Парочка балбесов и много-много котиков. Часть 0. Предыстория
Часть 0. Предыстория
Прежде чем перейти к картинкам, скажу несколько слов о том, как роман «Беспокойные Стоуны» появился на свет, и о том, что за этим последовало. Заранее прошу прощения за обильное цитирование писем - у меня слабость к вымирающему эпистолярному жанру.
0.1.Дабл Трабл[1]
В 1950 году Мадди Уотерс записал песню «Rollin’ Stone», в которой рассказал о том, что он хочет превратиться в рыбку-зубатку и уплыть в глубокое синее море, и тогда симпатичные тёлочки все сбегутся его половить, эх, его половить, всей толпой на него одного. Эта песня, по общему признанию, стала зерном, из коего произросла вся современная рок-музыка. За эти заслуги песня помещена в «Зал Славы Рок-н-ролла», где она и плавает, эх, плавает, по сей день.
В 1962 году Брайан Джонс с Миком Джаггером переименовали свою команду «Blues Incorporated» в «Rolling Stones», отталкиваясь от названия песни Мадди Уотерса.
В 1967 году Янн Уэннер и Ральф Глисон создали музыкальный журнал, который назвали «Rolling Stone», отталкиваясь от названия песни Мадди Уотерса.
Не знаю, как Хайнлайн относился к Мадди Уотерсу (вообще-то он предпочитал оперетты Гилберта и Салливана и всякую попсу типа Саймона и Гарфанкела), но свой роман, завершенный в январе 1951 года, он назвал «Rolling Stone». В романе рассказывалось о скитаниях одного молодого человека по планетам Солнечной системы, так что название «Бродяга» или «Перекати поле» роману подходило как нельзя лучше. Издатели, однако, посчитали иначе, и в марте научно-фантастический роман «Rolling Stone» исчез с литературного горизонта, а вместо него появился «Between Planets» - «Между планетами». Хайнлайн прекрасно понимал, как позитивно влияет на продажи уже раскрученное название, поэтому по-простому использовал титул «Rolling Stone» для своей следующей книги. А чтобы издатели не зарубили его и на этот раз, он накрепко привязал его к роману, дав главным героям фамилию Stone.
Сами Стоуны появились на свет совершенно случайно. Когда в ноябре 1951 года пришло время садиться за очередной мальчиковый роман для «Scribner’s», у Хайнлайна не оказалось абсолютно никаких идей по поводу его содержания. Это было довольно неприятно - обычно к этому сроку у Боба уже была наготове записная книжка с намётками сюжетов, гаджетов или просто идей. Я уже не говорю о проработке материалов и погружении в предметную область, которая ранее отнимала у него месяц-другой перед написанием текста. Похоже, к шестому роману скрибнеровской серии писатель стал абсолютно уверен в своём профессионализме и в своей способности сотворить мир на кончике пера. Ну или на барабане каретки пишущей машинки.
И всё же идей - не было.
- Я не знаю, о чём писать, - признался Хайнлайн своей жене, Джинни.
- Почему бы тебе не написать о паре озорных близнецов, вечно попадающих в беду? - предложила она. Джинни обожала двойняшек. В идее зеркального клонирования она не находила ничего зловещего.
Так было положено начало романа «The Rolling Stones»/«The Unheavenly Twins» - второй вариант названия можно перевести как «Совсем не восхитительные/небесные близнецы». Здесь «Twins» - это ещё и название созвездия, так что игра слов, обычная для названий Хайнлайна, тут присутствует.
Так у писателя появились герои, осталось рассмотреть проблему возникновения неприятностей. Неприятности в хороших книгах происходят не сами по себе, а по разным причинам. Первую причину Хайнлайн придумал сходу - близнецы должны отправиться путешествовать по Солнечной системе и, попадая в чуждую среду, автоматически притягивать к себе неприятности. А поскольку тема войн, революций и скитаний была отработана в предыдущем романе, близнецы должны были отправиться в благопристойный оплаченный круиз. То есть, это должны были быть довольно состоятельные близнецы. Чего Хайнлайн, однако, терпеть не мог, так это всяких мажоров и нуворишей, поэтому он, как мог, смягчил и скомпенсировал финансовую сторону поездки, разбавив буржуазную картину революционным прошлым в лице бабушки-анархистки, гимном самоотверженному труду в лице мамы-доктора и насмешкой над идеей лёгких денег в лице измученного шоу-бизнесом отца.
Вторая причина возникновения неприятностей была подсказана астрономом Робертом Ричардсоном, который консультировал съёмки фильма «Пункт назначения - Луна» (а по совместительству был фантастом Филипом Латамом). Ричардсон поделился с Хайнлайном своими впечатлениями о «Красной планете» и заметил, что оборотистому пареньку Смитти (который в романе эффектно, но небескорыстно решал проблемы своих одноклассников) стоило бы уделить побольше внимания. «Отлично! - решил Хайнлайн, - пусть близнецы займутся бизнесом. Самый лёгкий способ влезть в неприятности - это заняться каким-нибудь бизнесом». Хайнлайн знал об этом не понаслышке - он и сам одно время занимался бизнесом.
«Стоуны» должны были стать последовательностью более-менее завершённых забавных историй, каждая в новом антураже, каждая с новой проблемой - с прицелом на печать в нескольких номерах как роман с продолжениями или как серию рассказов в каком-нибудь глянцевом журнале. Например, «Saturday Evening Post». Особенно в «Saturday Evening Post».
02.Несвятое семейство
В отличие от предыдущих произведений цикла, «Стоуны» должны были прививать юным читателям традиционные семейные ценности - разумеется, в той мере, в какой оные традиции были приемлемы для самого Хайнлайна. Семейка Стоунов из Идеальной Американской Семьи быстро превратилась в стаю ярых индивидуалистов под водительством обманчиво-мягкого альфа-самца, который обнажает клыки только при крайней необходимости и строго отмеренными порциями. В этой идеальной ячейке общества всё идеально, примерно как в утопиях античных философов, где все свободны, и даже самый последний нищий владеет парочкой рабов. Хайнлайн чувствовал, что у него получается откровенно патриархальная конструкция, но до сих пор он умел рисовать только Женщин-Боевых Подруг, а жену и мать с неизбежностью выводил в пассивной роли хранительницы очага, молчаливого (и безликого) фактора стабильности. Чтобы уравновесить маскулинную доминанту Хайнлайн ввёл в семью тоталитарного лидера в отставке - бабушку Хейзел. В результате получилась очень шаткая, неравновесная конструкция, колебания которой помогли оживить и наполнить сюжет романа.
Творческое кредо Хайнлайна не препятствовало ему заимствовать характеры у окружающих его людей. Но, как правило, он составлял из них коктейли по своему вкусу.
08 января 1952: Роберт Хайнлайн - Алисе Далглиш
Джинни придумала рыжих близнецов, я предоставил остальных персонажей и мы вместе сочинили эпизод. Мне не нужно было консультироваться у Гилбретов[2] - у меня самого в семье было семеро детей. Доктор Стоун скомбинирована из моей матери и её отца, доктора медицины. Что касается ребёнка, который прекрасно играет в шахматы в четыре года, то это отчасти я сам - моим соперником в этом возрасте был мой дед, доктор Лайл. Тогда я играл в шахматы куда лучше, чем сейчас. Детский ум так же способен к абстрактному мышлению, как и взрослый, и он менее рассеянный - ему пока ещё не на что особенно отвлекаться.
Хейзел - отчасти моя тётя Бам, старая чертовка, она прожила 99 лет и никогда не могла усидеть на одном месте, отчасти моя тётя Анна, профессор истории, которой стукнуло 78, и она всё ещё жива, вышла на пенсию в 76. Она упряма, она великолепна, у неё железная воля.
Следует добавить, что отец семейства Роджер Стоун практически неотличим от Папочки, выведенного в цикле девчачьих рассказов «Мужчины невыносимы» - мягкого, но справедливого вожака маленькой стаи, либерального интеллектуала с принципами, типичный стальной клинок в мягких ножнах. Образ слишком идеален, чтобы всерьёз рассматривать варианты его прототипа. Нет, мы не будем рассматривать варианты.
0.3.Мурлыкающие кролики
По плану «Стоуны» должны были стать непрерывной чередой весёлых приключений на планетах Солнечной системы. Казалось бы, чего проще. На практике же «Стоуны» быстро начали тормозить.
1 декабря 1951: Роберт Э. Хайнлайн - Лертону Блассингэйму
Роман для мальчиков «Беспокойные Стоуны» готов примерно на четверть, отличный черновик, но дальше сюжетная линия никуда не годится. Проблема в том, что на сей раз я пытаюсь сделать бытовую комедию, на этот раз никаких революций и крови - и я нахожу, что комедию писать труднее. О, я очень просто могу поддерживать диалог, состоящий из острот, но персонажи при этом должны что-то делать, что-то важное. Исключив из сюжета космические войны и интриги, я теперь вижу в этом проблему. История сосредоточена вокруг мальчиков-близнецов и их эксцентричной семьи. Семья отправляется на астероиды в семейном космическом корабле, попадает в различного рода неприятности и выпутывается из них.
Проблема была не только в необычной форме романа и отсутствии стержневой коллизии, но и в том, что после самогонных аппаратов и подержанных велосипедов оригинальные идеи у Боба закончились. Идею истории с плоскими кошками он, по мнению Вирджинии, почерпнул из рассказа Эллис Батлер Паркер (Ellis Butler Parker) «Свиньи есть свиньи» («Pigs Is Pigs»). На самом деле история о том, как в доме у злосчастного железнодорожника бесконтрольно размножались морские свинки, была впервые напечатана в 1905 году и с тех пор превратилась в бродячий сюжет, который можно встретить в мультфильмах, рассказах Роберта Шекли, братьев Стругацких и в культовом сериале «Стар Трек». С телесериалом, однако, вышло совсем неудобно - там эпизод «The Trouble With Tribbles» по какому-то удивительному стечению обстоятельств выглядел так, будто он стопроцентно потырен у Хайнлайна, вплоть до самых незначительных мелочей. Понятно, что Дэвид Геррольд, написавший сценарий этого эпизода, объяснял его происхождение всем известной историей с ростом популяции кроликов в Австралии. Правда, кролики Геррольда мурлыкали… но это же были инопланетные кролики, правда?
Взглянув на этот кадр, вы поймёте, что всякое сходство трибблов с плоскими кошками Хайнлайна было, очевидно, кажущимся… или казалось очевидным? Ну, и в конце-то концов на фото отчётливо виден капитан Кирк, а вовсе не Роджер Стоун, так что обвинения в плагиате совершенно несостоятельны, да.
Своих оригинальных Мурлыкающих Кроликов Дэвид назвал не менее оригинально: «fuzzies». Но тут юротдел кинокомпании не на шутку встревожился: секретарь случайно увидел в магазине обложку «Маленького Пушистика» Бима Пайпера, и потребовал заменить название «пушистик» на что-нибудь менее известное. По счастью, «Беспокойные Стоуны» Хайнлайна в оформлении Даррелла Свита в 1964 году ещё не вышли.
Страшно подумать, что бы случилось, если бы секретарь увидел такую обложку в разгар съёмок. Боюсь, что на этом карьера Дэвида Геррольда в Голливуде тут же и закончилась бы.
Хайнлайн не стал подавать в суд на создателей культового сериала. Он ограничился тем, что прислал в студию письмо с просьбой выслать ему копию сценария эпизода №44. Письмо вызвало на Эн Би Си мгновенную панику. «Что ты делаешь, Дэйв? Так не пойдёт, Дэйв…» - механическим голосом повторял продюсер. Дэйв в ответ бормотал что-то про кроликов и Австралию. Юротдел, посовещавшись, решил, что компания должна срочно выкупить права на роман у Хайнлайна. Продюсер, сжимая в руках чековую книжку, кинулся к автору. Но только Толстой Боб ведь не изверг был. «Проходи, - говорит, - проходи, бедолага», - и погладил продюсера по головке (с). А за высланный Геррольдом экземпляр сценария Хайнлайн написал Дэйву открытку с благодарностями - после того, как просмотрел эпизод по телевизору.
Но вернёмся к моменту написания романа. Так или иначе, но идея модульного построения романа из независимых кирпичиков с треском провалилась. Слишком мало было этих самых кирпичиков, и роман вышел вполне традиционным - с непрерывно развивающимся сюжетом. А значит, его нельзя было напечатать кусочками в виде отдельных рассказов - и Хайнлайн выпал из формата, заданного глянцевыми журналами типа «Post». Но что ни происходит - всё к лучшему. Вскоре Вирджиния Хайнлайн, проанализировав трудозатраты и полученные гонорары, подвела Роберта к однозначному выводу: заниматься рассказами стало экономически невыгодно, и поэтому к концу 50-х Хайнлайн полностью прекратил работать в короткой форме.
04.Горячее одобрение и холодный приём
Хайнлайн закончил рукопись, озаглавленную «The Rolling Stones», за пару дней до Рождества. После вычитки перепечатал парочку страниц, превратив черновик в чистовик (!) и 31 декабря 1951 года, в канун Нового Года отправил по почте своему литературному агенту. Если вы ожидаете, что почтовая служба США потеряла рукопись или доставила её через месяц после отправки, перегруженная новогодними открытками, то вы жестоко ошибаетесь. Через пару дней Лертон переправил «Стоунов» в «Скрибнер», а ещё через неделю поступил отклик редактора:
10 января 1952: Алиса Далглиш - Роберту Хайнлайну
Вы просто чудо! Все утро я, затаив дыхание, не могла оторваться от страниц «Rolling Stones», иногда, правда, громко смеялась. Когда дошла до сцены, где доктор Стоун перебирается с одного корабля на другой, у меня чуть сердце не разорвалось.
И ещё плоские кошки! Как вы это делаете?
Куда прохладнее встретили рукопись в журнальных редакциях. «Blue Book» только-только завершил печать «Между планетами», «Saturday Evening Post» не рассматривал крупные вещи. Палп-журналы тоже отвергли «Стоунов». Гораций Голд из «Galaxy» вежливо отказался (только что отгремевший скандал с «Кукловодами» тут совершенно ни при чём. Профессионалы бранятся - только тешатся. Просто Горацию не понравились «Стоуны»). Джон Вуд Кэмпбелл-младший из «Astounding» отверг роман нелицеприятно: он без обиняков заявил, что ожидал от Хайнлайна более философски осмысленного материала. Поэтому в марте 1952 года Боб, скрепя сердце, согласился отдать «Стоунов» в скаутский журнал «Boys’ Life». Гонорары у «Мальчиков» были скудные, а дресс-код куда более жёстким, чем у Алисы Далглиш. Поэтому попытка близнецов сделать бизнес на самогонных аппаратах немедленно отправилась в помойку. Оставшийся текст требовалось ужать почти вдвое. На это ушло почти две недели довольно мучительной работы, от которой его постоянно отвлекали. Но об этом чуть позже. В апреле Крамп из «Boys’ Life» принял рукопись в производство, традиционно поменяв название на своё: «Tramp Space Ship». «В последний раз, - твёрдо сказал себе Хайнлайн. - Это был мой последний бойскаут» Но последний случился чуть позже - в 1958 году, он назывался «Новичок в космосе».
05.Сексуальные проблемы
Первый тревожный звоночек прозвучал в феврале 1952 года. Владелец издательства, Чарльз Скрибнер, умер от сердечного приступа. Его место занял Чарльз Скрибнер-младший, и некоторое время обстановка в компании была слегка нервозной - как обычно бывает при появлении Новой Метлы. Алиса Далглиш, съевшая зубы в подковёрной борьбе, написала Роберту письмо, в котором попросила Хайнлайна заменить в романе прозвище «Старины Чарли» на что-нибудь менее созвучное имени покойного. Разумеется, Хайнлайн отказался. Последующее было очевидным и логичным продолжением скандала, вспыхнувшего три года назад вокруг «Красной планеты». Тогда Алису, да и всю редколлегию «Скрибнера» шокировал эпизод, в котором юная амёбоподобная марсианка, известная под именем Виллис, наутро после ночи, проведённой в гнезде с земным мальчуганом Джимом, снесла горстку хорошеньких маленьких яичек. Мохнатые любвеобильные марсианские плоские кошки подействовали на тлеющие угли былой вражды как добрая порция керосина. И чучело Зигмунда Фрейда, которого Боб считал наглым шарлатаном, вновь было извлечено на свет.
8 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн - Лертону Блассингэйму
С сожалением сообщаю, что у меня снова «сексуальная» проблема с мисс Далглиш - она решила (со своих олимпийских высот фрейдиста-любителя), что «Беспокойные Стоуны» содержат некоторые по-настоящему вредоносные коннотации. Её письмо было довольно неприятным, и я был им весьма оскорблён. На сей раз я не призываю Вас на фронт сражаться за меня, я сам ей ответил. Так как все деловые вопросы закрыты, это - сугубо вопрос между автором и редактором, а у Вас и так достаточно неприятностей, чтобы влезать в это. И вообще - хватит, я больше не намерен допускать подобных вещей. «Беспокойные Стоуны» могут стать последним подростковым романом, который я сделал, а если я всё же сделаю ещё один, то мы предложим его, к примеру, *** - а не мисс Далглиш.
Я сознательно намеревался писать здоровые истории для мальчиков и совершенно не предполагал включать в них разные неоднозначные вещи, которые появляются в моих книгах для взрослых. Кроме того, госпожа Хайнлайн пробежалась по этой книге самым тщательным образом, пытаясь найти вещи, против которых мисс Далглиш могла бы возразить. Я отправил её только после того, как мы оба убедились, что она столь же чиста, как жена Цезаря. Я уверен, что Вы вернули бы её мне на доработку, если бы заметили в ней что-либо, что можно было бы истолковать грязным образом. И вот, книга ей понравилась и она подписала на неё контракт - а теперь решила, что она непристойна! Анекдот о вермонтце, который держал корову в качестве домашнего животного, «…так же, как Вы могли бы хорошую охотничью собаку…», по словам мисс Далглиш, наводил на мысли об «определённых сексуальных аномалиях». Ладно, только меня-то это не наводило ни на какие мысли, за исключением того, что моя жена сделала домашнее животное из соседской лошади, откуда эта история и возникла - и я абсолютно убеждён, что это не навело бы моих мальчиков и девочек ни на какие ужасные мысли. Но я согласился с этой правкой - потому что мы сошлись на том, что анекдот не грязен, но скучен.
Её следующее возражение звучало так: «Плоские коты кажутся мне немного чересчур фрейдистскими из-за своей привычки любовно пульсировать». Поскольку я преднамеренно полностью лишил их пола, вплоть до размножения партеногенезом, я нашёл, что это немного чересчур. Я всегда называл плоского кота «оно», а не «он» или «она», а единственному из них, получившему имя, дал имя без сексуальной коннотации. Я сделал все эти вещи, потому что знал, что она помешана на этом вопросе - но всё было бесполезно; она способна увидеть фаллическую символику даже в бобовом стебле Джека.
Ещё одно возражение, которое она сделала, не имеет никакого отношения к сексу, но я считаю, оно хорошо иллюстрирует, как далеко от дома она способна забраться, чтобы найти проблем: она возразила против имени старателя «Старый Чарли», потому что имя м-ра Скрибнера - Чарльз! Сколько глупостей может влезть в одну голову?
Я не ожидаю, что Вы что-либо предпримете, но желал сообщить Вам, потому что до Вас могут долететь отзвуки этих бурь. Я сделал ей очень резкий выговор. Некоторые манеры поведения я не намерен спускать ни за какие деньги. Я ответил ей её же оружием (поэтому я не стал привлекать Вас к этому). Я взял одну из её книг для девочек и разобрал её точно так же, как она разбирала мои книги. Я столь же хорошо знаком с фрейдистской фальшивой «психологией» как и она. По тем критериям, которые она использует, её книга была порочна как ад - и я показал ей это, цитируя её пассажи. Если она будет коситься и кривиться на мои превосходные детские книжки, я могу сделать то же самое с её историям для девочек. Меня тошнит от любителей психоанализа! Этот впечатляющий шарлатан, доктор Фрейд, причинил столько зла, сколько не смогла бы наделать Королева Виктория.
7 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн - Алисе Далглиш
1. Если Вы собираетесь вносить изменения, я предпочитаю увидеть их до корректуры.
2. «Старый Чарли» - так уж вышло, что имя «Чарли» мне нравится больше чем имя «Дэнни», но поднятая проблема кажется мне просто глупой. «Чарли» - совершенно обычное имя; в половине издаваемых в настоящее время романов есть хотя бы один персонаж по имени Чарльз. Неужели мы запретим весьма распространённые «Боб» и «Алиса», потому что по случайности я и Вы носим эти имена? Как бы то ни было, девять из десяти моих читателей вообще не узнают имени издателя, дети очень редко обращают внимание на выходные данные книги. Столь же разумно было бы объявить табу на «Гарри», «Джорджа» и на «Джо» из-за имён президента, покойного короля и русского диктатора.
3. Плоские коты и Фрейд - нет, я решительно не согласен ни на какие исправления любого вида ни в самих плоских котах, ни вокруг них. Меня сильно раздражает фраза «…немного чересчур фрейдистскими из-за своей привычки любовно пульсировать». Что значит «любовно»? Я слишком хорошо помню Вашу рекомендацию по поводу Виллиса из «Красной Планеты» и что я должен «проконсультироваться с хорошим фрейдистом» - и потому я самым тщательным образом лишил эти существа пола. Я везде использовал местоимение «оно» (если Вы найдите «его» или «её», это моя ошибка вычитки корректуры), а из сюжета ясно, что первое животное, и, как следствие, все остальные, воспроизводятся партеногенезом. Вы возражаете против факта, что им нравится, когда их гладят? Боже правый! Но его же нельзя выкинуть, от него зависит вся последовательность событий, не трогайте его. И потом, я же объяснил с помощью теории симбиоза, почему они такие ласковые домашние животные.
Если Вы решили классифицировать реакцию людей на плоских кошек (стремление со стороны людей, особенно одиноких людей, получить домашнее животное, которое можно погладить, и которое отвечает привязанностью) … если Вы классифицируете эту тенденцию (на которой крутится сюжет) как форму сексуальной сублимации, то я не собираюсь вступать в дискуссию. По определению, понятия «секс» и «либидо» могут распространяться на любое человеческое поведение - но я не соглашусь, что в таком вторичном (сексуальном?) поведении непременно присутствует что-то нездоровое или тошнотворно-символическое.
Если я последую вашим теориям, то должен буду отметить, что трактовка Расти в «Along Janet's Way»[3]. была бы весьма показательна (для хорошего фрейдиста) и очень символична, как в плане вторичного сексуального поведения, так и в проявлениях фактической сублимации, и что это не та книга, которую можно было бы дать в руки маленькой девочке. Например, эта длинная ночная рубашка. С точки зрения хорошего фрейдиста, каждый автор (Вы и я в том числе) подсознательно использует символы, которые просто пропитались испарениями ядовитых сексуальных джунглей нашей молодости и наших прародителей. Что извлёк бы новоиспечённый аналитик из сцены с девочкой, молодым человеком и псом - и длинной ночной рубашкой? А что насчёт фаллической символики и фетишизма в диалоге, который сопровождал эту сцену? И всё это в книге, предназначенной для маленьких девочек?
Если серьёзно, Алиса Далглиш, я не думаю, что Вы пишете грязные книги. Но ведь и я их не пишу - зачем же убирать моих плоских кошек? Ваши книги и ваши персонажи столь же уязвимы, как и мои - для того сорта псевдонаучной критики, который Вы применили. Что ж, убирайте - и я вытащу этот аргумент.
О Фрейде: Послушайте, Фрейд не был учёным; он был всего лишь блестящим шарлатаном. Он не использовал научную методологию, и его теории в значительной степени необоснованны и в нынешнем свете выглядят весьма сомнительно. С практической точки зрения, практикующие его «психоанализ» были особенно неудачны в лечении психических больных. Христианская Наука делала то же самое, если не лучше - и столь же обоснованно в части научных доказательств. Я допускаю, что фрейдистская доктрина имела ауру научной респектабельности для прошлого поколения, но аура была присвоена незаслуженно, и всё больше психиатров отворачивается от Фрейда. Я признаю, что, помимо прочего нанесённого ущерба, Фрейд и его захватывающие теории помогли сделать обывателей нашей трудновоспитуемой культуры чрезвычайно чувствительным к сексуальным символам, реальным или мнимым, и что такое положение вещей писатель должен принимать во внимание. Но мы вовсе не должны чем-то жертвовать чтобы пойти на уступки этой искусственной ситуации, хотя бы потому что невозможно написать историю таким способом, что она не вызовет кривую ухмылку на лице «хорошего фрейдиста».
(Давайте посмотрим на другой аспект проблемы: следует ожидать, я полагаю, что читатели ваших изданий спустя какое-то время постепенно перейдут к изданиям «Scribner» для взрослых. Предположим, что мне удастся сохранить моих читателей запечатанными в целлофан, стерильно in vitro - и вот наступит день, когда они начнут читать другие книги «Scribner». Я упомяну некоторые: Хемингуэй - с его болезненным повторением темы кастрации … «From Here to Eternity»[4], которой не помешал бы словарь нецензурных слов, поясняющих её нецензурные эпизоды, «Europa» и «Europa Revisited», которые комбинируют коммунистическую пропаганду с порнографией самым любопытным способом. Я не критикую список взрослой литературы «Scribner», моя мысль о том, что между этими списками есть некоторый нелепый перекос.)
В ответном письме редактор заявила, что Боб глубоко заблуждается на её счёт, и что она вовсе никакая не фрейдистка.
10 марта 1952: Алиса Далглиш - Роберту Хайнлайну
…но я отдаю себе отчёт, что сейчас в мире полно разных псевдо-психологов, которые выискивают всевозможные подобные вещи в книгах для молодёжи… Я не хочу с ними дискутировать, я просто стараюсь, чтобы они сюда не лезли. И конечно же, я не думаю, что вы пишите «грязные книги». Так же как и я.
17 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн - Алисе Далглиш
Какое огромное облегчение обнаружить, что вы не один из «врагов», а союзник! Однако, прежде чем это выяснилось, я достаточно разозлился, чтобы перестать быть дипломатичным. В обычных обстоятельствах я бы никогда не стал спорить о Фрейде с фрейдистом, об астрологии с верующим в астрологию, о призраках с медиумом, о теологии со священником или министром и об экономике с марксистом. Подобные разговоры ни к чему хорошему не приводят…
…Вы же понимаете, что когда мы с вами в одной команде, а не по разные стороны баррикад, вам не составляет труда уговорить меня на какие-либо исправления. Так чего же вы хотите?
Алиса хотела, чтобы в следующем романе героям было не по шестнадцать, а по восемнадцать лет. Из-за своей возрастной категории «Стоуны» не смогли попасть на армейский сегмент рынка, куда уходила существенная доля плановых продаж «Скрибнер». На этом замечании в декабре 1952 года дискуссии о романе наконец-то завершились. Хайнлайн проигнорировал указание редактора и вопрос о возрастной категории героев вновь вспучился при приёмке следующей книги, «Астронавта Джоунса». Порой всё выглядит так, словно писателю нравится вновь наступать на одни и те же грабли. Если бы Боб верил в теорию Фрейда, он счёл бы эту свою особенность проявлением мортидо. Но Боб держал Зигмунда за бессовестного шарлатана, поэтому он счёл, что Алиса - вздорная сумасбродка, а издателям просто нравится пить его кровь.
Оставим Боба при его мнении и обратимся, наконец-то, к картинкам.
Примечания:
[1] Double-Trouble - двойные неприятности
[2] Гилбреты - в семье основоположника науки об организации и управлении Фрэнка Банкера Гилбрета было 12 детей
[3] «Along Janet's Way» - на самом деле книга называлась «Along Janet's Road» - полубиографическая повесть Алисы Далглиш об английской девочке, переехавшей жить в Америку. Опубликована в «Scribner’s» в 1946 году.
[4] «From Here to Eternity» - дебютная книга Джеймса Джонса, удостоена Национальной книжной премии США, напечатана «Scribner’s» в 1951 году
Продолжение следует
.
Часть 0. Предыстория - You are here
Часть 1. Камешки в первом чтении
Часть 2. История путешествия ч.1
Часть 2. История путешествия ч.2
Часть 2. История путешествия ч.3
Часть 3. Русский транзит
обзор по "Марсианке Подкейн"
обзор по "Кукловодам"
обзор по "Двойной звезде"
обзор по "Двери в лето"
обзор по "Звёздному зверю"
обзор по "Беспокойным Стоунам"
обзор по "Между планетами"
обзор по "Гражданину Галактики"
обзор по "Туннелю в небе"
обзор по "Астронавту Джонсу"
обзор по "Ракетному кораблю "Галилей"
обзор по "Пасынкам Вселенной"
обзор по "Космическому кадету"
обзор по "Красной планете"
обзор по "Фрайди" и "Бездне"
обзор по "Времени для звёзд"
обзор по "Фермеру в небе", "Новичку в космосе" и "На Луне ничего не случается"
обзор по "Имею скафандр - готов путешествовать"
Полный список статей см. по ссылке
Прежде чем перейти к картинкам, скажу несколько слов о том, как роман «Беспокойные Стоуны» появился на свет, и о том, что за этим последовало. Заранее прошу прощения за обильное цитирование писем - у меня слабость к вымирающему эпистолярному жанру.
0.1.Дабл Трабл[1]
В 1950 году Мадди Уотерс записал песню «Rollin’ Stone», в которой рассказал о том, что он хочет превратиться в рыбку-зубатку и уплыть в глубокое синее море, и тогда симпатичные тёлочки все сбегутся его половить, эх, его половить, всей толпой на него одного. Эта песня, по общему признанию, стала зерном, из коего произросла вся современная рок-музыка. За эти заслуги песня помещена в «Зал Славы Рок-н-ролла», где она и плавает, эх, плавает, по сей день.
В 1962 году Брайан Джонс с Миком Джаггером переименовали свою команду «Blues Incorporated» в «Rolling Stones», отталкиваясь от названия песни Мадди Уотерса.
В 1967 году Янн Уэннер и Ральф Глисон создали музыкальный журнал, который назвали «Rolling Stone», отталкиваясь от названия песни Мадди Уотерса.
Не знаю, как Хайнлайн относился к Мадди Уотерсу (вообще-то он предпочитал оперетты Гилберта и Салливана и всякую попсу типа Саймона и Гарфанкела), но свой роман, завершенный в январе 1951 года, он назвал «Rolling Stone». В романе рассказывалось о скитаниях одного молодого человека по планетам Солнечной системы, так что название «Бродяга» или «Перекати поле» роману подходило как нельзя лучше. Издатели, однако, посчитали иначе, и в марте научно-фантастический роман «Rolling Stone» исчез с литературного горизонта, а вместо него появился «Between Planets» - «Между планетами». Хайнлайн прекрасно понимал, как позитивно влияет на продажи уже раскрученное название, поэтому по-простому использовал титул «Rolling Stone» для своей следующей книги. А чтобы издатели не зарубили его и на этот раз, он накрепко привязал его к роману, дав главным героям фамилию Stone.
Сами Стоуны появились на свет совершенно случайно. Когда в ноябре 1951 года пришло время садиться за очередной мальчиковый роман для «Scribner’s», у Хайнлайна не оказалось абсолютно никаких идей по поводу его содержания. Это было довольно неприятно - обычно к этому сроку у Боба уже была наготове записная книжка с намётками сюжетов, гаджетов или просто идей. Я уже не говорю о проработке материалов и погружении в предметную область, которая ранее отнимала у него месяц-другой перед написанием текста. Похоже, к шестому роману скрибнеровской серии писатель стал абсолютно уверен в своём профессионализме и в своей способности сотворить мир на кончике пера. Ну или на барабане каретки пишущей машинки.
И всё же идей - не было.
- Я не знаю, о чём писать, - признался Хайнлайн своей жене, Джинни.
- Почему бы тебе не написать о паре озорных близнецов, вечно попадающих в беду? - предложила она. Джинни обожала двойняшек. В идее зеркального клонирования она не находила ничего зловещего.
Так было положено начало романа «The Rolling Stones»/«The Unheavenly Twins» - второй вариант названия можно перевести как «Совсем не восхитительные/небесные близнецы». Здесь «Twins» - это ещё и название созвездия, так что игра слов, обычная для названий Хайнлайна, тут присутствует.
Так у писателя появились герои, осталось рассмотреть проблему возникновения неприятностей. Неприятности в хороших книгах происходят не сами по себе, а по разным причинам. Первую причину Хайнлайн придумал сходу - близнецы должны отправиться путешествовать по Солнечной системе и, попадая в чуждую среду, автоматически притягивать к себе неприятности. А поскольку тема войн, революций и скитаний была отработана в предыдущем романе, близнецы должны были отправиться в благопристойный оплаченный круиз. То есть, это должны были быть довольно состоятельные близнецы. Чего Хайнлайн, однако, терпеть не мог, так это всяких мажоров и нуворишей, поэтому он, как мог, смягчил и скомпенсировал финансовую сторону поездки, разбавив буржуазную картину революционным прошлым в лице бабушки-анархистки, гимном самоотверженному труду в лице мамы-доктора и насмешкой над идеей лёгких денег в лице измученного шоу-бизнесом отца.
Вторая причина возникновения неприятностей была подсказана астрономом Робертом Ричардсоном, который консультировал съёмки фильма «Пункт назначения - Луна» (а по совместительству был фантастом Филипом Латамом). Ричардсон поделился с Хайнлайном своими впечатлениями о «Красной планете» и заметил, что оборотистому пареньку Смитти (который в романе эффектно, но небескорыстно решал проблемы своих одноклассников) стоило бы уделить побольше внимания. «Отлично! - решил Хайнлайн, - пусть близнецы займутся бизнесом. Самый лёгкий способ влезть в неприятности - это заняться каким-нибудь бизнесом». Хайнлайн знал об этом не понаслышке - он и сам одно время занимался бизнесом.
«Стоуны» должны были стать последовательностью более-менее завершённых забавных историй, каждая в новом антураже, каждая с новой проблемой - с прицелом на печать в нескольких номерах как роман с продолжениями или как серию рассказов в каком-нибудь глянцевом журнале. Например, «Saturday Evening Post». Особенно в «Saturday Evening Post».
02.Несвятое семейство
В отличие от предыдущих произведений цикла, «Стоуны» должны были прививать юным читателям традиционные семейные ценности - разумеется, в той мере, в какой оные традиции были приемлемы для самого Хайнлайна. Семейка Стоунов из Идеальной Американской Семьи быстро превратилась в стаю ярых индивидуалистов под водительством обманчиво-мягкого альфа-самца, который обнажает клыки только при крайней необходимости и строго отмеренными порциями. В этой идеальной ячейке общества всё идеально, примерно как в утопиях античных философов, где все свободны, и даже самый последний нищий владеет парочкой рабов. Хайнлайн чувствовал, что у него получается откровенно патриархальная конструкция, но до сих пор он умел рисовать только Женщин-Боевых Подруг, а жену и мать с неизбежностью выводил в пассивной роли хранительницы очага, молчаливого (и безликого) фактора стабильности. Чтобы уравновесить маскулинную доминанту Хайнлайн ввёл в семью тоталитарного лидера в отставке - бабушку Хейзел. В результате получилась очень шаткая, неравновесная конструкция, колебания которой помогли оживить и наполнить сюжет романа.
Творческое кредо Хайнлайна не препятствовало ему заимствовать характеры у окружающих его людей. Но, как правило, он составлял из них коктейли по своему вкусу.
08 января 1952: Роберт Хайнлайн - Алисе Далглиш
Джинни придумала рыжих близнецов, я предоставил остальных персонажей и мы вместе сочинили эпизод. Мне не нужно было консультироваться у Гилбретов[2] - у меня самого в семье было семеро детей. Доктор Стоун скомбинирована из моей матери и её отца, доктора медицины. Что касается ребёнка, который прекрасно играет в шахматы в четыре года, то это отчасти я сам - моим соперником в этом возрасте был мой дед, доктор Лайл. Тогда я играл в шахматы куда лучше, чем сейчас. Детский ум так же способен к абстрактному мышлению, как и взрослый, и он менее рассеянный - ему пока ещё не на что особенно отвлекаться.
Хейзел - отчасти моя тётя Бам, старая чертовка, она прожила 99 лет и никогда не могла усидеть на одном месте, отчасти моя тётя Анна, профессор истории, которой стукнуло 78, и она всё ещё жива, вышла на пенсию в 76. Она упряма, она великолепна, у неё железная воля.
Следует добавить, что отец семейства Роджер Стоун практически неотличим от Папочки, выведенного в цикле девчачьих рассказов «Мужчины невыносимы» - мягкого, но справедливого вожака маленькой стаи, либерального интеллектуала с принципами, типичный стальной клинок в мягких ножнах. Образ слишком идеален, чтобы всерьёз рассматривать варианты его прототипа. Нет, мы не будем рассматривать варианты.
0.3.Мурлыкающие кролики
По плану «Стоуны» должны были стать непрерывной чередой весёлых приключений на планетах Солнечной системы. Казалось бы, чего проще. На практике же «Стоуны» быстро начали тормозить.
1 декабря 1951: Роберт Э. Хайнлайн - Лертону Блассингэйму
Роман для мальчиков «Беспокойные Стоуны» готов примерно на четверть, отличный черновик, но дальше сюжетная линия никуда не годится. Проблема в том, что на сей раз я пытаюсь сделать бытовую комедию, на этот раз никаких революций и крови - и я нахожу, что комедию писать труднее. О, я очень просто могу поддерживать диалог, состоящий из острот, но персонажи при этом должны что-то делать, что-то важное. Исключив из сюжета космические войны и интриги, я теперь вижу в этом проблему. История сосредоточена вокруг мальчиков-близнецов и их эксцентричной семьи. Семья отправляется на астероиды в семейном космическом корабле, попадает в различного рода неприятности и выпутывается из них.
Проблема была не только в необычной форме романа и отсутствии стержневой коллизии, но и в том, что после самогонных аппаратов и подержанных велосипедов оригинальные идеи у Боба закончились. Идею истории с плоскими кошками он, по мнению Вирджинии, почерпнул из рассказа Эллис Батлер Паркер (Ellis Butler Parker) «Свиньи есть свиньи» («Pigs Is Pigs»). На самом деле история о том, как в доме у злосчастного железнодорожника бесконтрольно размножались морские свинки, была впервые напечатана в 1905 году и с тех пор превратилась в бродячий сюжет, который можно встретить в мультфильмах, рассказах Роберта Шекли, братьев Стругацких и в культовом сериале «Стар Трек». С телесериалом, однако, вышло совсем неудобно - там эпизод «The Trouble With Tribbles» по какому-то удивительному стечению обстоятельств выглядел так, будто он стопроцентно потырен у Хайнлайна, вплоть до самых незначительных мелочей. Понятно, что Дэвид Геррольд, написавший сценарий этого эпизода, объяснял его происхождение всем известной историей с ростом популяции кроликов в Австралии. Правда, кролики Геррольда мурлыкали… но это же были инопланетные кролики, правда?
Взглянув на этот кадр, вы поймёте, что всякое сходство трибблов с плоскими кошками Хайнлайна было, очевидно, кажущимся… или казалось очевидным? Ну, и в конце-то концов на фото отчётливо виден капитан Кирк, а вовсе не Роджер Стоун, так что обвинения в плагиате совершенно несостоятельны, да.
Своих оригинальных Мурлыкающих Кроликов Дэвид назвал не менее оригинально: «fuzzies». Но тут юротдел кинокомпании не на шутку встревожился: секретарь случайно увидел в магазине обложку «Маленького Пушистика» Бима Пайпера, и потребовал заменить название «пушистик» на что-нибудь менее известное. По счастью, «Беспокойные Стоуны» Хайнлайна в оформлении Даррелла Свита в 1964 году ещё не вышли.
Страшно подумать, что бы случилось, если бы секретарь увидел такую обложку в разгар съёмок. Боюсь, что на этом карьера Дэвида Геррольда в Голливуде тут же и закончилась бы.
Хайнлайн не стал подавать в суд на создателей культового сериала. Он ограничился тем, что прислал в студию письмо с просьбой выслать ему копию сценария эпизода №44. Письмо вызвало на Эн Би Си мгновенную панику. «Что ты делаешь, Дэйв? Так не пойдёт, Дэйв…» - механическим голосом повторял продюсер. Дэйв в ответ бормотал что-то про кроликов и Австралию. Юротдел, посовещавшись, решил, что компания должна срочно выкупить права на роман у Хайнлайна. Продюсер, сжимая в руках чековую книжку, кинулся к автору. Но только Толстой Боб ведь не изверг был. «Проходи, - говорит, - проходи, бедолага», - и погладил продюсера по головке (с). А за высланный Геррольдом экземпляр сценария Хайнлайн написал Дэйву открытку с благодарностями - после того, как просмотрел эпизод по телевизору.
Но вернёмся к моменту написания романа. Так или иначе, но идея модульного построения романа из независимых кирпичиков с треском провалилась. Слишком мало было этих самых кирпичиков, и роман вышел вполне традиционным - с непрерывно развивающимся сюжетом. А значит, его нельзя было напечатать кусочками в виде отдельных рассказов - и Хайнлайн выпал из формата, заданного глянцевыми журналами типа «Post». Но что ни происходит - всё к лучшему. Вскоре Вирджиния Хайнлайн, проанализировав трудозатраты и полученные гонорары, подвела Роберта к однозначному выводу: заниматься рассказами стало экономически невыгодно, и поэтому к концу 50-х Хайнлайн полностью прекратил работать в короткой форме.
04.Горячее одобрение и холодный приём
Хайнлайн закончил рукопись, озаглавленную «The Rolling Stones», за пару дней до Рождества. После вычитки перепечатал парочку страниц, превратив черновик в чистовик (!) и 31 декабря 1951 года, в канун Нового Года отправил по почте своему литературному агенту. Если вы ожидаете, что почтовая служба США потеряла рукопись или доставила её через месяц после отправки, перегруженная новогодними открытками, то вы жестоко ошибаетесь. Через пару дней Лертон переправил «Стоунов» в «Скрибнер», а ещё через неделю поступил отклик редактора:
10 января 1952: Алиса Далглиш - Роберту Хайнлайну
Вы просто чудо! Все утро я, затаив дыхание, не могла оторваться от страниц «Rolling Stones», иногда, правда, громко смеялась. Когда дошла до сцены, где доктор Стоун перебирается с одного корабля на другой, у меня чуть сердце не разорвалось.
И ещё плоские кошки! Как вы это делаете?
Куда прохладнее встретили рукопись в журнальных редакциях. «Blue Book» только-только завершил печать «Между планетами», «Saturday Evening Post» не рассматривал крупные вещи. Палп-журналы тоже отвергли «Стоунов». Гораций Голд из «Galaxy» вежливо отказался (только что отгремевший скандал с «Кукловодами» тут совершенно ни при чём. Профессионалы бранятся - только тешатся. Просто Горацию не понравились «Стоуны»). Джон Вуд Кэмпбелл-младший из «Astounding» отверг роман нелицеприятно: он без обиняков заявил, что ожидал от Хайнлайна более философски осмысленного материала. Поэтому в марте 1952 года Боб, скрепя сердце, согласился отдать «Стоунов» в скаутский журнал «Boys’ Life». Гонорары у «Мальчиков» были скудные, а дресс-код куда более жёстким, чем у Алисы Далглиш. Поэтому попытка близнецов сделать бизнес на самогонных аппаратах немедленно отправилась в помойку. Оставшийся текст требовалось ужать почти вдвое. На это ушло почти две недели довольно мучительной работы, от которой его постоянно отвлекали. Но об этом чуть позже. В апреле Крамп из «Boys’ Life» принял рукопись в производство, традиционно поменяв название на своё: «Tramp Space Ship». «В последний раз, - твёрдо сказал себе Хайнлайн. - Это был мой последний бойскаут» Но последний случился чуть позже - в 1958 году, он назывался «Новичок в космосе».
05.Сексуальные проблемы
Первый тревожный звоночек прозвучал в феврале 1952 года. Владелец издательства, Чарльз Скрибнер, умер от сердечного приступа. Его место занял Чарльз Скрибнер-младший, и некоторое время обстановка в компании была слегка нервозной - как обычно бывает при появлении Новой Метлы. Алиса Далглиш, съевшая зубы в подковёрной борьбе, написала Роберту письмо, в котором попросила Хайнлайна заменить в романе прозвище «Старины Чарли» на что-нибудь менее созвучное имени покойного. Разумеется, Хайнлайн отказался. Последующее было очевидным и логичным продолжением скандала, вспыхнувшего три года назад вокруг «Красной планеты». Тогда Алису, да и всю редколлегию «Скрибнера» шокировал эпизод, в котором юная амёбоподобная марсианка, известная под именем Виллис, наутро после ночи, проведённой в гнезде с земным мальчуганом Джимом, снесла горстку хорошеньких маленьких яичек. Мохнатые любвеобильные марсианские плоские кошки подействовали на тлеющие угли былой вражды как добрая порция керосина. И чучело Зигмунда Фрейда, которого Боб считал наглым шарлатаном, вновь было извлечено на свет.
8 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн - Лертону Блассингэйму
С сожалением сообщаю, что у меня снова «сексуальная» проблема с мисс Далглиш - она решила (со своих олимпийских высот фрейдиста-любителя), что «Беспокойные Стоуны» содержат некоторые по-настоящему вредоносные коннотации. Её письмо было довольно неприятным, и я был им весьма оскорблён. На сей раз я не призываю Вас на фронт сражаться за меня, я сам ей ответил. Так как все деловые вопросы закрыты, это - сугубо вопрос между автором и редактором, а у Вас и так достаточно неприятностей, чтобы влезать в это. И вообще - хватит, я больше не намерен допускать подобных вещей. «Беспокойные Стоуны» могут стать последним подростковым романом, который я сделал, а если я всё же сделаю ещё один, то мы предложим его, к примеру, *** - а не мисс Далглиш.
Я сознательно намеревался писать здоровые истории для мальчиков и совершенно не предполагал включать в них разные неоднозначные вещи, которые появляются в моих книгах для взрослых. Кроме того, госпожа Хайнлайн пробежалась по этой книге самым тщательным образом, пытаясь найти вещи, против которых мисс Далглиш могла бы возразить. Я отправил её только после того, как мы оба убедились, что она столь же чиста, как жена Цезаря. Я уверен, что Вы вернули бы её мне на доработку, если бы заметили в ней что-либо, что можно было бы истолковать грязным образом. И вот, книга ей понравилась и она подписала на неё контракт - а теперь решила, что она непристойна! Анекдот о вермонтце, который держал корову в качестве домашнего животного, «…так же, как Вы могли бы хорошую охотничью собаку…», по словам мисс Далглиш, наводил на мысли об «определённых сексуальных аномалиях». Ладно, только меня-то это не наводило ни на какие мысли, за исключением того, что моя жена сделала домашнее животное из соседской лошади, откуда эта история и возникла - и я абсолютно убеждён, что это не навело бы моих мальчиков и девочек ни на какие ужасные мысли. Но я согласился с этой правкой - потому что мы сошлись на том, что анекдот не грязен, но скучен.
Её следующее возражение звучало так: «Плоские коты кажутся мне немного чересчур фрейдистскими из-за своей привычки любовно пульсировать». Поскольку я преднамеренно полностью лишил их пола, вплоть до размножения партеногенезом, я нашёл, что это немного чересчур. Я всегда называл плоского кота «оно», а не «он» или «она», а единственному из них, получившему имя, дал имя без сексуальной коннотации. Я сделал все эти вещи, потому что знал, что она помешана на этом вопросе - но всё было бесполезно; она способна увидеть фаллическую символику даже в бобовом стебле Джека.
Ещё одно возражение, которое она сделала, не имеет никакого отношения к сексу, но я считаю, оно хорошо иллюстрирует, как далеко от дома она способна забраться, чтобы найти проблем: она возразила против имени старателя «Старый Чарли», потому что имя м-ра Скрибнера - Чарльз! Сколько глупостей может влезть в одну голову?
Я не ожидаю, что Вы что-либо предпримете, но желал сообщить Вам, потому что до Вас могут долететь отзвуки этих бурь. Я сделал ей очень резкий выговор. Некоторые манеры поведения я не намерен спускать ни за какие деньги. Я ответил ей её же оружием (поэтому я не стал привлекать Вас к этому). Я взял одну из её книг для девочек и разобрал её точно так же, как она разбирала мои книги. Я столь же хорошо знаком с фрейдистской фальшивой «психологией» как и она. По тем критериям, которые она использует, её книга была порочна как ад - и я показал ей это, цитируя её пассажи. Если она будет коситься и кривиться на мои превосходные детские книжки, я могу сделать то же самое с её историям для девочек. Меня тошнит от любителей психоанализа! Этот впечатляющий шарлатан, доктор Фрейд, причинил столько зла, сколько не смогла бы наделать Королева Виктория.
7 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн - Алисе Далглиш
1. Если Вы собираетесь вносить изменения, я предпочитаю увидеть их до корректуры.
2. «Старый Чарли» - так уж вышло, что имя «Чарли» мне нравится больше чем имя «Дэнни», но поднятая проблема кажется мне просто глупой. «Чарли» - совершенно обычное имя; в половине издаваемых в настоящее время романов есть хотя бы один персонаж по имени Чарльз. Неужели мы запретим весьма распространённые «Боб» и «Алиса», потому что по случайности я и Вы носим эти имена? Как бы то ни было, девять из десяти моих читателей вообще не узнают имени издателя, дети очень редко обращают внимание на выходные данные книги. Столь же разумно было бы объявить табу на «Гарри», «Джорджа» и на «Джо» из-за имён президента, покойного короля и русского диктатора.
3. Плоские коты и Фрейд - нет, я решительно не согласен ни на какие исправления любого вида ни в самих плоских котах, ни вокруг них. Меня сильно раздражает фраза «…немного чересчур фрейдистскими из-за своей привычки любовно пульсировать». Что значит «любовно»? Я слишком хорошо помню Вашу рекомендацию по поводу Виллиса из «Красной Планеты» и что я должен «проконсультироваться с хорошим фрейдистом» - и потому я самым тщательным образом лишил эти существа пола. Я везде использовал местоимение «оно» (если Вы найдите «его» или «её», это моя ошибка вычитки корректуры), а из сюжета ясно, что первое животное, и, как следствие, все остальные, воспроизводятся партеногенезом. Вы возражаете против факта, что им нравится, когда их гладят? Боже правый! Но его же нельзя выкинуть, от него зависит вся последовательность событий, не трогайте его. И потом, я же объяснил с помощью теории симбиоза, почему они такие ласковые домашние животные.
Если Вы решили классифицировать реакцию людей на плоских кошек (стремление со стороны людей, особенно одиноких людей, получить домашнее животное, которое можно погладить, и которое отвечает привязанностью) … если Вы классифицируете эту тенденцию (на которой крутится сюжет) как форму сексуальной сублимации, то я не собираюсь вступать в дискуссию. По определению, понятия «секс» и «либидо» могут распространяться на любое человеческое поведение - но я не соглашусь, что в таком вторичном (сексуальном?) поведении непременно присутствует что-то нездоровое или тошнотворно-символическое.
Если я последую вашим теориям, то должен буду отметить, что трактовка Расти в «Along Janet's Way»[3]. была бы весьма показательна (для хорошего фрейдиста) и очень символична, как в плане вторичного сексуального поведения, так и в проявлениях фактической сублимации, и что это не та книга, которую можно было бы дать в руки маленькой девочке. Например, эта длинная ночная рубашка. С точки зрения хорошего фрейдиста, каждый автор (Вы и я в том числе) подсознательно использует символы, которые просто пропитались испарениями ядовитых сексуальных джунглей нашей молодости и наших прародителей. Что извлёк бы новоиспечённый аналитик из сцены с девочкой, молодым человеком и псом - и длинной ночной рубашкой? А что насчёт фаллической символики и фетишизма в диалоге, который сопровождал эту сцену? И всё это в книге, предназначенной для маленьких девочек?
Если серьёзно, Алиса Далглиш, я не думаю, что Вы пишете грязные книги. Но ведь и я их не пишу - зачем же убирать моих плоских кошек? Ваши книги и ваши персонажи столь же уязвимы, как и мои - для того сорта псевдонаучной критики, который Вы применили. Что ж, убирайте - и я вытащу этот аргумент.
О Фрейде: Послушайте, Фрейд не был учёным; он был всего лишь блестящим шарлатаном. Он не использовал научную методологию, и его теории в значительной степени необоснованны и в нынешнем свете выглядят весьма сомнительно. С практической точки зрения, практикующие его «психоанализ» были особенно неудачны в лечении психических больных. Христианская Наука делала то же самое, если не лучше - и столь же обоснованно в части научных доказательств. Я допускаю, что фрейдистская доктрина имела ауру научной респектабельности для прошлого поколения, но аура была присвоена незаслуженно, и всё больше психиатров отворачивается от Фрейда. Я признаю, что, помимо прочего нанесённого ущерба, Фрейд и его захватывающие теории помогли сделать обывателей нашей трудновоспитуемой культуры чрезвычайно чувствительным к сексуальным символам, реальным или мнимым, и что такое положение вещей писатель должен принимать во внимание. Но мы вовсе не должны чем-то жертвовать чтобы пойти на уступки этой искусственной ситуации, хотя бы потому что невозможно написать историю таким способом, что она не вызовет кривую ухмылку на лице «хорошего фрейдиста».
(Давайте посмотрим на другой аспект проблемы: следует ожидать, я полагаю, что читатели ваших изданий спустя какое-то время постепенно перейдут к изданиям «Scribner» для взрослых. Предположим, что мне удастся сохранить моих читателей запечатанными в целлофан, стерильно in vitro - и вот наступит день, когда они начнут читать другие книги «Scribner». Я упомяну некоторые: Хемингуэй - с его болезненным повторением темы кастрации … «From Here to Eternity»[4], которой не помешал бы словарь нецензурных слов, поясняющих её нецензурные эпизоды, «Europa» и «Europa Revisited», которые комбинируют коммунистическую пропаганду с порнографией самым любопытным способом. Я не критикую список взрослой литературы «Scribner», моя мысль о том, что между этими списками есть некоторый нелепый перекос.)
В ответном письме редактор заявила, что Боб глубоко заблуждается на её счёт, и что она вовсе никакая не фрейдистка.
10 марта 1952: Алиса Далглиш - Роберту Хайнлайну
…но я отдаю себе отчёт, что сейчас в мире полно разных псевдо-психологов, которые выискивают всевозможные подобные вещи в книгах для молодёжи… Я не хочу с ними дискутировать, я просто стараюсь, чтобы они сюда не лезли. И конечно же, я не думаю, что вы пишите «грязные книги». Так же как и я.
17 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн - Алисе Далглиш
Какое огромное облегчение обнаружить, что вы не один из «врагов», а союзник! Однако, прежде чем это выяснилось, я достаточно разозлился, чтобы перестать быть дипломатичным. В обычных обстоятельствах я бы никогда не стал спорить о Фрейде с фрейдистом, об астрологии с верующим в астрологию, о призраках с медиумом, о теологии со священником или министром и об экономике с марксистом. Подобные разговоры ни к чему хорошему не приводят…
…Вы же понимаете, что когда мы с вами в одной команде, а не по разные стороны баррикад, вам не составляет труда уговорить меня на какие-либо исправления. Так чего же вы хотите?
Алиса хотела, чтобы в следующем романе героям было не по шестнадцать, а по восемнадцать лет. Из-за своей возрастной категории «Стоуны» не смогли попасть на армейский сегмент рынка, куда уходила существенная доля плановых продаж «Скрибнер». На этом замечании в декабре 1952 года дискуссии о романе наконец-то завершились. Хайнлайн проигнорировал указание редактора и вопрос о возрастной категории героев вновь вспучился при приёмке следующей книги, «Астронавта Джоунса». Порой всё выглядит так, словно писателю нравится вновь наступать на одни и те же грабли. Если бы Боб верил в теорию Фрейда, он счёл бы эту свою особенность проявлением мортидо. Но Боб держал Зигмунда за бессовестного шарлатана, поэтому он счёл, что Алиса - вздорная сумасбродка, а издателям просто нравится пить его кровь.
Оставим Боба при его мнении и обратимся, наконец-то, к картинкам.
Примечания:
[1] Double-Trouble - двойные неприятности
[2] Гилбреты - в семье основоположника науки об организации и управлении Фрэнка Банкера Гилбрета было 12 детей
[3] «Along Janet's Way» - на самом деле книга называлась «Along Janet's Road» - полубиографическая повесть Алисы Далглиш об английской девочке, переехавшей жить в Америку. Опубликована в «Scribner’s» в 1946 году.
[4] «From Here to Eternity» - дебютная книга Джеймса Джонса, удостоена Национальной книжной премии США, напечатана «Scribner’s» в 1951 году
Продолжение следует
.
Часть 0. Предыстория - You are here
Часть 1. Камешки в первом чтении
Часть 2. История путешествия ч.1
Часть 2. История путешествия ч.2
Часть 2. История путешествия ч.3
Часть 3. Русский транзит
обзор по "Марсианке Подкейн"
обзор по "Кукловодам"
обзор по "Двойной звезде"
обзор по "Двери в лето"
обзор по "Звёздному зверю"
обзор по "Беспокойным Стоунам"
обзор по "Между планетами"
обзор по "Гражданину Галактики"
обзор по "Туннелю в небе"
обзор по "Астронавту Джонсу"
обзор по "Ракетному кораблю "Галилей"
обзор по "Пасынкам Вселенной"
обзор по "Космическому кадету"
обзор по "Красной планете"
обзор по "Фрайди" и "Бездне"
обзор по "Времени для звёзд"
обзор по "Фермеру в небе", "Новичку в космосе" и "На Луне ничего не случается"
обзор по "Имею скафандр - готов путешествовать"
Полный список статей см. по ссылке