*

Совсем забыла (стоило не записать в склерозник) о сегодняшнем (уже вчерашнем) вечере Айзенберга в «Бобрах и утках», ну и не попала туда, - с другой стороны, и слава Богу, - иначе опять имела бы внутренний конфликт и чувство вины за то, что работа стоит, а я вот шатаюсь, проматываю (драгоценное) время целыми (невозвратимыми) часами. Чувство вины ( Read more... )

Жизнь, гласит расхожая мудрость, даётся многим, старость - избранным, - и вот я уже среди избранных. Гетто избранничеств.

Старость - огромная задача размером во всю предстоящую жизнь (даже не знаю, стоит ли сразу осознавать её масштабы, скорее всего нет, чтобы они не валили с ног и не демотивировали, самое разумное, конечно, решать по маленьким ( Read more... )

«Долгожданный субботний покой», как у Кенжеева (у него немного в другом смысле, но на то и цитаты, чтобы насыщать их собственным смыслом и совать в свои контексты): сидеть (с открытым балконом, в полноте вечереющего, ночнеющего воздуха) и не торопясь работать - не занимаясь более ничем, как будто начиная (ну ладно, продолжая) себя с чистого, даже ( Read more... )

И знаете ли вы, что есть счастие? Оно - такая, например, ситуация, когда к завтрашнему утру тебе должно написать рецензию всего на одну книгу, а не на три. Ситуация такого рода - даже и свобода, позволяющая дышать (со счастием она не то чтобы тождественна, но родственна несомненно).

(В моём актуальном случае как раз надо на три - и тем яснее видны ( Read more... )

Дописать текст к десяти утра. Послать, рухнуть. Проснуться в шесть вечера

(безвозвратно, безнадёжно ушедшего дня. - «Отрадно спать, отрадней камнем быть». - Всей кожей чувствовать непоправимое утекание времени)

- тем отчаяннее впиться в работу -

- понимать, что совсем невиноватой чувствовать (тем более знать) себя не получается никогда -

- несмотря ( Read more... )

Ну вот. По книжечки в Фаланстер ходить не только вредно, но и полезно.

Прежде всего потому, что там непостижимым, неизвестным науке образом оставляет человека хандра тщеты - всего вообще и книжничества в частности, не раз уже накрывавшая меня в разных книжных на протяжении одного только этого мая; тоска тщеты, собственного бессилия, ограниченности ( Read more... )

Кто наконец дописал и собрал большую Книгу Пространств (как говорит великий Дмитрий Бавильский paslen, «тексты пишутся, а книги делаются» - истинно так!), тот ненароком обнаружил в ней (всего-то) 923 328 знаков (на месте издателя я бы прибила меня сразу, не исключено, что так и выйдет) и вообще тому ещё рано хвастаться, но, разумеется, уже хочется. ( Read more... )

Теплеет. Хочется чувственного контакта с пространством: гулять по нему (разумеется, бесцельно), наполняться им, стирать нестираемую границу между ним и собой.

Набухают дожди.


( Read more... )

Не работавши аж целые сутки и словивши в связи с этим лютую внутреннюю тревогу (сложносоставную, сложномотивированную, ощутимый компонент которой - из позднего детства идущий страх, едва ли не фобия, «отупеть от безделья»), думаю по этому поводу о том, что работа, помимо и прежде своих функциональных назначений, - имеет прямое отношение к ( Read more... )

Волею собственной дури и легкомыслия собираюсь я нынче в Смоленск читать студентам лекцию о том, как ориентироваться в книжном / литературном пространстве и что интересного выловили мне в последнее время заброшенные туда сети. И, невротически собираясь, думаю о том, что всё более кажутся мне перемещения в пространстве насилием над естеством, над ( Read more... )