Предтеча (1984 г)
Как и всякий нормальный ребенок, я с детства собирался стать путешественником. Чуковский рекомендовал детям в Африке не гулять, а сам маняще описывал экзотических крокодилов. Потом пошли хрестоматийные Жюль Верн, Майн Рид и Джек Лондон, позже Гржимек, Даррел и Акимушкин. Спасибо отцу, он собрал замечательную библиотеку и подсовывал книги, соответствующие возрасту. Так и стать бы мне Пржевальским, да после окончания института угораздило заняться наукой, а потом на трёх работах - некогда было. Наконец, опомнился, понял, что не живу, света белого не вижу. Как раз к тому времени я познакомился с чудесной женщиной, бабушкой своего однокурсника.
В свои 70 лет Клавдия Васильевна регулярно посещала таёжные массивы, целыми охапками заготавливая лекарственные растения. Так она поправляла и пошатнувшееся здоровье сограждан, и свое финансовое положение. Сама принципиально не пила таблеток. По поводу любой возникшей хвори доставала соответствующую траву и употребляла её внутрь или наружно. Если внук, желая приобщиться, упрашивал родную-таки бабушку брать его с собой на лоно природы, Клавдия Васильевна отвечала решительным отказом:
- Это не для тебя. По скалам, где мне приходится лазить, не всякий альпинист пройдёт. Где ж тебе? Опять же, во время тумана я не хожу, сижу на месте, чтобы не заблудиться. Неделю туман будет - неделю просижу. Ты ведь столько не выдержишь, тебе же, как волчку, крутиться надобно...
Рассказы о скалах, которые покоряются только альпинистам и мужественной бабушке, о густых непроглядных туманах, которые скрывают лес, - подумать только, на целую неделю! - будоражили мое воображение.
Неизвестно, чем это я приглянулся старой таёжнице, привыкшей путешествовать в одиночку, но только однажды Клавдия Васильевна пригласила меня с собой. В тайгу! К медведям! У меня перехватило дыхание. Куда именно мы пойдём, бабушка не уточняла, да какая разница!
Сшил я некое подобие рюкзака. Взял фотоаппарат, байковое одеяло, кусок полиэтиленовой пленки на случай дождя, тёплые трусы на случай мороза, сухарей и консервов. Еду кидал до тех пор, пока мешок не показался слишком тяжёлым. Готов! Но тут вдруг припёрся тот самый друг-однокурсник с помрачневшим лицом и таким же невесёлым сообщением:
- Бабушка не пойдёт.
- Как так? Я уже отпуск оформил... Что случилось?
- Бабушка заболела.
- Что?! Такие люди не болеют.
- Не то, чтобы заболела. Понимаешь, вчера она подралась с одним мужиком и теперь...
- Бабушка подралась?..
- Поверь, она не драчливая. Но вчера она шла по пустынной улице. Вдруг подбежал неизвестный парень и выхватил у неё сумку с пенсией. Она ему двинула в челюсть и деньги обратно отняла, а он, гад, давай кулаками махать. Бабушка не растерялась, встала в боевую стойку, но мужик крепкий попался. Кажется, он ей ребро сломал. Бабушка видит, что со сломанным ребром ей драться не резон, и убежала.
- И что, он её не догнал?
- Ты смеёшься, что ли? Моя бабушка в своё время была чемпионкой Красноярска по бегу. Кажется, ещё и с барьерами. Кто же такую догонит? В общем, пенсию она спасла, а вот в тайгу не пойдёт, за что и просит извинить её.
...Рюкзак собран, конь подо мной бьёт копытом, что же делать? Беру глобус, гляжу, где коричневым цветом выделены возвышенности. Мне всё равно - какие. Лишь бы испытать себя. Глаз упал на Тянь-Шань. В тот же день взял билет на самолёт и уже через несколько часов шагал по пыльным дорогам Средней Азии, а впереди высились настоящие беловершинные горы.
Горячий воздух, насыщенный терпкими ароматами степных трав, оказался мутным. Передо мной сверкали на солнце чудесные, ажурные, настоящие снежные вершины. А гор не было. Вершины повисли в мутном мареве сами по себе, без опоры. Горы имели тот же синий цвет, что и небо, и полностью сливались с пространством. В воздухе без привязи болтались ледяные купола...
Разбитая грунтовая дорога пылилась под ногами. Среднеазиатское солнце припекало: его прямые безжалостные лучи вонзились в мою сибирскую кожу и жгли огнем. Несуразный рюкзак давил на спину, неправильно сшитые лямки смялись и врезались в плечи. Горячий пот пропитал рубашку, крупные капли стекали в глаза, шарики соленой влаги срывались с кончика носа. Вдобавок я стёр ноги и захромал. Опьяненный близостью гор и новыми ощущениями, я не огорчался.
Давно желанные горы тянулись бесконечной грядой справа, и я смотрел туда. Вдоль дороги простиралось огромное кукурузное поле. В зелени рельефно выпячивались крупные, огрузневшие початки. В Сибири таких не бывает. У нас ведь кукуруза не успевает вызреть, её выращивают только на силос. А здесь крепкие початки клонили своей тяжестью упругие стебли к земле. Я воображал себя бывалым путешественником, который питается тем, что найдёт по дороге. Впрочем, кукурузное поле на протяжении уже десятка километров было огорожено колючей проволокой. Осталось лишь перелезть через ограду. Натянутая проволока прогибалась под моим весом, а колючки цеплялись за одежду и не пускали. Едва преодолел. Сорвал десяток превосходных початков, с трудом перебрался обратно и тут, поцарапанный, усомнился в своём интеллекте. По другую сторону дороги расстилалось точно такое же бескрайнее кукурузное поле, только без колючей проволоки. И я ухитрился не увидеть его! Ну конечно, я же смотрел все время направо, где горы, а налево зачем оборачиваться, там гор нету...
Для ночёвки выбрал место среди коричневых валунов. Всюду торчали высохшие деревья, дров хватало. Кукурузу запёк в углях. Хорошо! Но хотелось уйти подальше от цивилизации...
На следующий день я обнаружил в поле подвесной арык. Железобетонное русло было поднято на опорах над землей. По нему с грохотом мчался поток воды. Возле арыка скучал запылённый грузовичок, вокруг которого суетился смуглый мужик. Разговорились. Он задушевно поведал, как недавно в этом месте разыгралась смертельная трагедия. Один киргиз поспорил с приятелем, что сможет проплыть в этом потоке 40 метров верхом на вязанке хвороста. Расстояние определили верёвкой. Течение кошмарное. Самому выбраться из арыка невозможно. Решили так: едва верёвка, которой обвязался спорщик, натянется, друзья тут же выдернут его из потока, как морковку за хвост. Затея была явно опасной, однако и цена риска, по мнению спорщиков, немалая - целый ящик водки. Киргиз, обхватив руками и ногами большую вязанку хвороста, прыгнул в поток. Через две секунды верёвка напряглась, и приятели рывком вытащили наездника. Тянуть было легко - от спорщика осталась лишь верхняя половина туловища... И ведь что обидно: мужик выиграл ящик водки, и сохранилась голова, которой можно было эту водку пить. А вот желание начисто пропало. Впрочем, водку тут же употребили за упокой...
- Так что ты осторожнее с этой штукой, - шофёр показал на арык. - Мне воды нужно было набрать, я решил котелком зачерпнуть. Котелок вырвало из рук. Самого за руку так потянуло, что едва не упал!
На том и расстались. Воду для ужина я нашел в ручье. Котелка у меня вообще не было. Решил приспособить большую консервную банку. Пользоваться таким котелком без ручки оказалось неудобно. Верхонок тоже не было. Пришлось брать горячий котелок палками. Просто удивительно, как это я ни разу не расплескал содержимое.
Никакого снаряжения у меня не было вообще. Довольно быстро я убедился, что ещё и подходящей обуви у меня не было, хотя прихватил с собой целых три пары: кеды, кроссовки и сандалии. Последние я взял только потому, что это летняя обувь, а сейчас как раз лето... На сандалиях тут же порвались все ремешки, а починить их оказалось невозможным.
Зато я был уже практически в горах! Дорога кончилась. По склону тенистого ущелья вела заросшая тропа, и я решил, что мне туда и нужно. За очередным поворотом вдруг открылась великолепная гора со сверкающим ледяным куполом. Путь к ней преграждала острозубая скальная гряда. Кадр ошеломил. Сняв рюкзак, я присел на тёплый камень. Передо мной, словно седой аксакал, восседал патриарх местных гор. Седобровый, седоусый, облачным шарфом укутался. Молчаливый, величавый, истинный хозяин гор. Пожалуй, с ним можно даже поговорить… Сурово спрашивает он: зачем потревожил ты мой покой? Попробуй, ответь…
Поднявшись, наконец, я обнаружил, что ноги затекли. Оказывается, сидел неподвижно целых полчаса! В эту ночь я долго не мог заснуть, всё вспоминал аксакала со снежными бровями.
Наутро пересёк горный хребет. С вершины открылся новый вид. Широкая, как сковородка, красноватая долина с зелёными пятнами кустарников и сверкающая лента реки. Вдали, но уже гораздо ближе, целая цепочка тех самых снежных вершин, что я видел с кукурузного поля. Основания гор были темнее неба, и с фиолетовым оттенком. Можно было различить складки и ущелья. Утром я прошёл долину поперёк и остался довольным: ни единой тропинки! Теперь можно идти и вдоль... Путь очевиден: ровная полоса песка вдоль ручья, никаких препятствий. Иду, посвистываю, любуюсь видами. Солнечно. Тёплый ветерок поглаживает щёки. По зелёным склонам ползут длинные языки снежников, а валуны лежат ровно, будто их специально кто-то насыпал рядами. Интересно... Моё состояние безмятежности нарушилась вдруг каким-то страшным шипением. Опасность! Замер с поднятой ногой. И правильно сделал! Как раз в том месте, куда намеревался ступить, извивалась и шипела змеюка зловещего вида. Рядом две или три таких же; они спешно уползали под камни. Судя по рисунку на коже, это были гюрзы. Железы по краям головы свидетельствовали об их ядовитости. Потом я часто встречал змей: это были гюрзы и гадюки, а однажды кобра. Каждый раз я реагировал одинаково: сначала в испуге отскакивал, а потом, выхватив фотоаппарат, преследовал шустрых тварей. Ползают они порой с непостижимой скоростью, а снимать их в движении сложно.
Долина постепенно сужалась. Впереди вроде перевал. Однако скалы, хоть и невысокие, оказались неприступными. В некоторой растерянности я шёл вдоль них, ища прохода. Наконец, протиснулся через щель, а там обрыв! Вытиснулся обратно...
Заночевал прямо под этими скалами. Растительности тут почти нет, костёр получился жиденьким, а ночь выдалась холодная. Утром нашёл проход в следующую долину. А там снежные поля... Днём потеплело, снег размяк, ноги стали проваливаться. Выбрался на скалистую гряду, сушу на солнце промокшие носки и кроссовки. Как же дальше-то идти? Добрался до очередного перевала, а подняться по снежному склону не могу - ноги соскальзывают! Начал пинать снег и делать ступени. Оказалось неожиданно трудно: чтобы удержать равновесие, нужно цепляться руками за снег, а пальцы холодом сводит. Одной ногой склон пинаешь, другая скользит... Несколько часов мучился, но до вершины перевала добрался. По другую сторону виды чудесные, только спуститься невозможно. Крутой снежный склон. Кроссовки совершенно не держат, назад-то еле вернулся!
Прыгаю по скалам, пытаюсь миновать заснеженные участки. На сыпучих местах ноги погружаются в каменную крошку по колено, а всё вокруг шевелится и едет вниз. Ставишь ногу повыше, а она проваливается в жидком крошеве Такое впечатление, что горы не пускают к себе: чинят одно препятствие за другим.
Возвращаюсь. Без компаса и карты. Иду по памяти, тем же путем, что и сюда забрался. Вот этот перевал я хорошо запомнил. Заглядываю в знакомую долину, а она незнакомая. Что за шутки? Проверяю ориентиры. Странно, всё на месте... Несколько минут я бродил по перевалу, театрально всплескивая руками и бормоча:
- Что же такое делается? Где моя долина?
Ещё и ещё раз осматриваюсь. Вот даже мои следы. Но долина другая. Оказывается, горы умеют шутить! Наконец, осенило - долина моя, только снег растаял! Вид совсем иной... Топаю дальше. Фотоаппарат держу в руках. Склон постепенно выше и круче… Не сразу понял, что произошло. Твёрдая опора ушла из-под ног, и остроугольные камни больно бьют по коленям. Тело скользит вниз по крутому склону, глаза не видят ничего утешительного, а голова не принимает срочных мер спасительного характера, и только удивляется вслух:
- Куда это я?!
Голос отрезвил меня, и руки стали пытаться ухватиться за ускользающий склон. Фотоаппарат подвешен на темляке за правую руку, и хорошо видно, какие с ним происходят метаморфозы. Сначала отскочила крышка объектива, потом с хрустом отскочил сам объектив, и линзы брызнули белыми искрами. Тут я понял, что крышку искать уже не надо... Меж тем из многострадального фотоаппарата струями вылетали мелкие черные винтики и прочие железки.
Когда скольжение прекратилось, от аппарата остался лишь темляк... Сверху все ещё обильно сыпалось основное оружие пролетариата. Я удалился и принялся оценивать ущерб, причиненный моему личному телу. Синяков и ссадин хватило бы на троих. Но это мелочи. А вот Тянь-Шань съел ещё кед. При падении порвался также рюкзак, и потерялась последняя банка консервов. Подошва сгинула в недрах прожорливого Тянь-Шаня. Принеся таким образом жертву духу гор, рассчитываю на некоторую благосклонность ко мне со стороны природы. В отличие от людей, которые порой норовят ответить чёрной неблагодарностью, горы за съеденную кроссовку отплатили приличной погодой. Всё время было солнечно, редкие дожди быстро заканчивались, не было ни одного оползня, селя или обвала.
У меня остались кед и кроссовка, и оба левые. Через день они настолько рваные, что уже всё равно: левые, правые... Мокрые ноги вызвали свербление в носу. Сшил из одеяла тапочки. На первом же снежнике размокли и развалились. Сшил тапочки из одеяла, армировал рюкзачной тканью. Размокли. Сшил новые тапочки, обернул кусками полиэтиленового тента, сверху натянул старые тапочки, привязал остатки резиновых подошв. Дошёл.
Отдыхаю в заброшенном саду. Жую яблоки, твёрдые и кислые. Перед выходом к цивилизации сшил вообще шикарные тапочки. Наловчился! Спускаюсь почти с пустыми руками: иголка без ниток, складной нож, восемь фотопленок, шесть спичек...
Основные цели похода достигнуты. Ощутил свободу и простор, узнал физически, что такое горы, нафотографировал вволю. Понял, что нужно очень многому учиться.
И осознал: горы - это на всю жизнь.
К сожалению, всё, что я тогда нафотографировал - потом пропало в огне пожара. Поэтому вывешиваю снимки более позднего периода, да и снятые в других горах...
4.
5.
Другие рассказы из этой книги:
- Охота на шатуна (1979)
- Предтеча (1984)
- Начало жизни (1985)
- Схватка за ведро (1985)
- В закрытой зоне (1986 г)
- На медведя с тазиком (1986 г)
- Столбисты (1986 г)
- Ужасы рая (1986 г)
- Жареные гвозди (1987 г)
- Спелеосекция (1987 г)
- Нормальные и мы (1987 г)
- Кошмарный Слоник (1987 г)
- Рейд КСО (1987)
- Встреча с Летающим крокодилом (1987)
- Спасы (1987 г)
- Кубинка (1987 г)
- Охота пуще неволи (1987 г)
- Зверева (1985-1989 гг)
- Очкарик (1985-1989 гг)
- Сиенит (1986-1992 гг)
- Зуб за зуб (1987 г)
- Случай в Леушинском (1987)
- На слух (1987)
- Экзамен на Чёрной Сопке (1987)
- Знаменитый гак, а китайцы в холодильнике (1987)
- Куски шампанского (1988)
- Не моргнув глазом (1988)
- Шнуроманы (1988)
- Китайцы с чайником (1988)
- Спурт (1988)
- Всё-таки она визжит! (1988)
- Ломизм (1988 г)
- В западне (1988 г)
- Неугомонные (1988 г)
- Месть Белого Спелеолога (1988 г)