996 г. была успешно защищена кандидатская диссертация и присвоена ученая степень кандидата биологических наук. Приятно, что кроме традиционных для этой темы фаунистических и экологических результатов, мне удалось сделать небольшое научное открытие - на основе химанализов и биоиндикации установить явление деградации бурых лесных почв и усиления процесса подзолообразования под воздействием многолетней высокой численности диких копытных в лесах Беловежской пущи.
В Пуще было много экологических проблем и дела с управлением шли не гладко. Но я всецело был поглощен своей наукой, не отвлекаясь на посторонние дела. Лишь в самом начале, в 1988 г., во время перестройки активно поддержал природоохранную инициативу трех научных сотрудников. Они подняли в прессе вопрос об упразднении заповедно-охотничьего хозяйства с его незаконными элитными охотами для начальства и нарушениями природоохранного режима, а также писали письма в высокие инстанции с требованием создать на базе Беловежской пущи заповедник. Вскоре за это последовало наказание: угроза выселения из гостиницы и отказ взять на роботу мою жену, только что закончившую биофак университета. Пришлось идти на поклон к директору и "сдаваться". Тем более, что мои коллеги - борцы за заповедность, не проявили солидарности и фактически бросили меня в беде. Вскоре общественная природоохранная инициатива затихла, через пару лет (в 1991 г.) ГЗОХ был реорганизован в национальный парк, главного зачинщика общественной инициативы не без оснований уволили за слабую научную работу, другие разъехались, либо ушли на пенсию. А я успешно продолжил свои научные изыскания.
Важным этапом в моей научной жизни стал Проект ГЭФ (Глобального экологического фонда) по сохранению лесов Беловежской пущи (1991 - 1996 гг.), в рамках которого было выделено 1 000 000 $ (1 миллион) - огромнейшие для нас на то время деньги. Тогда, после развала СССР, зарплата была 25 $, ее хватало на полмесяца. Помню, мне приходилось осенью даже возить на брестский рынок и продавать яблоки и груши из своего сада, чтобы дополнять семейный бюджет. Многих включили в проект, платили вначале 50, затем 70% к зарплате. Благодаря этому можно было выживать и заниматься наукой, не думая постоянно о хлебе насущном. По итогам проекта была опубликована книга. И что еще очень важно для меня, в рамках этого проекта в 1995 г. в составе группы из 10 человек я прошел 2,5-месячную стажировку в США (Калифорния) по ГИС (географическая информационная система). Это была моя первая зарубежная поездка, которая оставила на всю жизнь незабываемые впечатления и воспоминания.
На этом я прервусь. О своих духовных поисках в контексте Беловежской пущи и науки расскажу в продолжении.
(При нажатии фотографии немного увеличиваются)
1. Свадьба, 1987 г., в окружении моих университетских друзей и подруг жены Татьяны
Мой ЖЖ-друг spartak_gomel снизу
2. Сбор короедных ловушек, 1987 г.
3 и 4. Во время энтомологических учетов, 1988 г.
5. Разбор почвенных ловушек и сортировка насекомых в лаборатории, 1996 г.
(Продолжение здесь)
Георгий Козулько
Беловежская пуща
(Свои отзывы, мысли, идеи, вопросы, замечания или несогласия пишите в комментариях внизу (анонимным пользователям при отправке комментария иногда необходимо еще в отдельном окошке ввести кодовый английский текст с картинки) или присылайте на мой электронный адрес: kazulka@tut.by)
(Этот пост в Интернете находится по адресу http://bp21.livejournal.com/93584.html)