Почему-то его встретила не пустота и не земля, а вода. Он со всего размаха головой вперёд ушёл под воду, в полной темноте и совершенно неожиданно.
Душа бывает пугливой и трусливой, а бывает как у Олега - мужественной и стремительной.
Сделав несколько гребков руками, он выплыл к берегу. Откуда берега под корягами, на дне оврага?
Ужас остался там, с той стороны норы, но пошёл за ним. А вода омыла капли ужаса с него, как смывают кровь с одежды после битвы. Уже темнело, в сумраке душа выбралась на некрутой, покрытый кустами берег.
Поднявшись по склону, он увидел человечье жилище. Это была не землянка, да и избой не назовёшь: уж больно вросла она в землю. "Необычный воздух здесь" , - подумалось. Чем необычен? Свеж, как если бы мятой напоили, и чист, как помыли - но кто же в лесу воздух водой моет? И как такое бывает?
Красного сарафана не было, и, сам не зная как, он оказался у входа в сторожку. Усталость смертельным свинцом давила вниз, но не на земле же лежать?
Не помня как, он оказался на полатях, укрытый заботливой рукой каким-то одеялом. Вся тяжесть усталости от погони навалилась на него, и душа уснула.
Олег проснулся. Глубокая ночь на дворе, но чувство такое, что носил мешки и били булыжниками. Озноб и сильная головная боль. "Простудился, надо мерить температуру" , - что первое может придти в голову врачу? Градусник показал 38,5. "Понятно, утром вызову врача" . И лёг спать дальше, тут же провалившись в забытьё.
В том мире время течёт иначе. Душа проснулась и, открыв глаза, не узнала сперва места. Тёмная избушка, через малое окно свет едва сочится. Но необычайная чистота воздуха напомнила о недавних событиях.
"Да где ж Серафимушка? Что ж он не помог?" От этой мысли стало горько. Так думает ребёнок, когда без родителей попадает в переделку. Дверь скрипнула, и кто-то тихо вошёл. Приподнявшись, душа увидела не очень древнего ещё старца, вошедшего с кружкой воды: - На, испей. Молча выпив, душа тут же почуяла, что силы прибывают. - Кто ты, Старче? - Что тебе от имени моего? - Так, - Благодарствуй молча.
Вот те на! И сил дал, и спас намедни, а так неласков. Ну да будет, каков есть, таков и есть. Главное, что человече хороший, помог. - Ну, спасибо тебе, добрый человек, так я пойду. - Лежи уж, набегался уже. - Ну так я оправился уже чуток, пора искать Серафима.
Ни один мускул ни дрогнул на лице старца при упоминании святого имени. - Рано тебе. Вот и всё. Ну что тут делать? - А что так? - Не то ищешь, что думаешь, а ежели б искал, то давно нашёл бы ужо. - Так Серафим сам меня находил. - То-то и оно. Как имеешь - не ценишь. А как нет - так и ищешь. Только что толку искать, коли сам Он тебя находил? - А как без него-то? То и сила тёмная почти настигла, а ежели б с Серафимушкой, так и близко не подошли б! Старец молчал немного, затем вздохнул и молвил: - Так ты Его сторожем при себе удумал держать?
Душа смутилась такой правде. И нехорошо как-то, и правда ведь. И ответить нечего.
Помолчав ещё, Старец сказал: - Души чаяния, что песня. Когда без фальши - то и красиво. А как красиво - то и помогать охоче. А как нет красоты - так и помощников не сыщешь.
Понимание стало приходить к душе: - Так я не так к Серафимовой ласке отнёсся, и оттого Он мне не помог? Так что ли?
Понимание неправильности своей накатило, как огромная волна. Там, где нет мозга и сердце живо и рядом, - там чувства сильны и не замутнены. - Отчего не помог? Ты ж не сам ход сюда нашёл? - Так то девочка была. Малая такая... совсем малая. - А кто сказал, что Серафима помощнички все большими должны быть? Как хотела помощь тебе представиться, так и увидел. Эти слова озадачили ещё больше. Так, значит, Серафим всё это время помогал, а он даже и не понял? Вот дела!..
Тишина висела в воздухе. Душа понимала свой урок, а старец сидел тихо и не мешал. Потом тихо встал: - А вот теперь тебе пора. Коли понял свой урок, так и иди.