Зверева Рассказ: numach

numach

Зверева Рассказ

Oct 08, 2013 17:02

Этот рассказ я посвящаю удивительной, необыкновенной женщине, чья мудрость, любовь к жизни, сила воли и духа вполне оправдывают слова, сказанные про нее: "человек-легенда"...
Легенда Столбов, Людмила Владимировна Зверева прославилась ещё до моего рождения. Была спортсменкой, скалолазкой и просто красавицей. Она не случайно оказалась первой женщиной, покорившей сложный ход на Перьях. Ранее считалось, что этот лаз по силам только суровым мужикам. Подходили девушки к утёсу, трогали осторожно вертикальные стены и сокрушённо понимали - да, такие трудности только мужику по плечу. А Зверева сломала этот стереотип. С той поры лаз так и назвали: Зверевский. По будням она, как врач, работала в медсанчасти, а по выходным - на скалы! Лазанье стало для неё не тренировками, а обычным образом жизни. Долгое время я знал её только по многочисленным публикациям в газетах и журналах. С праздником 8 марта тогда поздравляли прежде всего космонавта Валентину Терешкову, потом Звереву, а уж потом разных передовиков производства и артисток. Познакомился я с ней так…
Однажды поздним вечером лазил я по Первому Столбу. Сумерки, дождь моросит. На скале, ясное дело, никого. Пробегаю мимо утёса Коммунар. Это исключительно сложная скала. И вдруг слышу на Коммунаре шуршание! Ничего себе… Недоуменно оглянувшись, вижу: со скалы спускается фигурка. Я кинулся спасать, но она уже легко бежала мне навстречу. От изумления остановился, как вкопанный. Мыслимое ли это дело, под дождём по Коммунару лазить, да ещё в темноте. Не существует таких людей на свете…
Фигурка приблизилась, и я вовсе остолбенел: это была женщина. Зато сразу понял, кто именно.
- А, догадался! Вы Зверева!
Закричал я с таким нескрываемым восторгом, что Зверева улыбнулась. С этого началась наша дружба. Хоть я был младше её лет на сорок, нашлось много общего. Мы ходили вместе на Развалы, по Манской Стенке и другим скалам. Особенно любила Зверева Второй и почему-то Третий Столб. Лазила Людмила Владимировна прекрасно. У нее замечательная координация движений - и это в соединении с волей и чувством реальности. Гибкость тела, техника и оптимизм оставались безупречными.
Однажды вёл я ребят Леушинским, это на Втором Столбе. Ход назван именем его первопроходца Леушина, капитана старейшей компании столбистов «Беркуты». В течение полувека этот лаз считался очень сложным, это сейчас им бегают все. Но мало кто ходит южным вариантом, ходом Шелуха. Иногда его называют Щит или Орлиный, потому что он выводит под Орлиное Яйцо. Он и поныне считается лазом высшей категории сложности. Лезем мы Леушинским, а навстречу нам улыбающаяся Зверева. В стене одна щель - не разойтись. Заметались было мы, пытаясь освободить скорее путь, но Зверева показала нам знаком - оставайтесь на месте. И пошла Шелухой. Впервые в жизни мы увидели, что можно лазить без страховки по Шелухе! Зацепки там крохотные, а высота около 30 метров. И со страховкой там лазят единицы… Люда шла очень красиво, плавно, на откидках, еле касаясь камня, будто птицей летела! Мы от восторга и дышать забыли.
- А вы знаете, сколько ей лет? Семьдесят…
Людмила напоследок одарила нас ослепительной улыбкой и скрылась за перегибом. А мы ещё несколько минут не двигались, поражённые и очарованные увиденным совершенством.
Мне посчастливилось общаться с Людой несколько лет. Мы много беседовали и лазили. Её ладони были сухими и шершавыми, а голос мягким, женственным, иногда с еле заметной вибрацией. С ней можно было посоветоваться по любому вопросу: хоть по жизни, хоть по скалам. Она точно оценила мою технику лазания и подсказывала, какими ходами мне уже можно лазить, а какими рано. Лишь однажды Люда ошиблась. На высокой скале задумал я прыжок с одной вершины на другую. Далеко лететь, страшно, но чувствую, что смогу. Спросил.
- Нет, не получится, - прикинула Зверева, - расстояние подходящее, но катушка слишком крутая. Тебя же отбросит.
Несколько раз поднимался я на скалу и подолгу сидел, рассчитывая прыжок. Решил, что он всё-таки возможен. Созрел, собрался с духом - прыгнул. Наклонная катушка отбрасывала, но, если сразу очень точно вцепиться в неё руками, удержаться можно. Посмотрела Зверева, потрогала мои зацепки, сокрушённо покачала головой и заявила:
- Больше не прыгай.
Раза два я там ещё сиганул, а потом перестал. Потому что по совету старшего товарища. Все-таки авторитет и опыт Людмилы убедили меня. Зато Зверева продемонстрировала мне другой прыжок, который она давно задумала. То, что я увидел, вначале показалось шуткой. Лететь было недалеко, но приземляться нужно… в выемку в стене. И эта выемка настолько низкая, что поместиться туда можно было, только присев на корточки!
- Прыгаешь, складываешься в воздухе в комок и в таком положении туда влетаешь. - Объяснила свой замысел Зверева. - Только не вздумай смотреть, куда летишь, а то голову разобьёшь.
Так я и делал. Другой раз Зверева спасла мне ногу. Или две. Или вообще жизнь. Подошли мы к Перьям. Пока Люда привязывала галоши, я самонадеянно и опрометчиво решил покорить Новый Авиатор. Довольно лихо поднялся до середины, упиваясь своей ловкостью, но внезапно почувствовал острую усталость. Не зная досконально хода, я затратил слишком много энергии. Болтаюсь на вертикальной стене, руки дрожат, ноги поставить некуда, отдохнуть не получается. Кажется, оставалось одно - прыгать вниз. Высоковато, но зато упаду на ноги. Главное ведь голову сберечь. Хоть и дурная, а другой нет. Прицелился. Понимаю, что сейчас ногу сломаю, а что делать.
- Ты что удумал?! - вдруг вскричала Зверева, догадавшись о моих намерениях. - Левую ногу налево и заклинивай в щели! Левую руку чуть выше, там есть зацепка…
Она корректировала мои движения. Двигаться по скале стало легко. Слушая команды, я дошёл до подножия, где и сел, со страхом оглядываясь на коварный ход.
- Ты никогда не ходил Новым Авиатором?! И полез впервые без страховки?! Да ты, я вижу, соображаешь через раз. Зацепок ведь не знаешь…
Галоши столбистов изнашивались за неделю-другую. Зверева научила меня беречь их. Она наклеивала полоски лейкопластыря. Такой простой способ позволял пользоваться одной парой целый месяц.
Однажды бегу по скалам, встречаю Людмилу, а у неё рука в гипсе.
- Ого, что случилось?
- Да пошла я на Столбы, как обычно, - стала рассказывать Зверева, - поднялась сначала на Коммунар, потом на Митру, сбегала ещё на катушку Третьего Столба…
Тут я весь обратился в слух, ловя каждое слово. Кажется, меня ожидает потрясающая история.
- Возвращаюсь в город, в подъезде темно, вот и наступила на банановую шкурку. Перелом!.. Все опасности в городе.
В этом я многократно убеждался - в городе опасностей гораздо больше, чем на природе.
Обычно по вечерам мы сидели у костра или возле избы. Нас не удивляло, что Людмила в 70 лет обладает пластичностью гимнастки. Самое интересное начиналось, когда мы пели. В темноте Звереву невозможно было отличить от других. Тот же звонкий голос, тот же задорный смех. Она всегда была бодрой, смеялась и шутила. Юность души - это так здорово! Одна из нас. Обычно мы гужевались до рассвета. Но если с нами Людмила, то к полуночи все смолкали. Все знали: ей нужно отдохнуть, выспаться, завтра она будет лазить. И стоило кому-то хоть чихнуть, на него сразу все шипели:
- Тихо ты! Зверева спит…
Однажды мы попели толпой, потом угомонились, устраиваемся спать. Снаружи холодно, поэтому изба полна всякими белками, птицами, кошками и прочими собаками. Нас два десятка, а спальных мест дефицит. Улеглись на печке, на столе, на скамейках. Мне досталось место на сундуке. Правда, почти всю крышку захватила моя подруга Риха, оставив мне узкую полоску. Скалолазу много ли надо? Примостился, заснул. На плече бельчонок пристроился, пушистый, несмышлёный, хорошенький. Все дружно спим. Кто же знал, что Риха посреди ночи чихнёт… Неожиданным толчком меня сбросило на гуся и на щенка, которые подняли соответственно тревожный гогот и визг. Бельчонок с перепугу драпанул, да запутался в рубашке, тоже попискивает. Тут появилась сердитая Кима с неизменным фонарём:
- Вы чего тут?! Звереву разбудите. Ты что, не можешь гуся утешить?
Ой, мы ведь могли потревожить Звереву! Как неудобно... В этом случайном происшествии отразились чувства, которые мы испытывали к Людмиле. Она - наша гордость, наша любовь, наш счастливый мудрый талисман. К ней надо относиться с той же робкой бережливой осторожностью, с какой мы относимся к редким, исчезающим видам животных или растений. Мы очень любили её и действительно боялись потревожить. Утром Людмила Владимировна улыбнулась и пошла лазить. Ничего не сказала.
Зверева хорошо знала и уважала Володю Теплых.
- Почему он так поздно родился? - сокрушалась она. - Ух, мы бы с ним полазили!
Со мной Зверева любила гулять по тайге и беседовать, а вот лазить - не очень. Уж слишком я отставал. Зато я внимал каждому её слову. Людмила всю жизнь была молодой. Как можно быть всегда спортивной, стройной, гибкой?
- Тело нужно держать в строгости, чтобы оно повиновалось душе, - усмехалась она, - пища должна всего лишь утолять голод. Тело не расслышит голоса души через жировые складки…
- А как вам удаётся оставаться жизнерадостной?
- И старость полна наслаждений, только надо знать, как ею пользоваться…
Люда умела радоваться мелочам и говорила, что не стоит откладывать радости на завтра. Сразу надо успевать!
- Человека разрушают ненависть, зависть и презрение. Не пускайте их в свою душу.
- Да, это сказано давно, - говорю. - Только почему-то некоторые до сих пор не слышат!
- Незачем разговаривать с тем, кто не станет слушать.
- Мне хочется научиться лазить так же, как вы. Или хотя бы вполовину так. И оставаться всегда молодым. Это так здорово!
- Глупо впустую мечтать о том, чего можно добиться от себя самого.
Зверева боялась только одного: умереть в больнице.
- Лежать в постели и от кого-то зависеть? Ну, уж нет! Если это случится, то лучше где-нибудь в родной стихии, на скалах, за две секунды…
В 1991 года Зверевой исполнилось 74 года. Она продолжала лазить, как в молодости. 5 октября она была одна, лазила по Леушинскому или, скорее, по Шелухе. Высота около 30 метров. Срыв. Возможно, ветром занесло под галошу опавший лист. Она ушла от нас так, как хотела.

приключения, рассказ, Красноярские Столбы, фото, интересные места России