[Уч. совет 2012-02-21] experimentum crucis
Пленных больше не берем
***
Начало:
[Уч. совет 2012-02-21] общие замечания
[Уч. совет 2012-02-21] всем по(ф)уй -- все за
[Уч. совет 2012-02-21] жалоба директора
Ну вот, добрались и до пункта 2 повестки дня заседания.
Напоминаем (а можно на фото посмотреть, в первой записи), это про увековечение памяти Обезъянка. Увековечение посредством премии для молодых учёных. (О(х)уеть. Каждый раз волосы дыбом встают.)
***
Этот пункт представляет особый приматологический интерес, поскольку природа отношений Тензорка с упомянутым персонажем всегда была для нас загадкой.
Руководствуясь некоторыми сигналами, мы полагали, что В.А., осознавая невозможность тогда, в 1980-м г. что-то изменить (персонаж же был дружбан с Бабуинком; а какие они, гады, всё-таки живучие), принял на себя роль Елюй Чуцая, чтобы персонаж не устроил совсем уж монгольскую проекцию в нуль в институте и теоротделе, "руководство" которыми он узурпировал.
И теперь, по логике, должен был бы свободно вздохнуть и на тормозах спустить персонажа в небытие. Убрал же Пугалко персонажа с лицевой страницы своей кафедры.
Но нет. Виктор Анатольевич сумел нас удивить. И сильно удивить.
Это ж надо было додуматься.
Какую-то совершенно деформантную картину мира надо в голове своей иметь, чтобы до такого додуматься.
Мы эти дни старательно перебирали в памяти все воспоминания, чтобы найти свидетельства простого хотя бы ума Виктора Анатольевича. И ведь ничего не находится. Ни-че-го-шеньки.
Ну, старательный. Преданный слуга старшим (персонажу). Дружбан (для некоторых).
Ну, университетский курс прошёл.
Ну, ... и всё.
Ума для всего этого не нужно, наоборот, верить, что служишь Науке, служа упомянутому персонажу, можно только будучи реальным ослом.
Ослов, успешно окончивших университетский курс, в том числе и по физической специальности, полно.
Вот он, гипноз: тридцать лет мы его наблюдаем -- и то старинное неявное интуитивное предположение, что никак невозможно замдиректору ведущего академического института быть ослом, всё ещё где-то в голове до конца не выкорчеванное сидит.
Но об этом отдельно. Сейчас просто зафиксируем событие.
***
Итак, совет приступает к обсуждению второго пункта.
Виктор Анатольевич задвигает краткую речь. Была произнесена типичная фанерная лабуда (какой полно на страничках всех этих академиков).
Никакой специфики, никакой изюминки -- почему так.
Для наших наблюдательных целей мы сочли достаточным ограничиться одной краткой констатацией, что Виктор Анатольевич лжёт, заявляя о "всегда" заботе персонажа о молодых учёных (мы-то эту заботу испытали на собственной научной шкуре [Upd: см. про Акт I]).
А также одним вопросом: "Сколько лет было Струминскому, когда он сделал работу по цветным кваркам, которую вы с патроном пытались у него отграбить?", на который ответа не последовало.
Мы сделали эту констатацию и задали этот вопрос с единственной простой целью: чтобы ни у одного из присутствовавших членов совета не было отмазки, мол, не знал(а). Вполне ведь возможно, что кто-то из них полностью пропустил мимо ушей нашу уже третий год идущую кампанию.
(Вопрос, возможно, не самый удачный; он возник спонтанно на месте, хотя указанная цель у нас в голове была.)
Но никто разъяснений не запросил.
Это важный факт, мы его тут фиксируем. "Всем по(ф)уй -- все за".
(Вне формата заседания совета один член-таки спросил, есть ли работа Струминского, чтобы было типо доказательство. Конечно, есть, ответили мы. Но такого приватного любопытства всегда довольно много, и оно не в счёт.)
***
Дальше директор спросил, не хочет ли кто выступить.
Тут забавный пункт, потому что три последовавших выступления были, очевидно, заготовлены заранее -- и, что характерно, они знали очерёдность своих выступлений и руки поднимали соответственно каждый в свою очередь :)
Было их три, по нисходящему академическому старшинству (все записаны на диктофон, он у нас чувствительный).
Сначала короткую речь толкнул наш пук!-академик В.А.Рубаков. Его речь была, по нашим ощущениям, какая-то слишком вялая, неохотная, сугубо формальная. И, конечно, ни разу не содержательная (пустобрехать Валерий Анатольевич великий мастер -- школа ВЛКСМ, питомника всех почти современных карьеристов, периода расцвета брежневского Застоя, первая половина 1970-х).
Вторым выступил сциентоид членкор Гаврин. Он ещё в камеру смотрел.
Этот матёрый лупанар старался. Ему было важно стараться пред лицем начальства. Он всегда старается. Но тоже никакой изюминки там не было.
Изюминка была явлена в третьем выступлении -- доктора Парамонова Валентина Витальевича. Кто это таков, в смысле Науки? Ну, ... никто. Но в зоне благосклонного внимания начальства.
Валентин Витальевич рассказал душещипательную историю про то, как персонаж in question когда-то на него сначала наорал (это он мог, да), а потом, чтобы молодой человек не расстроился, ободрил.
Типа Хозяин щенка сначала тапком, а потом рукой по загривку потрепал. С тех пор щенок давно вырос, но твёрдо помнит, кто Хозяин, и руки ему лижет.
И вот Валентин Витальевич счёл возможным бросить эту свою щенячью ностальгию на весы истории Института против той мерзопакости, которую учинил персонаж in question в теоротделе со своей серой бандой.
Ну, вот такая система ценностей у Валентина Витальевича.
Вот фото (закрыто ненужное тут лицо, чтобы не отвлекало прямым взглядом в камеру):
***
Что совет автоматом проголосовал "за", мы уже сообщали с картинками.
А нужно ещё тут зафиксировать вот что:
Положение о премии поручено разработать троим дроидам Рубакова.
Не каким-то там молодым экспериментаторам или ускорительщикам или независимым теоретикам -- нельзя же доверять такое дело чужим -- а именно что хундуям Рубакова (Либанов -- это автор весёлых ночных sms-ок, Троицкий -- это который в суд хотел на нас подавать, и Горбунов, про которого у нас пока ничего тут почти нет [уже есть чуть-чуть]).
Всё должно быть под контролем:
Ведь тем самым создаётся очередной, полностью подконтрольный Рубакову с его хойросом, локус контроля декорированности.
Разумеется, они эту премию будут давать для близиру и разным чужим ребяткам -- но что те с ней будут делать? Ну, повесят бумажку над рабочим столом.
А Рубаков сможет декорировать своих дроидов, чтобы глаже протаскивать их наверх, улучшая структуру своего хойроса (см. приматологическую теорему о структурной полноте в записи про хойрос). Вон, увековечиваемый премией персонаж декорировал Чучелко премиями Института и какими-то грамотами Президиума РАН, чтобы солидней выдвигать типо в членкоры.
Так ы тут.
Механизм такой вот нехитрый.
***
По итогам наблюдений мы выставим два списка:
Список №1 под кодовым названием "Мюнхен".
И список №2, пока без названия.
А чтобы оттенить деформантность выдумки директора-академика В.А.Матвеева, мы дадим запись про Чучелко, в которой поставим ребром один вопрос.
Но это всё не ранее послезавтра, как и обещанное фото Валентина Витальевича.
***
Продолжение:
[Уч. совет 2012-02-21] список №1 "Мюнхен"
[Уч. совет 2012-02-21] список №2 "Lupanar"
***
Начало:
[Уч. совет 2012-02-21] общие замечания
[Уч. совет 2012-02-21] всем по(ф)уй -- все за
[Уч. совет 2012-02-21] жалоба директора
Ну вот, добрались и до пункта 2 повестки дня заседания.
Напоминаем (а можно на фото посмотреть, в первой записи), это про увековечение памяти Обезъянка. Увековечение посредством премии для молодых учёных. (О(х)уеть. Каждый раз волосы дыбом встают.)
***
Этот пункт представляет особый приматологический интерес, поскольку природа отношений Тензорка с упомянутым персонажем всегда была для нас загадкой.
Руководствуясь некоторыми сигналами, мы полагали, что В.А., осознавая невозможность тогда, в 1980-м г. что-то изменить (персонаж же был дружбан с Бабуинком; а какие они, гады, всё-таки живучие), принял на себя роль Елюй Чуцая, чтобы персонаж не устроил совсем уж монгольскую проекцию в нуль в институте и теоротделе, "руководство" которыми он узурпировал.
И теперь, по логике, должен был бы свободно вздохнуть и на тормозах спустить персонажа в небытие. Убрал же Пугалко персонажа с лицевой страницы своей кафедры.
Но нет. Виктор Анатольевич сумел нас удивить. И сильно удивить.
Это ж надо было додуматься.
Какую-то совершенно деформантную картину мира надо в голове своей иметь, чтобы до такого додуматься.
Мы эти дни старательно перебирали в памяти все воспоминания, чтобы найти свидетельства простого хотя бы ума Виктора Анатольевича. И ведь ничего не находится. Ни-че-го-шеньки.
Ну, старательный. Преданный слуга старшим (персонажу). Дружбан (для некоторых).
Ну, университетский курс прошёл.
Ну, ... и всё.
Ума для всего этого не нужно, наоборот, верить, что служишь Науке, служа упомянутому персонажу, можно только будучи реальным ослом.
Ослов, успешно окончивших университетский курс, в том числе и по физической специальности, полно.
Вот он, гипноз: тридцать лет мы его наблюдаем -- и то старинное неявное интуитивное предположение, что никак невозможно замдиректору ведущего академического института быть ослом, всё ещё где-то в голове до конца не выкорчеванное сидит.
Но об этом отдельно. Сейчас просто зафиксируем событие.
***
Итак, совет приступает к обсуждению второго пункта.
Виктор Анатольевич задвигает краткую речь. Была произнесена типичная фанерная лабуда (какой полно на страничках всех этих академиков).
Никакой специфики, никакой изюминки -- почему так.
Для наших наблюдательных целей мы сочли достаточным ограничиться одной краткой констатацией, что Виктор Анатольевич лжёт, заявляя о "всегда" заботе персонажа о молодых учёных (мы-то эту заботу испытали на собственной научной шкуре [Upd: см. про Акт I]).
А также одним вопросом: "Сколько лет было Струминскому, когда он сделал работу по цветным кваркам, которую вы с патроном пытались у него отграбить?", на который ответа не последовало.
Мы сделали эту констатацию и задали этот вопрос с единственной простой целью: чтобы ни у одного из присутствовавших членов совета не было отмазки, мол, не знал(а). Вполне ведь возможно, что кто-то из них полностью пропустил мимо ушей нашу уже третий год идущую кампанию.
(Вопрос, возможно, не самый удачный; он возник спонтанно на месте, хотя указанная цель у нас в голове была.)
Но никто разъяснений не запросил.
Это важный факт, мы его тут фиксируем. "Всем по(ф)уй -- все за".
(Вне формата заседания совета один член-таки спросил, есть ли работа Струминского, чтобы было типо доказательство. Конечно, есть, ответили мы. Но такого приватного любопытства всегда довольно много, и оно не в счёт.)
***
Дальше директор спросил, не хочет ли кто выступить.
Тут забавный пункт, потому что три последовавших выступления были, очевидно, заготовлены заранее -- и, что характерно, они знали очерёдность своих выступлений и руки поднимали соответственно каждый в свою очередь :)
Было их три, по нисходящему академическому старшинству (все записаны на диктофон, он у нас чувствительный).
Сначала короткую речь толкнул наш пук!-академик В.А.Рубаков. Его речь была, по нашим ощущениям, какая-то слишком вялая, неохотная, сугубо формальная. И, конечно, ни разу не содержательная (пустобрехать Валерий Анатольевич великий мастер -- школа ВЛКСМ, питомника всех почти современных карьеристов, периода расцвета брежневского Застоя, первая половина 1970-х).
Вторым выступил сциентоид членкор Гаврин. Он ещё в камеру смотрел.
Этот матёрый лупанар старался. Ему было важно стараться пред лицем начальства. Он всегда старается. Но тоже никакой изюминки там не было.
Изюминка была явлена в третьем выступлении -- доктора Парамонова Валентина Витальевича. Кто это таков, в смысле Науки? Ну, ... никто. Но в зоне благосклонного внимания начальства.
Валентин Витальевич рассказал душещипательную историю про то, как персонаж in question когда-то на него сначала наорал (это он мог, да), а потом, чтобы молодой человек не расстроился, ободрил.
Типа Хозяин щенка сначала тапком, а потом рукой по загривку потрепал. С тех пор щенок давно вырос, но твёрдо помнит, кто Хозяин, и руки ему лижет.
И вот Валентин Витальевич счёл возможным бросить эту свою щенячью ностальгию на весы истории Института против той мерзопакости, которую учинил персонаж in question в теоротделе со своей серой бандой.
Ну, вот такая система ценностей у Валентина Витальевича.
Вот фото (закрыто ненужное тут лицо, чтобы не отвлекало прямым взглядом в камеру):
***
Что совет автоматом проголосовал "за", мы уже сообщали с картинками.
А нужно ещё тут зафиксировать вот что:
Положение о премии поручено разработать троим дроидам Рубакова.
Не каким-то там молодым экспериментаторам или ускорительщикам или независимым теоретикам -- нельзя же доверять такое дело чужим -- а именно что хундуям Рубакова (Либанов -- это автор весёлых ночных sms-ок, Троицкий -- это который в суд хотел на нас подавать, и Горбунов, про которого у нас пока ничего тут почти нет [уже есть чуть-чуть]).
Всё должно быть под контролем:
Ведь тем самым создаётся очередной, полностью подконтрольный Рубакову с его хойросом, локус контроля декорированности.
Разумеется, они эту премию будут давать для близиру и разным чужим ребяткам -- но что те с ней будут делать? Ну, повесят бумажку над рабочим столом.
А Рубаков сможет декорировать своих дроидов, чтобы глаже протаскивать их наверх, улучшая структуру своего хойроса (см. приматологическую теорему о структурной полноте в записи про хойрос). Вон, увековечиваемый премией персонаж декорировал Чучелко премиями Института и какими-то грамотами Президиума РАН, чтобы солидней выдвигать типо в членкоры.
Так ы тут.
Механизм такой вот нехитрый.
***
По итогам наблюдений мы выставим два списка:
Список №1 под кодовым названием "Мюнхен".
И список №2, пока без названия.
А чтобы оттенить деформантность выдумки директора-академика В.А.Матвеева, мы дадим запись про Чучелко, в которой поставим ребром один вопрос.
Но это всё не ранее послезавтра, как и обещанное фото Валентина Витальевича.
***
Продолжение:
[Уч. совет 2012-02-21] список №1 "Мюнхен"
[Уч. совет 2012-02-21] список №2 "Lupanar"