Мелкие условности, которые приходится (с избыточным даже в них вовлечением - эмоциональным, смысловым и т.п.) соблюдать и отрабатывать, - не знача ничего сами по себе, делают жизнь видимой и осязаемой, - вообще как следует заметной. Как газ, горящий в домашних плитах, не пахнущий сам по себе, ароматизируют каким-то веществом, чтобы он стал заметен ( Read more... )

С нарастанием лет жизни понятия-чувства-интуиции «драгоценного» и «мимолётного / хрупкого / уязвимого / обречённого» срастаются до нерасторжимости, до тождественности, до тавтологичности. Ну, чуть ли не вплоть до того, что их вообще достаточно было бы называть каким-то одним общим словом. В начале жизни, разумеется, единственно ценным, единственно ( Read more... )

…например, так: лёгкий, нежаркий сентябрь, Москва, тёплая, как большой аккумулятор всего, Тверская, принимающая форму твоих движений, ранний солнечный, прозрачный вечер, рюкзак, полный книгами, долгая рабочая ночь впереди и завтра никуда рано не вставать.

- Ты забыла разлитое в воздухе - холодном и тёплом одновременно, как умеет только сентябрь - ( Read more... )

Драгоценнее, гуще, мудрее, точнее и глубже воздуха зрелой, срединной осени что же может быть? - Да ничего!!


( Read more... )

…а день махнул золотым крылом - и улетел.

Освободил нас от себя, от своей мучительной красоты, которую ни-съесть-ни-выпить-ни-поцеловать.

Он - не столько даже большая птица, сколько гигантская бабочка-эфемерида - из света и воздуха.


( Read more... )

…но и вообще-то мне кажется, что ВСЁ, что бы ни делалось, - делается по-настоящему ради сиюминутных и мимолётных состояний: правоты- ли -и-свободы, моментальной ли гармонии с миром и собственной точности в нём (да можно даже и без собственной точности, - одной гармонии уже не только достаточно, но даже и в избытке), глубины ли и подлинности жизни, ( Read more... )