Климов Юрий Васильевич. Воспоминания. №14.
Мой дед, Климов Юрий Васильевич (1922-2002), оставил 3 тома воспоминаний о своей жизни. Всего, наверно, около 1000 страниц формата А4. Плюс много фотографий. Воспоминания моего прадеда (отца моего деда) - Климова Василия Михайловича (1891-1978) - вот здесь.
Все опубликованные части: 1-я ; 2-я ; 3-я ; 4-я ; 5-я ; 6-я ; 7-я ; 8-я ; 9-я ; 10-я ; 11-я ; 12-я ; 13-я ; 14-я ; 15-я ; 16-я ; 17-я ; 18-я ; 19-я ; 20-я ; 21-я ; 22-я ; 23-я ; 24-я ;
[ том 1, лист 129 ]
10 апреля 1944 - день священный для меня и одесситов.
Лето 1942 года прошло как-то быстро, незаметно для пятой квартиры общежития у "клуни" [?]. Вести с фронтов, доходившие до нас, были печальны. Немецкие войска вели бои в излучине Дона, наступали на Сталинград и на Северный Кавказ. Но Москва стояла и вселяла надежду советским людям. Немецкие, австрийские и румынские газеты и журналы были полны репортажей с фронта, трубили на многочисленнных станциях о своих победах, помещали фоторепортажи. Был у немцев еженедельный журнал "Берлинер Иллюстрирте" [Berliner Illustrirte Zeitung : http://www.wartimepress.com/archives.asp?TID=Berliner%20Illustrierte%20Zeitung&MID=Newspapers&q=279&FID=211 ], который особенно широко славил успехи на фронте. Рассматривая его страницы, меня особенно угнетали фоторепортажи, в которых показывались наши советские военнопленные: жалкие, замученные, плохо одетые, голодные, больные... Зато своих солдат они показывали сытыми и хорошо экипированными, вооруженные автоматами и пулеметами, на мотоциклах, бронетранспортерах... Всюду смерть и разрушение, горящие города и села. Гражданское население также выглядело унылым и серым. Было совершенно очевидно, что репортажи и не стремились показать Россию на уровне европейских городов, которые были под немецким сапогом. Сплош и рядом в кадре оказывались дома и хаты под соломенной кровлей, люди одетые в телогрейки и опорки, женщины закутаны в платки и шали. Они очень контрастировали с жителями Франции, Бельгии, Голландии, Норвегии и даже Польши. Очень много и охотно помещались фото, характеризующие русское бездорожье: грязь по самые ступицы колес автомашин и телег, грязь на сапогах по самые колена. Бравировали снимками русской зимы, [ том 1, лист 130 ] показывая своих солдат играющими в снежки или футбол, обтирающихся снегом. Показывали понараму Ленинграда, или как они его называли Петербурга, снятую через дальномер или стереотрубу и пророча его скорое взятие. Расписывали ужасы голода ленинградцев для того, чтобы убедить в своей скорой победе над ними.
Летом 42-го особенно мешал их общему настроению Севастополь, который не смотря ни на что продолжал бороться. Ведь подумать только - Феодосия и Керчь, Ростов-Дон и Краснодар в руках немцев, а Севастополь ещё держится. Одесситы знали, что их сыновья и отцы где-то там, в Севастополе. Это они держат Севастополь, как держали Одессу! Но в августе пришло печальное известие - Севастополь пал... В Одессу стали приходить баржи с военнопленными из Севастополя. Однажды я был свидетелем, как вели колонну наших моряков под конвоем румынских солдат. Было уже по-осеннему холодно, но некоторые были в одних тельняжках, с босыми ногами. Некоторые имели бинты на голове или руках... Очень жалкая картина. Люди, которые были случайными зрителями, бросали им куски хлеба и все, что оказалось под рукой (дело происходило около "Привоза"). Видимо, их вели в лагерь для военнопленных, который размещался по люстдофской дороге на территории джутовой фабрики. Вообще, надо сказать про одесситов: если они видели военнопленных, которых часто водили на работы в сопровождении охраны, то предпринимались всевозможные меры по оказанию им продовольственной помощи. Мне самому неоднократно приходилось покупать хлеб, овощи на "Привозе" специально для них. Делалось это так: на территорию рынка въезжало 2-3 автомашины (грузовые) с 3-5 человек на каждой и делали остановку на людной площади в толкучке. Это были представители лагеря. Люди сразу понимали для чего это делается и помогали кто и сколько мог. Покупался хлеб, сало и прочие продукты и бросали в кузов машины. Конвойные смотрели только за тем, чтоб не убежали военнопленные. Особенно сердечными были женщины. Они со слезами на глазах делали святое дело - спасали своих братьев, мужей, отцов от голодной смерти.
[ том 1, лист 131 ] В конце 42-го немцы со своими сателитами - итальянцами и румынами - подошли к Сталинграду. Их армии завладели Армавиром, Пятигорском и Нальчиком. Их отборные альпийские стрелки из дивизии "Эдельвейс" вышли к Кавказским перевалам и водрузили фашистскую свастику на вершине Эльбруса. Верховье Дона, Воронеж и Харьков были под пятой оккупантов. Ленинград изнывал от голода в блокадном кольце. Иссконно русскиеземли Новгородской и Псковской областей были в руках фашистов. Москва ещё держалась. Линия фронта проходила через Калугу - Вязьму - Гжатск. Это близко и опасно для Москвы. Казалось, что спасти может только чудо! Но надвигалась новая русская зима - наша историческая союзница. Немцы, итальянцы, румыны, испанцы и венгры с ужасом ждали её приблежения. Они уже испытали её на себе в 41 - 42 годах, хотя дела у них на фронте были не столь плохими. Их газеты ежедневно помещали сводки о потоплении американских и английских судов столько-то регистровых тысяч тонн немецкими подводным и воздушным флотом.
Под Сталинградом шли ожесточенные бои...
Но вот тон их газет резко изменился... Стали больше писать о трудностях растянутых тылов, бездорожьи и ??? налаженных линий коммуникаций. Грянули морозы и 300 тасячная немецкая группировка под командованием фельдмаршала Паулюса была окружена под Сталинградом. Разумеется, из-за отсутствия объективной информации ещё трудно был опредставить их безнадежность, но прибывшие несколько [прим. - румынских] солдат в Червоный Хутор рассказали своим "коллегам", как они драпали от Котельниково по заснеженным степям, бросая технику, вооружение. Эти слухи нас окрыляли и радовали.
Ещё больше обрадовал 3-х дневный траур, объявленный Гитлером в Германии по 6-й армии Паулюса, разгромленной и плененной под Сталинградом.
[ том 1, лист 132 ] Всю зиму 42 и 43 годов немцы терпели поражения на восточном фронте. Свои неудачи они прикрывали вынужденным сокращением линии фронта, так называемой эластичной обороной. Но к весне 1943 они намеревались перейти в новое летнее наступление и взять реванш за неудачи зимней кампании. Но все яснее для меня становилось, что исторически победа фашизма нелепа и просто невозможна, тем более как он себя показал на полях России, после стольких невинных жертв и страданий человечества. Также стало понятно, что спасти человечество и родную землю можно только сражаясь. Немцы судорожно хватались за каждую возможность усиления своей мощи. Генерал-предатель Власоворганизует за счет разных отщепенцев, предателей и трусовтак называемую РОА (Русскую Освободительную Армию), но было поздно. Фашизм познали на своей шкуре многие миллионы людей, и что он из себя представляет стало понятнием не теоретическим, как его представляли на политучебе, а наглядным уроком.
Лето 1943 уже началось, а на фронте зловещее затишье. Это не походило на немцев. Они не скрывали, что готовят мощный удар, но где?
5-го июля 1943 года - все немецкие газеты извещали о переходе в наступление их ударных сил под Белгородом и Курском, что наступление усиленно развивается, не смотря на ожесточенное сопротивление Советской армии. Прошла неделя и их тон сменился на 180 градусов. Они перешли к эластичной обороне. Что это такое мы уже знали. Началось массовое изгнание врага с советской земли.
7 ноября был освобожден Киев. Это казалось так близко от Одессы. Бои шли под Кремечугом, Кировоградом. Освобожден Ростов и Таганрог! Освобожден Донбас. Но немцы ещё упорно держались за русло Днепра в районе Днепропетровска и Никополя.
[ том 1, лист 133 ] Мы с ребятами раздобыли старую географическую школьную карту, ежедневно после работы наносили кружками освобожденные города, выводили условную линию фронта. Однажды, в поле под Люстдорфом, я нашел партизанскую листовку, отпечатанную на гектографе сводки Совинформбюро за ноябрь 1943 года, в которой излагалось также положение линии фронта и успех советских войск. На её основе мы сделали поправку на нашей карте.
В декабре я попал в число рабочих, набранных у нас на хуторе и других деревнях, для работы на "аэродроме", так официально именовалась наша работав 3-х километрах в сторону сел. Кривой Балки.Вскоре для нас стало ясно, что строится ложный аэродром, так как рельеф его не позволял производить посадку. Он оборудовался только электросетевой сигнализацией для демаскировки и наводки самолетов для бомбежки вместо основного, который распологался по-близости. Нас работало человек 15 - рыли рыли неглубокую траншею для кабеля. Руководили работами 5 человек немцев из организации "Orgtodt". Позднее мы узнали, что это были австрийцы из Вены, мобилизованные Гитлером. Они не зверствовали, как другие, были вполне лояльны с нами и ненавидели Гитлера. Однажды, один из них по имени Вилли попросил меня помочь реализовать на рынкекое-какие вещи, которые он привез из Вены незадолго до этого, когда был в отпуске. Это было 3 рубашки, 2 свитера, две пары шерстяных перчаток и две поперечные пилы, которые явно принадлежали немецкой армии. В субботу вечером я поехал в город вместе с ними на трамвае. У "Чумки" сошли и они привели меня в барак, в котором жили. На столе у них был ламповый приемник. Вот счастье! Впервые за дни войны я мог взяться за ручки настройки приемника! [ том 1, лист 134 ] Вилли и другие двое не возражали, что я настроился на волну Москвы и слушал последние известия. Какая радость и счастье услышать голос Левитана передающего сводку Совинформбюро. Эту передачу я не забуду никогда [ ред. - Сводки Совинформбюро за конец 1943 года: http://1941-1945.at.ua/forum/29-293-2 ]. Сообщалось об успешном наступлении наших войск под Ленинградом и освобождении городов ............ [ред. - пропущено в тексте] и Опочка [ред. - Здесь ошибка. Опочка была освобождена 10-й гвардейской армией 2-го Прибалтийского фронта 15 июля 1944 года]. При этом даже транслировался репортаж с фронта, радостная встреча жителей с нашими бойцами. В репортаже была слышна артиллерийская канонада и пулеметные очереди. Все это было такздорово, так необычно, что словно освободили меня! Я сиял от счастья. Но передо мною сидели враги. На них надеты немецкие мундиры. Я непростительно забылся, но всё обошлось. Видимо, мне повезло и на этот раз. Австрийцы - рабочие парни не были гитлеровскими фанатиками. Они тут же расспросили, что я слышал. Я, как мог, рассказал им на известном всем военном жаргоне, представляющем смесь русского, украинского, польского и немецкого языков. Их просьбу я выполнил успешно, они остались довольны выручкой, да и я был в небольшом барыше. Одну рубашку спортивного фасона из белой рогожки, с кокеткой на спине и двумя накладными карманами оставил себе в качестве зароботка. Полотна поперечных пил с кривыми зубьями и знаком качества купил Семен Викентьевич. но самое главное - я получил постоянный доступ к радиоприемнику. В следующий приход я принес им банку из белой жести с подсолнечным маслом литров на шесть, купленную на "Привозе" за те самые "марки" от продажи их вещей. Отправка посылок с растительным маслом и салом была широко распространена среди немцев. Видимо на их Фатерлянде здорово голодали! Я приходил когда они просили меня о чем-нибудь и прилипал к радиоприемнику. Вскоре эта возможность [ том 1, лист 135 ] отпала после того, как я был застигнут их начальником - старым немцем из Гамбурга.Они получили за меня нагоняй и, видимо, предупреждение. Всё равно, они в моей памяти остались хорошими ребятами.
За мой костюм, предназначенный для занятий спортом, особенностью которого были широченные брюки с манжетами внизу, они прозвали меня в шутку "французом". Эта кличка пристала ко мне до самого конца работы в Червоном Хуторе. У Вилли это звучало особенно смешно:"Эй, французский, ком цу мир!" и т.д. Забегая вперед скажу: нас распустили после нового года, так и не закончив оборудование аэродрома.
далее: " 10 апреля 1944 г. - день священный для меня и одесситов ", листы 135 - 139.
Дополнения и комментарии:
Общее по поводу воспоминаний:
Упомянутые места и селения:
Вокруг да около:
Все опубликованные части: 1-я ; 2-я ; 3-я ; 4-я ; 5-я ; 6-я ; 7-я ; 8-я ; 9-я ; 10-я ; 11-я ; 12-я ; 13-я ; 14-я ; 15-я ; 16-я ; 17-я ; 18-я ; 19-я ; 20-я ; 21-я ; 22-я ; 23-я ; 24-я ;
[ том 1, лист 129 ]
10 апреля 1944 - день священный для меня и одесситов.
Лето 1942 года прошло как-то быстро, незаметно для пятой квартиры общежития у "клуни" [?]. Вести с фронтов, доходившие до нас, были печальны. Немецкие войска вели бои в излучине Дона, наступали на Сталинград и на Северный Кавказ. Но Москва стояла и вселяла надежду советским людям. Немецкие, австрийские и румынские газеты и журналы были полны репортажей с фронта, трубили на многочисленнных станциях о своих победах, помещали фоторепортажи. Был у немцев еженедельный журнал "Берлинер Иллюстрирте" [Berliner Illustrirte Zeitung : http://www.wartimepress.com/archives.asp?TID=Berliner%20Illustrierte%20Zeitung&MID=Newspapers&q=279&FID=211 ], который особенно широко славил успехи на фронте. Рассматривая его страницы, меня особенно угнетали фоторепортажи, в которых показывались наши советские военнопленные: жалкие, замученные, плохо одетые, голодные, больные... Зато своих солдат они показывали сытыми и хорошо экипированными, вооруженные автоматами и пулеметами, на мотоциклах, бронетранспортерах... Всюду смерть и разрушение, горящие города и села. Гражданское население также выглядело унылым и серым. Было совершенно очевидно, что репортажи и не стремились показать Россию на уровне европейских городов, которые были под немецким сапогом. Сплош и рядом в кадре оказывались дома и хаты под соломенной кровлей, люди одетые в телогрейки и опорки, женщины закутаны в платки и шали. Они очень контрастировали с жителями Франции, Бельгии, Голландии, Норвегии и даже Польши. Очень много и охотно помещались фото, характеризующие русское бездорожье: грязь по самые ступицы колес автомашин и телег, грязь на сапогах по самые колена. Бравировали снимками русской зимы, [ том 1, лист 130 ] показывая своих солдат играющими в снежки или футбол, обтирающихся снегом. Показывали понараму Ленинграда, или как они его называли Петербурга, снятую через дальномер или стереотрубу и пророча его скорое взятие. Расписывали ужасы голода ленинградцев для того, чтобы убедить в своей скорой победе над ними.
Летом 42-го особенно мешал их общему настроению Севастополь, который не смотря ни на что продолжал бороться. Ведь подумать только - Феодосия и Керчь, Ростов-Дон и Краснодар в руках немцев, а Севастополь ещё держится. Одесситы знали, что их сыновья и отцы где-то там, в Севастополе. Это они держат Севастополь, как держали Одессу! Но в августе пришло печальное известие - Севастополь пал... В Одессу стали приходить баржи с военнопленными из Севастополя. Однажды я был свидетелем, как вели колонну наших моряков под конвоем румынских солдат. Было уже по-осеннему холодно, но некоторые были в одних тельняжках, с босыми ногами. Некоторые имели бинты на голове или руках... Очень жалкая картина. Люди, которые были случайными зрителями, бросали им куски хлеба и все, что оказалось под рукой (дело происходило около "Привоза"). Видимо, их вели в лагерь для военнопленных, который размещался по люстдофской дороге на территории джутовой фабрики. Вообще, надо сказать про одесситов: если они видели военнопленных, которых часто водили на работы в сопровождении охраны, то предпринимались всевозможные меры по оказанию им продовольственной помощи. Мне самому неоднократно приходилось покупать хлеб, овощи на "Привозе" специально для них. Делалось это так: на территорию рынка въезжало 2-3 автомашины (грузовые) с 3-5 человек на каждой и делали остановку на людной площади в толкучке. Это были представители лагеря. Люди сразу понимали для чего это делается и помогали кто и сколько мог. Покупался хлеб, сало и прочие продукты и бросали в кузов машины. Конвойные смотрели только за тем, чтоб не убежали военнопленные. Особенно сердечными были женщины. Они со слезами на глазах делали святое дело - спасали своих братьев, мужей, отцов от голодной смерти.
[ том 1, лист 131 ] В конце 42-го немцы со своими сателитами - итальянцами и румынами - подошли к Сталинграду. Их армии завладели Армавиром, Пятигорском и Нальчиком. Их отборные альпийские стрелки из дивизии "Эдельвейс" вышли к Кавказским перевалам и водрузили фашистскую свастику на вершине Эльбруса. Верховье Дона, Воронеж и Харьков были под пятой оккупантов. Ленинград изнывал от голода в блокадном кольце. Иссконно русскиеземли Новгородской и Псковской областей были в руках фашистов. Москва ещё держалась. Линия фронта проходила через Калугу - Вязьму - Гжатск. Это близко и опасно для Москвы. Казалось, что спасти может только чудо! Но надвигалась новая русская зима - наша историческая союзница. Немцы, итальянцы, румыны, испанцы и венгры с ужасом ждали её приблежения. Они уже испытали её на себе в 41 - 42 годах, хотя дела у них на фронте были не столь плохими. Их газеты ежедневно помещали сводки о потоплении американских и английских судов столько-то регистровых тысяч тонн немецкими подводным и воздушным флотом.
Под Сталинградом шли ожесточенные бои...
Но вот тон их газет резко изменился... Стали больше писать о трудностях растянутых тылов, бездорожьи и ??? налаженных линий коммуникаций. Грянули морозы и 300 тасячная немецкая группировка под командованием фельдмаршала Паулюса была окружена под Сталинградом. Разумеется, из-за отсутствия объективной информации ещё трудно был опредставить их безнадежность, но прибывшие несколько [прим. - румынских] солдат в Червоный Хутор рассказали своим "коллегам", как они драпали от Котельниково по заснеженным степям, бросая технику, вооружение. Эти слухи нас окрыляли и радовали.
Ещё больше обрадовал 3-х дневный траур, объявленный Гитлером в Германии по 6-й армии Паулюса, разгромленной и плененной под Сталинградом.
[ том 1, лист 132 ] Всю зиму 42 и 43 годов немцы терпели поражения на восточном фронте. Свои неудачи они прикрывали вынужденным сокращением линии фронта, так называемой эластичной обороной. Но к весне 1943 они намеревались перейти в новое летнее наступление и взять реванш за неудачи зимней кампании. Но все яснее для меня становилось, что исторически победа фашизма нелепа и просто невозможна, тем более как он себя показал на полях России, после стольких невинных жертв и страданий человечества. Также стало понятно, что спасти человечество и родную землю можно только сражаясь. Немцы судорожно хватались за каждую возможность усиления своей мощи. Генерал-предатель Власоворганизует за счет разных отщепенцев, предателей и трусовтак называемую РОА (Русскую Освободительную Армию), но было поздно. Фашизм познали на своей шкуре многие миллионы людей, и что он из себя представляет стало понятнием не теоретическим, как его представляли на политучебе, а наглядным уроком.
Лето 1943 уже началось, а на фронте зловещее затишье. Это не походило на немцев. Они не скрывали, что готовят мощный удар, но где?
5-го июля 1943 года - все немецкие газеты извещали о переходе в наступление их ударных сил под Белгородом и Курском, что наступление усиленно развивается, не смотря на ожесточенное сопротивление Советской армии. Прошла неделя и их тон сменился на 180 градусов. Они перешли к эластичной обороне. Что это такое мы уже знали. Началось массовое изгнание врага с советской земли.
7 ноября был освобожден Киев. Это казалось так близко от Одессы. Бои шли под Кремечугом, Кировоградом. Освобожден Ростов и Таганрог! Освобожден Донбас. Но немцы ещё упорно держались за русло Днепра в районе Днепропетровска и Никополя.
[ том 1, лист 133 ] Мы с ребятами раздобыли старую географическую школьную карту, ежедневно после работы наносили кружками освобожденные города, выводили условную линию фронта. Однажды, в поле под Люстдорфом, я нашел партизанскую листовку, отпечатанную на гектографе сводки Совинформбюро за ноябрь 1943 года, в которой излагалось также положение линии фронта и успех советских войск. На её основе мы сделали поправку на нашей карте.
В декабре я попал в число рабочих, набранных у нас на хуторе и других деревнях, для работы на "аэродроме", так официально именовалась наша работав 3-х километрах в сторону сел. Кривой Балки.Вскоре для нас стало ясно, что строится ложный аэродром, так как рельеф его не позволял производить посадку. Он оборудовался только электросетевой сигнализацией для демаскировки и наводки самолетов для бомбежки вместо основного, который распологался по-близости. Нас работало человек 15 - рыли рыли неглубокую траншею для кабеля. Руководили работами 5 человек немцев из организации "Orgtodt". Позднее мы узнали, что это были австрийцы из Вены, мобилизованные Гитлером. Они не зверствовали, как другие, были вполне лояльны с нами и ненавидели Гитлера. Однажды, один из них по имени Вилли попросил меня помочь реализовать на рынкекое-какие вещи, которые он привез из Вены незадолго до этого, когда был в отпуске. Это было 3 рубашки, 2 свитера, две пары шерстяных перчаток и две поперечные пилы, которые явно принадлежали немецкой армии. В субботу вечером я поехал в город вместе с ними на трамвае. У "Чумки" сошли и они привели меня в барак, в котором жили. На столе у них был ламповый приемник. Вот счастье! Впервые за дни войны я мог взяться за ручки настройки приемника! [ том 1, лист 134 ] Вилли и другие двое не возражали, что я настроился на волну Москвы и слушал последние известия. Какая радость и счастье услышать голос Левитана передающего сводку Совинформбюро. Эту передачу я не забуду никогда [ ред. - Сводки Совинформбюро за конец 1943 года: http://1941-1945.at.ua/forum/29-293-2 ]. Сообщалось об успешном наступлении наших войск под Ленинградом и освобождении городов ............ [ред. - пропущено в тексте] и Опочка [ред. - Здесь ошибка. Опочка была освобождена 10-й гвардейской армией 2-го Прибалтийского фронта 15 июля 1944 года]. При этом даже транслировался репортаж с фронта, радостная встреча жителей с нашими бойцами. В репортаже была слышна артиллерийская канонада и пулеметные очереди. Все это было такздорово, так необычно, что словно освободили меня! Я сиял от счастья. Но передо мною сидели враги. На них надеты немецкие мундиры. Я непростительно забылся, но всё обошлось. Видимо, мне повезло и на этот раз. Австрийцы - рабочие парни не были гитлеровскими фанатиками. Они тут же расспросили, что я слышал. Я, как мог, рассказал им на известном всем военном жаргоне, представляющем смесь русского, украинского, польского и немецкого языков. Их просьбу я выполнил успешно, они остались довольны выручкой, да и я был в небольшом барыше. Одну рубашку спортивного фасона из белой рогожки, с кокеткой на спине и двумя накладными карманами оставил себе в качестве зароботка. Полотна поперечных пил с кривыми зубьями и знаком качества купил Семен Викентьевич. но самое главное - я получил постоянный доступ к радиоприемнику. В следующий приход я принес им банку из белой жести с подсолнечным маслом литров на шесть, купленную на "Привозе" за те самые "марки" от продажи их вещей. Отправка посылок с растительным маслом и салом была широко распространена среди немцев. Видимо на их Фатерлянде здорово голодали! Я приходил когда они просили меня о чем-нибудь и прилипал к радиоприемнику. Вскоре эта возможность [ том 1, лист 135 ] отпала после того, как я был застигнут их начальником - старым немцем из Гамбурга.Они получили за меня нагоняй и, видимо, предупреждение. Всё равно, они в моей памяти остались хорошими ребятами.
За мой костюм, предназначенный для занятий спортом, особенностью которого были широченные брюки с манжетами внизу, они прозвали меня в шутку "французом". Эта кличка пристала ко мне до самого конца работы в Червоном Хуторе. У Вилли это звучало особенно смешно:"Эй, французский, ком цу мир!" и т.д. Забегая вперед скажу: нас распустили после нового года, так и не закончив оборудование аэродрома.
далее: " 10 апреля 1944 г. - день священный для меня и одесситов ", листы 135 - 139.
Дополнения и комментарии:
Общее по поводу воспоминаний:
Упомянутые места и селения:
Вокруг да около:
- О