Климов Юрий Васильевич. Воспоминания. №21.

Apr 12, 2010 22:59

Мой дед, Климов Юрий Васильевич (1922-2002), оставил 3 тома воспоминаний о своей жизни. Всего, наверно, около 1000 страниц формата А4. Плюс много фотографий. Воспоминания моего прадеда (отца моего деда) - Климова Василия Михайловича (1891-1978) - вот здесь.

Все опубликованные части: 1-я ; 2-я ; 3-я ; 4-я ; 5-я ; 6-я ; 7-я ; 8-я ; 9-я ; 10-я ; 11-я ; 12-я ; 13-я ; 14-я ; 15-я ; 16-я ; 17-я ; 18-я ; 19-я ; 20-я ; 21-я ; 22-я ; 23-я ; 24-я ;


[ том 1, лист 166 ] Моё появление на Пироговской было неожиданным. Ольга была рада моему приезду и старалась накормить. Но в доме были печальны Феня Ивановна и Семён Викентьевич. Его "таскали" по линии райкома. Он отчитывался за своё партийное поручение в качестве подпольщика. Положение складывалось не в его пользу и могло иметь тяжелое последствие...

Я объяснил цель своей командировки и просил мне выполнить ег. Для этого у меня было ещё два дня впереди. У Ольги нашлось бумаги листов 300. Этого было мало. Семён Викентьевич подсказал, что на рынке можно достать, если повезёт, но нужны деньги, рублей 150. У меня было только 70 рублей, остальные дали Голены. Бумагу я купил на следующий день на рынке, у барахольщиков, которые чувствовали себя как прежде свободно. Я обратил внимание, что город постепенно восстанавливался. В здании разрушенного вокзала работали люди, восстанавливая стены. Я остановился, чтобы посмотреть на пассажирский поезд, приехавший из Москвы. Вышла группа молодых девушек с рюкзаками и чемоданами. Спросили меня как найти улицу, где они должны работать инженерами-строителями. Я разговорился с ними, мне было интересно поговорить с москвичками, только что приехавшими из столицы после окончания института. Это были молодые специалисты. Я вспомнил свой приезд на этот вокзал в 1940 году и думал ли я, что так обернётся моя судьба. Мне тоже захотелось продолжить учёбу в ОСХИ, как продолжала её Ольга.

Я стоял у вокзала и, вдруг, обратил внимание, что стою на том месте, где полтора месяца назад был повешен румынский мародёр в солдатской форме. Люди приезжали и уезжали с этого вокзала и никто не знает, что произошло здесь 11 апреля 1944 года.



[ том 1, лист 167 ] Вечером с Ольгой мы направились в кинотеатр "Бомонд" длиз вокзала и впервые увидели новый фильм "Два бойца", с главными ролями Андреева и Бернеса. Песню "Тихая ночь, только пули свистят по степи" уже распевали у нас в батальоне под гитару. Она была модной. Конечно, фильм нам очень понравился и мне пришлось ещё много раз его увидеть. Но первый раз, увиденный в Одессе после её освобождения - чувство незабываемо. А чего стоит исполнение песни Марком Бернесом - "Шаланды полные кефали в Одессу Костя приводил"? Хотелось ещё и ещё раз увидеть и услышать песни из фильма.

Назад в родной батальон я возвращался в цистерне товарного поезда. Получилось так, что я прибыл на Одесса-товарная поздно вечером на трамвае. До Тираспольского шоссе, где стоял пункт КП было ещё километров около 2-х. На станции стоял товарный состав, который по словам кондуктора должен был отправиться в сторону Раздельной, а затем через разъезд Кучурган до Тирасполя. Эшелон был воинский и следовал к фронту с грузом. Переговорив с помощником машиниста и сказав, что мне нужно срочно явиться в свою часть в Кучургане,он понял меня и кивнул на прицепную 50 тонную цистерну за тендером. Я устроился наверху, за горловиной. Время было летнее, стояла жаркая погода. Снял шинель, перекусил. Вот, паровоз СО-20 свистнул басовито и состав тронулся. Вот, промелькнули знакомая станция Дачная, Выгода, а поезд всё шел и шел без остановок. Цистерна, на которой я сидел была предназначена для запасов воды. Так было принято в прифронтовой полосе. Гарь и копоть от паровоза - всё оседало на мне. Глаза было невозможно открыть. Я становился похожим на трубочиста. Наконец, на следующей станции поезд остановился перед красным семафором. Надо было что-то предпринимать против копоти.

[ том 1, лист 168 ] Люк горловины не был задраен на винты и, открыв его я убедился в возможности разместиться в горловине цистерны, как за броней танка. Это возможным стало только потому, что у основания была приварена решетка, не мешавшая наполнению водой цистерны. К тому же, там лежала доска, уложенная кем-то раньше для той же цели.  Это было удобно. Внизу цистерна была наполнена пресной водой, а люк я откинул как у танка.

На последнем перегоне к ст.Раздельной вдруг небо озарилось лучами прожекторов, захлопали зенитки. Воздушный налет немецких бомбардировщиков на станцию. Поезд сбавил ход и медленно приближался к станции Раздельная. К счастью, большого ущерба бомбёжка не принесла, бомбы пронеслись мимо цели.

Утром был в Кучургане. Умылся и как мог привел себя в порядок. Отдав начальнику штаба бумагу явился к себе в взвод. Бойцы рыли землянку а целый взвод. Работа спорилась и к вечеру был отрыт огромный котлован. Из подручных материалов были сделаны потолочные перекрытия и сверху засыпаны землей. Вместо нар были использованы ящики от трофейных боеприпасов. Хорошо, уютно, прохладно. На следующий день рыли хозяйственную землянку, для кухни.
Поваром был у нас пожилой казак с Дона, весёлый добряк, неутомимый работник. Готовить умел практически всё из самых рядовых продуктов. Питались мы сносно, продукты были по фронтовой норме: 600 грамм хлеба, сахар, чай, американская тушенка или сало-лярд. Из таких харчей, что ни сделаешь - всё будет вкусно. Особенно удавался кулеш - суп из проса или перловки сваренный до густоты жидкой каши и хорошо заправленный жирной американской тушенкой. [ том 1, лист 169 ] По тем временам, это предел мечтаний для солдата.

Работа в этот период была не трудной - охрана хим. склада и трофейных боеприпасов на территории, огороженной колючей проволокой в один кол. Постов было много, людей не хватало. Каждый день или ночь в наряде. Еще когда мы стояли в Раздельной, я получил в качестве личного оружия винтовку, старую подержанную трехлинейку. Это, разумеется, меня никак не устраивало. Мне нужен был автомат ППШ и я случайно нашел его в яме близ станции Кучурган. До сих пор не пойму, как он там оказался.  Диск на 71 патрон оказался пустым. Я привел его в порядок, вычистил и смазал. Патроны достать для нас не составляло труда: ведь мы работали на разгрузке боеприпасов.

В нашем взводе был боец Черненко из Одессы.Как-то раз к нему приехала жена, разыскала нас по его записке, отправленной попутной машиной. Надо было делать семейную землянку для этой пары на ночь. Отдали им кухню, а варили на "грубке", сложенной под открытым небом.

Развлечением для нас были трофейные ударники-взрыватели для пехотных мин. Мы шутили друг над другом, минируя самые немыслимые места: нары, котелки, вещмешки, скамейки, и даже туалеты. Вреда они не могли принести, т.к. взрывался только один капсюль, похожий на "жевело". Я обратил внимание, что в поле имеются зайцы и, однажды, мне удалось подстрелить из автомата огромного русака. С тех пор ребята просили меня отправиться на охоту за зайцами.  Видимо, жаркое из зайчатины им понравилось. Я сумел убить их в общей сложности штук 8, пока не перебил их всех в нашей запретке.

Однажды, в июле, я был командирован с пятью [ том 1, лист 170 ] другими бойцами на обслуживание офицерских курсов по химическим средствам, применяемым на фронте: бутылки с горючей жидкостью, огнеметы, дымовые шашки, средства химической защиты от ядовитых веществ и т.д. Учения проходили в полевых условиях с применением и использованием этих средств. Там я впервые увидел наши советские ранцевые огнеметы, ФОГи, в действии. А бутылки с КС самому приходилось метать по макету танка, поджигать дымовые шашки для постановки дымовой завесы. Учения эти проходили в Доманевском районе, если мне не изменяет память.

В июле месяце весь батальон поднимали по тревоге и пешей колонной направляли днем на соседнюю станцию Мигаево, затем после ночевки отправлялись обратно в своё расположение. Так несколько раз. Нам казалось это бесцельной затратой наших сил, головотяпством старших командиров и т.д. Только после войны, прочитав мемуары военачальников 3-го Украинского фронта, стало ясно для чего это делалось, и не только с нашим батальоном,но и многими другими частями: это делалось для заблуждения противника, его разведки земной и воздушной. Создавалась видимость передвижения войск к определенному району фронта.  В последствии это подтвердилось. Противник не ожидал, что удар будет нанесен с Кицканского плацдарма. Он был неудобен по многим показателям для нас - так думал противник.

В нашем взводе был одни одессит, который страдал куриной слепотой и язвой желудка. Часто болел и представлял известную обузу взводу. Командование [ том 1, лист 171 ] решило отправить его в Одессу в клинику Филатова. Сопровождающим был назначен я. Так я второй раз оказался снова командированным в Одессу. Только на этот раз выезд был осуществлен на батальонной машине и я был у Ольги не более двух часов - надо было спешить к условному месту сбора и обратного отъезда.

В конце июля три роты батальона были размещены на постой без указания срока близ станции Мигаево, рядом с которой была расположена усадьба колхоза или совхоза. Специально для демаскировки нас разместили на окраине деревни и заставили рыть стрелковые ячейки, ходы сообщения, пулеметные гнезда. Близ станции был организован пустой склад из пустой тары, которую привозили автомашины, подходили товарные составы с тарой. Всё это демонстративно разгружалось при ясном дне, на глазах у немецкой "рамы" - самолёта-разведчика, который висел над фронтом с восхода солнца до его заката. На Раздельную и Карповку были сделаны два жестоких ночных налёта немцев. Было светло как днем от "фонарей на парашютах", сброшенных немцами перед началом бомбометания. Все небо испещрено огненными трассами зенитных снарядов и лучами прожекторов. Около часа раздавались взрывы на станционных путях, всю ночь бушевало пламя пожаров в стороне Раздельной.

Когда нас привели туда, там еще догорал эшелон с боеприпасами, которые рвались, не давая подступиться. [ том 1, лист 172 ] Ждали нового налёта чтобы затруднить расчистку путей, но бог миловал. Ждали также, что наш склад тоже, теоретически, должен подвергнуться уничтожению с воздуха. Были приняты все меры, чтобы своевременно укрыться в щели от огня противника.

далее: "В тумане скрылась милая Одесса... продолжение ",  листы 166 - 172.



Дополнения и комментарии:
Общее по поводу воспоминаний:

  1.  

Упомянутые места и селения:



Вокруг да около:

  • О





 

воспоминания, дед

Previous post Next post
Up
[]