Матушка Елизавета. Великая княгиня Елизавета Федоровна. Часть 19
Продолжение. Предыдущие части: Ч. 10 http://eho-2013.livejournal.com/508720.html
Ч. 11 http://eho-2013.livejournal.com/511806.html
Ч. 12 http://eho-2013.livejournal.com/513612.html
Ч. 13 http://eho-2013.livejournal.com/516961.html
Ч. 14 http://eho-2013.livejournal.com/532454.html
Ч. 15 http://eho-2013.livejournal.com/532927.html
Ч. 16 http://eho-2013.livejournal.com/534807.html
Ч. 17 http://eho-2013.livejournal.com/536327.html
Ч. 18 http://eho-2013.livejournal.com/538438.html
Марию тревожила одна мысль - как отец воспримет ее помолвку. Но Елизавеста Федоровна в ответ на ее бесконечные вопросы повторяла одно - он оставил детей ради собственного счастья, отказался от ответственности, и теперь долг заботиться о Марии и принимать ради ее блага решения возложен на других членов семьи.
Отец, как оказалось, был бессилен что-либо изменить. Однако известить его о грядущих переменах в судьбе дочери все же следовало. Вместе с тетей Мария составила письмо, из которого следовало, что она влюблена в своего жениха и вполне счастлива. Отца, тем не менее, бодрый тон письма не обманул. Из Парижа пришел ответ, по словам Марии, "полный недоумения и горечи". Павел Александрович выражал глубокую обиду, что все приготовления к помолвке происходили в глубокой тайне от него (с ним ведь не только не посоветовались, но даже ничего не сообщали до тех пор, пока Вильгельма и Марию не объявили женихом и невестой), и не понимал, почему судьба дочери устраивается с такой поспешностью.
По его мнению Мария была слишком молода, чтобы ответственно подойти к подобному решению...
Неожиданно и дедушка великой княжны, греческий король тоже выразил свое недовольство. В своем письме он требовал, чтобы свадьбу отложили хотя бы до восемнадцатилетия невесты, и у Марии был бы шанс передумать и что-то изменить...
Поскольку и дедушка-король и сама невеста были в этом вопросе единодушны, свадьбу отложили на год. Шведский принц и великая княжна продолжали оставаться женихом и невестой, бракосочетание должно было произойти не раньше весны 1908 года.
Мария с братом
У Марии началась совершенно новая жизнь - не девочки, а взрослой особы, готовящейся вступить в брак. "Сначала тетя мне надоедала, посвящая в малоприятные стороны супружества, но вскоре меня это перестало трогать", - вспоминала Мария. Она сумела убедить себя, что ее любовь к шведскому принцу реальна - в конце концов, замужество сулило так много приятных перемен, и все это только благодаря милому Вилли.
"Легче было поверить в это, чем пытаться сопротивляться неизбежному", - грустно заметила уже в зрелые годы Мария Павловна, анализируя свою непростую жизнь.
Официальное празднование помолвки было назначено в Петергофе. Прибытие принца-жениха в императорскую резиденцию обставили с большой торжественностью. На железнодорожной станции высокого гостя должен был встречать почетный эскорт. Брат невесты великий князь Дмитрий был назначен главой эскорта.
Неизвестно - случайно или преднамеренно, но Дмитрий с гвардейцами вовремя на станцию не прибыл. Принц Вильгельм как обычный приезжий добрался до Петергофа самостоятельно, и только на подъезде ко дворцу его нагнали "сопровождающие" на взмыленных лошадях... Николай II обернул все в шутку - ему оставалось только посмеяться над нерасторопностью юного кузена. Но возможно, это была сознательная акция со стороны брата невесты - принц Вильгельм Дмитрию не слишком-то нравился, и будущий родственник не преминул разыграть заморского гостя, чтобы поставить на место.
После официальных торжеств в Петергофе жених и невеста с узким кругом родственников уехали в Ильинское. Определенная свобода и простота сельской жизни среди подмосковной природы способствовали сближению молодых. Мария уже два месяца как начала изучать шведский язык и могла похвалиться успехами. Принц Вилли с удовольствием участвовал в играх и спортивных развлечениях... "Мы стали, в некотором смысле, хорошими друзьями, но несмотря на это всегда ощущались национальные и прочие различия между нами, что создавало невидимые, но непреодолимые барьеры, - вспоминала Мария. - Я видела непонятную, но все усиливающуюся антипатию между принцем и моим братом, и это огорчало меня".
Впрочем, принц не мог задержаться в России надолго - он был офицером шведского флота и вскоре должен был отправиться в плавание в Америку.
Мария и Вильгельм Шведский
Вскоре после его отъезда Мария заразилась где-то корью, принявшей тяжелую форму, и на несколько недель оказалась прикованной к постели. Жених регулярно писал ей, а Марии приходилось диктовать ответы гувернантке - из-за болезни ее глаза были воспалены, и доктора запрещали ей писать, читать и хоть как-то напрягать зрение. Дмитрий, заразившись от сестры, тоже свалился с корью. Выздоравливали юные великие князья медленно, они сильно ослабли да и выглядели, надо сказать, неважно. Доктора советовали для полного выздоровления поехать на юг.
Тетя Элла была поглощена устройством обители, но тут, бросив все дела, сама повезла измученных болезнью племянников в Крым. Ее приятельница княгиня Зинаида Юсупова уступила им свою виллу в Кореизе близ Ялты. Через два месяца окрепшая Мария смогла вернуться в Москву, где ее уже ждал жених.
Он привез архитектурные планы нового дворца, который строился для молодых близ Стокгольма (дворец был свадебным подарком тети Эллы). Обсуждая с Вильгельмом практические вопросы их будущей жизни, Мария все чаще обнаруживала расхождение во взглядах, темпераменте, подходам к житейским проблемам. Пока это были не столь серьезные расхождения, но и они вызывали у невесты беспокойство - она вдруг задумалась, что с этим молодым человеком, симпатичным, но в сущности чужим, ей предстоит вести совместное существование и представлять собой две половинки единого целого, семьи...
Князья Юсуповы в русских нарядах
В связи с грядущим замужеством дочери Павлу Александровичу, лишенному права въезда в Россию, наконец позволили посетить родину и повидаться с близкими. Великий князь вместе с любимой, хотя и опальной женой, на две недели прибыл в Петербург и поселился в своем бывшем дворце. К тому времени баварский король, сочувствуя злоключениям влюбленных, пожаловал супруге князя титул графини Гогенфельзен, что позволяло ей быть принятой при дворах различных монархов. В России ее по-прежнему не жаловали, но все же полными изгоями Павел Александрович с супругой себя больше не ощущали.
Однако Елизавета Федоровна категорически противилась знакомству вверенных ее заботам детей Павла Александровича от первого брака с "безнравственной" мачехой, но император все же не сумел отказать дяде Павлу в этой просьбе. Мария и Дмитрий для встречи с отцом и его женой отправились в Петербург в сопровождении тети, которая, по словам Марии, "была мрачнее тучи".
Когда мачеху познакомили с гостями, Мария поразилась красоте и интеллигентности этой женщины. Ольга Валериановна делала все, чтобы придать встрече непринужденный характер, однако Елизавета Федоровна держалась сухо, всячески подчеркивая, что она здесь не по своей воле.
Павел Александрович со своей второй семьей
На Рождество жених снова приехал в Россию. А Мария вдруг по-настоящему осознала, что рядом с ней - совершенно чужой человек... Вскоре она стала испытывать к принцу нечто вроде неприязни, и всячески уклонялась от его ласк, не слишком, впрочем, и настойчивых.
А свадьба надвигалась с неотвратимостью лавины. Тетя снова была поглощена делами Марфо-Мариинской обители, от которых ей пришлось в связи с домашними делами слишком часто отвлекаться. Теперь пора было наверстывать упущенное. Заботы занимали все ее время... Подготовку приданого высокопоставленной невесты поручили гувернантке мадемуазель Элен Джунковской. Она с восторгом подбирала и заказывала все необходимое - платья на разные случаи жизни, обувь, шляпы, перчатки, постельное и столовое белье, кухонную утварь. Сервизы и хрусталь выписали из-за границы. Из Европы должны были привезти и автомобили - модный и дорогостоящий свадебный подарок жениху и невесте.
Каждый день Марию посещала знаменитая московская портниха. Она приходила в сопровождении кучи помощниц, нагруженных коробками с готовыми платьями, кроем и образцами тканей. Долгие часы Мария проводила перез зеркалом, пока портнихи с булавками во рту ползали вокруг нее на коленях, "сажая" очередной наряд. Элла, вспомнив свое прежнее увлечение модами, порой отвлекалась от монастырских начинаний и принимала участие в общем дамском совете.
Вскоре после Рождества Мария вместе с мадемуазель Элен отправилась в Петербург по очередным предсвадебным делам. Ей впервые пришлось надолго уехать куда-то без брата, и разлука с Дмитрием показалась Марии настолько ужасной, что заставила еще раз всерьез задуматься о предстоящей свадьбе. Ведь так она будет теперь чувствовать себя постоянно - ее жизнь и жизнь брата навсегда разделятся...
Когда Мария вернулась в Москву, ей на вокзале передали записку от тети. Елизавета Федоровна сообщала, что ей необходима срочная операция, и в тот момент, когда Мария прочтет эти строки, великая княгиня будет уже в больнице.
У Елизаветы Федоровны обнаружилась опухоль, о чем она прежде не желала говорить с племянницей, чтобы не загружать тяжелыми заботами столь юное существо.
Может быть, потому тетя и торопилась устроить судьбу Марии, что не знала, сколько еще суждено прожить на этом свете, сколько времени отпустил Господь... Елизавета Федоровна хотела отложить операцию на весну, дождаться свадьбы племянницы, а потом уж, с чистой совестью, выполнив свой долг, лечь на операционный стол... Но положение оказалось слишком серьезным, доктора торопили - каждый день промедления мог оказаться роковым. Операцию пришлось делать срочно и результат ее был непредсказуем.
Дом великой княгини погрузился в тревогу. Но Мария, воспользовавшись отсутствием тети и нежданно свалившейся на нее свободой, предприняла попытку разорвать помолвку и написала принцу Вильгельму решительное письмо с просьбой освободить невесту от данного ему слова.
В ответ Вилли прислал ласковое письмо, умоляя Марию все хорошенько обдумать и не принимать впопыхах решение, которое заставит его невыразимо страдать. Слова принц нашел искренние, и Мария была даже тронута, но отступать от своего не собиралась.
Между тем сестра тети Эллы, прусская принцесса Ирэн, приехавшая в Москву ухаживать за великой княгиней, получила из Швеции информацию, что династический союз Романовых-Бернадоттов находится под угрозой и что юная невеста пытается разорвать помолвку.
Принцесса Ирэн Прусская
Очень твердо принцесса Ирэн объяснила Марии, что менять что-либо поздно, что ее брак помимо всего прочего - политическое соглашение, что международный скандал будет чудовищным, и что у каждого есть долг перед родиной, а у членов правящего дома этот долг многократно увеличен... Последним аргументом послужило сообщение, что тетя Элла совсем плоха, и решение Марии расстаться с принцем Вилли убьет бедняжку. Если Мария продолжает настаивать на разрыве помолвки, то должна приготовиться взять на себя ответственность за смерть Эллы.
И что же было делать девушке, еще не достигшей восемнадцатилетия и пребывающей в полном смятении? Мария сдалась...
И принц Вилли, и родственники невесты не придали этому инциденту особого значения - конечно, у юной девицы, готовящейся вступить в брак, нервы натянуты; это так объяснимо, и не стоит воспринимать каждый случайный каприз как катастрофу.
Эллу, которая и вправду была после операции очень слаба, вообще не поставили в известность о колебаниях племянницы. Только много лет спустя в откровенном разговоре Мария коснулась своих настроений перед свадьбой, упрекнув великую княгиню в равнодушии, и выяснилась полная неосведомленность тети ни о письме принцу, ни о страстном желании княжны разорвать помолвку накануне свадьбы... Тетя клялась, что если бы знала в ту пору о настроениях Марии, повела бы себя иначе и не стала давать девушке такие советы как принцесса Ирэн.
Мария говорила о тете: "Она переживала душевный кризис, никто не знал ее жестоких внутренних терзаний, полной отрешенности, утраты интереса к мирским делам. Позже, когда она пришла в себя, она словно переродилась. Сильная духом, она преодолела кризис и вернулась к жизни, став тверже душой, деятельной, более мудрой и терпимой к людям. К сожалению, мое будущее решалось как раз в этот промежуточный период, в каком-то смысле я оказалась жертвой, но не по причине недоброжелательности".
Как бы то ни было, отменить свадьбу было уже невозможно... Окружающие были уверены, что предстоит брак по любви и любовались красивой парой...
Тетя, вернувшись из больницы, старалась чем-нибудь порадовать Марию. Сама она, продолжая соблюдать траур, не могла устраивать балов в честь невесты, но попросила друзей, графов Кляйнмихель взять заботы по организации бала в честь жениха и невесты на себя.
Мария в русском наряде
Помочь племяннице выбрать бальное платье и нарядиться траур не возбранял, и Елизавета Федоровна с радостью занялась этими приятными хлопотами. На этот раз выбор тетей наряда - народного костюма в русском стиле с кокошником, украшенным жемчугом и драгоценными камнями, не вызвал со стороны племянницы никаких нареканий.
На балу невесте пришлось исполнять русский танец соло, под придирчивыми взглядами всего зала, и Мария страшно волновалась, на трясущихся ногах выходя в центр бальной залы. Но ей все же удалось взять себя в руки и исполнить танец с таким блеском, что приглашенные наградили ее аплодисментами и попросили повторить выход "на бис".
Принц был в восторге от русской красавицы...
Продолжение следует...