Глеб Павловский кормит с ложечки маленького Владимира Путина
"Глеб Олегович Павловский убеждает Бориса Николаевича Ельцина не расстреливать парламент", "Глеб Олегович Павловский кормит с ложечки маленького Владимира Путина", "Глеб Олегович Павловский помогает Дмитрию Анатольевичу Медведеву завести персональный блог", "Глеб Олегович Павловский отправляет посылку в Краснокаменск", "Глеб Олегович Павловский рассказывает Владиславу Юрьевичу Суркову о суверенной демократии", "Глеб Олегович Павловский инкогнито наблюдает за маршем несогласных", "Глеб Олегович Павловский отказывается от свежей порции привезенных в ФЭП детей"… Но из всей многочисленной и еще не до конца освоенной иконографии ФЭПа, "Русского журнала" и персонально Глеба Павловского есть несколько тем, на которые любят писать все. Тема "Глеб Павловский спасает русскую интеллигенцию" - такая. Поэтому мы про это писать не будем. А несколько конкретизируем ее до: "Глеб Олегович Павловский и философия".
Итак, что известно в узких кругах, отношения Глеба Олеговича Павловского и философии определяются двумя факторами - тем, что он, как ученик крупного советского историка Михаила Яковлевича Гефтера, типичный носитель сознания русского историка, со всеми тяжкими последствиями для миросозерцания и даже биографии; а также тем, что унаследовал от учителя еще и неудовлетворенность рамками истории как дисциплины, с мечтами об историософской перспективе, и вынашивание мыслей, которые история как наука не может контролировать и не в состоянии за них нести ответственность. Эта интеллектуальная схизма впоследствии приведет Глеба Павловского к дружбе с таким архаичным мыслителем и геополитиком как Вадим Леонидович Цымбурский.
Изнутри философского корпуса никакого признания трудам что историка Гефтера, что профессионального филолога-античника Цымбурского, что политтехнолога Павловского не было и никогда не будет. Для философского и академического мейнстрима все это черт знает что такое, но не философия. Впрочем, даже для них на карте современной философии найдется свое место, но об этом чуть ниже.
Система Павловского
Глеб Павловский персонально и ФЭП оставили свое место в институциональной истории отечественной философии 90-х - 00-х годов. Все 90-е Глеб Павловский приходил на Философский факультет МГУ и ведрами оттуда выносил студентов. ФЭП - и шире - политтехнологии, существовавшие благодаря гению продаж Павловского, был одним из основных мест трудоустройства философов с дипломом. И даже еще без диплома: я помню, как коридор 11 этажа первого гуманитарного корпуса временами неожиданно пустел - все отправлялись "в поля", на очередные выборы, недостатка в которых в 90-е не ощущалось.
Мало кто не подвергся этому соблазну "гуманитарных технологий". К примеру - я. Но таких было очевидное меньшинство. Съездить на выборы куда-нибудь в Сургут или на Сахалин, поработать мониторщиком или бригадиром на федеральной кампании, считалось чуть ли не обязательным удовольствием, как поездка летом в университетский лагерь на Черном море. Злые языки утверждают, что политтехнологический призыв 90-х коррумпировал отечественно интеллектуала, а со многими сделал это в слишком нежном возрасте. (Об этом, а также последствиях, у нас даже имеется развернутая статья). "Мальчики Павловского", выкраденные с философского факультета юноши и девушки, приучаемые политическому цинизму Realpolitik как к здравому смыслу: интеллигентский кошмар показывает, как они наводняют все вокруг, превращают ценности в ничто, а ничто - в ценность. Юные нигилисты - чемпионы мира по голубоглазости, готовые оправдывать все что угодно за деньги. Впрочем, деньги - в инфляционной зоне рубля - разве имеют значение? Власть - пусть и на минуту; слава - неважно, что дурная; и успех - даже сомнительный - так обычно описываются их трудовые заслуги.
"Глеб Павловский портит наших детей" - слышалось вокруг. И ничто, что сами дети желали быть испорченными и выстраивались в очередь. "Как Вы, такой большой и мудрый, смогли наплодить такую гадость?" - поражались, обращаясь к Глебу Павловскому, известные филологи, журналисты, киноведы и прочие менеджеры культуры на каком-то недавнем мероприятии. Еще раньше один маргинальный представитель философской среды, как водится без базового философского образования, обозвал "детей гнезда Павловского" коллаборационистами. Испорченным полноценным профильным образованием оставалось только ухмыляться.
В определенном смысле не профессора Александр Владимирович Панин и не Владимир Васильевич Миронов были в то время настоящими деканами философского факультета МГУ, но человек без высшего образования Глеб Павловский. "Система Павловского" забирала людей с факультета, доучивала их, превращала в профессионалов и давала работу, на которой можно было получить на кусок хлеба с маслом. Политтехнология, а затем - идеологическая работа сохранялись как горизонт философского образования, превалируя над преподавательской или исследовательской карьерой, которую мог себе позволить только уже состоятельный человек. (Тогда я, благодаря собственному бизнесу, таким и был. Устраиваясь в начале 00-х преподавать в один из московских вузов, от проректора я услышал такой вопрос: "Достаточно ли Вы финансово независимы, чтобы работать у нас?") Здесь же, в пиаре, ты мог себе найти занятие если уж не по призванию, то по вкусу, и если не по вкусу, то по деньгам. Тогдашнее состояние "гуманитарной интеллигенции" очень здорово описал только что вернувшийся со стажировки в США Борис Вадимович Межуев: "Все в пиаре, а я - в говне".
Впрочем, справедливости ради, отнюдь не Павловский был изобретателем философского киднеппинга. За двадцать лет до него эту охоту открыл другой отец современных отечественных гуманитарных технологий - Георгий Петрович Щедровицкий. На вопрос, почему Щедровицкий предпочитал второкурсников, он отвечал так: "На первом курсе философского - еще дураки. А на третьем - все уже пьют". Подсчетами того, сколькими студентами факультета пополнилось методологическое движение, сейчас занимаются специальные люди. Но факт остается фактом - еще в мои студенческие годы (90-е) на факультете легко можно было обнаружить щедровитян. А ведь если послушать то, о чем говорили в тусовке о методах и целях Щедровицкого в 80-90-е, то трудно будет найти какие-то существенные различия от того, как характеризуют "мальчиков Павловского" нынче. Ведь даже тырили они детей из одного и того же места - университетского общежития.
Почему именно философский факультет, а не истфак, филфак, соцфак? Почему именно он подвергался "разграблению"? Почему студентов философского факультета массово "портили" политтехнологиями, пиаром, идеологией? Обыкновенный ответ на этот вопрос состоит в том, что система Павловского заменила идеологический аппарат ЦК, который обслуживался философским факультетом. Но так ли все здесь просто? Не имеется ли внутри самой философии некоторого изъяна, благодаря которому интеллигентский иммунитет к этой заразе не срабатывает? Как это стало возможным и что это все значило? Об этой "философской порче" пойдет речь ниже.
Крест философии
Ничего в нем особенно тяжкого нет, да и распинаться никто не собирается. Это - коммуникативный крест, взятый из работ Греймаса и инерпретированный в терминах ныне работающих "критериев" философского знания. Если для Греймаса структура коммуникативного акта определялась в соответствии с профилем на координатной плоскости в отношении осей "кто - кому" и "что - о чем", то здесь мы имеем право (мы его сами себе дали, почему бы и нет? Почему Льотару можно брать эту схематику для анализа аффекта, а нам - нельзя?) использовать его форму для анализа специфики философской коммуникации (1).
Минимальный анализ эксплуатируемых техник оценки социогуманитарных продуктов на философичность показывает смещение их по шкале "внешнее - внутреннее". Вся эта риторика ценности какого-то "внутреннего опыта", разглагольствования о том, что если уже не помыслил, то и мыслить не способен, любимая в среде экзальтированных дамочек тематика "встречи", противостоят самоуверенному дискурсу, апеллирующему к разнообразным социальным экранам, на которых оставляют трассирующие следы какие-то "философские проекты" и определяющие ее как "общественно-полезную работу".
Поперек оси "внешнее - внутреннее" откладывается ось, по бадьюански оформим ее, "ситуация - событие", определив последнее как неузнанное в ситуации, но определяющее ее констелляцию и позволяющее ее разорвать. Ситуации, в которой всегда уже оказывается философия (любая ситуация - мысли, социально-политическая ситуация, ситуация молчания - все что угодно), противостоит мысль как ее разрыв, как то, что не достигается ситуацией ("Вам что, чтобы просто подумать, нужны деньги? У вас без денег думать не получается?"), но в состоянии определить новую ситуацию, к примеру после революции, коперниканского переворота, лингвистического, антропологического, этического поворота, прихода к власти Ельцина, демократов, неолибералов, нацистов и т.п. С одной стороны мы слышим вопли о невозможности философии после Освенцима, Путина, коммунизма, конца коммунизма - такая, браток, ситуация сложилась. С другой - о том, что философии в общем-то наплевать, куда она попала, если на уже философия. Более того, всякая ситуация "после Освенцима" чревата философией, событием философии, так скажем.
Если (некритично) взять эту координатную сетку за рабочий инструмент, то, в общем-то, понятно, через какие структуры прошел разлом, определивший облик советской философии. Когда-то и по другому поводу мы уже назвали ее как единство философии-без-философов и философов-без философии. Когда существует одна длящаяся, в том числе твоими усилиями, анонимная философия за подписью Маркса и Ленина, и, одновременно, предельно авторская, но никогда не разворачивающаяся во что-то собственно системообразующее или хотя бы обладающая проектными перспективами, философия частного лица, вроде никогда не дотягивающей до философии мысли философа Мамардашвили. Советская философия и доставшаяся нам в наследство система коммуникации, была построена на цензуре двух коммуникативных доменов: зоны, определяющейся на нашей сетке как "ситуационно-внутренняя" философия и "внешне-событийная" философия. Заполнением этих "дыр" реконструируется "нормальное" функционирование философской коммуникации, где философия обретает заново имя, а лицам приносят философское признание.
I. С квадратом "ситуация/внешнее" все более менее понятно - это пространство философских симуляций, здесь обитают разнообразные академические животные. Директора, менеджеры образования, степени, звания и должности. Философия здесь - нечто само собой разумеющееся в дефляционной перспективе своего имени. Ты философ по диплому, статусу, образованию и месту работы.
II. С квадратом "внутреннее/событие" тоже более-менее ясно - здесь поселились гении философии и просто крупные фигуры, для выделения которых никогда не достаточно простого признания коллег. Та самая ситуация, когда никакая похвала и никакое призвание не дотягивает до персонального достоинства философа, философия одиночек, великих умов и т.п. Ты философ, потому что философ, ты - Мераб! Ты велик! Таким несомненным и, одновременно, сомнительным величием, к примеру, обладает и Вадим Цымбурский.
III. Квадрат "внешнее/событие" заполняется уже упомянутыми "философскими проектами" - продуктами интеллектуальных инвестиций, созданных в расчете на будущее: все эти издательские серии, переводы, клубы философствующих блогеров, постоянные семинары, кружки философов типа "Анонсенса", питерское философское кафе, остатки групп щедровитян, журналы и все такое прочее. Философия здесь обитает как бесконечная отсрочка в цепочке вкладов и закладных. Несомненным лидером, определяющим сегодня публичный образ "события" философии для аборигенов, менеджер ее опубличивания - это Валерий Анашвили. Внутреннее философии здесь репродуцируется через свой событийный статус и предлагается для опознания просвещенной публике. Философ здесь - это интеллектуальный инвестор, брокер или трейдер. Здесь философия продается и покупается, получает гранты, ездит за границу и пишет в блоги. Это пространство, артикулированное письмом. В отличие от гениев философии, которые могли ничего и не писать (или определялись этим) и марксистско-ленинской машинерии стирания философии ради ее собственного торжества.
Вышеописанная структура имеет и иные топологические характеристики, так она в состоянии сворачиваться в "трубочку". В пределе "событийно-внутренней" философии обитают непризнанные гении - полный гомолог фигуранта из противоположного квадрата - очередного директора института философии, которому на юбилейном банкете каждый подчиненный вынужден объяснять, а еще себе и другим, чем же его шеф так гениален.
Философия, найденная на зоне
Не помню, про кого этот анекдот рассказывали, но, кажется, про Николая Лосского. Был такой в советской России интуитивист и учитель обэриутов. Потом уехал на философском пароходе и поселился в Париже. Так вот, на зоне, куда Лосский попал, коллеги по бараку - уголовники - быстро просекли лживую буржуазно-религиозную сущность поступившего на нары кадра. А один особо рьяный пахан приставил к горлу философа нож: мол, или давай свою философию здесь и сейчас, или глотку перережу. Говорят, что это пахан впоследствии стал учеником Лосского, философом и вообще хорошим человеком - так на него подействовали слова Николая Онуфриевича. Это - философия в действии. Философия одного - последнего - шанса, одного раза. Разворачивающаяся всегда в определенной ситуации и не имеющая возможности пройти через публичный фильтр. Философия в общем-то невозможная, ненужная и даже, наверное никакая не философия. Философия-без-имени и без письма. Место неприсваиваемой мысли и незаписанных содержаний.
Не знаю, может быть эта история была совсем не про Лосского, а про кого-то другого. Но это, в сущности, это и не важно. Важно же то, что этот случай (случай - вполне хармсовский - место для этой философии) произошел в определенной ситуации, даже если он был выдуман. Никакое это не событие, и уж тем более не событие мысли. Мысль здесь, вывернутая наизнанку, неузнанная и смешная может быть, мысль одноразового применения. Хотя бы потому, что второго шанса у нее не будет - горло перережут.
Это - зона философии. Место ее ссылки, забвения, помойка для отходов мыслепроизводства. Таково содержание четвертого коммуникативного квадрата философии, определяемого внутренними содержаниями во всегда уже заранее заданных условиях. Здесь поселяются философствующие недоумки, революционеры, неуютно чувствующие себя в повседневной ситуации, и прочие отходы "мыследеятельности". Неинвестируемая и забракованная мысль всяческих образованцев, и одноразовые философы, которых очень здорово охарактеризовал любовник философии Эдуард Надточий: философы-гандоны.
Здесь для мысли невозможен второй шаг. Она живет лозунгом, анекдотом, шуткой, повторением, чаще бессмысленным. Философия здесь обездвижена, нейтрализована. Ее сломали. Испортили.
Испорченная философия - это растраченная мысль, не встраиваемая в экономию философских инвестиций (поэтому явление философских проектов невозможно внутри работы ФЭПа, оно может быть где-то рядом, вовлекая в качестве сырья отходы политического производства из помойного ведра в кабинете Глеба Павловского и непревзойденным образом оформляя их, к примеру, в лучшем отечественном журнале рецензий "Пушкин"). Производители этих испорченных содержаний - философские "мальчики Павловского" - по очереди становятся на этот конвейер, каждый раз выдавливая из себя по капельке яда, вызываемого при взгляде на сложившуюся ситуацию.
Эта (у)трата философии противостоит респектабельности "проектной философии", она непублична, но в каждой конкретной ситуации - эффективна. Она не вызывает восторгов, но порождает лишь ненависть.
В преодолении коммуникативного коллапса советской философии по преимуществу задействовались практики по заполнению "внешне-событийного" квадрата - уважаемые люди делают уважаемую работу: кража философского сегодня реализуется под рукоплескание интеллигентных наблюдателей. Давайте сейчас сделаем что-то такое еще, что принесет нам завра прибыль: еще что-то переведем, издадим, проведем конференцию, привезем Жижека, Бадью, Хардта и Негри, или, на худой конец, какого-нибудь Мизиано или Декомба. Лишь бы не сегодня, не сейчас. Публичная философия откладывает философию до лучших времен. Нет ничего более враждебного одноразовой философии, чем публичная философия. Она накладывает запрет на внутреннее.
Экспроприацией философского нутра из еще неродившихся философов существовала система Павловского. Она предпочитала решение - откладыванию на потом, террор - подвешиванию, пат - продолжению игры. Философия здесь должна состояться одним махом, сразу и полностью, поскольку уже введен запрет на любое философское движение.
Изнанка публичной философии наполняется продуктами деятельности философских компрачикосов. Не имеющее свободного выхода вовне нутро философии изображается лезвием на детских телах, запущенных в жуткую пляску на одном месте. Но только такая философия - опасна. Никакая иная философия не пугает, не заставляет не то, чтобы звать городового, но даже хвататься за кошелек.
Жизнь "четвертого квадрата", философской зоны - это и есть, в собственном смысле, революционная жизнь. Никто не может с такой остротой видеть ложь ситуации, или, если угодно, режима, как философ. Как мальчик, который видит, но не знает, что с этим видимым и этим видением делать. ФЭП - это революция, пойманная на крючок политтехнологий.
Тем не менее, без заполнения вакуума "зоны" философской коммуникации невозможным оказывается полноценное существование мысли - вне круга непризнанных гениев, дряхлых академиков, функционеров-жуликов и сумасшедших жертв философии.
Через реку, берега которой соединяет Патриарший мост, стоял другой Институт философии. Как символично, что после переезда ФЭПа из Александр-Хауса, свой дом оставляет и ИФ РАН.
"Глеб Павловский выгоняет последнего философа из ФЭПа"
Так себе и представляю эту картину, написанную в митьковской манере. Мудрый Глеб Олегович, по совету друзей, изгоняет из "Русского журнала" пинком под зад последнего философствующего жулика.
Но если не философы, то кто? Кто останется "в лавке"? Историки, филологи, журналисты, инженеры и даже… философы, но последние уже - на технических должностях. Что-то случилось (я знаю, что, но об этом как-нибудь в другой раз) - и философы ушли из ФЭПа. Философия покинула систему Павловского, найдя для реализации своего одноразового применения совсем другие (политические в том числе) технологии. Я даже знаю дату того, когда это произошло. Ровно три года назад, 1 марта 2008 года, за сутки до избрания президентом России Дмитрия Анатольевича Медведева все уже было решено. Но тогда мы об этом еще не догадывались. Все кругом было полно философов, и в течение года удалось провести даже несколько "философских войн" - про фашизм и про ИФ РАН.
Поймем мы это позже, почти через год после этого ключевого события, определившего культурное лицо эпохи Медведева. Но тогда еще, в августе 2008, глядя с веранды Александр-Хауса на шикарный вид, открывающийся оттуда на Кремль, мы говорили с Глебом Павловским о новом философском призыве. Старая команда уже не тянула. Драйва не было. Нужны был новые люди для очередного штурма власти. Я назвал несколько человек уже закончивших факультет и еще обучающихся на нем. Павловский не был против, а очень даже "за". Но разговор как-то не клеился, и, кажется, мы оба понимали, что это уже невозможно. Никакого "нового призыва" больше не будет. "Одноразовая философия" покинула ФЭП.
Людей, о которых я говорил, звали Вор, Козленок, Верзилов и Толокно.
Примечания:
1) Этими рассуждениями я обязан докладу Дмитрия Кралечкина на одном из семинаров "Московского философского колледжа".
Вячеслав ДАНИЛОВ
источник
так же по теме:
Кто не планирует политику, тот проигрывает
http://zlobnig.livejournal.com/361450.html
Русский легион
http://zlobnig.livejournal.com/359848.html
Велено возобновить "семибанкирщину"
http://zlobnig.livejournal.com/358159.html
Чем меньше будет государства, тем лучше
http://zlobnig.livejournal.com/357782.html
О "заговоре олигархов" в мировом контексте
http://zlobnig.livejournal.com/357263.html
Глеб Павловский архитектор Путина - ч.1
http://zlobnig.livejournal.com/323798.html
Архитектор Путина - ч. 2
http://zlobnig.livejournal.com/331107.html
Фабрика идей
http://zlobnig.livejournal.com/348984.html
Колдун в Кремле
http://zlobnig.livejournal.com/350894.html
Оn-line конференция Глеба Павловского
http://zlobnig.livejournal.com/351616.html
Глеб Павловский архитектор Путина - ч. 3
http://zlobnig.livejournal.com/352824.html
Младший партнёр
http://zlobnig.livejournal.com/354445.html
О стратегии Михаила Ходорковского
http://zlobnig.livejournal.com/355955.html
Кургинян и КПРФ - ч. 1
http://zlobnig.livejournal.com/348186.html
Кургинян и КПРФ - ч. 2
http://zlobnig.livejournal.com/355121.html
Дело "ИНОГО" Кургиняна
http://zlobnig.livejournal.com/229583.html
ГРУППА БЕССМЕРТНЫХ (2)
http://zlobnig.livejournal.com/225064.html
ГРУППА БЕССМЕРТНЫХ (3)
http://zlobnig.livejournal.com/225734.html
ГРУППА БЕССМЕРТНЫХ (4)
http://zlobnig.livejournal.com/226819.html
ГРУППА БЕССМЕРТНЫХ (5)
http://zlobnig.livejournal.com/227150.html
Очень странная оппозиция Кургиняна (ОСОК)
http://zlobnig.livejournal.com/224419.html
ЛДПСС младший партнёр КПСС
http://zlobnig.livejournal.com/222182.html
Русский институт и Кургинян
http://zlobnig.livejournal.com/355742.html
Новая фактология по теме Кургинян
http://zlobnig.livejournal.com/213544.html
Новая фактология по теме Кургинян (2)
http://zlobnig.livejournal.com/311425.html
Лобов о Кургиняне
http://zlobnig.livejournal.com/215297.html
Мания?
http://zlobnig.livejournal.com/215694.html
Кургинян автор идеи беловежского соглашения?
http://zlobnig.livejournal.com/215875.html
Вот оказывается зачем нужен был ГКЧП
http://zlobnig.livejournal.com/216526.html
Мастер ГКЧП
http://zlobnig.livejournal.com/217413.html
Пост-Армянская ССР
http://zlobnig.livejournal.com/275454.html
Старые песни о Главном
http://zlobnig.livejournal.com/284414.html
КОМИТЕТ ПО ВСТРЕЧЕ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
http://zlobnig.livejournal.com/274820.html
Билл всегда помогал Борису
http://zlobnig.livejournal.com/274950.html
"Умные жёны"
http://zlobnig.livejournal.com/265883.html
На пути в СССР 2.0.
http://zlobnig.livejournal.com/268145.html
Суть времени заветная мечта Б.А. Березовского?
http://zlobnig.livejournal.com/268980.html
Доклад С. Кургиняна на заседании клуба «Содержательное единство» 23 октября 1997 г. - ч. 1
http://zlobnig.livejournal.com/297217.html
Доклад С. Кургиняна на заседании клуба «Содержательное единство» 23 октября 1997 г. - ч.2
http://zlobnig.livejournal.com/297489.html
Доклад С. Кургиняна на заседании клуба «Содержательное единство» 23 октября 1997 г. - ч.3
http://zlobnig.livejournal.com/297840.html
Клуб "Гражданские дебаты"
http://zlobnig.livejournal.com/284868.html
Клуб "Гражданские дебаты" (2)
http://zlobnig.livejournal.com/285152.html
Клуб "Гражданские дебаты" (3)
http://zlobnig.livejournal.com/285674.html
Клуб "Гражданские дебаты" (4) - ч. 1
http://zlobnig.livejournal.com/285715.html
Клуб "Гражданские дебаты" (4) - ч. 2
http://zlobnig.livejournal.com/286100.html
Клуб "Гражданские дебаты" (4) - ч. 3
http://zlobnig.livejournal.com/287387.html
Репортаж с заседания Клуба Гражданские дебаты
http://zlobnig.livejournal.com/284615.html
ПРЕССА КАК ОРУЖИЕ ВЛАСТИ - ч. 1
http://zlobnig.livejournal.com/299204.html
ПРЕССА КАК ОРУЖИЕ ВЛАСТИ - ч. 2
http://zlobnig.livejournal.com/299387.html
Новый Путин - Большинство и меньшинство
http://zlobnig.livejournal.com/290708.html
По старым адресам
http://zlobnig.livejournal.com/291069.html
По старым адресам (2)
http://zlobnig.livejournal.com/291369.html
Хотел ли Сталин развязать Третью мировую войну?
http://zlobnig.livejournal.com/297141.html