Вдруг кто-то взял Олежкину душу за руку. Маленькая ладошка крепко сжала руку. Думал, то дед, - а оказалось, девочка маленькая в сарафане красном, с синими рисунками по краям: - Пойдём. Сказала мягко, но настойчиво. - Зачем? - Страшно тут щас станет. - Что такое? Девочка насупилась: - Бабай идёт, тебя ищет. А Серафимушки нет, и Бабай тебя найдёт, и горько будет тебе от того. Пойдём, спрячу.
Холодный пот прошиб его: - А сможешь? Девочка на вид лет пяти, но сила, с которой сказала, выдала разумение не детское: - А увидишь. Пошли.
Смысла препираться не было. Пошли. Да так ловко, деревья как бы сами расступались и давали идти быстро. А гул не унимался.
Пройдя с час и запыхавшись изрядно, стали: - А что тот Бабай, меня ищет? Девочка очень серьёзно ответила: - А кого же ещё? Ты один тут пришлый и прятаться не умеешь. Тебя и ищет. - А зачем? Девочка посмотрела в глаза его пронзительно, до глубины: - А то тебе знать, не мне.
Олег проснулся в холодном поту. Лес, гул, паника, вопросы... Но что конкретно - нет, не упомнил. Ночь истомила. Поворочавшись, уснул.
Тот же лес. То же место. Но уже один. Но опасность ступает по пятам, надо идти и быстро. Опять пошёл, но уже не так лес расступается, и опять жадно чавкает под ногами. Что делать? Где-то впереди мелькнул красный сарафан... За ним!
Невероятно, но в этой ситуации единственный, кто мог помочь, - это маленькая девочка в красном сарафане.
Душа человека отличается от него самого. Она искреннее и глубже, стремительнее и дальновиднее. Но души не идеальны, и многого не знают, и всегда учатся.
Вот и теперь: нечто невероятно ужасное преследовало его, шло по пятам, вынюхивая его следы и строя страшные планы, он это чувствовал всей поверхностью кожи, а впереди маячила надежда выбраться из этого надвигающегося ада - маленькая девочка, только что сжимавшая его ладонь.
Перепрыгивая через бурелом, скользя на скользком мху, падая в неглубокие ямы с осенней прозрачной водой, он бежал, как мог, быстро, но всё же ужас настигал его.
Воздух стал сгущаться, темнело и плотность воздуха - больше как вата, или как лёгкая вода. Тёмное нечто стало спускаться с неба, создавая ощущение гула и вихря, невидимого, но реального.
Но красный сарафан, мелькая где-то впереди, заставлял бежать. Мужество боролось с паникой, как гибнущий корабль с волнами. И это малое сражение оттягивает момент столкновения с неизбежным. Но неизбежным ли?